…
«Я бы хотел увидеться с тобой ещё раз.
Сходим в парк? Будем держаться за руку, как в прошлый раз.»
…
«Чаги, я весь день думал о тебе. Скучаю.».
…
«Оппа, ты лучший! Я получила посылку. Это лучший подарок!» После сообщения были и правда уже не такими вызывающими восторг.«Покатаемся на велосипеде? Сегодня хорошая погода».
«Опять?!» … «Джун, уже поздно. Я устала ждать и ушла спать. Перенесём свидание на следующие выходные.» … «Спасибо за подарок. Надеюсь, ты и сам приедешь.» …«Джису. Прости. Возьми трубку, прошу.
Я обещаю, что у меня есть для тебя объяснения
и я смогу достучаться до твоего сердца.
Прошу, не злись.»
… «По пути домой купи продукты, Оппа». Сообщений становилось все меньше, как и сердечек, что часто витали между словами. В какой момент все стало сходить на нет, Намджун не знал, однако по перепискам вполне можно было увидеть, что обвинения Джису были справедливы. И от этого становилось ещё хуже. Намджун пролистнул и наткнулся на голосовое сообщение от Джису. «Оппа, дома тепло! Твой свитер меня греет. Но я так хочу обнять тебя. Знаешь, я наконец заполнила альбом с нашими фотографиями. Мы такие милые. Давай никогда не расставаться. Мы очень подходим друг другу. И любим друг друга. Правда?! Очень сильно любим. Поздравляю с успехами нового альбома. Вы такие крутые. Не могу дождаться услышать все вживую.» Листая снова, Намджун наткнулся на парочку фотографий. Приглушённый свет и девушка в полупрозрачном белье напротив зеркала. «Жду тебя, любимый». Впрочем именно тогда он не смог приехать, уснув в студии, вымотанный. Девушка тогда так злилась. Долго Намджун страдал, ночуя в студии, так как девушка уехала на свою квартиру, назло оставив как напоминание на кровати свое белье. В один из дней Ким поймал Джису при выходе из университета и молча увёз к себе, чтобы ночь напролёт извиняться, задабривать и любить. Столь откровенные воспоминания неожиданно лавиной нахлынули на мужчину. Разные чувства смешались и накрыли, словно холодной водой, подвергая в шок. Вскочив с кровати из-за сбившегося дыхания и внезапной духоты, Намджун направился в душ и залез под холодную воду, надеясь остыть душой и телом, прежде чем, кажется, потерять сознание. Гордость, разочарование, обида, боль… все это боролось с трепетом, волнением, влечением, любовью к девушке. — Перестань уже думать о ней, придурок. — Вновь ругал себя Ким. — Намджун? — Сонный Хосок стоял в проеме и смотрел удивлённо на лидера, что сидел в ванной под водой прямо в одежде и дрожал ни то от холода, ни то от приступа. — Ты че устроил? Вскочил внезапно, я подумал, что тебя тошнит. — Я… мне жарко стало. — Видел я твоё жарко. Всю ночь опять вашу переписку листал? Ну ты безнадёжен. Не сиди под холодной водой, заболеешь. — Хосок подошёл к другу, выключил воду, накинул на него полотенце и, дождавшись, пока тот вылезет, проводил до спальни и вновь лёг спать, оставив его наедине со своими мыслями. *** Макнэ лайн старались как могли, крутясь вокруг лидера, не давая ему зависать в своих грустных мыслях в перерывах, поэтому день прошёл бодро и продуктивно. Однако вечер в общежитии после утомительной работы вновь утягивал в свой омут, навевая тоску. — Двигай, — недовольный Юнги плюхнулся на диван, держа в руках пиво. — Ты чего здесь? — почти незаинтересованно спросил Ким. — Поругались. Выгнала. — Юнги вздохнул устало и сделал глоток пива. — Почему поругались? — прибавил чуть больше участливости к голосу. — Ты лучше спроси, почему выгнала. — И почему же выгнала? — это становилось уже интересно. Внезапно Юнги мечтательно заулыбался от уха до уха, обняв лежавшую рядом подушку. — Я влюбился. — Довольно протянул Мин. — Что?! ТЫ ИЗМЕНИЛ ЮНА? — кажется, крик был слышан на весь дом. — Нет. Я влюбился в Юна. — Словно все и так было очевидно, возмутился Юнги. — Снова. Она такая красивая. Хочу ее еще больше. — Все ещё лыбился, уже мечтательно закатывая глаза. — Тогда почему ты здесь? Иди к своей Юна. — Говорю же. — Вновь возмущается. — Мы поругались и она меня выгнала. Но я все равно очень люблю ее. Я сегодня так устал, поеду мириться завтра. — Так в чем причина? — Она очень переживает. Беременность в начале проходила сложно. Я обещал что буду чаще дома, но меня в этот раз дома не было три дня. Вот и вовсе выгнала, сказав, что переедет к маме, а я могу не появляться дома до совершеннолетия сына. — Разве так она ещё больше не будет переживать? Не стоило оставлять ее. Может тебе и правда стоит меньше работать? — Ты же знаешь, вдохновение такая вещь… Но я сегодня купил ей пакеты фруктов и мороженого, и недавно она оформила подписку на турецкие сериалы. Так что все с ней будет хорошо до завтра. Уверен, уже ест сладости и смеётся и рыдает с очередной драма-комедии. На крайняк я прислал ей большое сообщение с извинениями и признанием в любви. Я чаще работаю сейчас, чтобы бы мог в последние месяцы беременности быть только с ней. Намджун стал вновь заливать свои чувства алкоголем, пока Юнги наблюдал за ним. Однако вскоре Мин не выдержал и наконец решил поговорить открыто со своим лидером. — Прошло два месяца, но ты не приходишь в себя, лишь мрачнеешь на глазах. Не хотел говорить, но к нам на днях пришёл менеджер, сказал, что фанаты стали замечать и обсуждать твоё подавленное состояние. Я, конечно, его послал, запретив к тебе лезть. Но уже становится очевидным, что как бы ты не пытался исцелить свое сердце, пока ещё ты лишь больше страдаешь. — Мне нужно время. — Время на что? Потешить самолюбие и гордость? Разве твоими действиями не руководит обида? Почему вы расстались? — Так сложилось. — То есть причина даже не была веской? Просто поругались и разбежались? — Была причина. Можно сказать, что она предала мое доверие. — Изменила с другим? Намджун вновь вспомнил тот момент с поцелуем и отчётливо увидел его перед глазами. — Я скажу, но только потому что ты мог бы мне помочь разобраться. Так что никто больше не должен знать. — Договорились. Я слушаю. — Мы перестали разговаривать с Джису задолго до разрыва. Между нами будто стала вырастать стена. Каждый стал жить параллельной жизнью. Новогодние праздники я хотел провести с Джису, но она уехала с друзьями. А после я выясняю, что она была там не просто в компании друзей, а проводила время с мужчиной, пусть и «по-дружески». — воспоминания по-прежнему причиняли боль, а ревность так и сжигала внутри. — Когда я к ней приехал, чтобы забрать на несколько дней в отпуск, я услышал их разговор. Он подкатывал к ней, а после они и вовсе поцеловались. Я был так зол, но больше разочарован. И не только в Джису. В себе разочарован. — Ты хоть врезал ему? — Конечно! Свалился с одного удара. Я выбил ему зуб. — И как Джису объяснила свою измену? — Сказала, что хочется обычного парня, что я не уделяю ей внимание и она не чувствует себя моей девушкой. — А что думаешь ты? — Ей одиноко. Я, конечно, не оправдываю ее поступки. Но я тоже виноват в наших разногласиях. Я должен был стараться дарить ей заботу и любовь, делать ее счастливой. Но, видимо, не справлялся. — Либо же у вас просто случился трехлетний кризис и вы разбежались. Она принесла ключи и твои вещи, а ты даже не вышел забрать. Я видел. — Джису писала, хотела помириться. Но я не читал долгое время. А после она принесла вещи и ушла, написав, что наши пути разошлись. — Вы такие упрямые и гордые. Даже Джису сдалась так быстро, хотя в неё я верил больше, чем в тебя. Она умеет признавать свои ошибки и желания. — В любом случае, мы больше не разговариваем. — Намджун встал и направился на кухню. — Я не стану что либо менять. — Но ты все ещё ее любишь. Как и она тебя. И ей больней, чем тебе, потому что она ко всему мало, что чувствует одиночество, ещё и винит себя в вашем расставании. Девочка всего лишь хотела твоей любви, но по итогу ты ушёл от неё. Как думаешь, насколько она разочарована? Вот только женщины долго не страдают. Поплачет и возьмёт себя в руки, а тебя забудет и будет счастлива. А ты обречён. Поэтому советую тебе перешагнуть свою гордость и дать ещё один шанс вашим отношениям. Пока Джису тоже хочет этого. *** Вновь проходили обычные для айдола дни полные событий. К удивлению мемберов, настроение лидера чуть переменилось. Он стал веселей, на камеру и вовсе прежним. И лишь проницательный Юнги и знающий на собственном опыте Тэхен догадывались, что дело требует Оскара. Ведь по итогу самая главная работа встала. Если музыка пишется, то едва к ним находятся слова. И это начинало тревожить и самого Намджуна. Он часами сидел в студии с карандашом и листками, но в голове раз за разом крутились лишь воспоминания о девушке. В одну из бессонных ночей, вновь думая над словами Юнги, Ким не выдержал и покинул общежитие, желая прогуляться по ночному городу. Не заметил, как забрёл в круглосуточное кафе, которое поило кофе и кормило свежей выпечкой вот таких потерявшихся ночных посетителей. — Давно вы не появлялись здесь. — Добродушно поприветствовала женщина, пробивая заказ. — Да. Много работал. — Я принесу минут через пять. Присядьте в углу, там чуть темнее. Ким благодарно улыбнулся и сел на уже излюбленное место спиной к входу. Колокольчик вновь зазвенел и в кафе прошёл очередной посетитель. Ночью это место не пустовало. Часто кто-то заходил попить кофе, попросить воды, либо просто погреться и утолить голод. Но было заходили сюда те, кто просто не мог уснуть. — Мне чай и овсяное печенье. — Прозвучал, кажется, на весь небольшой зал до боли знакомый голос. Намджун обернулся и застыл, узнавая черты лица. — Вас мучает бессонница? Вы каждую ночь заходите к нам. — Да, есть немного. Здесь уютно. — Ваше место, к сожалению, занято. Но удобное кресло есть у окна. — Мое место? — девушка взглянула на излюбленное отдалённое от остальных место и застыла, не веря глазам. — Ваш заказ. — Поставила на стойку кружку чая и контейнер с печеньем. — Спасибо. — Забрав все, Джису поспешила сесть у окна. Никто ведь не сбегает, увидев незнакомца? Да и куда она убежит? В квартиру, что все ещё хранила воспоминания о человеке, который оставил ее одну, но все никак не хотел покидать ни ее мысли, ни сердце. Допив чай, она ушла, прихватив так и не съеденное печенье. Вскоре ушел и Намджун, возвращаясь в общежитие лишь в пять утра. — Хоть бы телефон взял! — накинулся с порога Хосок. — Ты куда блять ушёл?! — Телефон? — Ким похлопал по карману, после взглянул на тумбочку. — Я оставил случайно. Прости. — Знаешь как я переживал?! Я не знал ни твоё состояние, ни куда ты! Я уже хотел на уши всех поднять! Вот пытался до Джин-хена дозвониться. — Чон убрал телефон и устало прислонился к стене, успокаиваясь. — Ты чего такой потерянный? — Просто спать хочу. — Да на тебе лица нет. Поверь, я знаю пятьдесят оттенков усталости каждого мембера. Ты не спать хочешь, будто, а утопиться. Ким до сих пор не могу выкинуть из головы образ девушки за столиком в кафе. Так была близко, и в то же время так далеко. Все прежние чувства, которые, казалось, притупились, новым фейерверком взорвались в сердце. Но он так и остался смотреть издалека, не смея подходить. — Прости, что заставил волноваться. Давай спать. Днем расскажу. Чону оставалось лишь смириться и вернуться в свою кровать.