1000 ЛЕТ МОЕГО ОДИНОЧЕСТВА С ТОБОЙ

      Спина взвыла от боли и резко подскочив, я почувствовал такое сильное, что едва не упал.       — Ты в порядке? — Амун стояла напротив в ярко-синих одеждах и с любопытством бегала глазами по всему моему телу. — А тебе идёт. — она усмехнулась и только сейчас стало понятно, что пока я был в отключке, принцесса уже умудрилась одеть меня в брюки, но вот торс предпочла оставить неприкрытым. Это показалось забавным.       — Как долго я спал? — мне нравилось, как Новолуние выглядела в этой маслянистой тяжёлой ткани, ласкающей её тело и подчёркивающей достоинства, которые, по счастливой случайности, открылись моего взору. Думаю, я не скоро теперь забуду то, что не должен был видеть.       — Пару дней, — она хотела коснуться моего лица… Ну или мне так показалось. Рука принцессы застыла в нескольких сантиметрах, а взгляд вдруг стал жалостливым. — Твои крылья оказались огромными. Это должно быть очень больно… Я не думала, что они встанут так быстро и столь стремительно. — она опустила руку, так и не осмелившись коснуться меня. Это расстроило меня гораздо сильнее, чем я мог ожидать.       — Почему это вообще произошло со мной? — я сделал несколько шагов назад, чтобы между нами образовалось расстояние, и я мог видеть её в полный рост. — Я не знал, что возможно принять в себя стихии, не являясь потомком Энергии или Тьмы.       — Построение и взращивание Садов — это мучительный процесс, но необходимый для поднятия уровней силы и способностей. Мы все живём на высоких вибрациях, но лишь немногие способны подняться выше отведённой им ступени. — она тяжело выдохнула и улыбнулась. — А каждой стихии соответствует конкретная эмоция, испытав которую, а впоследствии приняв её, стихия-хранитель позволяет обладать всеми сопутствующими качествами.       — Я не помню никаких эмоций, — мне страшно даже подумать, чем я мог спровоцировать эти процессы.       — Земля пробуждается увлечённостью и заинтересованностью. Огонь покоряется обуздавшему ярость. — она делает шаг, сокращая дистанцию, а я отскакиваю от неё словно ошпаренный. — Ты мог убить меня…       — И убью! — оскаливаюсь и кидаюсь в её сторону, но цепенею от неподвижности этой глупой девчонки. — Ты совершенно сумасшедшая. Ты даже не дрогнула.       — Артэс, я умирала бесчисленное количество раз, переживая муки возрождения ещё будучи ребёнком. Моё детство было ещё той пыточной камерой, так что никакое запугивание и даже прямая попытка убить, неспособна напугать меня. Пока жива моя тень, я не уязвима и не смогу обрести посмертный покой. — в её интонации считывалось отчаянье и как бы она не стремилась казаться равнодушной, душа Новолуния была истерзана, а сердце покрылось бесчисленными шрамами. Мне хорошо было знакомо это состояние, ведь меня изначально создали таким, а её привели к этому. Наши Высшие никогда не заботились о ментальном здоровье и благополучии своих творений. Им было наплевать на всё, кроме безропотного повиновения и послушания.       — Что мне нужно сделать, испытать… — чем быстрее я впитаю энергии стихий, тем скорее избавлюсь от её общества и тем больше шансов будет подавить влияние этой девчонки на меня. — Что я должен почувствовать?       — Ты же прекрасно понимаешь, у меня нет права навязывать тебе эмоции, озвучив их составляющие. — она пожимает плечами и сжимает губы, а я вздрагиваю. От одного взгляда на эту принцесску внутри всё начинает щипать и жечь, словно на оголённую рану выливают морскую воду.       — Ты вообще что-то можешь? — знаю, что несправедлив с ней, но ничего не могу поделать. Внутри меня бурлят незнакомые ранее эмоции и это сводит с ума. — Только на это и способна? — наиграно оттягиваю брюки и усмехаюсь.       — У меня не было желания видеть тебя голым, — она старается быть равнодушной, но каким-то образом я начинаю ощущать и её эмоции.       — Но, кажется, ты кое-что забыла, — провожу рукой по торсу, пытаясь спровоцировать на эмоции.       — Действительно, — её взгляд такой отстранённый, что становится страшно — моё упущение. — щёлкнув пальцами она отворачивается, а на мне материализуется удлинённая синяя рубашка точно такого же цвета, как и её платье. Эта девчонка умела оставаться безучастной даже являясь эпицентром всех событий.       — Теперь мы прям как парочка. — оставляю рубашку не застёгнутой и подхожу к ней так близко, что ощущаю запах кожи. — Ты вполне себе даже можешь оказаться в моём вкусе, если станешь одеваться не как облачко, — пытаюсь спровоцировать её и нагло касаюсь волос.       — Перестань притворяться мудаком, — бесцветные глаза смело проникают в недра сознания, вызывая дикую головную боль, но мне удаётся контролировать себя и не подавать вида.       — Я не притворяюсь, принцесса. — притягиваю её за талию вплотную к себе, уничтожая все остатки приличия. — Ты просто хотела думать обо мне лучше, чем стоило. — находясь к ней так близко меня кидает в дрожь и не показывать это становится тяжелее с каждой секундой. Она дышит мне в грудь, не желая более смотреть в глаза и это доставляет непонятное давящее ощущение, чем-то похожее на сожаление. — Мы слишком долго находимся наедине. — свободной рукой поднимаю её подбородок, желая увидеть эти бесцветные хрустали, но теряю концентрацию от пухлых губ, оказавшихся так близко.       Черт! Её чистота сводит с ума. Ни одна женщина, с которой я когда-либо был, не обладала и десятой частью того шарма, что насквозь пропитывал Амун. Во мне сражается дикое желание впиться в её губы и здравый смысл, умоляющий отстраниться. Естественно, побеждает желание, и я касаюсь её губ. В эту же секунду едкий привкус метала проникает в рот, и я отскакиваю в сторону.       — Ты укусила меня! — она стоит совершенно невозмутимо, облизывая со своих губ кровь. — Не могу поверить, принцесска, ты укусила меня!       — А ты что же, решил, что я позволю тебе поцеловать меня, Всадник?       — Но кусаться-то зачем?! — я не мог поверить, что она действительно прокусила мне губу. Я ожидал шаровых молний, огня, извержения вулкана или землетрясения, в конце концов, но не такого банального человеческого явления.       — Хотела кровушки твоей попробовать, — усмехаясь и слизывая остатки крови она делает шаг ко мне, но я отпрыгиваю от неё на несколько метров — теперь испугался?       — Да ну тебя нахер! — голос выдаёт моё смущение. — Ты сумасшедшая!       — Запомни одну простую вещь, Всадник Смерти, я никогда не ошибаюсь в тех, за кого беру ответственность — это первое. — она коснулась ладонью губ и протерев их, проверила осталось ли что-то. — А второе… — усмешка на её лице была угрожающей. — сколько бы времени мы не провели с тобой наедине, ты не сможешь заинтересовать меня лишь этим обстоятельством. Чтобы получить мой поцелуй… — неожиданно она замолчала и это вывело меня из себя.       — Чтобы… — смеюсь. — Так какое же условие, принцесска?! — наигранный смех становится едким и раздражающим. — Что замолчала?       — Это не касается нас с тобой, Всадник. Ни это «чтобы» и никакие условия не способны сделать поцелуй между нами уместным. — сказав это, в её глазах блеснули зарождающиеся слёзы, причину которых я не был способен понять. Амун отвернулась в сторону вулкана и медленно возвела руки над головой. — Я хочу отдохнуть в тобою созданных пещерах.       — Ты не будешь вновь закрывать меня в тюрьме?       — Ты и так в тюрьме, Артэс. Только твоё нынешнее заточение гораздо хуже лунного камня, ведь сознание — самая прочная клетка из всех, что способен кто-либо создать. Камень, металл и молнию можно разрушить, а вот то, что вытворяем мы, прячась в недрах разума, неспособно поддаться ни одной силе и никакому постороннему влиянию. Ты — свой главный и единственный палач, а я лишь орудие, что ты избрал.       — Что ты говоришь, Я не понимаю…       — Убив тебя, я была тобой поглощена. Ты привёл меня сюда, Всадник Смерти. Если говорить о пленниках и пленителях, то стоит признать твой — извращенческий ум смог сделать то, что не удавалось даже моим родителям. Ты поглотил меня, Артэс, но покорить меня и обуздать тебе не удастся меня никогда.       — Мне не интересна попытка твоего покорения, — нагло ухмыляюсь и отвожу взгляд в надежде, что она не заметила моей увлечённости ею. — Я хочу выбраться отсюда и если ты являешься ключом к этому, то мне интересны детали. Не более того. — этой лжи должно быть достаточно для отвода всех возникших между нами вибраций.       — Вот и славно. — так и хочется закричать на неё. Я в бешенстве от её равнодушия и холодности, ведь эта без эмоциональность притворна, и я уверен, что внутри неё бушуют страсти. — Но во мне нет ответов, Артэс. Все ответы именно в тебе и только ты способен вытащить нас отсюда.       — Тебе не повезло, принцесса. Увы, я не склонен к быстрой обучаемости.       — Поверь мне, я заметила, что ошиблась, посчитав тебя… — она резко замолчала, словно не сумев подобрать подходящих слов.       — Посчитав? — приближаюсь к ней и смотря сквозь прищур, пытаюсь выявить слабые стороны. Амун вновь делает вид полного безучастия и незаинтересованности. Это бесит.       — Посчитав, что ты и сам захочешь трансформации своего истинного духа, — неожиданно на этом милом личике появляется эмоция злости, и кажется, что она готова впиться в меня своими ногтями. По крайней мере, её задранная рука и напряжённые пальцы, застывшие перед моим лицом, намекают именно на это. — Но ты оказался упёртым и самоуверенным настолько…       — Настолько, что сам могу решить, чего я хочу, а в чём нет необходимости, принцесса? — прервав её, я беру эту холодную ладонь в свою и целую. — Мне совершенно наплевать чего ты желаешь.       — Но мы застряли здесь из-за…       — Из-за того, что тебе взбрендило убить меня, — мне нравится прерывать и раздражать её. Мне доочертенения нравится, как мимика этого личика меняется и становится живой. — Мы оказались в этой ситуации только лишь из-за тебя, Амун.       Она отшатнулась назад так, словно получила удар в самое сердце. В этой девушке было так много того, что поражало и восхищало, но было и то, что пугало. Мне хотелось понять её и узнать все грани её одиночества, ставшего настолько поглощающим, что она заблудилась в собственном сознании. Амун была сильной женщиной. Самой сильной, как морально, так и физически, но именно она же являлась самым хрупким существом, что нуждалось в защите и тепле.       — Амун, — я подхожу к плачущей внутри и скрывающей свою боль снаружи, принцессе и обнимая её плечи чувствую дрожь. — ты не виновата. Прости. Просто так сложились обстоятельства. Просто нам не повезло оказаться теми, кто мы есть. Будь мы простыми людьми, ничего бы не случилось, и мы не закрылись бы в этой тюрьме. Просто нам не повезло быть нами. — меня начинает трусить и тело покрывает паралич. С трудом сдерживая крик, падаю на колени и ловлю на себе испуганный взгляд бесцветных глаз. Она что-то говорит, но я не способен различить ни единого звука. Меня поглотила боль.