Рожденный ненавидеть

      

Бал господ

      Бессмертные ни чем не лучше смертных. Даже хуже. Люди хотя бы осознают свою ограниченность. А эти, возомнили себя Богами, вершителями судеб. А Чем они отличаются от смертных? Решили раз их чуть сложнее убить, то они что-то из себя представляют. Хотя на самом деле, такие же надоедливые букашки. Подвержены соблазнам, эмоциям и страхам. Снующие крысы под ногами господ, выбирают, где их сытнее кормят. Так…зверушки для забавы.       Наблюдая за танцующими бессмертными Война не понимал, чем они так привлекают Чуму. Он смеялся вместе с ними, пил и вел светские беседы. Их ненависть насыщала его, питала его суть. Правда, к сожалению, этот замечательный вкус портила капелька горячи от их животного страха перед ним. Забавно, они ненавидели его за собственную слабость, собственную трусость, за собственное бессилие. Когда-то высшие, они преклонили колени перед всемогущими.       Сестра, зачем мне танцевать с твоей зверушкой? Даже не бессмертной…Ну ладно. Сильные мужские руки сжали хрупкую девичью талию. Семейные узы, рада видеть после того, как она тебя фактически бросила? Забавная, почему тебя интересуют наши взаимоотношения с братьями и сёстрами? Быть такой же сильной, как и я? Рассказать что-то обо мне? Какой я…Я, а не всадник Апокалипсиса. Не чувствующая ненависти, практически не испытывающая страха…слишком непохожая на других зверушка.       Еще способная огрызаться, на удивление, еще не сломленная…Вдобавок умная и понимающая нас. Теперь я понимаю Чуму, с такой игрушкой действительно интересно коротать время. Но почему ты не просишь тебя помиловать, почему не предлагаешь себя как это делали сотни до тебя, чтобы спастись. Почему ты добровольно напрашиваешься идти рядом со мной, хотя я знаю, что на тебя давит моя Сила?       

Турнир

      Людская ненависть наполняет могуществом, азарт пьянит похлеще всякой амброзии, земной воздух буквально наэлектризован коктейлем из отчаяния, ненависти, боли и наслаждения. Кровь льется повсюду, воздух рассекают пули, ножи рвут плоть, а биты дробят кости. Сказочная какофония звуков, создающих мелодию хаоса. Война чувствовал каждого, с кем поделился частичкой себя, своим могуществом, своей Силой. Он видел, как она пьянила бессмертных. Но отчаянье, посеянное Чумой, не давало ненависти распуститься в их душах, сковывая юные побеги безысходностью. Они видели самих себя в смертных, ощущали себя лишь марионетками в руках опытных кукловодов. Хотя даже хуже, цепными псами, которых натравливают на собственных щенков. И вместо того, чтобы ненавидеть, они выбрали бояться. Только одна женщина приняла его Силу, тогда она распробовала вкус его Могущества. Сила растекалась по ее хрупкому телу наслаждением, яростью и гневом. Он видел, как она получала удовольствие от бойни, как наслаждалась пролившей кровью…как Он сам. На удивление, она понимала его, его пустоту, его усталость после пиршества.       Зачем ты продолжаешь идти за мной? Да, девочка, я питаюсь ненавистью, я наполнен тем, что Вы раньше так отчаянно не принимали и пытались в себе искоренить. Но рядом с тобой я не чувствую потока Силы, наполняющего мою суть? Я пришел уничтожить Ваш мир, где же твоя ненависть, девочка? Где же твой страх передо мной? Я не могу привязаться к кому-либо. Тем более к таким как ты. Даже своей сестре, равной мне, я без лишних слов сверну шею, если этого потребуют обстоятельства. Что же ты делаешь, зачем касаешься меня своими губами? Мои губы целы…было тепло. Я сношался с женщинами, я брал их с наслаждением, но не более, внутри них было горячо и влажно, они сжимали мою плоть, но не было с ними никогда того, что я чувствую от прикосновения твоих губ…Чувствую? Бред, я не способен чувствовать. И разве я могу хотеть сжать тебя вновь в своих руках? Разве я могу хотеть вновь твоих прикосновений?              

Не люби меня, прошу

      Ее не смогли сломать ни пытки, ни унижения, ни смерть отца, она не запятнана отчаяньем, ее лица не коснулась безысходность, она по-прежнему полна решимости сопротивляться узурпаторам до последнего вздоха. Она та, кто не должен был подняться, но она сидела на пьедестале многие годы, несмотря на сотни попыток ее оттуда сбросить. И у нее появился шанс избавиться от одного из своих палачей, шанс сократить численность своих врагов.       Он - бесстрастный убийца и палач для ее мира. Он лишен чувств, но его глаза обжигают как солнце Сахары. Он не знает жалости. Он всадник, он солдат Апокалипсиса. Он не унижает для удовольствий, не наслаждается болью, он лишь сеет хаос и скрупулезно собирает его плоды. Он пришел уничтожить ее мир, она должна уничтожить его.       Он всемогущ, а она бессильна. Судьба скрепила их жизни гибелью миллиардов смертных и сотней бессмертных, назвав противниками. Ее смерть ничего не будет значить для него, его смерть – шаг к освобождению.       Но почему ее хладнокровие трескается от его детской непосредственности? Почему узнавая его больше, она сомневается в своем решении? Почему в мире хаоса ей спокойно лишь с одним из его виновников? Почему ей больно осознавать, что он должен погибнуть от ее руки?       Он был рожден ненавидеть, он был приговорен скитаться во Вселенной в одиночестве. Его ли вина, что он лишен чувств и эмоций? Любовь для него яд, ахиллесова пята и кинжал. Она умеет влюблять и бередить мужские души, а он наивнее ребенка в плане чувств. Что делать, если ты уже полюбила того, чья любовь к тебе – смертельный приговор?