Фишки, карты и стратегии

Выручай-комната приветливо распахнула свои двери под покровом ночи для четверых старшекурсников, решивших, что ночь — самое лучшее время для игр. Сейчас, как и всегда, она магическим образом подстроилась под нужды нашедших ее. Небольшая уютная комната, устланная коврами и мягкими подушками, приглушенный теплый свет, а в центре — длинный низкий столик, чтобы было удобно играть сидя на полу. Гаррет Уизли шел первым, левитируя перед собой изящный резной сундук, набитый всевозможными настольными играми, фигурками и картами. Потом шла Лилиан с тяжелой торбой с угощениями. Чтобы их заполучить, ей пришлось целый месяц откладывать все свои заработанные деньги, а потом за пятнадцать минут спустить всё в Хогсмиде. Последними были Оминис и Себастьян, добиравшиеся до Выручай-комнаты мелкими перебежками. Им пришлось скрываться от Пивза, потому как вредный призрак с чего-то решил, что в астрономической башне слишком уж часто шныряют школьники, и был намерен вычислить их всех и заложить. — Ну что, начнем? — Лилиан окинула довольным взглядом всех троих и уселась за стол, поставив сумку со сладостями рядом. — Да, пожалуй, — Гаррет сел справа от неё, опустив сундук на землю и доставая зачарованные деревянные фишки. — Эта самая простая, разминочная. — Как в неё играть? — заинтересовался Себастьян, присаживаясь напротив. Оминис молча сел возле друга, скрестив ноги и прислушавшись. — Всё максимально просто, — с воодушевлением откликнулся Уизли, выкладывая резные кругляши в стопку. — Каждому по пять стартовых фишек. В начале хода выставляется по одной. Тот, чья фишка будет лучше и сильнее других — забирает всё с игрового поля, остальные добирают из банка. — Выигрывает тот, кто наберет большее количество фишек? — Почти, — Гаррет почесал нос, а затем пересчитал и сложил все фигурки в один мешочек. — Выиграет тот, кто сможет заполучить все. Можно ставить по несколько штук за ход, но я новичкам такое делать не советую. Проиграете всё подчистую. Лилиан раздала каждому по бокалу сливочного пива, которое ей удалось достать благодаря дружбе с Сироной, заведующей трактиром «Три метлы», и высыпала в центр стола сладости из Сладкого королевства. Себастьян сразу же потянулся к медовым орешкам и с удовольствием ими захрустел. Оминис вежливо попробовал предложенную лакричную змею, которая ему не понравилась, но отложить и взять что-то другое он не решился. А Уизли, не стесняясь, зачерпнул целую горсть сладкого драже. Игра закипела. Несколько раундов понадобилось, чтобы распробовать темп и разобраться в основных правилах. Фишки взлетали над столом, из них появлялись маленькие прозрачные фигурки, разыгрывающие сценки: вот тролль Лилиан с разбегу роняет дубинку на волшебника Оминиса, а там рыцарь Себастьяна отрубает голову оборотню Гаррета. Фишки то и дело переходили от хозяина к хозяину, а волшебные сценки все больше и больше походили на жестокое сражение. — Нечестно! — возмутилась Лилиан, пихнув Гаррета в бок. — Почему мой гоблин проиграл твоему единорогу? Он же конь! Пусть и с рогом, но всё же. — У него характеристики вдвое больше, смотри, — принялся объяснять тот, указывая на цифры на обратной стороне фишки. — Единороги вообще очень сильные, поэтому их так мало в игре. — Но я же не могу предугадать, что мне выпадет! — скрестила руки на груди Лили. — В этом и суть! — губы Гаррета растянулись в азартной улыбке. — И я забираю твоего единорога себе, — заключил Мракс, прощупывая стол и сгребая все фишки со стола в свою кучу. — Нет, стой! — удивился Уизли, пропустивший бой и принявшийся разбирать ходы. — Неужто у тебя Мерлин? — Он самый, — Оминис прокрутил в пальцах фишку с бородатым волшебником и слегка улыбнулся. — Ура-а-а-а, — грустно отозвался Себастьян, выбывший еще пару ходов назад и теперь наблюдавший за действием со стороны, печально опершись щекой о руку. — Давай, Оминис, за честь Слизерина! Гаррет фыркнул. Он побеждал вот уже пятый раз и намеревался взять шестую победу. Через пару раундов выбыла и Лилиан, поставив на кон две свои фишки и проиграв. Оминис и Гаррет остались вдвоем. Сэллоу едва притронулся к своему напитку за всю игру, а Гаррет почти допил сливочное пиво и требовательно потянул руку с кубком за второй порцией. Лили молча налила пенящийся напиток и стала развлекать себя постройкой замка из мармеладных червячков на голове у Себастьяна. Тот не возражал, только изредка отряхивал волосы от прилипшего к ним сахара и показывая пальцем «класс», если Оминис выигрывал тур. Последний, самый сложный раунд заставил финалистов вступить в нешуточную схватку. Оминис быстрее Лилиан и Себастьяна разобрался во всех тонкостях бафов и свойств всех фишек и, словно заправский шулер, заставлял Гаррета потеть, продумывая свою защиту и стратегию нападения. Гаррету даже пришлось достать свод правил и проверить, что делать в ситуации, возникшей на поле — настолько она была редка. Наконец, он, подняв руки вверх, признал поражение. — Это была самая интересная схватка в истории этой игры. Ты молодец. — Спасибо, — сдержанно принял похвалу слизеринец, сбрасывая свои фишки обратно в ящик. — Может, что-то другое? — предложила Лили, разрушая хрупкую сладкую башню на голове Себастьяна фигуркой гоблина, от которого тот отбивался рукой, изображая охраняющего стены замка гиппогрифа. — У меня еще много всего есть! — воодушевился Гаррет. — Большие стратегии, карты-задания, «коронованный шут», игральные кости… — О, я умею в шута! — оживилась Лилиан. В сиротском приюте, где жила до пятнадцати, она была лучшей в этой игре, часто даже играя на деньги и обыгрывая как ровесников, так и парней постарше. — Давайте, — нестройным хором отозвались Себастьян и Оминис. Последний вооружился палочкой, чтобы «видеть», что нарисовано на картах. — Ну, раз все умеют, — Гаррет лукавым взглядом скользнул по лицам друзей, ненадолго задержавшись на подруге. — Предлагаю повысить ставки: играем на «правду или действие»! Проигравшие должны будут ответь на вопрос или выполнить загаданное победившим. — Нет, — категорично отрезал Себастьян, подняв голову и подозрительно щурясь в сторону Гаррета. — Знаю, что ты с собой принес свои зелья. А я еще слишком молод, чтобы их пить на спор! — Тогда на поцелуи? — в ответ предложил Уизли, уже доставая и перетасовывая колоду карт. — Ну. Уж. Нет! — тут уже возразил Оминис, нахмурившись. — Увольте меня, я еще не слишком пьян, чтобы целоваться с Себастьяном или с тобой, Гаррет. — Ну да, тут я не подумал, — притворно расстроился Гаррет. — А что если… на раздевание? Все взгляды устремились к Лилиан. Та выдержала паузу, делая вид, что раздумывает, хотя внутри уже сгорала от нетерпения, чтобы согласиться. В голове у девушки созрел гениальный план большой аферы. — Ну-у-у, я даже не знаю…— протянула она, стараясь не выдать свое нетерпение преждевременным ответом. — Давай, мы обещаем тебе поддаться, — великодушно предложил Гаррет, раздавая первую партию карт. Оминис повернулся к Себастьяну и те, недолго поразмыслив, заверили Лилиан в своей абсолютной честности и желании уступить при случае. — Если хочешь, можешь накинуть на себя мою мантию, — по-рыцарски предложил ей Сэллоу. — Чтобы было больше вещей, которые можно снять. — Нет, нет, все в порядке! — заверила того девушка, замахав руками. — Я верю в вашу честность. «А вот вы зря на мою повелись», — про себя добавила она. — Ну тогда поехали! — Гаррет вытянул из стопки главную карту, начиная первый тур. Лилиан знала, что самым главным было на первых порах дать соперникам иллюзию контроля, чтобы они даже не воспринимали ее, как равную соперницу. Поэтому, когда она проиграла в первый раз, специально не стараясь, то лишь наигранно вздохнула и встала, выполняя условие игры. Гаррет, покраснев, смотрел на Лили, когда та невозмутимо сложила мантию рядом и лишь спросила: — Теперь раздаю я? Второй раунд также закончился не в её пользу, но в этот раз вместе с ней в шутах остался Оминис. Взгляд Уизли дольше чем нужно остановился на пальцах Лилиан, развязывающих галстук. Он покраснел еще сильнее и только спустя пару секунд смущенно отвернулся. Это не осталось незамеченным для Себастьяна, который, подождав, пока Оминис освободится от мантии, что-то зашептал ему на ухо, получив согласный кивок. На третий раунд парни завалили Гаррета совместной атакой, и тот еле успевал отбиваться от летящего в него потока карт. — Э-э-эй, так нельзя! — возмутилась Лилиан, видя, как Себастьян заглядывает в карты однокурсника и подсказывает, какую ему лучше выбрать. В результате Гаррет был повержен и примерил титул шута, на время отказавшись от верхней одежды. Игра продолжалась. Лилиан, заметив странный интерес слизеринцев к победе над Гарретом, решила объединить с ним свои силы. После еще одного довольно жаркого тура оба слизеринца признали поражение и сняли с себя изумрудные клетчатые жилеты. Следующий раунд был не менее масштабен и заставил уже их попрощаться с обувью. Наконец, игра устаканилась и ставки поднялись настолько высоко, что каждый играл сам за себя. Гаррет сидел в одних штанах, зябко ежась от холода. Себастьян и Оминис попрощались с носками, но еще не отдали рубашки, выторговав каждое расстегивание пуговицы за один проигрыш. Лилиан, раскрасневшаяся и взъерошенная, всерьез подумывала ходы, единственная из компании оставшаяся в более-менее цельном наряде. Время летело слишком быстро и одновременно тягуче, будто самая липкая ириска. Лилиан пришлось проявить все свое мастерство, даже один раз смухлевать и спрятать в рукаве особо неуместную в партии карту. В свое оправдание она могла предъявить Оминиса, который «случайно» уронил под стол пару карт, в конце игры невозмутимо доставая их и сетуя на свою слепоту. Но своего девушке добиться удалось. В последнем раунде все парни сидели босыми и с сиротливо оголенными плечами. — Я выиграла! — Лилиан хлопнула последней картой по стопке. Хищно повернулась к Гаррету, оценивающе примериваясь. — Снимай штаны! Тот покраснел так сильно, что цвет его лица сравнялся с цветом веснушек, и быстро отполз от Лили. В девушку полетела подушка, но та и не думала отступать, в шутку примериваясь к сползшей штанине. Смешно икая, Гаррет схватился за пояс, будто он был невинной девой, попавшей в лапы развратного дракона. Где-то рядом со смеху катался Себастьян, подначивая гриффиндорку быстрее избавить однокурсника от такой лишней детали гардероба. Гаррет испуганно забегал глазами, не собираясь легко сдаваться. Заметив в окнах еле дребезжащий рассвет, он схватился за него, как утопающий за соломинку. — Уже очень поздно! Мне…мне отойти нужно, по д-делам! Увидимся, — он на четвереньках прополз мимо Лилиан, на ходу подхватывая одежду. Но при столь скором бегстве с поля боя он так и забыл сундук с играми. Лилиан разочарованно хлопнула себя по бедрам и повернулась к оставшимся. — А вы куда собрались? — удивленно спросила она начавших одеваться слизеринцев. — Ваши штаны еще на вас.

***

— Эти карты прокляты, — застонал раскрасневшийся Себастьян, лишившийся штанов и прикрывающий мантией самое сокровенное. — Определенно, — хмуро согласился Оминис, насупившийся и взъерошенный, как мокрая сова. Лилиан же хохотала, уже не сдерживаясь. Она завладела штанами слизеринцев и победно размахивала ими над головой, будто флагом. Оминис попытался вернуть себе штаны с помощью Акцио, но Лили ловко увернулась от заклинания. — Я могу их повесить в коридоре? — прикинула она. — Куда-нибудь повыше, на верхних этажах. Вот профессор Шах утром удивится! — Нет! — вместе негодующе завопили они, вскочив и пытаясь сохранить достоинство и одновременно вырвать свою одежду из цепких рук Лилиан. — Только попробуй! — пригрозил Оминис, хватаясь за пояс своих штанов. — Лили, пожалуйста, пощади, — взмолился Себастьян, потянув на себя штанину. А девушка показала им язык и потянула со всей силы на себя. Послышался оглушительный треск: и в руках у девушки остались лишь кусочки ткани. — Ой, — она расстроенно покрутила то, что было раньше частью зеленых брюк. — Я вам новые куплю, простите! Оминис печально вздохнул и ощупал порванное место. Парни натянули на себя «модное стилистическое решение» и переглянулись. — Тут одними извинениями не обойтись, — слегка улыбнулся Себастьян и распрямил плечи. Он вплотную подошел к забившейся в угол Лили, не ожидавшей такого поворота событий, и одарив девушку широкой улыбкой, весело постановил: — Мы требуем реванша!