***
— С каких это пор тебя привлекла работа стража? — Меня всегда привлекала ваша работа, — улыбнулась сдержано Шайн-Салас. Наблюдая за ней, Раймонд понял, что она научилась прятать свои чувства и эмоции. Сейчас она чем-то напоминала его самого — такая же невозмутимая и сдержанная. И сильная. Несомненно, она стала более защищённой — её, как и его, прочно укрывала от всех ледяная броня. Они ехали в машине, патрулируя улицы. — Именно поэтому ты ждала столько времени, чтобы устроиться сюда? — Не здесь и не сейчас, — шепнула она, едва слышно. В полном молчании они продолжили свой путь. Через полчаса Леон сухо осведомился: — Почему оперативником, а не диспетчером? Обычно девушки… — Видела я ваших девушек, — фыркнула Шайн, перебивая. — Сидеть и пялиться целый день в экраны? Нет уж, увольте. — Есть веская причина тому, что ты попала в напарники именно ко мне? — Да, — коротко отозвалась она. Он почувствовал её сопротивление и нежелание говорить на эту тему. — И? — спросил он после паузы. — Я сказала, не сейчас, — сказала, как отрезала. Он кивнул, на мгновение поджав губы. — Когда? Анна-Аманда едва заметно усмехнулась и посмотрела на него. — Зайдёшь ко мне сегодня на чашку кофе после дежурства? Он сумел уловить в её почти бесстрастном голосе вызов и насмешку. — Идёт, — кивнул он невозмутимо. Она отвернулась, снова смотря в окно.***
— На самом деле я работаю хранителем. — Хранителем данных? — переспросил он, окинув её цепким оценивающим взглядом. — Да. Кто-то из вашего ведомства сливает информацию Филиппу Вайсу. Он купил кого-то из стражей. — Какую информацию? — Довольно серьёзную информацию. О распределении и движении времени, о размере временных капиталов у конкурентов и многое другое. Что позволяет ему весьма неплохо наживаться. — Каждый выживает, как может, — хмыкнул Леон, отпив кофе. Он кивнул, словно говоря, что напиток ему нравится. Анна невозмутимо смотрела на него, но уголки её губ слегка приподнялись в подобии улыбки. — Мы не можем допустить, чтобы вся власть и такие огромные запасы времени оказались в одних руках, — сухо отозвалась она. — К тому же не самых чистых руках. — И тебя внедрили в ряды стражей для расследования? — Не только меня. Есть ещё один хранитель. Он помолчал некоторое время, а потом также сухо сказал: — Это не объясняет, почему тебя направили именно ко мне. — Потому что из всех ты вызвал наибольшее подозрение. Рука его застыла, так и не поднеся кружку ко рту. Холодные голубые глаза буравили её настороженным взглядом. Он со стуком поставил кружку на стол и задумался, слегка нахмурившись. — Но ты рассказала мне обо всём. Значит ли это, что ты веришь мне? И тут она улыбнулась. Но не такой улыбкой, как раньше — светлой и тёплой. Сейчас её улыбка была холодной и слегка снисходительной. Анна встала и поставила свою кружку в раковину. — Останешься? — закусив губу, небрежно спросила она, не поворачиваясь, чтобы он не увидел, с каким напряжением она ждёт его ответа. — В гостиной у меня большой удобный диван. А если ты сейчас поедешь домой, то просто не успеешь толком выспаться. Повисла тяжёлая пауза, в течение которой каждый из них размышлял об обоснованности данного шага. Напрасно Анна пыталась убедить себя, что это простое беспокойство о напарнике. Раймонд отчаянно решал для себя: готов он поверить этой женщине и впустить её в свою жизнь? Оба невозмутимые, сдержанные внешне, а внутри чувствующие, как их тянет друг к другу с неистовой силой. Раймонд взглянул на свой счётчик. У него осталось десять часов. — Пожалуй, — небрежно отозвался он, слегка облизнув губы — давняя привычка и причина того, что они постоянно обветренные. — Пойду, приготовлю тебе постель…