Идем со мной...

Он протянул ей руку. -Идем со мной, - голос спокойный, в нем нет вспыльчивости. По нему видно, что он предложил это не под влиянием момента. -Идем, и нас ждет счастье. Его глаза лучаться добром и спокойствием. Что-то есть в них такое умиротворяющее и дающее твердую уверенность в завтрашнем дне. Как раз то, чего так не хватало Эльзе: возможность положиться на другого. Скинуть наконец с плеч все, что на них лежало, представилось вдруг таким близким и реальным, как в другом мире. Всей своей душой она тянулась к нему, к нему, к тому, кто дает ей спокойствие. -Идем, и ты навсегда забудешь о том, что из твоих глаз не могут литься слезы, они будут тебе уже не нужны. Почему он сказал ей это только сейчас? Только сейчас, когда им надо бы расстаться на неопределенный срок, а может быть навечно? Почему раньше он не смотрел на нее так умиротворенно? Почему не давал ей этого тепла и надежности, которая чувствуется под его взглядом особенно хорошо? Почему? Ведь она прекрасно понимает, что не может сейчас уплыть с ним на этом корабле. Как же тяжело ей будет потом вспоминать об этом моменте. Нет, плакать она не должна, ведь это ее выбор, а раз все зависит от неё, то плакать она не должна. Конечно же нет. Как же она уплывет с ним вот так просто? Неужели поплывет к нему, стоит ему только поманить ее пальцем. И с чего этот синеволосый ангел перед ней решил, что она пойдет с ним? Не ясно. Интересно, а потом, когда все закончиться, он будет плакать? В глубине души Эльза знала что будет, Но сейчас, в это мгновение, он, стоящий чуть выше ее, был так спокоен, так надёжен, так умиротворен, что ей не верилось в то, что его прекрасный образ может быть несчастен. Невозможно было бы узнать в нем того самого Джерара, заточенного в плену ради построения башни. Невозможно было так же заметить малейшее сходство его в этот момент с тем Джераром, внутри которого сидел демон. Все черты лица ее принца сейчас были так изменены, он не ангел, возможно, он сам бог. Вот только бога нет, и положиться она может только на себя, это она поняла еще в далеком детстве. И друзей своих вытащить из беды может только она. Невозможно уповать на чудо, когда понимаешь что без твоего вмешательства мир не станет лучше. Но если бога нет, то для нее Джерар мог бы заменить его. Он мог бы быть для нее настоящей опорой. Тем, кто будет оберегать ее, заботиться, охранять всю жизнь. Слишком заманчива была перспектива сейчас же бросить все. Слишком прекрасен сейчас был его образ . Но слишком хорошо она понимала, что не уедет с ним. Понимание это ножом резало сердце и лишало всякого выбора. Оставался лишь вопрос, он будет плакать? Или быть может он не уедет? Нет, нельзя давать таким мыслям в голове волю, после его отъезда будет только больнее, а чтобы было меньше боли надо понимать, что это ее решение. ЕЕ и ничье больше. Все вокруг торопились и суетились, но его глаза сейчас были важнее. Ведь возможно она в последний раз его видит. Запомнит ли она его таким или он навсегда останется в ее памяти худым растрепанным мальчишкой который так волновался за нее? Она впитывала в себя его образ, стараясь запомнить это ощущение спокойствия и безопасности, которое он сейчас излучал. А он продолжал все так же смотреть на нее сверху вниз.Казалось, его не сильно волновало так на долго затянувшееся молчание, а быть может оно длилось лишь пару мгновений. Лицо девушки перед ним было непроницаемо, как маска, под ним, однако скрывались мысли. Они были такие же, как сама Эльза, прямые, без утаек от самой себя, понятные, строгие, холодные, и будто позвякивали металлом. По ее взгляду он вдел, что его вопрос был решен ею. Он понятия не имел, что она решила, но в этой девушке его все манило. Он был словно одержим ею. Иногда ему думалось, что она никогда не позволит ему быть подле нее, но время показывало обратное. Сейчас он уедет. Возможно, они уже не встретятся. Он смотрел на нее и понимал, что никогда ее не забудет, ни малейшей черты лица. Как же он мечтал когда-нибудь прислонить ее к себе и жадно впиться в губы. Она была его целью, мечтой. Быть может он родился ради того, чтобы защищать и оберегать ее, вся его жизнь теряла без нее всякий смысл, сможет ли он стать для нее стеной за которой она спрячется? Сможет ли оберечь от всех трудностей жизни. Порою, наедине с собой, он крушил все вокруг, плакал, кричал от безысходности от одного только воспоминания того от чего не смог уберечь ее в детстве. Нет, он просто обязан быть подле нее... Так почему же жизнь заставляет его уезжать? Почему же она сейчас не соглашается, почему не идет к нему навстречу с улыбкой. Почему по ее холодному лицу он понимает внезапно, что вопрос решен явно не в его пользу. Взгляд хоть и смотрит на него снизу вверх, но такой прямой, без единой утайки. И такой, к его сожалению, сдержанный и жесткий. Она строга к себе. Порою даже слишком. Как горько осознавать, что возможно в последний раз он смотрит на нее... -Пойдем со мной, Эльза, прошу, - кажется, горечь в голосе все же проскальзывает. Момент, не больше и лицо девушки дрогнуло. Железная логика сыпалась мелкими кусочками и в сознании Эльзы стало ясно как никогда. Приготовления закончены, все пассажиры кроме Джерара уже на корабле и готовятся отъезжать, а по лицу девушки все же текут слезы. Он не может смотреть на это. Один его шаг уничтожает расстояние между ними и вот уже Джерар заключает Эльзу в объятия. Девушка продолжает беззвучно рыдать на его плече. -Ну вот, теперь ты запомнишь меня плаксой, - интонация ее уже чуть безумна. Синеволосый парень немного отстраняет ее от себя, берет за подбородок и смотрит в лицо, прямо в глаза. Она не отнекивается, а лишь продолжает беззвучно плакать, на что Джерар целует ее в единственную мокрую от слез щеку. Вся пристань уже беззастенчиво наблюдает за ними. -Идем со мной, - он шепчет тихо, так, что слышит только она. -Да. Произнесено это было так же тихо, через слезы, но то, сколько эмоций было в этом да ему никогда не предать словами, ведь теперь она едет с ним, а значит, будет рядом всегда. Навсегда.