Another World

Творения его рук, чувств, разума – как частички одного целого, чего-то значимого, прекрасного. Он только его – целый мир, полный чистого сияния, кристальной грусти, мерцания звезд и постоянно звучащей музыки, а ярче всего сияет душа Поэта, что создал этот волшебный мир. Черные клавиши темнее беззвездного неба, белые – светлее снега, хрустящего под ногами. А струны – не только звук. Они тянутся вглубь его души, обвивают сердце нежными объятьями, заставляя пальцы вновь и вновь касаться клавиш, а душу – трепетать от звуков новой мелодии, что идет не только из подсознания, а от сердца, навеки связывая Музыку и Композитора. Стихи – как музыка. Они неотрывная её часть, что довершает и без того прекрасный мир Поэта, дополняет его, трепетно переплетаясь с мелодией. Строчки тонкими нитями следуют за струнами, обнимая сердце Музыканта, как мать обнимает ребенка – так, словно никогда не отпустит. Почему словно? Никогда. Музыка и стихи никогда не оставят его. А если это произойдет – его сердце остановится, разорвется и разобьется на тысячи осколков, и останутся они навсегда, причиняя боль, как прежде приносили счастье, будучи единым целым. А пока – он творит. Его мир настолько лучше реального, что хочется в нем остаться навсегда, но настоящее постоянно зовет. И тогда музыку со стихами Поэт приносит в реальный мир. Быть может, он пытается сделать его хоть немного похожим на свой. А может, он просто хочет, чтобы люди услышали то, что слышит он. Но никто не знает, что творится в его душе. А он в своем, только ему понятном мире. И мир этот только его – личный мир Маэстро, совершенный и прекрасный.