Amygdala

      Ягоды на кустах смотрели Ларсу прямо в душу. Крошечные голубые сферы с чёрными точками посередине и полупрозрачной обводкой, напоминавшей радужку. Ларс ненавидел всё, что выглядело как глаза, но глазами не являлось — такие хреновины всегда вызывали у него ощущение пресловутой зловещей долины… А в космосе по невероятному стечению обстоятельств всё пыталось притвориться чем-то другим! Жители Протей-8, бывшие, по сути, крупными рогатыми монстрами с цепкими хвостами, разгуливали по галактике в скромном человеческом облике; дрейфующие в пространстве хищные космические паразиты маскировались под безобидный мусор, иногда добавляя к своему образу что-нибудь любопытное или блестящее, привлекая внимание потенциальных жертв; а эти дурацкие ягоды прикидывались глазами, чтобы, видимо, никому не пришло в голову попробовать их на вкус.       Да пожалуйста. Не очень-то и хотелось.       Вообще-то Ларс с куда бóльшим удовольствием поглазел бы на чистую и прозрачную, бликующую в лучах вечернего солнца поверхность реки, к которой в данный момент сидел спиной. Вот только ему нельзя было поворачиваться — сейчас там мылась Семь, которая почему-то очень настойчиво просила его не подглядывать, хотя и не стоило, вообще-то… Он бы и без её просьбы не подглядывал, честно! Но просьба его немного удивила: в смысле, в первый день Семь сама полезла к нему с поцелуями, а теперь, видите ли, стеснялась, что он увидит ее голой? Как вообще понимать эту странную девицу…       И почему, блядь, именно он?       — Знаешь, ты могла бы взять с собой кого-нибудь из самоцветов. В плане, их не пришлось бы заставлять смотреть в другую сторону, пока ты плещешься в реке голышом, — сообщил Ларс как бы между делом, в очередной раз окидывая взором уже изрядно наскучивший ему пейзаж и старательно игнорируя при этом жуткие глазастые ягоды. Голос Семь за его спиной прозвучал лишь через несколько минут после его вопроса. Воды в рот что ли набрала?       — Близнецы и Родонит до сих пор погружены в исследование окрестностей, а Флюорит и Падпараджа и без того по уши в делах. Я не хотела их тревожить.       — Ага, — отозвался он, красноречиво подняв брови, хотя и понимал, что ей этого никак не увидеть. — А капитана ты, значит, тревожить не постеснялась?       — Ну разумеется нет. Вы же не были ничем заняты.       Ларс закатил глаза на эту фразу так сильно, что, будь его затылок стеклянным, разглядел бы сквозь него и реку, и девушку, и крупный речной камень, который после таких фокусов несомненно полетел бы ему прямиком в голову. Впрочем, спорить не стал — он ведь в самом деле не был ничем занят… Честно говоря, последние полтора часа он откровенно бездельничал, лёжа на траве и докуривая последние сигареты из пачки, на вид и запах которых Семь уже реагировала неадекватно. Не так уж и удивительно, что её выбор пал именно на него. Всё что угодно, лишь бы помешать ему дымить, да?       Хотя ему и хотелось думать, что это потому что он казался ей сильным и способным защитить её в случае чего. Но это детали.       В любом случае, дни на этой планете были до безобразия короткими, и толком не нагревшийся воздух уже начинал холодить Ларсу нос. Страшно было представить, насколько низкой была сейчас температура воды в реке… Не хватало ещё, чтобы их медик сама после таких водных процедур слегла с какой-нибудь дурацкой межгалактической простудой — так что он принялся совершенно беззастенчиво её подгонять. Вскоре до его слуха донёсся мягкий шелест воды, означавший, что Семь наконец вылезла на сушу, и, прислушиваясь к приближающимся шагам, Ларс на всякий случай сконцентрировал внимание на песке под своими ногами. Бред. Как будто его глаза могли случайным образом куда-то не туда соскользнуть! Да и вообще, не собирался он подглядывать! Что ему, четырнадцать? За кого она его принимает!       — Ты там всё?       — Одну секунду… Да, всё. Можете поворачиваться.       — Наконец-то, блин, и года не прошло. Чего ты там копалась, на твоём комбинезоне всего одна мол-       Ларс прервался на полуслове, точно кто-то резко отключил ему функцию речи, и встал столбом перед невозмутимо взиравшей на него девушкой. Он вовсе не планировал поворачиваться на этом моменте, так что оказался немножечко сбит с толку. Ну как, немножечко — настолько, что даже не сумел придать своему лицу хоть какое-то выражение.       — Что-то не так? — поинтересовалась Семь. Ларс был бы и рад объяснить в деталях, но выжал из себя только одно слово:       — Полотенце.       — На месте, — она на всякий случай проверила, хорошо ли закрепила его на груди и достаточно ли оно прикрывает ноги. Вода стекала по едва подсушенным волосам, оседая мелкими капельками на её плечах, и прокатывалась вниз по коже, исчезая где-то в тёмной ворсистой поверхности полотенца. Ларс мотнул головой, выбивая из неё все непрошенные мысли.       — Нет, я… Я вообще-то думал, что ты, типа, оденешься.       — Предлагаете натягивать одежду прямо на мокрое тело?       — А полотенце на что?       Девушка обиженно надулась, окинув его таким взглядом, словно это он тут дурак и не понимает каких-то очевидных вещей.       — Ну вы чего, капитан. Одним полотенцем полностью никак не высушишься! И вообще, как прикажете мне надевать кофту, через мокрую голову? Так она точно вся вымокнет, и мне придётся ходить в мокрой одежде весь вечер. И в том, чтобы одеваться прямо сейчас, нет никакого смысла, потому что…       Пожалев о том, что вообще начал эту тему, Ларс глубоко вздохнул и принялся кивать на каждое слово, пока она не закончила с лекцией. Хотя с таким же успехом могла просто сказать, что он придурок и чтобы не лез не в своё дело. Ему бы хватило. С ним вообще было легко договориться.       — Ладно, я понял, сорян, что спросил. Давай уже возвращаться, а то замёрзнешь ещё, — примирительно сказал он. — Вот только шастать босиком по местным дорогам я тебе точно не разрешу, так что выбирай: либо ты сама обуваешься, либо я тащу тебя до корабля на плече.       Семь постучала пальцем по щеке, задумавшись на полминуты. Что, привлекательное предложение?       — Обуюсь. Сейчас, только песок с ног смахну.       — Ага. Давай…       Немного разочарованный её выбором — только немного! — Ларс отвернулся и зевнул, отчаянно сопротивляясь накатывающей сонливости. Нет, после всех запланированных дел и до того, как Семь потащила его к реке, ему удалось-таки поспать… Но это едва ли можно было назвать здоровым сном. По сути, он просто несколько часов ворочался в постели, барахтаясь где-то на крайней границе сна и бодрствования, силясь побороть то и дело накатывающую на него волной тревожность и безуспешно пытаясь выбраться на спокойный берег. А когда ему это вконец надоело, он поднялся с ещё более тяжёлой головой, чем ложился, в куда более мрачном настроении и с невыносимой болью во всех суставах. По-хорошему, ему бы принять горячую ванну перед сном, чтобы как следует расслабиться… но в каюте был только тесный душ с ограниченным количеством воды, а единственным водоёмом, который они нашли на планете, была эта холодная река. И как Семь вообще умудрилась в ней искупаться и не покрыться ледяной коркой? Она что, лягушка?       Рассуждая над последним вопросом чуть более серьёзно, чем он того заслуживал, Ларс уловил краем уха ненавязчивое шуршание листвы и треск веток со стороны глазастых кустов. А когда шум вдруг стал громче и резче, опередивший сознание инстинкт заставил его тотчас же шагнуть вперёд и завернуть Семь в свой плащ, пряча её от опасности. Грудь полоснуло чем-то мокрым и холодным. Правая рука скользнула за пояс, проверив наличие оружия, а ноги сами собой напряглись, готовые в любой момент унести его и девушку прочь отсюда. Что лучше? Стрелять? Прятаться? К кораблю вести опасно. Если бежать в сторону леса, можно забраться на дерево — Семь лёгкая, ему не составит труда сделать это с ней на руках. А если враг тоже умеет лазать по деревьям? Тогда…       Но весь его мозговой штурм оказался напрасным, когда из-за кустов показалась вытянутая мордочка с острым белым носом на конце, которая с любопытством принялась втягивать воздух, изучая запах пришельцев. А затем к ним вышло животное: в целом, напоминавшее земного оленя с закрученными светящимися рогами, когтистыми лапами вместо копыт и со странной полосатой окраской. Ларс молча моргнул, наблюдая за тем, как бесстрашно зверь приблизился к ним и принялся важно обнюхивать их вещи, очевидно, чувствуя себя полноправным хозяином ситуации.       — Ой. Кыш, кыш! — внезапно шугнула его Семь. Но её голос оказался слишком тихим и безобидным для того, чтобы напугать столь наглое создание. После двух или трёх неудачных попыток убедить его послушаться, она подняла голову и растерянно глянула на Ларса, прижавшись мокрыми волосами к его груди. — Капитан, сделайте что-нибудь! Он жуёт мою одежду…       — А? А, да, конечно, эм… Эй. Пошёл отсюда! Брысь!       К счастью, его голос оказался куда внушительнее, и животное всё-таки отбежало, обиженно фыркнув в их сторону и щурясь тремя большими голубыми глазами, чересчур успешно имитировавшими окраску ягод. Всё ещё держа Семь завёрнутой в свой плащ, словно буррито в кукурузную лепёшку, Ларс проводил его подозрительным взглядом, пока не убедился, что интерес к ним потерян — напряжённый излишним вниманием к своей персоне, зверь отошёл подальше, увлёкшись плеском в реке. А Ларс тем временем услышал печальный голос внизу:       — Ох. Он его съел…       — Кто кого съел?       Палец Семь, вынырнув из-под его плаща, ткнул в направлении запачканной грязными следами одежды.       — Мой комбинезон. Этот зверь успел его погрызть, представляете? Какие у него, должно быть, острые зубы. А с виду и не скажешь…       Ларс присмотрелся к одежде повнимательнее и невольно содрогнулся, заметив внушительную прореху, образовавшуюся в том месте, где животное её обнюхивало. Выглядело так, как будто нечто искромсало ткань новенькой, свежезаточенной бритвой. И в связи с этим что-то подсказывало неискушенному в зоологии пирату, что животное было вовсе не травоядным, как могло показаться на первый взгляд.       Стоило, пожалуй, свалить отсюда поскорее, пока этот «олень» не решил вернуться и попробовать на вкус человечинку…

***

      Пострадавший комбинезон, подобно самому Солнечному Испепелителю, был вынужден отправиться в ремонт. Возможно, Родонит с её потрясающими навыками шитья сможет всё исправить, как только выдастся свободная минутка — но пока Семь пришлось отложить его в сторонку и порыться в своём скромном гардеробе на предмет замены. Кто бы мог подумать, что поход к реке так обернётся…       Впрочем, кроме минусов были и плюсы: приятная прохладная вода помогла смыть следы усталости, взбодриться и в целом почувствовать себя гораздо лучше. Может, предложить капитану сделать то же самое? Пусть он и говорил, что речная вода не вяжется с его понятиями о комфортном и расслабляющем купании, она искренне считала, что ему бы это не помешало. А то последние дни он был таким напряжённым, что даже новому члену команды вроде Семь становилось ясно: такое состояние для него не норма.       Но сейчас он в любом случае туда не потащится, даже если она каким-то чудом сумеет его убедить. Наступала ночь: небо чернело, тут и там возникали светло-голубые и жёлтоватые огоньки звёзд, ветер тянул за собой влажный стылый воздух с реки, а над травой уже начинал клубиться густой туман. Почуяв кусачий ледяной воздух аж с самого корабля, Семь поняла, насколько тёплым был её комбинезон — и, не рискнув выходить наружу в тонкой водолазке и джинсах, предварительно закуталась в стащенный из каюты плед. Это помогло. Немного. Теперь оставалось утащить на корабль Ларса, который все ещё сидел у самого конца трапа и пялился вдаль в ожидании чего-то. А после — напоить его горячим успокаивающим чаем и отправить спать.       А если заупрямится, вместо чая получит снотворное, так-то.       — Капитан, уже холодает. Может, зайдёте внутрь и выпьете чаю перед сном? Капитан…?       Он откликнулся не сразу, хотя она и решилась позвать его только когда подошла достаточно близко. И всё же, создавалось впечатление, будто её голосу приходилось добираться до его ушей сквозь плотную пелену тумана, планомерно окутывающего всё пространство. Или же с трудом протискиваться между запутанных клубков его мыслей… Осознав наконец, что Семь обратилась к нему, Ларс повернул голову и устремил в неё донельзя сонный взгляд.       — Что такое, Семь? Ты чего до сих пор не спишь? — удивился он, проигнорировав её собственный вопрос.       — Это я у вас хотела спросить, — недовольно вздохнула она в ответ. Ларс зажмурился и потёр пальцами глаза, очевидно, продолжая держаться в сознании из последних сил.       — Жду, когда вернутся Родонит и близнецы. Они сообщили, что уже миновали болото, так что будут на месте минут через двадцать. Не волнуйся и иди спать. Я тоже скоро пойду. Наверное…       Издав ещё один тяжкий вздох, Семь посильнее запахнулась в плед и, вопреки словам капитана, спустилась ещё ниже и села рядом с ним на последней ступеньке трапа. Ларс же, оставив тщетные попытки казаться бодрым, уже откровенно клевал носом, то и дело роняя голову на грудь и рискуя свалиться на землю лицом вниз. Выглядело забавно… Но не настолько, чтобы продолжать смотреть на это до прибытия самоцветов.       — Можете положить голову на моё плечо, если хотите, — предложила Семь, сжалившись над ним. — Я разбужу вас, когда ребята вернутся.       Ларс промычал что-то нечленораздельное в ответ, но, тем не менее, решил воспользоваться её предложением. Когда его беспорядочно торчащие розовые волосы коснулись её шеи, Семь чуть поёжилась, но оставила плечо неподвижным, чтобы не мешать капитану на нём устраиваться. Хотя, судя по тому, как он там возился, она не могла похвастаться самым удобным плечом в мире.       — У тебя тут не сильно много места, — прокомментировал он, с трудом ворочая языком.       — Простите, капитан. Я постараюсь что-нибудь сделать с этим в будущем.       Что конкретно она могла с этим поделать, так и осталось загадкой для обоих: через несколько минут Ларс всё-таки устроился поудобнее и затих, а Семь, стараясь не шевелиться, увлеклась разглядыванием однообразного пейзажа впереди. И чем дольше они так сидели, тем тяжелее становилась голова Ларса, явно указывая на то, что он умудрился-таки провалиться в дрёму. Причём настолько глубокую, что в какой-то момент едва не соскользнул с её плеча, вновь попутно пощекотав шею кончиками волос. В итоге Семь пришлось замереть в крайне неудобной позе, стараясь удержать его голову на месте. Ну да ладно. Сейчас это было меньшее, что она могла для него сделать…       Минуты ожидания тянулись медленно. В зябком воздухе носились стайки ночных насекомых, которых привлёк сюда свет фонаря, установленного на площадке перед кораблём. Немая тишина звенела в ушах, давила со всех сторон и создавала впечатление пребывания в вакууме. Семь уже успела отвыкнуть от такой тишины, но на этой планете, к сожалению, к ней снова вернулись воспоминания о глухой пустоте, бывшей её единственной спутницей на фрегате. Каждую ночь, лежа в своей каюте, она слушала эту тишину и боролась с желанием закричать. Сбегала оттуда, чтобы провести время с неспящими самоцветами. Доставала капитана, только лишь для того, чтобы послушать его голос, пусть и окрашенный недовольными нотками. Что угодно. Лишь бы не утопать в отвратительной тишине…       Однако вскоре, как будто по заказу, нечто её нарушило. Нечто необыкновенное и безгранично прекрасное, заставившее Семь тотчас же начать крутить головой по сторонам в попытке отыскать источник звука. Что-то впереди? В кустах? Сверху, за деревьями? Потревоженный столь резкими движениями Ларс обиженно промычал что-то себе под нос и медленно поднял с её плеча отяжелевшую от короткого сна голову.       — Ты чего вертишься? — спросил он, как только к нему вернулась способность выстраивать слова в предложения. Семь спохватилась и виновато протянула в ответ:       — Простите, капитан. Мне просто стало интересно, что это за звук…       — Просто какая-то ночная птица поёт… ну или что-то типа неё, — добавил Ларс, вспомнив местного зверя, которого он по ошибке принял за безвредного оленя. — Что в этом интересного?       — Ночная птица… — зачарованно повторила она и прислушалась, затаив дыхание. Далёкая мелодия, переливчатая, плавная и нежная, окрашенная какой-то незнакомой Семь эмоцией, медленно проносилась сквозь густые кроны деревьев. Огибала уверенной волной путанные веточки кустов, легко парила в воздухе, точно стайки зависших в свете фонаря мотыльков, и касалась ушей ласковым эхом. То угасала на мгновение, то звучала вновь, стремительно набирая темп и силу. Истончалась и росла. Становилась едва различимой и оглушала внезапными резкими нотами. И заставляла что-то трепетать в груди. Щемить. Болеть. Замирать…       — Никогда не слышала птичьего пения?       Семь показалась странной интонация, с которой Ларс задал этот вопрос. Как будто он сомневался, стоит ли спрашивать. Как будто хотел спросить больше. Но она не могла заставить себя ответить что-либо, пока ещё вслушивалась в мелодичный свист, играющий наперегонки с ветром.       — На твоей… На твоей родной планете таких нет?       Она расширила глаза и медленно разомкнула губы. Тихо. Шёпотом. Чтобы не спугнуть звук.       — На… моей…                                           родной                                                                         планете?                   На м̚о͢ей͉…                                                                                                                         рͣодн ӧ̕й…                                                             п̵л͟а́н҉е͟т̷е͡.҉.͠.̀                                           на͢...             м͡о̟ ͝ё͡й.ͅ.͡.̠       — Та-да! Мы вернулись! Соскучились по нам?       Весёлые голоса близняшек вырвали Семь из вязкой задумчивости, грозящей утянуть её куда-то на самое дно, с которого она рисковала никогда не выбраться. Схватившись за предоставленную ей спасительную соломинку, она рывком поднялась и, моментально почувствовав, как по всем открытым участкам кожи промчалась дрожь, ещё больше укуталась в плед. Сидя плечом к плечу с капитаном, она совсем не заметила, как воздух успел стать совсем ледяным…       Тем временем, приблизившись к ним на достаточное расстояние, Родонит испуганно ахнула:       — Капитан, вы чего сидите на такой холодине, снова простыть захотели? Ещё и Семь с собой притащили! А ну-ка, быстро на корабль!       — Нечего возвращаться так поздно, — парировал Ларс, поднявшись следом за девушкой и мучительно зевнул, прикрыв рот рукой. — Что вас там вообще так задержало?..       — Ничего особенного, просто Родонит решила проверить пещеру на востоке, — хмыкнула левая Рутил. Слияние предостерегающе шикнула на неё, но было уже поздно: капитан, всего секунду назад готовый заснуть прямо на месте, уже загорелся.       — Я же сказал, не заходить в неё! Что за фигня, Ро, ты так и будешь продолжать меня не слушаться?!       — Нет, что вы, капитан, я просто…       — Знать ничего не желаю! Хватит! Ещё одна такая выходка, и я привяжу тебя к креслу! Скотчем!       — Но капитан-       — Я всё сказал!       Глубоко оскорблённый непослушанием своей стратегистки, Ларс круто развернулся на каблуке и, испуская во все стороны волны негодования, двинулся по трапу наверх, игнорируя попытки Родонит объясниться. Семь задержалась всего на мгновение прежде чем последовать за ними, чтобы ещё немного насладиться пением ночной птицы. Ей жутко захотелось увидеть источник этих прекрасных звуков вживую — ради этого она вполне была готова бродить по лесу всю ночь, невзирая на холод и подстерегающие там опасности… Но близнецы, мягко приобняв её одной рукой, настойчиво повели её обратно на корабль. Впрочем, не страшно. Их голоса тоже были достаточно приятными и мелодичными и вполне способными заменить голоса птиц, которых Семь             должно быть                   слышала впервые в жизни…