***
Наконец, когда целитель Сметвик сообщил, что магия Гарольда пришла в норму и его здоровью ничто не угрожает, лорд Принц пригласил для беседы обоих братьев. Сев в удобное кресло с широкими подлокотниками, Октавиус предложил ребятам занять диван напротив. Когда они с комфортом разместились, он внимательно посмотрел на каждого из внуков и начал свою речь. — Северус, Гарри, скоро мы с вами будем праздновать Литу — день летнего солнцестояния, самый длинный день года. По моим расчётам, именно этот день идеально подходит для проведения ритуала введения в род наследников. На него я собираюсь пригласить свидетеля — лорда Абраксаса Малфоя. Это необходимо, Северус, не хмурься. Всё же он — глава рода твоего отца и должен дать добро на вхождение в род матери наследником. Гарольд, до сих пор сидевший молча, удивлённо переводил взгляд с брата на деда и обратно. — Это долгая история, Гарри, — ответил последний, — если Северус захочет, то расскажет. Тебе нужно знать одно: вы по-прежнему братья, самые близкие друг другу люди. Ты понял? — Да, дедушка, — кивнул Гарри. — Хорошо. Теперь я хочу задать вопрос: что каждый из вас ждёт от ритуала. Важно обсудить это, так сказать, «на берегу», чтобы потом не было обид и недопонимания. Что касается меня, я вижу тебя, Северус, наследником рода — ты достаточно взрослый и ответственный для этого. Пока ты учишься, это не налагает на тебя никаких дополнительных обязанностей, хотя, возможно, тебе придётся несколько раз появиться со мной на приёмах. — Он поднял раскрытую ладонь, пресекая возражения. — На все предложения помолвки я буду отвечать, что наложил на тебя обязательство стать мастером зельеварения к двадцати пяти годам, и до этого ты не имеешь права жениться. Постарайся соответствовать. — Спасибо, дедушка, — выдохнул юноша. — Постараюсь с честью выдержать все испытания. — Лукаво блеснув глазами, Северус добавил: — В этом мне безусловно поможет неограниченный доступ в библиотеку и ваше руководство. Октавиус кивнул, принимая ответ. Взглянув в зелёные омуты глаз младшего внука, он спросил: — А чего хочешь ты, Гарри? Октавиус уже знал, что тот ему скажет, и ободряюще улыбнулся, заметив, как мальчик, волнуясь, ёрзает на месте. — Да мне и не надо ничего — у меня всё есть… Достаточно просто быть частью вашей семьи — раньше я и понятия не имел, что даже с ушедшими родственниками можно разговаривать. В жизни не думал, что у меня столько родных! Это так здорово! — Гарри распирало от чувства абсолютного и незамутнённого счастья: будто за спиной выросли крылья. Октавиус улыбнулся детской непосредственности внука: как же хотелось, чтобы он подольше оставался таким. Он безумно любил обоих ребят: с виду такие разные, на деле они были как две стороны одной медали. Сдержанность старшего уравновешивалась безудержным энтузиазмом младшего. Лорд долго наблюдал за мальчишками: Северус всё ещё сохранял дистанцию в отношениях как с ним, так и с Гарри, а тот ловил малейшие тени эмоций брата и радовался им, как обретённому сокровищу. — Что же, ваши желания услышаны. Да будет так. До ритуала осталась неделя, нам нужно тщательно подготовиться. Ребята молча встали и, коротко поклонившись, удалились. Лорд Принц задумался: как же с такой открытостью всем и каждому Гарри будет учиться на Слизерине? Ведь там действует закон: «вне гостиной мы — едины», а за закрытыми дверями факультета кипят недетские интриги. Северусу несказанно повезло, что его пригрел Люциус.. «Надеюсь, Шляпа не пойдёт на поводу у подростка и распределит его туда, где ему будет комфортно… Ладно, пора писать Абраксасу — приглашать его на беседу». Встав из широкого кресла, Октавиус присел к письменному столу и начал сочинять послание «сиятельному лорду Малфою». После обычных расшаркиваний и лёгких подтруниваний он, наконец, выложил истинную причину депеши — необходимость решения судьбы общего наследника… Получив послание с огромным чёрным вороном по кличке Корвус, Абраксас долго смеялся и качал головой, но, успокоившись, на обратной стороне письма написал согласие на встречу через пару дней в полдень.***
Время в делах пролетело незаметно, и вот в кабинет лорда Принца из камина шагнул сиятельный Малфой, держа в руке фамильную трость. Хозяин кабинета встал из-за стола и после официального рукопожатия крепко обнял старого лиса. — Сколько лет, сколько зим, Эйб, — сказал он с лёгкой укоризной. — Совсем ты меня забыл… — А кто заперся у себя в имении на без малого двадцать лет, а? — тут же отмёл все обвинения гость. — Ты, Отто, после побега дочери сам перестал посещать приёмы, сидя в своём мэноре как сыч. — А то ты не знаешь, что тогда моя Элли сначала слегла, а потом и вовсе покинула меня. Не до приёмов и торжеств мне было, старый друг… Ладно, дело прошлое. Ты мне лучше расскажи, как так вышло, что Северус оказался нашим общим наследником. — Ну, допустим, наследник у меня один — Люциус, — отмахнулся Абраксас. — А про Северуса я и сам узнал случайно. Сын в одном из первачков заметил что-то знакомое — то ли взгляд исподлобья, то ли поворот головы, и стал копать. А на время расследования взял над странным пареньком шефство… — И что же узнал твой доморощенный следопыт? — усмехнулся лорд Принц. — Оказалось, что лет этак двенадцать назад, году в 1959, мой братец увлёкся одной замужней магглой. — Рассказчик бросил говорящий взгляд на собеседника. — Вспомнив историю Утера Пендрагона, он пробрался в дом, усыпил мужа, лежавшего на диване, и под его личиной вошёл к своей зазнобе. Удовлетворив свою похоть, он покинул дом, даже не задумываясь о дальнейшей судьбе женщины. — Да уж… Но, несмотря на всю подлость поступка, он оказался во благо, — молвил Октавиус. — Если бы не он, то я бы никогда не узнал, что у меня есть наследник. — В этом был весь Бонифас — все его подлости имели благое завершение, а хорошие намерения оборачивались катастрофой, — печально вздохнул Абраксас. — Всё же имя в жизни волшебника играет не последнюю роль. — Кто же придумал дать такое светлое имя одному из Малфоев? — В вопросе не было насмешки — лишь искреннее любопытство. — Наша матушка, мир её праху, решила «уравновесить» негативное значение фамилии благим именем. Она считала, что так ребёнок будет более гармоничным. Но в результате получилось то, что получилось — беднягу бросало из крайности в крайность. Он и погиб-то, совершая очередной подвиг, достойный последователя Гриффиндора. — Мои соболезнования, друг. — Октавиус сжал плечо помрачневшего лорда. — Я хочу провести на Литу введение внуков в род, и твоё присутствие на ритуале обязательно. — Конечно же, я буду, — пообещал тот, вставая. — Но даже без моего участия кровь Малфоев не помешает ритуалу: Бонни был младшим, и совсем не участвовал в воспитании своего отпрыска. Вполне довольные результатами встречи и друг другом, лорды чинно распрощались и вернулись к своим делам.***
Ритуал прошёл гладко: перед лицом патриархов рода Принц лорд Малфой дал разрешение Северусу вступить в род матери и принять титул наследника. Гарри же стал младшей ветвью с правом основания собственного рода по достижении им совершеннолетия. Эйлин также вернулась в род, но уже не наследницей, а матерью наследника. Регентом при Северусе стал сам лорд Принц. В середине августа Гарольда протестировали по программе первых трёх лет обучения, и он с честью выдержал все испытания. По очевидной причине блестящее знание теории соседствовало с более скромными успехами в практической части, что в сумме дало «Выше ожидаемого» по всем предметам. Пожав внуку руку, Октавиус протянул ему письмо-приглашение в Хогвартс. На конверте значилось: «Гарри Снейпу». На вопросительный взгляд паренька лорд ответил: — Я подумал и решил, что не стоит пока никому знать, кто ты и откуда, поэтому подписал конверт твоим маггловским именем. Это даст тебе дополнительную защиту от охотниц на родовитых женихов. Гарольд согласно кивнул: он был рад самому факту, что поедет в Хогвартс. Остальное было неважно. Северусу письмо принесла сова, причём на конверте зелёными чернилами был указан полный титул и место проживания адресата: «Северусу Бонифасу Принцу, наследнику рода Принц. Принц-мэнор» — Северус выгнул бровь, бросив взгляд на Гарри. Несмотря ни на что, ему было важно, чтобы тот не ревновал его к деду. Тот пожал плечами — причина подобной помпезности для него объяснялась просто: письмо составлялось автоматически, согласно изменившимся данным в книге судеб Хогвартса.***
На вокзал Кингс-Кросс их проводила Эйлин. Женщину было не узнать: вечно насупленные брови расправились, а глубокая морщинка меж ними разгладилась, кожа лица посвежела — вобщем от смертельно уставшей забитой «магглы» не осталось и следа. Рядом с подростками стояла истинная Принц — аристократка до мозга костей. В последний раз обняв и поцеловав сыновей, она со слезами просила Северуса «приглядывать» за Гарри. Тот, конечно же, обещал. Стоило им оказаться в купе, как Северус достал очередную монографию зельевара, взятую из родовой библиотеки, и пропал для мира. Гарри же, заняв диванчик напротив, с интересом смотрел в окно, периодически задавая Севу вопросы. Устав от восторженной трескотни брата, тот решил пройтись. Он сказал Гарри, что собирается поискать тележку со сладостями, и наказал сидеть в купе и никуда не выходить. Тот тут же отдал честь: — Слушаюсь, мой генерал! — и залился весёлым и звонким смехом. Старший из Снейпов покачал головой и вышел. Стоило ему скрыться из виду, как в купе проникли двое: один — маленький и юркий, с каштановой шевелюрой и причёской «упал с самосвала, тормозил головой»; второй же наоборот — высокий и худощавый, с чёрными до плеч вьющимися локонами. Что их объединяло, так это одинаковая чертинка в глазах и лукавые усмешки на губах. Присев напротив Гарри, они наперебой стали спрашивать: — Привет, а ты кто? Мы тебя раньше не видели. — Ты вроде не первокурсник… Где ты был до этого? — На какой факультет думаешь поступать? — А как тебя зовут? Поначалу Гарри пытался отвечать, но вопросы сыпались без остановки, и он махнул рукой: вот выдохнется эта парочка, он на всё сразу и ответит. — Ты что, немой? — спросил «длинный», как про себя окрестил его Гарольд — ребята так и не представились. — Нет, почему… Просто жду, когда вы дадите мне слово вставить. — Парни переглянулись, но ничего не сказали. Странный подросток же продолжил: — Зовут меня Гарри, мне четырнадцать, обучался на дому, факультет, скорее всего, Хаффлпафф или Слизерин — как Шляпа решит. А вы, ребята, кто и откуда? — спросил в свою очередь он, отметив, как новые знакомые скривились, когда прозвучали названия факультетов. Дураком Гарри не был, и сразу понял, что им конкретно не по пути. — А это, — раздался от дверей бархатный баритон Северуса, — «золотая молодёжь» всея Хогвартса: наследники Блэк и Поттер. Их несчастные родители так и не смогли объяснить детям, что при знакомстве следует сначала поздороваться, а потом — представиться. — Ты-то что здесь забыл, Нюниус? — внаглую развалившись с ногами на месте Северуса, полюбопытствовал один из «наследников» — тот, что с шухером на голове. — Мы тебя не звали, иди куда шёл. — Да и вас, я так понял, не приглашали, — отбрил тот. — А я уже на месте. И, кстати, убери ноги с моего диванчика. Грубияны сели, переглянулись и выдали гениальную фразу: — А чем докажешь? — Докажу что? Что я первым занял это купе? Пожалуйста: на верхней полке лежит сундук с моими инициалами, который, кстати, вот-вот упадёт на ваши и без того скорбные головы. Оккупанты тут же подскочили со своих мест и, не прощаясь, вымелись из купе. Последними их словами были: — Мы ещё с тобой встретимся, Нюньчик! Северус только фыркнул в ответ. Гарри наблюдал за перепалкой с открытым ртом. В груди закипало глухое раздражение: да как они смеют так разговаривать с его братом?! Они что — в лесу росли?! А новоявленный Принц, присел к окну и, раскрыв свой фолиант, с чувством полного удовлетворения продолжил чтение. До самого Хогсмида их никто не беспокоил.