Ты для меня

Как и обещал автор, вот и новая глава. Приятного чтения) Искусство притворства с досады постигла давно Ведь это так просто – смеяться, когда не смешно... Канцлер Ги - "Баллада" ("Сердце бьется") Я ушла из отдела поздно вечером. Полковник снова пошел к этой Фелиции. Я забрала документы из ящика стола, в полной уверенности, что с ними нужно сделать. Сегодня я совершено не боялась идти домой, хотя противно было осознавать, что буквально в соседнем переулке убили моих товарищей. Вот и моя квартира. Сегодняшнее убийство четко доказало – они не шутят, я не могу рисковать ребятами. После прогулки с Хаяте, всех бытовых дел, я решила лечь спать. Это было глупое решение. Уснуть толком я все равно не смогла, только отключалась на несколько минут и быстро просыпалась от кошмаров. Ночь казалась очень длинной. Проснулась я, едва сдерживая крик. И с этого утра началось длительное ожидание. Дни шли одинаково похожие один на другой. Вчера ничем не отличалось от сегодня, и завтра будет один в один такое же. Каждый день, подходя к зеркалу, я видела одинаково безжизненную движущуюся субстанцию, именуемую другими Ризой Хоукай. Мне было безразлично совершенно все. Если бы меня спросили ,что я делала в эти дни, я легко могла бы перечислить: немного спала, когда нужно было спать, ела, когда нужно было есть, ходила на работу, даже когда уже не оставалось сил ни на что другое, работала до поздней ночи, гуляла с Хаяте, когда вечером возвращалась домой и после снова ложилась спать. Сон превращался в один длинный кошмар. Просыпаясь утром, я быстро уходила из дома. Мне было противно даже просто находиться в этом здании. Каждый раз, уходя с работы, полковник спрашивал все ли у меня в порядке. И с каждым днем было все сложнее врать ему. Слез не было, истерик тоже. Только пустота, апатия и одиночество. Они душили и уничтожали намного больнее любого оружия. И вместо проклятий придумать приветствий вязь, При виде объятий осколками слез давясь…* Я очнулась от этого всего один раз, когда шла домой позднее, чем обычно, и решила пойти по дальней дороге. Около маленького ресторана я зачем-то подняла глаза и увидела высокую красивую девушку с властным лицом и холодными глазами, обнимавшую полковника. Он стоял, положив одну руку ей на талию и поглаживая второй рукой по спине. И хотя его лицо ничего особенно не выражало, мне стало ужасно обидно. Я рядом с ним с самой Ишварской войны! Я посвящаю ему все свое время! Я защищаю его спину! Я делаю за него почти всю работу! Я люблю его уже столько лет! Но именно Я не могу даже прикоснуться к нему! Не могу ни слова ему сказать! А она, та, которая его ненавидит, та, которая желает ему смерти, может безнаказанно его обнимать… Все. Если раньше мне было просто все равно, то теперь меня будто выключили. Мне казалось, что я наблюдаю за жизнью со стороны, совершенно не принимая в ней никакого участия. Я больше не слышала чужих разговоров, не замечала людей вокруг, мне больше ничего не нужно. Я давно не ела – не хотелось. Давно не спала – не могла. Однажды заснула – и вдруг увидела мертвого отца. Он плакал и винил меня в своей смерти. Это было страшно. Больше я не засыпала, дремала немного. Ходила на работу, отключаясь от всего, только переписывая, как автомат, отработанные годами отчеты. Больше ничто не сможет меня задеть. Все стало еще хуже, чем прежде. *** Первые нападения произошли через две недели после того, как я оставила документы в ящике. Был взорван один из военных складов. Пострадали несколько ближайших домов, но так как взрыв прогремел днем, когда там почти не было людей, то пострадавших оказалось немного. Тем не менее, около двадцати человек были доставлены в больницу с травмами средней степени тяжести. Сильнее всего досталось сторожившему склад младшему лейтенанту Бреде. Затем ночью пожар в одной из крупных армейских казарм, около сотни госпитализированных, среди них старшина Фьюри и прапорщик Фарман. При налете на Северную Тюрьму Централа был ранен дежуривший там младший лейтенант Хавок. А после пришло оповещение о масштабном побеге из этой самой тюрьмы. Прочитав перечень бежавших, полковник бессильно упал в кресло и закрыл голову руками. - Значит, они ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО уничтожали МОЮ команду? В очередной раз до меня пытаются добраться через моих людей. – Он поднял глаза и затравленно посмотрел на меня, - Лейтенант… нет… Риза, не отходи от меня больше. Он помотал головой, подвинул к себе отчеты, которые должен был закончить еще вчера, и с остервенением начал подписывать. Я впервые за долгое время смотрела прямо на него. Казалось, он маленький ребенок, из рук которого выбили игрушку: его плечи опустились, вечно прямая спина сгорбилась, голова поникла, глаза потухли, и в них бушевало бездонное чувство вины. Он винит себя в несчастьях подчиненных. Полковник, знали бы вы, кто на самом деле во всем виноват… Что же мне делать? Ведь это из-за меня пострадали ребята. Это я выпустила бандитов на свободу. Но он жив! С ним все в порядке… пока что. - Лейтенант, уже поздно. Идемте, я провожу вас домой. - Не стоит, полковник, я… - я и сама дойду, целее будете. - Не спорь. Это приказ. Собирайся. – А вот это вы зря. - А как же ваше свидание? – Забудьте обо мне. - Ты важнее. - Что? Что он сейчас сказал? Мне послышалось? Какой же вы кретин! - Не стоит обращаться со мной, как с новобранцем. Я сумею себя защитить. – И вас тоже. Ведь пока я рядом, вы в еще большей опасности, - До свидания, полковник. Я дойду сама. И с этими словами я вылетела из кабинета. - РИЗА! * Канцлер Ги - "Баллада" ("Сердце бьется")