Тяжесть чувств

Я — колдун, чьей платой за свои способности есть кровь. Она позволяет мне не лишаться людских функций и не сходить с ума от магии. Уж лучше шрамы и рубцы на руках, чём на душе. У меня есть обаяние, я слышу, вижу и чувствую. Чувствую, будто теряю самообладание и холодный ум. Каждый день, проведённый со дворце сёгуна, становился мне тяжелее большого камня. Давил внутри, словно, действительно, камень, навалилось на меня неподобающее и гадкое ощущение. Я видел, что вытворяет любовь с Кадзу и Мэй. Я не лезу другу в душу, да и спрашивать о таких личных вопросах не время, но их связь, жажда быть ближе друг к другу телом и мыслями, его взгляд, когда она просто разговаривает, всё мне говорит без слов. Кадзу — «влюблённый дурак», но зато счастливый, он давно уже не улыбался искренне. Доселе я думал, что мне это чуждо. Почему? Ведь я дзёнин — тот, кто должен быть рационален и хладнокровен. Ведь от меня зависят жизни десятки людей, которые мне доверяют. А она не доверяет никому. Если меня спросят, почему я отправил её на задание, то конкретного ответа я не дам. Мне просто в непонятный момент показалось, что в плане есть какая-то утерянная часть. Пазл, которого не хватало для полной композиции, который мне необходим. «Мэй нужна служанка» и «ёкай смогут распознать о́ни» — это всё, что я могу из себя выжать. Прилетев во дворец с мазью для Кадзу, уставший и выжатый, как тряпка, она сидела рядом. Как госпожа, красивая, в ярком кимоно. Не было понятно по её лицу, за кого она волнуется на самом деле: за ниндзя или кицунэ. Но она отличалась от той Сино-Одори, которую я отправил на задание ранней весной. Стала более нежной, что-ли. Или моё воображение выдаёт желаемое за действительное. Я не знал и узнать не могу, как мне удалось влюбиться в эту женщину. В эту порочную, прямолинейную и иногда капризную женщину. Она была словно ребёнок, который интересовался всем что есть и спрашивал о элементарном для нашего мира. Старалась применять всё, чему её наставляла Мэй. Как дамы при дворе, хихикала и о чём то шепталась с гейшей. Даже занималась передачей из рук в руки разных подарков «принцессе» от чиновников. Радовалась когда кто-то дарил что-то ей. Всегда выглядела, как подобает выглядеть такой красавице, как она. Исполняла она свою роль искусно — будто и не отводила ни на секунду взгляд от своей госпожи Мэй. Но я смотрел на неё и не мог поверить, что существует женщина такая же. Она всем улыбалась и ко всем относилась приветливо. Но это не приветливая и милая гейша — это лицемерная улыбка той, что не доверяет людям. Что играет роль той, кем не является. Однажды в компании за чашкой чая она ненароком рассказывала, как некоторые мужчины метили на неё что-то. Будь то одна ночь или даже вся жизнь. Выпускали сальные комментарии в её адрес и исподтишка спорили, кто первый использует её. Говоря об этом, она насмехалась над их наивностью, и, не побоюсь слова, глупостью. Мне казалось она думала «Куда им, людишкам, до меня?». Тогда я, наверное, тоже не по горлу ей? Я понял, что мне не всё равно на неё, когда сообщили о отраве, принесенных в комнату для принцессы, её сопровождения и их слуг. Если бы я не услышал от Мэй короткое «Все целы. Мы не ели, нас предупредили.», сомневаюсь, что спал бы. Тогда мне казалось это просто переживаниям, в первую очередь, о задании. Будь на её месте Масамунэ или Сатоши, я бы также реагировал. Но, видимо нет. Потому что в один момент мне стало понятно, почему я по привычке ищу её в толпе. Почему сразу становится тепло в грудях от одной её улыбки. Когда понял что откровенно любуюсь её людским обликом, и размышляю «Её естество — не её грех или уродство. Я не боюсь и не брезгую. В моих глазах она всегда прекрасна». Кажется, мои глаза меня подводят. Мысли просто поддаются женским чарам. Сердце слишком близко воспринимает её радость и радуется вместе с ней. Не может быть так. Может, внутри меня всё воет, ревёт и мечет, но я оставлю это на другой день, месяц, год. Жизнь длинная, но время быстротечно. Она может забыть о моей существовании, пока я думаю? Но сомнений никаких, пока я думаю про неё, она будет про меня помнить. Иначе пусть мне душу раздёрет рэйки, но её я не забуду. К сожалению.