Fate's Gamble

      Весть о боггарте Гарри быстро распространилась по Хогвартсу. Нередко люди останавливались посреди коридора и преклоняли перед ним колени, как это делал боггарт, а близнецы Уизли были одними из худших в этом плане. Гарри не обращал на это особого внимания, всё это делалось в шутку, и он мог с этим смириться.              Но и сам не знал, что делать с этим странным боггартом. Когда это случилось, он просто отступил от него и позволил ему делать то, что он обычно делает. Урок закончился, когда Люпин сам изгнал призрака. Гарри было интересно, сколько времени понадобится кому-то, чтобы понять, что для профессора он превращается в луну, и узнать, что тот оборотень.              Люпин не удивился тому, какую форму принял его боггарт, — вероятно, уже знал, что это будет, и это было немного безответственно с его стороны. Форма боггарта — полнолуние — также была ещё одним показателем состояния Люпина. Он не боялся, что волк убьёт других, он боялся, что другие люди узнают о волке.              Гарри покачал головой, и направился в кабинет Бет, чтобы вернуть ей стопку домашних заданий, которые она заставила его оценивать. Его запястье болело от всех комментариев, которые он добавил, и был благодарен, что ему не пришлось оценивать все пять курсов.              Руки сами собой потянулись к черной ленте в волосах, завязанному в хвост, — он сделал это после последнего спарринга с Широ. Во время поединка несколько прядей волос Гарри зацепились за шинай в его руке и слегка вывели из равновесия. Завязав волосы, Гарри стало легче следить за ними — все было в одном месте.              Гарри постучал в дверь кабинета Бет и по ее приглашению вошел. Гарри улыбнулся, увидев, что профессор Древних рун массирует запястье. В то время как ему нужно было оценить домашние задания только за один год, ей нужно было сделать это за остальные четыре. Она бросила на него взгляд, когда он усмехнулся, держа в руках стопку домашних заданий.              — Я все закончил. Ты ведь можешь проверить их, чтобы убедиться, что я хорошо поработал, не так ли? — невинно спросил Гарри. Широкая улыбка на его лице, возможно, не помогла ему в этом деле: взгляд Бет только усилился, прежде чем её губы разошлись в легкой улыбке.              — О нет, Гарри, я надеюсь, что ты сделал это должным образом, — весело сказала она. — Возможно, тебе следует… — Гарри прервал ее.              — Нет, я больше не буду отмечать летние домашние задания. Это твоя работа, и ты уже привыкла к ней, не так ли? — он закатил глаза под повязкой.              — Но это не значит, что она должна мне нравиться, — пробормотала Бет, прежде чем продолжить. — В любом случае, раз уж ты здесь, у меня при себе твой первый самостоятельный проект, — она бросила что-то Гарри, какой-то кожаный браслет. — Попробуй надеть его, — сказала она ему.              Гарри с любопытством посмотрел на браслет и приказал своим слугам снять его, если он сделает что-то странное: он не выглядел зловредным, но не собирался рисковать с тем, чего не понимал. Быстро взглянув на руны, которые она использовала, Гарри понял, что это что-то связанное с разумом и ментальным воздействием, но, кроме того, что там отсутствует контроль, он не мог понять, что именно это должно делать.              Гарри надел его на левое запястье и стал ждать, когда он начнет действовать. Он был удивлён, когда почувствовал себя гораздо свободнее, чем в последнее время, не искал постоянно способ сбежать, да и чувствовал себя гораздо спокойнее.              — И что же это такое? — спросил он Бет.              Она усмехнулась.              — У тебя есть четыре недели и не более тридцати рун. Что касается того, что это делает, ну, ты знаешь более негативные аспекты превращений в анимагов? Об этом обычно не пишут в книгах, так что вряд ли ты узнаешь.              — Почему бы тебе просто не сказать мне? — проворчал Гарри. — Заставлять меня гадать, как это работает, — только отнимать время, которое я мог бы потратить на выполнение проекта. И вообще, почему я почувствовал себя так по-другому, когда надел эту штуку? Я заметил, что она основана на воздействии на разум, но не стал углубляться в то, что она делает на самом деле.              Бет пожала плечами.              — Изначально у меня был другой независимый проект, придуманный для тебя. Но все изменилось, когда я увидела, что ты превратился в анимага. Ты ведь знаешь, что в течение нескольких месяцев после завершения трансформации она наиболее опасна? Это связано с тем, что животному и человеческому разуму нужно сработаться и успокоиться, чтобы животный разум не взял верх. Люди справляются с этим по-разному, — на лице Бет появилась ухмылка.              — Минерва Макгонагалл стала анимагом-кошкой, когда я училась здесь. Хотя она приложила немало усилий, чтобы люди забыли об этом, я до сих пор помню, как она вела себя первые несколько месяцев после своего превращения. В её волосах была спрятана пара кошачьих ушек, а однажды мне показалось, что из-под мантии торчит хвост. У твоего отца тоже были признаки анимага, но вместо частичной трансформации, как у тебя и Макгонагалл, он по мере сил сохранял человеческий облик. Однако его звериные инстинкты иногда брали верх над человеческими, и иногда он выходил из Запретного леса по утрам, спотыкаясь и выглядя при этом потерянным и растерянным. Я не знаю, в кого он превращался, но если это был лесной зверь, то, могу сказать, гормоны и анимаги не слишком хорошо сочетаются, — затем она окинула Гарри пристальным взглядом.              — Это одна из причин, по которой становиться анимагом в столь юном возрасте — плохая идея. Тебе тринадцать, скоро гормоны начнут влиять на твой разум, а тут еще и животные инстинкты, — она покачала головой. — Плохая идея, очень плохая идея. Я знаю, что некоторые твои однокурсников уже испытывают на себе влияние гормонов, не думай, что я, Септима или Аврора слепы к взглядам, которые посылают нам некоторые мальчики, мы знаем. Из-за повязки на глазах трудно понять, куда смотрят твои глаза, и я не думаю, что ты так же легко возбуждаем, как некоторые другие мальчики, но рано или поздно ты начнешь засматриваться на девочек в другом свете, и тебе точно не захочется одновременно бороться ещё и с животными инстинктами.              — Так что же делает этот браслет? Я понимаю, что он как-то влияет на разум, но какова его функция? — спросил Гарри, указывая на полоску кожи на запястье.              — Он успокаивает животные эмоции и инстинкты. Вообще-то он предназначен для домашних животных, в первую очередь для агрессивных, но и анимагам он тоже подходит. Ты, похоже, сделал то же самое, что и Макгонагалл, чтобы справиться со своей животной стороной, — частичное превращение, но ты пошёл гораздо дальше, чем она, — Бет на мгновение задумалась. — Возможно, ты более тесно связан с инстинктами, чем другой человек? Это практически единственная причина, по которой у тебя они так выделяются.              Гарри вздохнул.              — Да, я гораздо ближе к своим инстинктам, чем обычный человек. Может быть, из-за всего этого у меня почти постоянное желание летать? Я думал, что это свойственно всем анимагам, и просто не знал, как с этим справиться.              Бет кивнула.              — Да, на самом деле у тебя не должно быть желания постоянно распускать крылья. Кстати, не слишком ли они неудобны? Кажется, что они постоянно мешают.              — Да, но я с этим справляюсь, — Гарри постучал по кожаному браслету на запястье. — Ты не против, если я буду держать его у себя? Мой разум сейчас намного яснее, я и не подозревал, как сильно ворон давит на него.              Бет кивнула.              — Да, можешь, но только не копируй его для своего проекта. Я узнаю, если ты это сделаешь, и буду очень недовольна, ведь проект должен быть твоей собственной работой, — затем она снова стала строгой. — Имей в виду, что твоему животному и человеческому началам потребуется несколько месяцев, чтобы прийти в равновесие, и я бы посоветовала не снимать его, пока ты не убедишься, что всё под контролем.              Гарри поблагодарил ее, начал выходить из кабинета, и остановился. Он огляделся и увидел, что вокруг никого нет.              — Ну что ж, посмотрим, насколько эффективна эта маленькая штучка, — сказал он и позволил своим крыльям исчезнуть. Он почувствовал еще некоторое давление на свой разум — вероятно, ворон пытался захватить власть, — прежде чем кожаный браслет на его запястье начал высасывать из него больше праны и усилил свое воздействие.              Гарри похлопал себя по телу и, не обнаружив больше никаких признаков превращения в анимага — ни крыльев, ни перьев, ни клюва, ничего, — и вздохнул с облегчением. Из-за того, что в последнее время он был очень занят, он решил, что это стресс или что-то подобное, а не его животная часть, что давит на его разум.              Гарри улыбнулся: теперь, когда давление исчезло, он чувствовал себя гораздо лучше. Он решил поискать, о чём говорила Бет, но не мог вспомнить, что читал об этом в книгах об анимагах. Гарри быстро произнёс заклинание Темпус, чтобы проверить время: в его распоряжении было около двух часов, так как он не собирался идти на Историю магии. Он направился в библиотеку, чтобы посмотреть, что ему удастся найти.             

***

             Когда Гарри добрался до библиотеки, она оказалась довольно пустой. Он был благодарен за это, ведь это означало, что Лиз, Фран и Лен могут помочь ему в поисках. Два героических духа приняли физическую форму, а Лен трансформировалась в человеческий облик, когда они добрались до секции трансфигурации. Гарри установил поле, чтобы знать, если кто-то придет, и потянулся за учебниками по трансфигурации.              Лиз и Фран тоже потянулись к той же полке, что и он, но Лен и Холли исчезли в запретной секции, возможно, там что-то было. Гарри сказал им, чтобы они были осторожны, хотя она часто бывала пуста, но все равно оставался риск, что их увидят. Хотя Гарри формально и был сотрудником школы, у него не было права пускать кого-то в закрытую секцию, как у обычного профессора.              — Что за черт? — заговорила Лиз, и Гарри спросил ее, что она нашла. Что бы это ни было, похоже, удивило и смутило девочку-дракона. Она махнула рукой на книгу, которую читала. — Почему существуют заклинания, превращающие пальцы рук и ног в щупальца?              Гарри тут же подавил возникший мысленный образ.              — Не знаю, Лиз, не знаю. В любом случае, нам нужно найти что-нибудь о превращении людей в животных и о том, как это влияет на их психическое состояние, — сказал он, и открыл книгу в своих руках. Гарри чуть не ударил себя по лбу, когда увидел, что первая глава книги посвящена изменению размера и формы частей тела — в ней много внимания уделялось определенным частям анатомии.              Полтора часа спустя, в обеденный перерыв, Гарри и девочки собрались в его кабинете, чтобы обсудить то, что они нашли. Гарри начал.              — Я не нашел ничего особенного, только предупреждение о том, что нельзя долго держать кого-то в трансфигурации, чтобы не случилось ничего неисправимого.              Лиз добавила свою часть.              — То же самое было и со мной, правда, там было несколько вещей, в которые запрещалось превращать людей, несмотря ни на что, например, стекло или другие хрупкие вещи. А ты, Фран?              Берсеркер пожала плечами.              — Я не так уж и много выяснила. Я нашла несколько… тревожных вещей, которые можно сделать с помощью трансфигурации, а также несколько методов пыток, но не более того.              Гарри посмотрел на Холли и Лен.              — Остались только вы двое, я полагаю, вы нашли что-нибудь в запретной секции?              Холли кивнула.              — Да, нашли. Чтобы понять превращение анимага, нужно пройти весь путь до египетских ведьм и волшебников, — Гарри вздрогнул: похоже, это была часть истории превращения в анимага, о которой ему не удалось найти много информации.              — Как вы все, наверное, знаете, у богов Египта головы животных. В то время волшебники поклонялись этим богам так же, как и магглы. Разница между ними заключалась в том, что волшебники могли делать то, чего не могли магглы. Особая группа волшебников считала, что им следует стараться походить на богов, как бы говоря: «Подражание — высшая форма лести». Как бы то ни было, им удалось добиться успеха и превратить свои головы в формы животных, как у их богов, — Гарри записывал все это по мере того, как слышал. Позже он спросит их, помнят ли они, в каких книгах нашли это.              — Как вы, наверное, догадываетесь, это подражание богам вызвало две основные реакции. Были те, кто считал, что они зашли слишком далеко в подражании богам и должны быть наказаны, и те, кто верил, что звероголовые волшебники стали ближе к богам. Независимо от убеждений, существовали… проблемы. Видите ли, преобразование головы, а не остального тела, означало, что у них, по сути, был мозг животного, пытающийся поддерживать жизнь в человеческом теле. Все люди, у которых были головы животных, сходили с ума, их мозг не мог справиться со всем, — Холли сделала паузу и подождала, пока Гарри перестанет писать, прежде чем продолжить.              — Конечно, были и те, кто верил, что боги наказали тех, кто богохульствовал. Были и те, кто задумался о том, как далеко может завести их магия, и начали расширять границы. Этим людям, в конце концов удавалось полностью превращаться в животных и обратно в людей. Многие из тех, кому удалось полностью перевоплотиться, стали проявлять все больше и больше звериных наклонностей, пока их разум не изменится полностью. Однако они заметили, что люди, прошедшие частичную трансформацию, сохранили человеческий разум, и расспросили о том, что они чувствуют в своем сознании, — поведала Холли.              — Дай угадаю, — заговорила Лиз. — Они могли чувствовать своих животных, когда частично трансформировались, и это было больше похоже на облегчение, чем запереть их где-то глубоко в себе, и надеяться, что они смогут выплыть?              Холли кивнула.              — Именно так. Похоже, что животные инстинкты и разум подавляли человеческую часть. Не стоит забывать, что у животных пустыни — очень сильный инстинкт выживания. Эта книга попала в закрытый раздел из-за заклинаний, к которым была привязана эта история, заклинаний, призванных подчинить себе людей, превращенных в животных. Там есть одно заклинание, которое может нам помочь, но оно рискованное, так как я не знаю, как оно сработает, если ты наложишь его на себя.              Гарри кивнул головой.              — Если это рискованно, то мы не будем его использовать. Думаю, я просто подожду, это займет всего несколько месяцев, максимум год. Я просто благодарен, что Бет нашла решение проблемы до того, как она действительно стала проблемой. Интересно, откуда она узнала, что эти руны работают именно так? Думаешь, она сама анимаг? — спросил он.              — Если да, то незарегистрированный. Ты же проверял реестр анимагов, помнишь? Батшеды Бабблинг в списке не было. Если подумать, то и Джеймса Поттера тоже. Если она права, и он был анимагом, интересно, сколько незарегистрированных анимагов вокруг нас? — Лиз нахмурилась.              — Этого стоит опасаться, — Фран кивнула головой. — Судя по тому, что ты нам рассказала, кто-то вроде Убийцы Магов, несомненно, стал бы им, если бы был волшебником, — Гарри с любопытством посмотрел на нее. — Судя по рассказам о нем, он использовал все преимущества, которые только мог получить. Неужели ты думаешь, что он упустит возможность красться, чтобы никто не обращал на него внимание, потому что он животное?              Гарри пришлось признать, что нет. Не упустит              — Это правда. Существует так много возможных форм, которые может принять человек: домашняя собака, насекомое, кошка, как Макгонагалл, птица, как я, да что угодно. Неужели вы думаете, что люди обратили бы внимание на Макгонагалл, если бы она шла по улице в кошачьей форме? Это почти лучше, чем невидимость.              — Должна сказать, то, что ты избавился от крыльев, — это преимущество, — сказала Лиз. — Думаю, Лен сейчас доказывает, почему, — Гарри посмотрел в свою сторону, где Лен прижималась к нему, и выглядела вполне комфортно. — Она не смогла бы этого сделать, если бы твои крылья мешали.              Гарри улыбнулся суккубу. Он очень ценил то, что она всегда была рядом с ним. С тех пор как она стала его фамильяром, она ни разу не покидала его, даже до этого она часто была с ним. Именно она вытащила его из ловушек Дамблдора на первом курсе после стычки с Квиррелмортом, она всегда слушала его просьбы, и Гарри был счастлив, что она у него есть. Не думая об этом, Гарри поцеловал её в макушку и крепко обнял.              — О, как мило! — сказала Холли. — А нас тоже будут обнимать и целовать? — спросила она, и Гарри закатил глаза, а затем сделал то же самое с остальными тремя.              — Теперь тебе лучше? — спросил он у Холли. Она беззастенчиво улыбнулась.              — Да! Ты ведь понимаешь, что ты первый человек, который меня поцеловал? — Гарри моргнул, он на мгновение забыв, кем была Холли. Затем чуть не рассмеялся, так как на мгновение забыл, кем были все остальные девушки, для него они были просто другими людьми.              — И меня тоже, — сказала Фрэн, и Лен тоже кивнула головой. Оказалось, что даже Лиз раньше не целовали. Гарри покачал головой: первый раз он поцеловался, когда Альтруж и он обручились, и то только потому, что это было необходимой частью всего процесса.              — Как далеко ты продвинулся в создании своего устройства, Гарри? — спросила Холли, глядя на посох, который лежал на столе рядом с ней. Посох выглядел законченным, по крайней мере, к нему был прикреплен заостренный наконечник, а ещё он был соединен проводом с ноутбуком Гарри.              — В целом? Он закончен. Все собрано, и его можно использовать как обычный посох волшебника, — Гарри поднял посох и направил его на стену. — Orbis Pigmento, — сказал Гарри, и из мифрилового наконечника посоха вырвался сгусток чего-то красного и врезался в противоположную стену, после чего стёк как краска.              — Первое, что пришло в голову, — рассеяно пояснил Гарри, прежде чем рассказать им об устройстве. — Хотя его можно использовать как обычный волшебный посох, он может быть использован как магический проводник, но пока не может быть использован как-то, что я хотел изначально, — Гарри указал на кабель, прикрепленный к концу посоха. — Сейчас я пытаюсь установить на него программное обеспечение, необходимое для того, чтобы использовать его. Как только я это сделаю, а это не займет много времени, я подожду, что Септима скажет по поводу арифмантических вычислений, которые я попросил её проверить. Она была весьма удивлена, увидев, как много там всего, и сказала, что просмотр займет у нее до конца недели, но, похоже, ее это весьма заинтересовало.              — Что ты сейчас переводишь? — с любопытством спросила Фран.              — Я переношу базу данных всех матриц заклинаний, которые я изучал этим летом. На самом деле программа не такая уж сложная, просто требуется больших процессорных мощностей, чтобы выполнять вычисления с приемлемой скоростью. Нет особого смысла выполнять вычисления, если на все математические операции уходит больше нескольких секунд, не так ли? — спросил он с легким юмором в голосе.              Лиз на мгновение задержала взгляд на посохе.              — Зелретч что-нибудь с ним сделал? Я знаю, какая у него репутация, и, хотя он, очевидно, сильно успокоился с тех пор, как нашёл тебя, у него все еще довольно необычное чувство юмора.              Гарри покачал головой.              — Нет, дедушка не имеет никакого отношения к созданию моего посоха. Он попросил обсудить со мной кое-что, когда он будет завершен, упомянул что-то о том, что это будет «особый сюрприз», но до сих пор он не имел к этому никакого отношения.              — Это радует, — ответила Лиз. — Но я бы проследила за тем, что именно он делает, когда добавляет этот «особый сюрприз», — Гарри согласился с ней: было бы глупо не сделать этого.             

***

             В следующие выходные Гарри получил письма с разрешениями для Фреда и Джорджа, подписанные их отцом, и Невилла, подписанные его бабушкой. Родители и сестра Гермионы заявили, что хотят присутствовать при том, как Гермиона выпьет зелье анимага, чтобы посмотреть, что происходит. Но они всё равно прислали подписанный лист бумаги, чтобы всё было официально.              Гарри отдал листки с разрешением Дамблдору, который принял их, задав лишь несколько вопросов. Поскольку у них было разрешение родителей, у него не было причин их останавливать. Близнецы Уизли тоже вели себя хорошо на этой неделе, заслужив подозрения со стороны персонала, так что на выходных их не стали задерживать.              Помимо того, что его друзья станут анимагами, Гарри не терпелось испытать свое устройство. Септима Вектор, профессор арифмантики, проверила его расчеты и сказала, что все получится. Затем объяснила, что если преобразовать матрицы заклинаний в заклинания и движения палочкой, то на каждое из них уйдет несколько минут, как минимум, и потребуется невероятный контроль над количеством используемой магии, правда, она не верила, что у него действительно получится.              Однако Гарри было важно, что всем этим управлял не он, а устройство. Вся цель устройства заключалась в том, чтобы управлять его магией и вычислять все арифмантические действия, необходимые для создания заклинаний, минуя движения палочкой и заклинания. Он, правда, ввел устные команды, что-то вроде предохранителя, чтобы предотвратить несчастные случаи, но эти команды могли быть любыми и не имели никакого отношения к самим заклинаниям.              — Итак, Гарри, не мог бы ты рассказать нам, почему у тебя исчезли крылья? — спросил Фред, когда они вышли из замка и направились к воротам. — Вся школа задается этим вопросом. Самый распространенный слух сейчас — что на тебя наложили проклятие, и оно либо закончилось, либо тебе удалось его снять.              Гарри фыркнул.              — Нет, я не был проклят. Просто моя форма — ворон. Оказывается, когда ты становишься анимагом, то, по сути, получаешь все, что связано с этим животным, включая разум. Вороньей части моего разума было неуютно в человеческом теле, и она пыталась давить на мой разум, чтобы я просто стал вороном. Я решил, что это давление — стресс или что-то в этом роде, и проигнорировал его, но, чтобы успокоить ворона, я как бы совершил частичное превращение, — Гарри посмотрел на всех присутствующих.              — Пусть это будет для вас предупреждением. Первые несколько месяцев, после того как вы справитесь со своим первым полным превращением лишь усилием воли, ваш разум будет путаться между животной и человеческой частями. Благодаря этому я могу избавиться от крыльев, и ворон не будет играть с моим разумом, — Гарри показал им полоску кожи вокруг своего запястья.              — Это то, что дала мне профессор Бабблинг. На ней начертаны руны, и он сделан по мотивам ошейников для агрессивных животных, а также для животных в период течки, и для их успокоения. Теперь, когда вы выпьете зелье, я позволю вам исследовать свои формы животных, но пока я не смогу сделать такие же для вас, вы не должны пытаться превращаться самостоятельно, — сказал им всем Гарри.              — Так куда же мы все-таки направляемся и что это у тебя в руке? — спросила Гермиона, указывая на устройство, которое он держал. — Ко мне домой в Японию, а это посох, который я сделал и хочу испытать, думаю назвать его Клингестаб.              Гермиона на мгновение нахмурила брови.              — Посох с клинком? — спросила она, и Гарри удивленно посмотрел на нее. — Знаешь, я немного знаю немецкий.              Гарри пожал плечами.              — Это показалось мне уместным, — Ведь именно на этом языке был назван посох Хаяте в аниме.              — Я даже не хочу знать, — Гарри был благодарен ей за это: у нее и так было более чем достаточно вопросов, на которые он не хотел отвечать.              Выйдя за ворота, Гарри телепортировал всех в свой дом на окраине города Фуюки.              — Итак, вы все останетесь здесь на выходные, — сказал он и протянул несколько кулонов с рунами. — Эти кулоны превратят все, что вы говорите и слышите, в японский язык, что избавит вас от любых проблем с общением.              Гарри захихикал, а Гермиона тут же принялась изучать кулон и руны, нанесенные на него. Невилл тоже начал рассматривать его, правда, не так интенсивно, как Гермиона. Фред и Джордж, казалось, просто смирились с этим. Они прошли от места, куда их телепортировал Гарри, к парадной двери его дома. Он не собирался просто так появляться внутри, если не знал, где находятся все люди.              Однажды произошёл случай, когда Гарри просто телепортировался куда-то в помещение, не задумываясь о том, кто уже может его занимать, и в результате он оказался прямо на Эвриале, и он упал на неё. Больше он так не делал, и теперь телепортировался туда, где был почти уверен, что там никого не будет, чтобы не оказаться в таком положении снова.              Гарри вошёл в парадную дверь и снял ботинки. Помимо того, что он завязал волосы в хвост и избавился от крыльев, Гарри также сменил сапоги. Он думал, что ботинки большего размера помогут в драке, добавят веса при ударе или что-то в этом роде. Но ошибся: они были просто тяжелыми, а новые ботинки почти не отличались от армейских.              Гарри встал и увидел, что остальные не сняли обувь. Все они смотрели на что-то позади Гарри, дальше в дом.              — На что вы смотрите? — спросил он, прежде чем повернуться. Когда он повернулся, то вздохнул от увиденного.              — С возвращением домой, Гарри-сама, — Гарри застонал от того, что предстало перед ним. Это была Сацуки, девушка-вампир, которую он должен был перевоспитывать. Но его внимание привлек не сам факт ее присутствия и не то, что она обращалась к нему «сама». Его внимание привлекла фетишистская форма горничной, в которую она была одета.              Он легко догадался, кто предложил это сделать, это было несложно. Когда он подарил Сацуки чокер — тот самый, который отбрасывал ее назад, если она пыталась укусить кого-то за шею, — Зелретч сделал несколько замечаний по этому поводу. Учитывая то, что он проделал с Гарри и Холли трюк со слиянием в женскую форму и одел его в одежду девочки-волшебницы, ему не составило труда обвинить в этом старого вампира.              — Сацуки, кто сказал тебе надеть это? — спросил он, ожидая, что ответом будет Зелретч.              Он не был разочарован.              — Это был Зелретч-сама, он сказал, что это поможет задать тон нашим отношениям, — Гарри принялся биться головой о ближайшую стену и бормотать нелицеприятные вещи под нос. Сацуки не стала бы возражать словам Зелретча, она была такой грустной и подавленной, что это было нехорошо.              Гарри попытался разузнать все, что только можно, о девушке, которую он должен был перевоспитывать, и выяснил, что раньше она была счастливой и беззаботной девочкой. Однако все изменилось, когда её укусили. Ей некуда и не к кому было обратиться, и она впала в отчаяние. Парень, в которого она была влюблена, женился на собственной сестре, она не могла положиться на родителей, не могла положиться на друзей, у нее никого не было.              Честно говоря, не было ничего удивительного в том, что она питалась людьми, как она это делала, более удивительным было то, что от девушки осталось хоть что-то, что можно было бы попытаться спасти. Но она была, часть девушки, которая смеялась со своими друзьями и была обычной, даже не знавшей о магии, несмотря на огромный потенциал к ней.              — Сацуки, не обращай внимания на старого кровососа. Он любит обманывать людей и разыгрывать их. Я думаю, что ты должна носить то, что хочешь, а теперь почему бы тебе не пойти и не переодеться, — Сацуки кивнула, повернулась и ушла.              Гарри посмотрел на Фреда, Джорджа и Невилла и обнаружил, что их глаза не были сосредоточены на лице Сацуки, а Гермиона пристально смотрела на Гарри.              — Какие отношения связывают тебя с этой девушкой, Гарри? — спросила она с опасной ноткой в голосе.              — Она была обычной девушкой, которая стала вампиром. Когда ее укусили, она сразу стала одной из самых сильных. Арквейд и Альтруж обнаружили, что она питается людьми, и попросили меня реабилитировать её. Больше ничего не происходит, она просто очень грустный человек, который потерял всё, что у него было, свою нормальную человеческую жизнь. Её родители — магглы и не поймут её, друзья тоже, а парень, в которого она была влюблена, женился на собственной сестре, — Гарри объяснил, что к чему, и повернулся, чтобы посмотреть на мальчиков, и выпустил из себя немного убийственного намерения.              — А теперь послушайте меня, — он обратился к троим из них, которые выпрямились и широко раскрыли глаза от слегка шипящего и низкого голоса, которым он говорил с ними. — У меня много друзей женского пола, и любой, кто поведет себя… неподобающим образом, будет наказан, и наказан весьма сурово, — все трое сглотнули и энергично кивнули.              — По крайней мере, вы поняли, — сказал он им, после чего повел их дальше в дом. Гарри знал, что Лиз и Фран уже направились в комнаты, которые Гарри выделил для них, чтобы создать видимость, что они были здесь, а Лен тоже была где-то рядом в своем человеческом облике.              — Доброе утро! — раздался голос со стороны кухни. Мгновение спустя в переднюю комнату вошла девушка с фиолетовыми волосами, и трое парней вынуждены были направить свои взгляды на ее лицо, а не куда-то еще. — О? Здесь ведь не только Гарри? — удивленно спросила она, увидев еще четверых, которые сопровождали его.              — Да, они приехали на выходные. Сакура, когда я давал тебе ключ от этого места, это было не для того, чтобы ты была тут поваром, — Гарри принюхался к воздуху. — Что бы это ни было, пахнет вкусно, но я не ожидаю, что ты будешь делать это для меня.              — Но я хочу, но ты из кожи вон лезешь, чтобы помочь Широ-сенпаю, Рин-семпай тоже приходит сюда на выходные, и, если ей что-то нужно, ты ей поможешь, ты и мне помогаешь. Я хочу сделать это для всех вас, — Гарри моргнул, это было довольно твёрдое заявление со стороны обычно сдержанной девушки.              — Я не смогу убедить тебя в обратном, не так ли? — сухо спросил он. Сакура покачала головой, и Гарри потер висок. — Если я первым доберусь до кухни, то готовить буду я, — Сакура лучезарно улыбнулась и скрылась из виду.              — Гарри, сколько девушек мы здесь найдем? — спросила Гермиона. — Ты пытаешься создать себе гарем или что-то в этом роде?              — Дружище, я тебе завидую, — сказал раскрасневшийся Джордж.              — Кто создает гарем? — раздался голос с лестницы, и Лиз спустилась по ступенькам, Лен шла чуть позади нее. — О? Привет, Гарри, похоже, вернулся на выходные, — Лиз делала вид, что она не находится с Гарри в любое время суток, а живет здесь.              — Гарри… — процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы. Все трое мальчиков смотрели в пол. Так как с лестницы было хорошо видно её нижнее белье, и они вспомнили угрозу Гарри о том, что не стоит вести себя неподобающим образом с кем-либо из здешних девушек.              Лен посмотрел на Гарри из-за спины Лиз, и мальчик с завязанными глазами мог поклясться, что увидел в её глазах озорство. Суккуб обогнула Лиз и спустилась по лестнице, бросившись на Гарри и повалив его на землю. Он вздохнул, глядя на синеволосую девушку, которая теперь сидела на нем.              — И тебе привет, Лен. Не могла бы ты не делать этого, когда Холли сидит у меня на плече? — спросил он, указывая на девушку, которая взлетела с плеча Гарри и теперь парила в воздухе, ее крылья быстро бились, чтобы удержать ее на месте.              — Вот именно! — миниатюрная девушка отругала суккуба. — Это было опасно, Лен, и не стоит повторять, не предупредив меня заранее, — скрестив руки, она улетела на кухню, следуя за вкусными запахами, доносившимися оттуда.              — Гарри… — Гермиона снова застонала, вспоминая всех девушек, которых они видели до сих пор. Она могла честно сказать, что все они были прекрасны и заставляли ее чувствовать себя несколько неполноценной. Она знала, что продолжала расти, но не думала, что когда-нибудь будет выглядеть так же хорошо, как эти девушки.              — Нет, Гермиона, я не собираюсь создавать гарем, — сказал он ей. — Просто так получилось, что большинство моих друзей — молодые и красивые девушки, — они также в основном не были людьми. Некоторые из них явно ими не были, как Лиз и Холли, но другие были более скрытны.              — В любом случае, я думала, что мои родители и сестра хотят быть здесь, и нет, ты не добавишь мою сестру в свой гарем. Где моя семья? Я их еще не видела, — спросила Гермиона.              Гарри пожал плечами.              — Я привез их сюда прошлой ночью, но не знаю, где они сейчас, — он сказал ей.              Гарри снял с себя Лен и поднялся на ноги, а затем спросил её, где остальные Грейнджеры. Лен схватила его за руки и потащила в соседнюю комнату. Там они обнаружили родителей и сестру Гермионы, рассматривающих фотографии, которые им показывал Зелретч. Сфено и Эвриала тоже были там: первая держала перед собой стопку заданий по истории, в которых делала пометки, а вторая разговаривала с Грейнджерами и Зелретчем.              — Привет, Гарри, как дела? — спросила Эвриала, а остальные подняли глаза, чтобы увидеть, как Гарри и компания входят в дверь. Гарри поприветствовал свою семью, а затем повернулся к Грейнджерам и взглянул на фотографии, которые показывал им Зелретч.              — Я вижу, что дедушка показывает вам все фотографии, которые были сделаны за эти годы, полагаю, что старикам нужно хобби, но прежде чем мы перейдем к этому, позвольте мне поприветствовать вас и пригласить в мой дом. Мне действительно следовало сделать это вчера вечером, но сейчас вы уже немного пришли в себя, не так ли? — старшие Грейнджеры поприветствовали его в ответ, но Сара хотела сказать больше.              — Здесь так здорово! — воскликнула она. — Неужели все волшебники живут в таких домах? Это как ТАРДИС, внутри намного больше, чем снаружи, и что за люди здесь живут? — она указала на Лиз, которая последовала за ней в комнату. — У нее рога и хвост, — Сара указала на Лен. — У нее голубые волосы, а еще здесь есть девушка с металлическими ногами и рогом на голове, а у них фиолетовые глаза, — последняя фраза была адресована Сфено и Эвриале.              Эмма Грейнджер принялась отчитывать младшую дочь за грубость, а Гарри наблюдал за этим, с весельем на устах. В дверь позвонили, и Гарри отправился отвечать, вскоре вернувшись с Рин и Широ. Гермиона посмотрела прямо на Рин и снова спросила Гарри.              — Ты уверен, что не создаешь гарем, Гарри?              Рин, похоже, не знала, что на это ответить, но Гарри лишь вздохнул, прежде чем ответить.              — Нет, я не создаю гарем. Судя по тому, как ты говоришь, я начинаю думать, что ты сама его хочешь, не так ли? — Гермиона начала что-то лепетать в ответ, но Гарри решил отвлечь ее. — Знаешь, пока ты остаешься в поместье, ты можешь колдовать, и Министерство тебя не накажет. Разве это не хорошая возможность показать родителям, чему ты научилась в школе?              Пока Гермиона отвлеклась, размышляя об этом, Гарри схватил Фреда, Джорджа, Невилла и Широ и выбежал из комнаты. Остановившись у подножия лестницы, он обратился к своим друзьям из Хогвартса.              — Итак, спальни наверху. Выбирайте комнату для ночлега, на тех, что заняты, будет табличка с именем, и бросайте туда свои вещи, — затем он повернулся к Широ. — Мы отправимся в додзё и займемся спаррингом, хорошо?             

***

             Звуки боя рано или поздно притягивали большинство людей в додзё. Придя, они усаживались и наблюдали за происходящим, кто-то молча, кто-то, подбадривая одного или другого. Молчали те, кто воспринимал это как обычное явление, то, чем они занимались каждые выходные, а те, кто подбадривал, были в основном Фредом и Джорджем.              Зрители наблюдали за поединком Гарри и Широ, первый из которых был с косой, а второй — с парой фальшионов. Гарри, сделав рывок, целясь в ногу Широ, а затем отступил назад, пытаясь свалить его с ног. Они видели, как один из клинков рыжего опустился, чтобы блокировать косу, а другой метнулся к плечу Гарри.              Гарри изменил направление косы, протянув её обратно вокруг ног Широ и пропустив через руки, чтобы расширить захват. Гарри провел древко косы по диагонали через все тело, затем отбросил ее в сторону и перенаправил удар Широ, одновременно направив нижний конец косы в сердце, и сделал выпад вперед.              Широ повернул тело, позволяя импульсу вынести клинок позади него вперед, чтобы блокировать удар. Лезвие, которое теперь находилось за спиной Гарри, развернулось и направилось к основанию его шеи. Гарри уклонился, едва не упав на пол, и отпрыгнул назад, снова замахнувшись лезвием косы на ноги Широ.              Так и продолжалось: кто-то нападал, кто-то защищался, поиски преимущества и недостатков. Для тех, кто не видел этого раньше, и особенно для тех, кто никогда не видел поединков, это зрелище было просто завораживающим. Они наблюдали за поединком до тех пор, пока Широ не покрылся капельками пота, а Гарри — легким блеском. Все, кто видел это, восхищались решимостью Широ, упрямством, которое заставляло его не останавливаться.              Однако в конце концов он не выдержал. Оба бойца ухмыльнулись друг другу, что стало первым признаком дружеских отношений между ними с начала спарринга, и оба отошли в сторону, где лежали два полотенца. Сакура передала одно полотенце Широ, а Лен — Гарри.              — Знаешь, — сказала Лиз. — Наблюдая за тем, как вы двое так бодаетесь друг с другом, мне захотелось попробовать. Что скажешь, Гарри? Выйдешь против меня? — те, кто не знал, кем и чем была Лиз, удивленно посмотрели на нее, особенно Грейнджеры, но Гарри лишь улыбнулся и согласился.              Некоторые из тех, кто наблюдал за их приготовлениями, на этот раз были гораздо более обеспокоены. Дело было не только в том, что они знали, на что способен Гарри, или, по крайней мере, что они видели в последней схватке, но и в том, что у Лиз в руках было копье, появившееся из ниоткуда, а оружие Гарри тоже имело острую кромку.              Они наблюдали за тем, как двое готовятся к спарингу между друг другом. Лиз заняла почти вертикальную позицию, слегка наклонившись вперед, с копьем наперевес — очень агрессивная позиция. Гарри же занял свою излюбленную позицию, которая способствовала подвижности. Его колени были согнуты, левая рука лежала на полу, в правой руке он держал косу с изогнутым лезвием перед собой, а в волосах, собранных в хвост, был зажат Черный ключ, похожий на слишком длинный шип или жало скорпиона.              По какому-то невидимому сигналу в воздухе возникло движение. Оружие, зажатое в руках каждого из участников поединка, ударилось друг о друга, и раздалась стремительная серия лязга металла. Хотя Гарри и, очевидно, Лиз, не работали на полной скорости, это все равно было выше обычных человеческих пределов. У наблюдавших за ними людей разбегались глаза от ярости, с которой они обменивались ударами.              Вейвер, Зелретч, Эвриала, Сфено, Лен, Фран и Холли были единственными, кто хоть что-то знал об истинных пределах возможностей каждого из участников. Рин, а также вернувшиеся Широ и Сакура были весьма удивлены тем, как дрался Гарри. Они знали, что Гарри не выкладывается на полную против Широ, но недооценили, насколько он сдерживается.              Они заметили несколько рун вокруг суставов Гарри, которые были усилены некоторым количеством усилений выше среднего уровня, что объясняло большую часть скорости и силы, но, казалось, было еще что-то, что подталкивало Гарри чуть дальше того, чего мог бы достичь обычный маг.              Фред, Джордж и Невилл были в полном восторге. Дело было не только в скорости и силе, которые демонстрировал Гарри — они не удивились бы, если бы Гарри смог отрубить волшебнику руку, прежде чем тот произнесёт хоть одно заклинание, — но и в девушке. Может, Гермиона и шутила насчёт него и его гарема, а может, и нет, но сейчас они мысленно вычеркнули Лиз из любого списка, который мог существовать в их головах. Может, она и была привлекательна физически, но она была опасна, гораздо опаснее того, с чем они готовы были справиться. Они в уме прикинули, насколько опасны остальные девушки, и тут же вычеркнули их из того же списка, «на всякий случай».              Гермиона, её родители и сестра думали не об опасности Лиз, а о том, насколько Гарри силен физически. Они знали, что ведьмы и волшебники редко толстеют, их магия обычно поддерживает их в хорошей форме независимо от физической активности, но сомневались, что что-то может сравниться с этим. Ещё более удивительным было то, что Гарри немного устал, а Лиз, казалось, не была на пределе своих возможностей, что просто пугало.              Сара, младшая сестра Гермионы, задавалась вопросом, каким бы человеком стал Гарри, если бы пошел в маггловскую школу. Очевидно, он был достаточно умен, чтобы претендовать на звание «ботаника», ради всего святого, он уже преподавал, но для этого он был слишком активен. По его внешнему виду и одежде его можно было бы назвать «готом» или «панком». Гермиона также сказала, что он не очень общителен, но она не думала, что кто-то будет приставать к нему, как это было принято в стереотипах. Он также не подходил на роль «спортивного парня», несмотря на его очевидные физические данные, он был слишком антисоциальным и не состоял ни в одной команде.              Пока Сара размышляла над тем, какому стереотипу соответствует друг её сестры, ее родители гадали, что же на самом деле представляет собой этот мальчик. Ответ «человек» их не устроил, это было далеко не так. Они также вспомнили, как Гарри говорил о питье крови, когда его спросили о тех конфетах, которые он так любил. Он сказал, что не является вампиром, хотя и был достаточно бледен для этого, и разве Гермиона не сказала однажды, что у него красные глаза? В общем, им было интересно, с какими людьми общается их дочь.              Драка была очень напряжённой, никто из них не решался нанести друг другу рану, хотя кровь была то тут, то там. Хотя это, вероятно, никого не убило бы, кровь Гарри быстро исчезла, как и кровь Лиз, но в любом случае не стоит давать кому-то доступ к своей крови.              В конце концов Лиз решила покончить с этим. Хотя Гарри был выдающимся бойцом и мог бы одолеть многих магов, он не дотягивал до уровня Героического духа. Ещё больше осложняло ситуацию то, что Лиз была слугой класса Лансер и специализировалась на скорости, лишив Гарри всех преимуществ, которые он мог бы использовать в поединке.              Однако во время поединка не обошлось без сюрпризов: Черный ключ, зажатый в хвосте Гарри, доставил немало хлопот: он был спрятан за спиной Гарри и воткнулся в её плоть, прежде чем она успела убраться с дороги или отклонить его.              Еще одним сюрпризом стало то, что Гарри частично трансформировался, и на его левом боку появилось одно черное крыло. С помощью крыла он смог нанести удар по плоской стороне наконечника её копья и широко раздвинуть его, одновременно нанося новый удар. Он также вытащил несколько перьев, которые, будучи укрепленными и измененными, стали более чем достойными импровизированными метательными ножами.              Были и другие трюки Гарри: ножи, спрятанные на поясе и в ботинках, удар об пол, когда он попытался выбить у нее землю из-под ног, отступил к стене и встал на нее, а не на пол, что заставило ее сражаться с ним под углом, вращаясь вокруг него и придавая дополнительный импульс клинку на конце его хвоста.              Это было одним из лучших и худших моментов в сражении с Гарри. Лучшее — потому что приходилось постоянно быть начеку, ведь никогда не знаешь, что он попытается сделать в следующий раз. А худшее — потому что некоторые его трюки были довольно надоедливыми и, как правило, очень опасными.              Как бы то ни было, вернемся к завершению боя. Лиз решила покончить с ним, увеличила скорость до той, на которую была способна, — гораздо больше, чем Гарри, — и ударила Гарри древком своего посоха по груди, отбросив его в сторону. Ему удалось приземлиться на стену, изменив гравитацию при ударе, но он хрипел и думал, что от последнего удара у него, возможно, треснуло несколько ребер.              — Я сдаюсь, — он поднял руки в знак капитуляции, и убрал косу обратно в разум, как черный ключ в ножны. Гарри стоял, не подавая виду, что получил травму во время поединка. — Пойду-ка я в ванную и приведу себя в порядок, я немного вспотел.              Он вышел из комнаты, чтобы привести себя в нормальное состояние. Этот матч был гораздо более напряженным, чем поединок с Широ, и напомнил Гарри о том, на каком месте он находится. Он знал, что в войне за Грааль Лиз вряд ли победит сама, у нее просто не было боевого опыта, но она все же смогла победить его, не выкладываясь полностью и не используя ничего, кроме копья. Правда, Гарри и сам не использовал ничего сверх своих физических возможностей, но он не думал, что сможет выиграть бой у серьезной Элизабет Батори.       

***

      Спустившись вниз, Гарри обнаружил, что Сакура снова заняла кухню и приготовила обед для всех. Гарри лишь бросил на неё взгляд сквозь повязку, который, похоже, её позабавил, после чего сел за стол и стал есть вместе со всеми.              Поначалу разговоры за столом были немного натянутыми, вероятно, из-за того, что многие люди не знали друг друга и никто не знал, что сказать, но в конце концов все погрузились в свои собственные беседы. Гермиона воспользовалась возможностью колдовать, чтобы показать родителям, на что она способна. Гарри усмехнулся: она, несомненно, думала, что либо дом достаточно охраняется, чтобы сбить с толку следящих за магией несовершеннолетних, либо Гарри получил разрешение на занятия магией вне школы. Она, вероятно, не ожидала, что причина, по которой она может заниматься магией здесь, заключается в том, что здесь нет Министерства, поскольку это альтернативное измерение.              Фред и Джордж разговаривали с Зелретчем, вероятно, придумывая новые идеи для розыгрышей, а Невилл беседовал с Сарой, и эти двое, похоже, неплохо поладили. Сфено ворчала по поводу заданий по истории, которые ей пришлось проверять, и бормотала о том, что дети ничего не поймут, даже если Зелретч протащит их в прошлое и они сами все увидят. Все остальные, собравшись вокруг увеличенного обеденного стола, говорили между собой о других вещах.              — Итак, Гарри, — заговорила сидевшая рядом с ним Холли. — Когда и как ты собираешься испытать созданный тобой посох? — спросила она. Гарри пока отложил посох и собирался испытать его завтра, после того как поговорит с Зелретчем о том, что он собирается с ним сделать.              Мальчик пожал плечами.              — Я буду испытывать его завтра, мне довольно любопытно, что Зелретч предложит добавить, но проверить нужно четыре вещи. Первое — базовое заклинание атаки, это несложно, затем заклинание щита, заклинание бомбардировки и заклинание связывания, — сказал он.              — Когда активирую щитовое заклинание, я попрошу всех наложить на меня, что-то по их выбору, чтобы я мог определить, сколько мощности посоха занимает щит, когда он активен, и действительно ли он делает то, что должен делать. А вот заклинание бомбардировки — это другое дело, я взял за основу Starlight Breaker из аниме, и не знаю, сколько урона оно может нанести, поэтому, пожалуй, отправлюсь в какое-нибудь тихое и спокойное место, где никого не будет. Что касается связывающего заклинания, то сначала я несколько раз наложу его на манекен, а затем на живую цель, чтобы понять, какие силы в нем задействованы.              Фран, которая сидела, с другой стороны, от Гарри, заговорила.              — Какие результаты ты ожидаешь получить от этого эксперимента? — спросила она, интересуясь посохом, который Гарри сделал, и тем, на что он способен. — Мы уже видели, как ты произносишь с его помощью заклинания, насколько сильными они могут быть?              Гарри начал объяснять разницу между палочкой и посохом.              — Палочка — маленькая и её легко спрятать, а посох — большой и спрятать его уже намного сложнее. По правде говоря, разница между палочкой и посохом не так уж велика, как считают некоторые люди, это скорее дело вкуса и мода, чем чего-либо ещё. Волшебники перестали использовать посохи примерно во времена Сожжения ведьм, это было слишком явным признаком магии, и палочки, которые можно было легче спрятать и менее заметны, стали более распространенными. Палочка более деликатна и лучше подходит для точной работы, она меньше и ее легче держать и направлять, в конце концов, но это практически единственное отличие. Некоторые считают, что посохом сложнее пользоваться, потому что он требует большей сосредоточенности, ведь нельзя использовать движения палочки, чтобы компенсировать их с помощью чего-то такого большого, но в конце концов — это не так, — проговорил он двум слушателям, а также Лен, которая сидела по другую сторону от Холли.              — Значит, между ними нет особой разницы? — спросила Фран. — Я бы подумала, что посох используется чтобы направить больше силы, а палочка — для вещей, требующих точности и деликатности, — пожала она плечами.              Гарри покачал головой.              — Эти два предмета в корне отличаются друг от друга, а разные способы их изготовления уравновешивают друг друга, так что ни один из них не является более мощным, чем другой. У посоха нет сердцевины, как у палочки, у него есть материал древка и катализатор в вершине. В моем посохе стержень — титановый, а катализатор — мифрил. Необычно использовать для палочек и посохов что-то, кроме органических материалов, но и титан, и мифрил — проводники магии, поэтому это работает.              — Гарри, — позвала Гермиона, сидящая за столом. — Когда мы выпьем зелье для анимага? — спросила она. Насколько Гарри мог судить, она объясняла родителям, что такое анимаг, и им было интересно, кем она станет.              — Мы сделаем это завтра, — ответил Гарри. — Мне нужно кое-что обсудить с Зелретчем сегодня днем, а ещё я собираюсь начать работу над проектом, который поручила мне Бет. Она дала мне четыре недели и ограничение в тридцать рун, так что будет лучше, если я начну как можно скорее. Кроме того, я не хочу, чтобы вы трансформировались, пока я не сделаю четыре браслета для вас, ребята.              — Четыре чего? — спросила Эмма. — И почему ты не хочешь, чтобы они трансформировались до тех пор?              Гарри показал ей полоску кожи на своем запястье.              — На этом браслете начертаны руны, призванные успокаивать агрессивных животных и тех, кто находится в состоянии течки, обычно их используют в качестве ошейников для непокорных питомцев. Превращение в анимага — не только физический процесс, в течение нескольких месяцев или около того их сознание будет частично человеческим, а частично животным. Этот браслет успокоит животную часть и не даст случиться чему-то плохому, а также не позволит животной части их разума влиять на их гормоны, что, как мне сказали, очень не желательно, — мать Гермионы, похоже, согласилась с этим и вернулась к разговору с дочерьми и мужем.              Однако Фран заметила кое-что в браслете.              — Это ведь не рунные массивы? Они больше похожи на одну большую руну или что-то подобное, — Гарри улыбнулся.              — Верно, — сказал он ей. — Это рунная цепочка, а не рунный массив. Рунную цепочку на самом деле проще сделать, но для получения эквивалентного эффекта требуется гораздо больше рун. И они хороши тем, что их гораздо легче изменять, но их недостаток в том, что вам нужно знать язык намного лучше, чем для рунных массивов.       

***

             После обеда, когда Гарри, Сакура и Широ вместе помыли посуду, Гарри встретился с Зелретчем в одной из неиспользуемых в данный момент комнат. Ему удалось отвлечь Гермиону, направив ее в сторону своей библиотеки: книги по магии располагались отдельно от книг по волшебству, и ограничивающее поле не позволяло не-магам попасть в эту часть библиотеки.              — Что ты хочешь добавить в посох, дедушка? — спросил Гарри и сел напротив него. Зелретч снял что-то с пояса и положил на стол. Это был ритуальный кинжал, не особенно длинный и довольно необычный на вид. Эфес выглядел вполне обычно, но в том месте, где должна была находиться гарда, он напоминал грубо обтесанный камень, а из него выходило лезвие — грубой формы, похоже, из хрусталя или какого-то другого драгоценного камня, сверкающего внутренним светом.              — А при чем тут твой драгоценный меч? — спросил Гарри, но думал, что уже знает ответ. Драгоценный меч был мистическим кодом, основным оружием Зелретча, который имел только один эффект. Он не был усиливающим, у него не было активного действия, все, что он мог делать, — это собирать прану.              Но то, как оно собирало прану, было совсем другим. Он поглощал всю прану в округе, до своего предела, который составлял около тысячи единиц, но, когда ему требовалось собрать больше, он делал это из альтернативной реальности. Параллельных миров было бесконечно много, и каждое использование драгоценного меча вытягивало прану из окружающего воздуха ещё одного, потом ещё и ещё, и так до тех пор, пока его не переставали использовать.              Однако за это приходилось расплачиваться: хотя владелец такого оружия не тратил прану, его тело получало урон от непрерывного использования. Стоит взмахнуть мечом, и мышцы на руках повреждаются, деградируют и в конце концов становятся бесполезными.              — Думаю, это очевидно, — сказал ему Зелретч. — Концепция твоего «Разрушителя» заключается в том, чтобы притягивать окружающую ману, как и этот меч. Я полагаю, что тебе потребуется около десяти секунд, чтобы набрать достаточно маны для атаки. Единственным отличием будет то, что ты не будешь зависеть от того, насыщено ли праной ваше окружение.              Гарри покачал головой.              — Если бы я владел этим мечом, то при каждом взмахе мышцы на моих руках повреждались бы, а если бы к этому добавился мой посох, то мой разум был бы связан с ним, и я не знаю, чтобы это дало, — Гарри вздохнул и провел рукой по волосам. — Ладно. Мы добавим его сегодня вечером, а завтра протестируем в контролируемых условиях, надеюсь, все будет хорошо.              Всю эту ночь Гарри и Зелретч работали бок о бок, чтобы добавить в посох, оружие похожее на личное оружие Маршалла-Волшебника. Им пришлось использовать другой драгоценный камень, нежели тот, из которого был сделан меч, — такой, чтобы не испортить электрические компоненты посоха. Они долго и упорно трудились, и в конце концов в центре мифриловой головки посоха появился серебристо-серый драгоценный камень, внутри которого плясала радуга разных цветов.