The Related (Связанные)

      Вернувшись в деревню, она снова ощутила легкость и непринужденность. Несмотря на черные тени от облаков, накрывающие землю с небес, люди вокруг зажигали свет при помощи костров и воздушных фонарей, подвешенных почти над каждым домиком, словно сочные плоды разновидных деревьев. Жители создавали уют, и от этого деревня перевоплощалась в волшебную сказочную страну, представляющую собою просто тихий и мирный уголок Космоса, в котором ты сам выбираешь небо над головой. Солнце взойдет нескоро – оно всецело принадлежит Асгарду.       – Позволь узнать, почему ты отказалась от предложения Вестара остаться в Хекфесте? – Кармина, очевидно, хотела услышать истинную причину такого пренебрежения королевской благосклонностью.       – Я уже пробовала себя в роли важной придворной, и мне не понравилось.       – Ты жила в Вальяскьялве?       – Была гостьей и в Ноатуне, и в Ледяном дворце Лафея. Моя биография весьма увлекательна. А придворная жизнь переполнена жалкими интригами, обманом и горечью. Тот, кто об этом знает, вряд ли захочет стать их частью ещё раз.       – Ты первая ведьма, побывавшая в царских покоях Асгарда. Как тебе удалось?       – Это длинная история, уважаемая Кармина. Может быть, я расскажу её Вам, но только не теперь.       – Как пожелаешь. И обращайся ко мне попроще. Раз уж ты избрала жизнь простой девушки, то и веди себя соответствующе. Мы здесь не господа. Мы такие же поданные, беженцы, изгнанники.       – Изгнанники?       – Именно. Те, кто не пригодился на родине, стекались к Вестару. Он принимал разный сброд и вооружил его магией, чтобы в конце концов натравить на небожителей, на тех же асов. Первое время нам всем казалось, что мы поступаем правильно, но правильные дела не могут привести в такую яму как Креус. Так что многие засомневались в его грандиозных планах ещё раньше, когда прямо на наших глазах одна из сестер клана Монелис убила себя. Ты ведь слышала об этом?       – Я слышала немного другую версию. Няня в приюте рассказывала мне, что сестры пытались уничтожить Вестара, но он опережал их, был на один шаг впереди, а Санти погибла, сражаясь с ним в честном бою. Затем пали и остальные ведьмы клана.       – Великие сестры… Он убил почти всех. Хоть и не своими руками. Остались только две, до которых он не смог добраться. Санти же была вынуждена вспороть себе горло, чтобы он не заполучил её силу, знания о Хеклеатане, обители ведьм, и Посохе Надежды. Без силы Санти он почти ничего из себя не представляет.       – Посох Надежды? Что это?       Кармина на мгновение остановилась.       – Ты действительно не знаешь?       – Впервые слышу.       – Где тебя держали все это время, девочка? Ты – ведьма, которой светит громкое будущее. Твое имя ещё зазвучит, поверь мне. Но ты словно с небес упала…       – Так и есть. Откуда мне было знать, что вся правда на дне?       – А где же ей ещё быть? Она, как пыль, все время оседает на дне. И сколько ни стирай, она рано или поздно все равно появится.       – И вы хотите рассказать мне её?       – Видимо, придется. От начала до конца.       Вот этого Селене хотелось меньше всего. Она настолько привыкла жить в своем маленьком мирке, где смысл имеют только мысли о Локи, что разрушить его так просто она никому позволить не может. Это было бы просто нечестно. Норны дали ей самое дорогое, но и это сокровище теперь пытаются отнять, хотят вырвать его из её сердца, заставить её поверить, что его и впрямь больше нет и никогда не будет.       – Не уверена, что хочу все знать.       Кармина уставилась на неё с удивлением.       – Иначе зачем ты здесь?       – Я просто ищу одного человека. Мне необходимо его найти.       – Кого?       – Не имеет значения, потому что его здесь все равно нет. Именно поэтому для меня важно как можно скорее покинуть Креус, а не гостить тут в угоду вашему гнусному правителю.       – Боюсь, Селена, все не так просто. Боги!.. Ты же совсем несмышленый ребенок. И мне очень жаль, но ты обязана остаться. Ты сюда попала не случайно. Все идет, как должно идти.       – Я не совсем понимаю, Кармина.       – Поймешь. Все поймешь, когда мы поговорим. Ты удивишься, но тут есть люди, которые ждали твоего прихода с большим нетерпением.       Селене все больше казалось, что эта женщина не в себе. И вообще все здесь какие-то странные. Её не покидает ощущение, что люди вокруг знают её даже лучше неё самой.       – И все же я должна покинуть это место, и я думала, что вы сможете помочь.       – А я и помогаю. Креус – это одна большая ловушка, Селена. Ты ни о чем не ведаешь, а я – та, кто разложит тебе все по полкам, моя дорогая. – Приблизившись к ведьме, Кармина проговорила: – Ты, девочка, даже не представляешь, сколько всего тебе предстоит узнать.       С неподдельным ликованием в глазах, с приступом великой радости, едва сдерживаемой внутри, Кармина заключила Селену в свои объятия и повела дальше.       – Ты ведь знаешь о пророчестве? – вновь вкрадчиво спрашивает Кармина.       – Знаю, – отвечает Селена.       – А о девушке, которая его предсказала?       – Полагаю, это была кто-то из сестер Монелис, да?       – Не совсем так. Очень странно, что боги утаивали от тебя так много. Видно, они давно прознали о твоем истинном предназначении и решили временно хранить в тайне все, что может дурно сказаться на тебе.       – Ваши рассуждения вслух меня уже нервируют!       Эта женщина явно ведет её к запертой двери, которую Селена пока ещё не готова открывать. Она вообще не уверена, что хочет знать подлинную легенду Вестара и его братии. Больше всего ей бы хотелось не иметь к нему никакого отношения.       – Прости, что испытываю твое терпение, милая, нам осталось недолго. Многие здесь предпочли бы забыть обо всем, что связано с той ведуньей, но есть и те, кто живет только надеждой на её пророчество, на то, что оно когда-нибудь сбудется. Однако поколение сменяется поколением. И будучи молодым, таким, как ты, оно сейчас вкладывает все свои силы в угоду самодуру, сидящему на троне и воспевающему песни о великой мести, о жестокой несправедливости. Они все владеют первозданной колдовской силой, но совсем немногие владеют истинными знаниями, биографией своего народа. А ведь у ведьм и ведьмаков есть свои предки, есть чистая кровь.       – А ещё они все имеют предрасположенность к черной магии.       – Они? Говоришь так, будто сама слеплена из другого теста. Вздор все это. У всякого разумного существа есть право выбора. И никто, кроме тебя, не решает, к какому виду колдовства прибегать. Оба хороши для разных случаев. Однако темная магия не дает возможности остановиться, коли ты начал её использовать. Сейд – это, пожалуй, самое безобидное, чем может владеть ведьма.       Селена никогда прежде не ощущала столь неукротимую и самозабвенную ярость, замыкающую её в свой огненный круг. Здесь слишком душно. Кажется, она царствует тут вместо Вестара и своим правлением угнетает измученные души, уставшие от темноты и стремящиеся разверзнуть небо. И только единицы не желают сдаваться её упорной власти. И эта ярость может быть сравнима лишь с яростью Локи, которая передавалась ей с каждым его ледяным прикосновением, с каждым жадным поцелуем, с каждым нежным и грубым словом, с каждым проникновенным взглядом. Вспышки воспоминаний заставили её резко остановиться и замереть. Закусив губу и зажмурив глаза, она изо всех сил старалась не расплакаться. Боль, идущая от сердца, быстро заполняла её изнутри и постепенно начинала перерастать в физическую. Селена схватилась за виски, надавив слегка, начала массировать. Из черноты проступает мистический Космос, отливая серебром далеких звезд, пролетающих мимо, окуная сознание в алый свод космической пыли, застывший в форме огромной ящерицы, все выглядит так, словно она снова переправляется по Бифросту и снова не понимает, куда он в итоге доставит её. В груди щемит, по всему телу прокатываются болевые волны и исчезают на кончиках пальцев. Ведьма сжимает руки в кулаки и пытается заглушить непрошенные необъяснимые видения, заставшие её врасплох. Беспокойная магия угрожает вырваться наружу, и алмазная дымка обволакивает своим вихрем её ладони.       – Небо!.. Разве бывает настолько сильная связь? – приятный женский голос невнятно играет над ухом, и с его приходом туманное видение рассеивается. Селена постепенно приходит в себя и, часто моргая глазами, пытается снова ощутить мир вокруг.       – Простите?..       – Это довольно редкое явление, – говорит Крамина, всматриваясь в лицо напуганной Селены. – Не знаю, кто он, но кем бы ни был и где бы ни находился, он тебя тоже чувствует.       – О чем вы?       – Да перестань. Это в Асгарде ты могла пудрить мозги кому угодно, а здесь этот фокус не пройдет. Так ты не врала, когда говорила о поисках таинственного рыцаря сердца? Ладно, это мы отложим на потом. Идем скорее.       Кармина оказалась не любительницей долгих разговоров и объяснений, но обожательницей оставлять после каждой своей фразы загадочный шлейф. Бессмыслица, которую она бормотала себе под нос, давно уже начала выводить из себя. Селена имела неосторожность приоткрыть дверцу в свое сознание, и в тот же миг ей вспомнились все нравоучения Локи о защите собственных мыслей. Она обязана научиться прятать их, чтобы никто не посмел совать свой любопытный нос ни в её грезы, ни в её кошмары. Она была готова разделить их только с одним человеком в этом мире.       – Что ж, Селена, надеюсь, ты не откажешься от моего приглашения? Я бы хотела, чтобы ты осталась в моем доме. Там тебе будет комфортнее, чем где-либо на Креусе.       – У вас? Почему именно у вас?       – Никому другому я тебя не доверю. И уж тем более не собираюсь оставлять тебя в стенах Хекфеста. Тебе бы вообще стоило как можно дальше держаться от этого замка.       – Признаться, я и сама этого очень хочу.       Кармина вдруг остановилась и повернулась к юной ведьме.       – Достаточно лишь посмотреть вокруг, моя хорошая, и все сразу становится ясно. Да, до мыслей каждого жителя Креуса нельзя добраться, но я отлично умею читать по глазам. Многие из обитающих здесь вообще не должны были сюда попасть. Они просто впервые в жизни во что-то искренне поверили, но вера их подвела, увела не за тем. Создателем Черных Воителей когда-то был ведьмак Трикас, к которому будучи подростком попал и Вестар. Тот взрастил мальчика на замену, и власть успешно была передана ему. Однако Санти и её клан помогающих богам в созидании, наделяющих и обучающих, передающих свою магию во благо, защищающих, долгое время сдерживали Трикаса. Поговаривают, что Вестар в итоге лично прикончил своего учителя. Но не ради того, чтобы оказать помощь ненавистным ведьмам, а чтобы самому поскорее получить свободу. Так что, когда Хейд предала сестер, это было началом конца.       – Она защищала единственного сына, – осмелилась напомнить Селена.       – И вот к чему привела её защита. Ведьмам клана запрещено привязываться к кому бы то ни было, ставить эту связь выше связи с сестрами и обязанности защищать мир. Как женщина женщину, я могу понять Хейд, и мне даже удается оправдывать её. Быть может, если б она знала, каким чудовищем станет её отпрыск, то поступила бы иначе.       – Я думала, все ведьмы способны видеть будущее.       – Нет, моя хорошая, далеко не все. Дара этого достойны не многие. Некоторые ведьмы считают его проклятием, другие – наградой. Твоя мать, например, сумела использовать его как главное оружие против Вестара.       Селену будто оглушило тяжелым звоном, раздавшимся в эту секунду в голове. Упоминание о матери, которого она не ожидала услышать, мгновенно отрезвило её, заставило на время отбросить все прочие переживания и мысли, заменив их образом той женщины, заточенной в подземелье, которую ей довелось видеть лишь единожды.       – Каким образом? Разве мама сражалась с Вестаром?       Кармина приблизилась к девушке и положила обе ладони на её щеки.       – Не просто сражалась. Она в какой-то степени его даже победила. Асы тебе и этого не сказали.       – Нет, они говорили, что отловили её, как преступницу, и…       – Конечно, на большее они и не способны. Погляди вокруг. Эта планета не предназначена для полноценной жизни, а народ здесь не просто обитает, он мучается взаперти благодаря прихотям тщеславного владыки. Да, да, именно прихотям, а не жажде мести. Но боги об этом не знают. Многие здесь уже давно разуверились в его политике, и остался только страх. А вон, посмотри туда. Видишь тех детей? Тех несчастных? Вместо того, чтобы учить их создавать красивых бабочек на ладошке, их пичкают темными заклинаниями забвения. Ты только взгляни на этих наставников! Браслеты с черным обсидианом… Остерегайся ведьмаков и ведьм, у которых есть этот камень. Они пронизаны ядом, они полностью отдают себя темной магии. Они растят новое поколение, и их дети вместе с молоком матери впитывают их познания, впитывают разрушительную силу и манию уничтожать любого, кто встанет на пути к цели. Вестар собирает вокруг себе подобных, тех, кто желает расправиться с богами, а не предложить им мир. Отступники же, такие, как мы, остаемся здесь, чтобы, когда надо, дать отпор. Мы сдерживаем их мощь.       – И много отступников?       – Достаточно.       – И вы уверены, что боги захотят с вами мира?       – А у них не будет выбора. Без нового клана, какой был у Санти, его армию не победить. А вот и мое скромное жилище. Прошу.        Дома, а точнее хижинки, здесь в основном были похожи друг на друга, сооружения почти что копировались своими создателями. Домик Кармины стоял на отшибе. Здесь начиналась лесная чаща, а сразу за ней обрыв, ведущей к узкой и мелкой речушке, лениво и почти бесшумно бегущей вдоль холмов. Окруженный высокими, стройными деревьями, домик ютился на небольшом участке без забора и прочих ограждений. Маленькая трехступенчатая лесенка вела на просторное крыльцо, крыша была покрыта зарослями мха, сквозь прямоугольные окошки нельзя было ничего разглядеть, кроме темно-синих штор, возле входной двери были расставлены горшки с цветами и постелен небольшой вязанный белый коврик. Селена вступилась на него, но не представляла, как об такую белоснежную ткань можно вытирать ноги.       – Смелее, он не пачкается, – пояснила Кармина и вошла в дом.       Ковер и правда остался чистейшим, как только Селена переступила порог.       

***

      Южная башня Хекфеста всегда значилась заброшенной – ни у кого не было надобности взбираться по винтовым лестницам, чтобы в итоге обнаружить себя в уединенной, просторной комнате с двумя окнами в закругленных стенах и одним балконом. Помещение хоть и выглядело роскошно, и, должно быть, предназначалось для любовных утех владыки, или для тренировок, или просто как способ закрыться от ненавистного мира, в котором жизнь проходит как в заточении, однако желающих поселиться в нем на Креусе бы не нашлось.       Спустя долгие годы комната все-таки обзавелась своей первой и единственной жительницей. Она избрала это место почти сразу после замужества, променяв на них супружеские покои в северном крыле под купольной крышей. Ей куда больше симпатизировал расписной потолок, окрашенные в теплые тона стены и огромный камин – это все, чем могла удивить её новая комната. Спустя длительное время хозяйка преобразила её в солнечный рай: повсюду расставила цветы, зажгла все настенные факела и свечи, а изобретательность вкупе с магией подарила помещению любопытный потолок в виде панорамы цветущего солнечного неба, которое превращается в ночь во время сна, меняется в зависимости от настроения хозяйки. Грозовые тучи, например, знак не доброжелательный. Из мебели молодая девушка ограничилась лишь уютной кушеткой для сна, парой шкафов для одежды, книжным стеллажом с помещенным в него столиком и множеством маленьких ящичков, а также комодом с овальным зеркалом в резной раме. Шторы на окнах она никогда не открывала, чтобы отсеять от себя плотную ночь, и всякий раз рассчитывала солнечный цикл, заранее готовя себя к редкому дню, когда Креусу посчастливится в очередной раз увидеть пылающую звезду.       В её личном уголочке разве что не пели птицы. Однако народ, да и сам муж все равно прозвал её затворницей. Лишь единицы знали, почему ведунья добровольно жила в отдаленной части замка, в заброшенной башне, и эти единицы частенько её здесь навещали. Ими были юницы, которые, жившие когда-то при дворе, служили фрейлинами. Рея с большим удовольствием делилась с ними своими знаниями и обучала различным магическим мудростям.       Сегодня внезапный хлопок двери нарушил привычную идиллию покоев Реи. Мерцающие и хрупкие огоньки пламени на свечах пугливо спрятались, угаснув на мгновение, как только мимо них пронесся Вестар. Фрейлины вздрогнули при его появлении и замерли возле ведьмы, сжав в руках расчески и украшения. Рыжеволосая девушка же, накручивая на указательный пальчик волнистую прядь, воззрилась на ворвавшегося на её территорию мужа через зеркало. Его грудь вздымалась от шумного дыхания, он сверлил её испепеляющим взглядом в ответ, угрожающей фигурой он возвышался у проема и надеялся, что его немой приказ немедленно исполнят. Фрейлины же не спешили. Здесь они подчинялись только хозяйке. Ошеломленно разглядывая Вестара, они притихли. Сегодня муж нагрянул без приглашения, оказался нежданным, но тем не менее, желанным гостем.       Помощницы Реи с опаской ждали её скорейшего приказа покинуть комнату, но ожидание не входило в планы разъяренного Вестара. Из рук дев вывалилось то, что они бережно прижимали к себе. Обе схватились за горло и пытались поймать ртом глотки ускользающего воздуха. Рея даже не шевельнулась.       – Долго мне ждать? – прикрикнул маг. – Исчезнете! Живо!       Закашлявшись, юницы выскочили прочь, пройдя мимо Вестара так, чтобы ни в коем случае не задеть его даже краешком своих платьев. По щелчку пальцев дверь за ним с грохотом захлопнулась.       – Вижу, ты не в настроении. Но это ещё не повод вламываться в мое личное пространство.       – Ух, дорогая, поводов сегодня предостаточно. – Изящные ладони Вестара накрыли её узкие плечи. – И мне сейчас не до извинений и не до любезностей. Ты ведь уже в курсе, что произошло.       – Понятия не имею.       – Да брось, давай не будем делать друг из друга идиотов, – нагнувшись к Рее, Вестар не удержался от того, чтобы прикоснуться губами к её шелковистой коже. – Речь идет о девчонке, которая внешне ну просто вылитая Ирия. Ты бы её видела. Они как две капли воды. Разве что глаза…       Рея прекрасно слышала нотки юношеского волнения в его дрожащем голосе. Муж никогда не делал секрета из того, что безумно был влюблен в Ирию и сейчас одержим её образом. И если бы не тот факт, что собственное дитя угрожает его жизни, он бы раскрыл для неё отцовские объятия, он бы бросил к её ногам все, что есть на Креусе, он бы убил ради него ещё парочку ведьм и богов в придачу. И Рея пока ещё точно не знает, что же все-таки лучше. Ей противно до дрожи само упоминание об Ирии, и она знала, что справляться с этим жалящим чувством будет непросто.       – А ещё она точно такая же несговорчивая. Мне так и не удалось от неё добиться, как она попала на Креус. Плела мне какую-то чушь! Я просто уверен, что соврала! Неужели боги все прознали о нас и о пророчестве и выслали её сюда специально?       – Нет, боги в неведении. Относительно Креуса, конечно. Но про Селену, думаю, они все знают. И девочка сказала тебе правду. Она действительно добровольно совершила свой прыжок с Бивреста и таким образом попала к нам.       – Ты это прямо вот так сквозь стены определила?       Рея покачала головой и отошла от зеркала, чтобы не видеть взгляда своего властного мужа.       – Странно, что ты ничего не определил, стоя напротив неё.        – Я не могу доверять ни её мыслям, ни её словам. Я в свое время недооценил Ирию. Не хочу ошибиться ещё и с девчонкой. Кстати, в пророчестве, кажется, говорилось о наследнике.       – Наследник, наследница. Ну какая разница? Думаю, тебе стоит простить Ирии такой незначительный просчет.       – Все насмехаешься, – проговорил Вестар раздражительно, обхаживая покои жены. Ведьма же вела себя спокойно и почти с безразличием говорила о явившейся и столь ожидаемой девушке. Однако она хорошо умела скрывать свои чувства, и на самом деле в её душе царили ненависть и ревность. Ведь для неё, для Реи, Селена не просто угроза всем планам, а ещё и внебрачная дочь её супруга, дочь, так отчетливо напоминающая ему её мать. И вся та желчь, которую Вестар готов выливать на долгую память Ирии, не имеет той силы, которую имела страсть.       – Чем я могу помочь? Тебе, как отцу, должно быть виднее.       – Хватит! – прорычал верховный маг. – Не смей называть меня отцом!        – Не беспокойся, любовь моя, – с неприкрытой иронией прощебетала Рея, – от одного только слова чувства не просыпаются. Им неоткуда взяться в тебе. Ты привык обладать, а не любить.       – Не будем копаться во мне. Тебя, как и меня, должна заботить сейчас только девчонка. Я отдал её на попечительство Кармине, а теперь думаю, что опрометчиво поступил. Нельзя было ни в коем случае выпускать её из Хекфеста и оставлять без присмотра.       Девушка демонстративно поправила бретельки своего пурпурного платья, стараясь снова привлечь внимание супруга к своим оголенным плечам. Она выпрямилась и продолжала скрываться под маской полного равнодушия.       – Но чертовка упряма. Не захотела остаться. Я побоялся давить.       – Да, она не так наивна и глупа, как ты думал, верно?       – Я тебя умоляю. Просто ребенок! Она и не подозревает, насколько мы с ней близки. И хорошо бы ей и дальше ни о чем не догадываться. По крайней мере пока.       – Чтобы тебе было легче её убить?       И снова этот прожигающий взгляд, его серые глаза буквально вонзились в Рею. Оказывается, необходимо больше мужества, чтобы вот так запросто заявить о своих намерениях. Рыжая звонко рассмеялась.       – Что здесь веселого? – голос ведьмака прозвучал по-детски обиженно.       – Твоя напускная смелость. Но я рада. Я рада, что где-то внутри ты осознаешь весь ужас своих намерений. Тебе это откликнется вечным проклятием, Вестар. Стоит ли жертвовать своим кровным ребенком ради трона?       – На карту поставлен не только трон, звезда моя. Моя честь, память о моей матери. Я не потерплю, чтобы какая-то безмозглая девчонка, незаконно рожденная к тому же, претендовала на власть.       – Где же ты возьмешь другого наследника? Кроме неё, у тебя нет никого.       – Наследника родишь мне ты, Рея. Моя жена.       С момента закрепления их союза в Мидгарде сменились уже десятки поколений, а муж впервые всерьез упомянул о детях. И у Реи была масса времени на то, чтобы хорошенько изучить своего супруга. Прямо сейчас он лгал. Перед ней стоит жалкий и никчемный трус, который боится быть отправленным в Хель собственной дочерью. Он прекрасно помнит, насколько сильна была Ирия, знает, насколько силен он сам, и не забывает о безграничной силе семи сестер клана Монелис, двух из которых он так и не нашел. Если расписать всю родословную милой Селены, то в итоге он получит одну из самых могущественных ведьм во Вселенной.       – Это всего лишь язва, от которой нужно поскорее избавиться, – продолжал заблуждаться он. – Она слишком слаба, чтобы противостоять мне, она почти ничего не умеет и ничего толком не знает. Нужно не так много усилий, чтобы завоевать её сердце.       – А как же народ? – Рея с укором взглянула на мужа. – Так и оставишь его гнить в этой бесплодной пустыне?       – Народ будет свободен. Нам недолго осталось ждать. Как только Хель заберет мою так называемую дочурку, я плотно займусь поисками оставшихся ведьм и их амулетов. Присвою их силы, а потом доберусь и до Посоха Надежды. – Острый кинжал, на рукояти которого был высечен свирепый дракон с зелеными глазами и огненной пастью, сверкнул в руке мага. – И тогда боги перестанут быть угрозой для нас, перестанут командовать нами и принижать. Мы докажем им свое превосходство, и им там в Асгарде придется потесниться.       – Что ж, у людей это последняя надежда. У всех, кроме отступников и предателей, которые тайно поддерживали Ирию.       – Вот потому я тебя и прошу о помощи. Вычислить последователей Ирии не так просто, и я не знаю, кому могу доверять. Селена сейчас с Карминой. Я не мог заставить её, но я очень надеюсь, что у тебя получится убедить упрямицу поселиться в Хекфесте. Ты должна втереться в доверие к ней. Побудь её лучшей подругой какое-то время, назовись духовным предводителем, наставником – кем хочешь. Но сделай так, чтобы она бежала к тебе по зову и без.       – С её неокрепшим разумом и израненной душой это будет несложно сделать.       – Сегодня же жду тебя на совместном ужине. Не будем тянуть время.       – Ты хочешь устроить все сегодня? По-твоему, я за долю суток смогу убедить Селену доверять мне?       – Этого достаточно, чтобы она, послушавшись тебя, пришла сегодня на мой ужин. Ну а дальше я справлюсь сам.       Поцелуй в лоб и сухо произнесенное ласковое слово были той самой мелочью, что перепадала ей, кажется, просто из жалости, или как откуп от супружеских обязанностей. Рея уже давно не ждет большего, их брак с самого начала не основывался на любви, по крайней мере на любви Вестара. Все ещё надеясь завоевать этого мужчину, она терпит неудачу раз за разом. Ирия являлась для него центром мира, луной и звездами, тьмой и светом. Он не мог позволить ей принадлежать кому-то ещё, не мог смириться с тем, что она отвергла его. Взяв силой то, что ему не причиталось, он тем самым наказал только себя. Селена – не более, чем дитя гнева и боли, плод неразделенной любви деспота. Она – ошибка своего отца, которую он допустил благодаря бессмертному эгоизму и которую он желает исправить всеми доступными средствами.

***

      Хижина, в которой обитала Кармина, внутри оказалась довольно мистической: комнаты были погружены в полутьму, покуда хозяйка не зажгла свечи. Те просто вспыхнули, как только она вошла в помещение, и смежные комнаты озарились темно-мандариновым светом, при котором теперь Селене удалось разглядеть обстановку и необычное убранство. Шоколадного цвета шторы раздвинулись на окнах сами собой, а дверь позади ведьмы медленно закрылась. Справа от Селены располагалась небольшая кухня, которую можно было определить кухней по небольшому количеству посуды, что была красиво разложена на узком столике. Пара плотно закрытых шкафчиков висела на стене с обеих сторон от высокого прямоугольного окна. Но Селену куда больше привлекла гостиная. Тут был расстелен черный ковер с толстым ворсом, стоял столик на коротеньких изогнутых ножках, а на нем поднос с серебристым чайником и чашками, кушетка у стены, а в углу в пузатом горшке разрасталось дерево неизвестного происхождения с насыщенно-красными листьями и фиолетовым тонким стволом.       – Когда я была в Ётунхейме, мне казалось, что мрачнее планеты не существует, – Селена присела на одно из кресел, которое как раз стояло точно под деревом. Его хрупкие ветки склонились над головой ведьмы и коснулись её волос.       – Твоя история гораздо увлекательнее, чем я думала. Держи. – Кармина славилась своим гостеприимством, особенно, если гость её был по-настоящему желанный. Она передала девушке чашку горячего ягодного чая, из кухни принесла целую тарелку пышных булочек с карамелью.       – Вкуснотища! – облизнулась проголодавшаяся Селена.       – Да, при всем окружившем нас унынии моя охота к пекарному делу на пропадает. Детишки всегда так радуются, когда я их угощаю. Правда, далеко не все с доверием принимают эти гостинцы. Многие думают, что я непременно подсыплю туда яда.        Кусок застрял в горле. Селена, кашлянув, внимательно посмотрела на женщину. Та рассмеялась.       – Нет, ты не подумай! Просто некоторых здесь с детства учат быть бдительными.       В какой-то момент аппетит её резко снизился. Девушка отложила свое угощение и подняла тяжелый взгляд на Кармину, которая все это время ожидающе глядела на неё.       – Вас так и тянет начать разговор, который я бы хотела отложить на пару десятков лет, – сознается Селена, – я действительно не желаю ничего знать. Мне достаточно того, что уже ведомо о матери.       – Достаточно, чтобы что?       – Чтобы не разочаровываться в ней.       – А с чего ты взяла, что разочаруешься?       – Я не берусь утверждать, что она была такой же чистейшей, какой была Санти, что она не совершала зла против других.       – Ты не лучшего мнения о ней, потому что все детство тебя кормили историями о злых ведьмах. Боги забыли даже о неоценимом труде сестер, они предпочли вычеркнуть из памяти их вклад в борьбу с тьмой, предать забвению жертвы, которые они принесли. Я могу понять их, но тебя – нет. Ты сидишь напротив человека, кто лично был знаком с твоей мамой.       – Фригга тоже была лично с ней знакома.       – Царица Асгарда знала её как пленницу, а я помню её свободной, влюбленной, бесстрашной, достойной сестры своей, доблестной Нерейд.       – У мамы… была сестра?       – Так ты хочешь услышать правду?        Кармине все же удалось зацепить её любопытство, которое, в общем-то, и без того было очевидным. Просто его необходимо было слегка расшевелить. В конце концов норны не зря прочертили ей путь до Креуса и позволили выжить.       – Что ж, сказ мой, пожалуй, будет не таким уж и долгим. Я впервые повстречала Ирию, когда она была чуть старше тебя. Она точно так же, как и многие, попала в клан, потому что искала пристанища. Она пришла сюда в поисках смысла, в поисках силы и свободы. Но получила лишь боль, тоску и гибель. Вестар не мог заставить её вести опасные игры с богами, да и она не подходила на роль злодейки, которых он готовил, чтобы нанести вред Одину и ему подобным. Ирия пригляделась ему как девушка, но сердце её было не свободно. Однако Вестар не терял надежды завладеть ею. В конечном итоге он так извел её, что она попросту сбежала. И сбежала очень красиво. Она заявила ему о своем уходе лично. Ходили слухи, что они даже вступили в борьбу друг с другом, из которой Ирия вышла победительницей, а напоследок она предрекла ему погибель от руки собственного наследника. Вестар гораздо позже узнал, кем Ирия была на самом деле. Она имела непосредственную связь с кланом Монелис. Она была кровной сестрой ведьмы Нерейд, которую Вестар так и не смог отыскать. Ну а дальше асы лишили её свободы, и…       – И она родила меня. В подземелье. В тот же день она меня спрятала. Фригга рассказала, что её нашли уже мертвой.       – Она отдала все свои силы тебе.       Селена убрала чашку, полную чая, не доела и мягкую булочку. Огорошенная подробностями непростой судьбы своей матери, она заерзала на кресле. Вопрос об отце назревал сам собой, но Селена не решалась его озвучить. Кроме этого, были и другие, но все они как будто больше не касались её, она утратила свой интерес к ним, она в какой-то степени уже больше не верила в их важность. А может быть, она таким образом просто закрывалась от лишних переживаний, одолевавших её всю прежнюю жизнь, не дающие заснуть по ночам. Она так долго мучилась, не зная правды, а теперь, когда наконец подобралась к ней, сама того не желая, поняла, что давно привыкла справляться без неё.       – Я и не могла представить, что пророчество о наследнике принадлежало ей. Я долгое время думала, что это не более чем легенда. Но многие люди всерьез надеются на пришествие этого чудо-ребенка. Побывав здесь, я теперь ясно вижу, что надежда того стоит.       – Скажи мне, когда ты увидела Вестара, что ты… почувствовала?       Селена постаралась сосредоточиться, чтобы вспомнить хоть самую малость своих ощущений. Вроде бы ничего особенного, кроме резкой антипатии.       – Мне кажется, я была абсолютно равнодушной, смиренной. Я вела себя с ним без оглядки на его чин, без оглядки на все теории, которые строятся вокруг него до сих пор. Может быть, лишь на время ему удавалось меня смутить и заставить опустить глаза. Но он вел себя странно. Он как будто оробел при виде меня, был совсем в себе не уверен, и ему пришлось приложить усилия, чтобы вернуть обыденную властность и контроль над ситуацией. А потом, когда мы остались наедине, в нем разыгралось некое подобие азарта. Он вошел во вкус, говоря со мной так, будто знал обо мне что-то, чего мне самой не известно. Он начал вертляво и скользко делать мне какие-то комплименты, мягко и ненавязчиво настаивая на том, что я должна остаться.       – И что ты думаешь обо всем этом?       – А что я могу думать? Засиделся здесь ваш старик, пора бы ему покаяться и выбраться на свет. – Её юмор был вполне оправдан. Он предназначался для того, чтобы слегка разрядить обстановку и растопить ледяную серьезность начатого разговора. Кармина оценила её и вымучено улыбнулась.       – На самом деле, мне непонятно, почему Её Величество не сказала мне о пророчестве…       – Богиня придерживается правила не распространяться о будущем. Скорее всего в силу собственных убеждений она умолчала о чужом предсказании.       – Какой был смысл умалчивать, если об этом все и так знают?       – Значит, был смысл. Открою тебе ещё одну тайну, девочка: боги никогда полностью не доверяли ведьмам. Даже клан Монелис подвергался критике, хоть и являлся их главным помощником в той сфере, в которой они мало что смыслят. Нам вряд ли удастся стать их друзьями, но мы, те, кто хочет не допустить очередного кровопролитья, рассчитываем на банальное союзничество.       – Ладно, ладно, – прервала Селена, подняв руку, – допустим, что все так и было, моя мать предсказала Вестару гибель от рук его наследника, пробила брешь в вашем ковене и расколола его надвое. Но ты так говоришь, словно… словно ожидаешь чего-то от меня.       Кармина устало вздохнула. Она почти подвела Селену к кульминации странной и запутанной истории её матери, которая не была рассказана должным образом, а лишь срывалась яркими обрывками с её уст. Она все пыталась произвести впечатление, сделать открытие для юницы, пробудить в ней гордость и непременное желание пойти по стопам столь смелой женщины, как Ирия, но все, чего сумела добиться, так это запутать бедняжку ещё больше.       – Я не думала, что ты окажешься настолько непросвещенной. Ошибка…       – Именно! Ещё какая ошибка. Ты заблуждаешься, пытаясь приписать мне какие-то безумные предназначения, призрачно намекая на них через мою мать. Возможно, она и была великой ведьмой, но я вряд ли когда-нибудь буду ей соответствовать. Я – маленькая катастрофа, нелепая, но разрушительная. К чему бы я ни прикоснулась, все порчу, даже… уничтожаю.       – Больше похоже на чужое внушение, – присмотревшись к девушке, сказала Кармина.       – Нет. Я все про себя знаю. Если вы ждали спасительницу, то к вам пришла её полная противоположность. Пришла ненамеренно. И если уж на то пошло, то Креус – это последнее место, где бы я хотела оказаться в своих едва начавшихся поисках.       – Поисках рыцаря сердца?       – Это уже личное. Передай Вестару, что я хотела бы уже сегодня покинуть эту планету. Если он забеспокоится о моей излишней болтливости, то я буду молчать о том, что нашла вас. Время само рассудит все как надо, и боги однажды ступят на тропу войны ещё раз, чтобы избавиться от него и его ковена раз и навсегда. Это и станет вашим шансом заключить с ними союз.       – Селена! – Кармина окликнула громко, заставив её тут же притихнуть. – Ты совсем не понимаешь, о чем говоришь! Но это лишь от незнания истины о других и, что самое главное, о себе самой. Твое внезапное появление на Креусе не случайность. И ты обязательно поймешь это, когда познакомишься с ещё одним человеком.       – С кем же?       – Мной.       Взгляды обеих собеседниц почти что синхронно вонзились в мужчину, который спускался со ступеней лестницы, что отзывалась коротким скрипом под тяжестью его расслабленного шага. Высокий и коренастый мужчина обладал даже слишком внушительным для мага телосложением. Очевидно, что помимо колдовских чар, он способен вступить и в рукопашный бой, чего вряд ли можно ожидать от представителей данного общества. Суровые черты лица, темные волосы с редкой сединой у висков, щетинистый подбородок и бледно-зеленые глаза, рассматривающие юную Селену с глубочайшим интересом. Одежда не представляла из себя ничего особенного, не выделяла его из толпы простых мужей, каких Селене доводилось видеть в Ванахейме и Асгарде: из-под длинного распахнутого коричневого плаща выглядывал кожаный жилет, плотно ухваченный ремнем на талии, а черные брюки, расшитые бордовыми волнистыми узорами на коленях, были надежно заправлены в сапоги с множеством застежек и клепок. Он заложил руки за спину, награждая Селену пытливым взглядом, который позже изменился до неузнаваемости, подменив пасмурность и холодность лица на неосознанную до конца нежность. Девочка, о которой он столько слышал, в реальности оказалась даже хрупче, чем бабочка, но точно так же прекрасна. Именно такой он её себе и представлял – похожую на свою маму.       – Добро пожаловать, дитя, – произнес он как можно тверже и уверенней, но явно стараясь превозмочь тупую боль где-то глубоко внутри, что пронеслась по его телу и ударила в голову. Перед ним словно сидит Ирия, но отчего-то прячет глазки, стесняется и даже боится, ищет защиты у Кармины, и находит спасение в её теплой ладони, легшей на колено.       – Селена, познакомься с Фениксом. Ближе него никто, пожалуй, не знал Ирию. Думаю, мне следует оставить вас наедине, – Кармина немедленно удалилась, и Феникс заставил себя в тот же миг избавиться от неловкости. В конце концов сегодня ему предстоит выполнить свое предназначение.       Селена, кажется, проявила к этому мужчине минимум интереса. Уж слишком много людей, по их словам, были знакомы с её мамой, но все они явно чего-то не договаривали. Сплошные хитросплетенные намеки. И она просто чувствовала, что за этими так называемыми запертыми дверьми хранится что-то, о чем ей все меньше хочется знать. Тем не менее, поприветствовав новоявленного приближенного к ведьме Ирии человека, Селена терпеливо ожидала его долгого рассказа, в котором раскроются новые подробности жизни её матери, но Феникс не спешил посвящать её в эти тайны лишь потому, что попросту не знал, с чего лучше начать. Он знал, что времени у него не так много: в любую минуту за девочкой может явиться кто-то из Хекфеста. Кармина, конечно, сделает все возможное, чтобы выиграть для них это время, но уместить в эти ничтожно короткие минуты едва ли не всю свою жизнь невозможно.       – Вы любили маму, верно? – Селена наконец заговорила первая, немного облегчив задачу для этого взрослого, но напрочь растерявшегося мужчины. Такой вывод её заставили сделать его виноватые глаза, в которых отражались скорбь и жалость, а вместе с ними глубокое восхищение. Феникс старался как можно меньше смотреть на девушку, чтобы стряхнуть со своего сознания любые наваждения.       – Что, по мне так заметно? – улыбнулся он, поворачиваясь к ней.       – Вас терзает множество воспоминаний, поэтому вы и молчите, а ещё на вас лежит непосильный груз вины. Вам хочется рассказать все и сразу, но вы боитесь, что я могу вас неправильно понять. Уверяю, я пойму.       И тут Феникс сознал, к чему она клонит. Его затянувшееся молчание было истолковано совсем неправильно.       – Селена, милая, к огромному сожалению, я тебе не отец, – он подсел к ней, замечая, что она пытается снова вернуть себе напускное бесстрастие после в одночасье рухнувшей надежды. Делая вид, что о подобном и не думала, девушка кивнула и отвела взгляд.       – Наверное, это к лучшему… Сейчас я к встрече с ним совершенно не готова.        Он, соблюдая должную дистанцию, вынужден был вытянуть начавшийся диалог и пустить его в нужное русло. Он вообще старался лишний раз не делать лишних движений, ведомый образом Ирии, боявшийся, что тот рассыплется при любом неосторожном слове и даже мысли.       – А ты проницательна. Я действительно очень любил твою маму, Селена. Не знаю, насколько могут быть тебе понятны эти чувства, но они… служили мне смыслом всей жизни, я состоял из них на все восемьдесят процентов, а остальные это то, что ты наблюдаешь во мне сейчас.       Так вот почему она отчасти чувствует себя нежизнеспособной… Все дело в Нем… Селена воздержалась от ответа, почти что не отозвалась на натянутую внутри боль, которая владеет каждой частичкой её тела и организма. Его восемьдесят процентов любви к матери – её все сто процентов невыносимой тоске по Локи. Даже в такие судьбоносные моменты она не перестает думать о нем.       – Мне так много нужно рассказать тебе. Но есть одно самое важное, и я бы хотел начать с этого.       – И у меня нет выбора?       – Прости?       – Нет, ничего… Я не знаю, сколько здесь уже нахожусь, а мне все ещё кажется, что я попала в какой-то дурной сон. И больше всего на свете мне хочется проснуться сейчас в своем тихом подвальчике в приюте Ванахейма. Хочется, чтобы все, что я пережила за последнее время, стало просто сказкой, навеянной сотнями прочитанных легенд. Только теперь, когда я стою на пороге этой страшной мифической правды, я понимаю, что не хочу ничего знать.       – Я представляю, как тебе тяжело.       – Нет, не представляете. Но я настолько смирилась, настолько устала постоянно ворошить прошлое, что…       – Так вышло, Селена, что без твоего прошлого ты не сможешь открыть себе будущее. Я не стану ни в чем уверять тебя, я всего лишь прошу выслушать. В конце концов то, что я собираюсь тебе рассказать, это вовсе не моя трагичная история любви, а послание от твоей мамы. Ты должна знать, что наша встреча – не случайность, и она происходит не из чистого любопытства. Твоя мама передала тебе послание, донести которое до тебя должен я. Она предрекла твое появление здесь ещё до твоего рождения, но, к сожалению, не могла никому больше доверять, кроме меня.       – О каком послании вы говорите?       – Её видения помогли ей открыть множество тайн будущего, и благодаря её дару я могу спасти тебя.       Девушка потерла переносицу, слабо улыбнувшись уголками губ, а после, уставившись перед собой, произнесла уставшим и бесцветным голосом:       – Интересно, существует ли мир, где меня не надо будет спасать?..       – Ты даже не представляешь, что значишь для этого народа и какую угрозу представляешь для Вестара и его сторонников.       – Я? – Селена перевела недоверчивый взгляд на мужчину. – По-моему, вы что-то перепутали. Какая угроза? Я?       – Разве не ты называла себя ходячей катастрофой?       – Да, но… не для вашего же предводителя!       – Именно для него. Вспомни, что произошло с кланом Монелис. Он убил сестер. И не просто убил. Это был обряд. Никакой сейд не сравнится с силами ковена Санти, и теперь они у него. Пока ещё не все, но значительная их часть.       Она, облокотившись о коленки, медленно поднялась с кресла, по-прежнему подозревая, что оказалась не просто во сне, а в чьей-то сумасшедшей фантазии. Мало ли что могло произойти с ней в том небезопасном полете, мало ли что успело случиться с этим миром, пока она падала в бездну. Быть может, в этой Вселенной больше нет не только здравого смысла, но и Локи тоже?..       – Я что-то не очень понимаю, к чему вы клоните. При чем здесь сестры из клана?       – При том, что для того, чтобы стать полностью непобедимым, ему необходимо забрать силы всех семерых и вернуть себе то, что отдал когда-то добровольно. Твоя сила ему необходима точно так же, как все остальные.       – Я не понимаю…       – Селена, ты…       – Нет! Прекратите! Я устала!.. Я устала от этих загадок, от этих тайн. Зачем ему понадобилась моя сила? Кто я такая, чтобы он у меня её забирал?       – Ты… Ты – дочь Ирии.       – Но моя мать не была членом клана!        – Все не так просто, Селена, дело в том, что… Я… Видишь ли, я… Ирия просила меня только об одном: помочь тебе сбежать из Креуса, и как можно скорее. Ты должна быть готова сегодня ночью. Оставаться здесь тебе опасно, поверь мне.       – Вы сказали, что хотите рассказать правду, вернее, дали надежду на то, что я услышу хоть что-то ясное и вразумительное, но все стало только запутаннее. Почему я должна вам верить? Только потому, что вы знали и любили маму? – Она сжала зубы до боли, чтобы не пролить очередных слез. Образ Ирии, подобно сверканию молнии, появлялся и мгновенно исчезал. В крошечном воспоминании черты её лица постепенно размывались, искажались, и теперь юная ведьма и вовсе не уверена, что знает, как она выглядела. Темные волосы, белое платье, бледная кожа, и губы дрожат при любой попытке заговорить. Слова рвутся на части. Она укачивает своего ребенка в первый и в последний раз в жизни.       – Возможно, я начал не с того, – её внимание вновь обращает на себя Феникс.       – Вы лжете. Просто каждый ищет для правды подходящее время. Очевидно, мое ещё не пришло. И я снова слепо должна следовать за кем-то, чтобы спасти собственную шкуру.       – Потому что твоя шкура, как ты выразилась, очень ценна для этого мира.       – Опять!.. Я это уже слышала! Вселенной не было до меня никакого дела, никто не искал меня, когда я была отдана Лафею, никто не искал меня, когда я прозябала в подземелье Асгарда. Будь я так нужна, думаю, никто не посмел бы так мною рисковать.       – Вот оно! То, что ты сейчас сказала. Зачем, по-твоему, я тут? Чтобы уберечь тебя от всякого риска. А тот другой, за кем ты последовала до меня, разве он не пытался спасти?       – Вы… Вы меня окончательно запутали! – она в итоге стукнула ладонями по коленям и села на диван, накрыв голову руками. На тот момент она вряд ли осознавала свои истинные цели и желания. На тот момент она их не имела, а точнее, потеряла вместе со смыслом, который едва обрела в Асгарде. Там у неё было хоть какое-то подобие семьи, там её грел даже вечный обман, там она стремилась к тому, чтобы перестать называться только ведьмой. Там она могла смело мечтать и даже была счастлива. А теперь…       – И куда же делась прежняя Селена? Осталась в Асгарде?       – Нет… Канула в пропасть. И теперь лишь одному богу известно, где она.       Входная дверь дома Кармины внезапно отворилась, и в помещение вошла молодая девушка, которая ничуть не походила на хозяйку. Как только она избавилась от капюшона, открыв взору свои огненно-рыжие длинные волосы, Феникс машинально поднялся на ноги, а Селена же оставалась недвижима, ибо ей было невдомек, кто стоит перед ними. Голубые, как кристально чистое озеро, магические глаза гостьи бегло осмотрели погруженную в полумрак комнату, а после остановились на Селене.       – Приветствую, Рея.       – О, Феникс. Прошу прощения, я тебя не заметила.       – Что ж, я уже привык.       Дама смерила его спесивым взглядом, будто назло ему исправила свое незамеченную оплошность.       – На самом деле я пришла за нашей юницей, – высокомерие в её тоне сквозит беспрерывно, и оно такое же явное, как и её элегантная походка и скованная статность. Девушка не позволяла себе расслабиться ни на минуту, чтобы сохранить образ владычицы. В чужом доме она чувствовала себя как в своем собственном. Она не утруждала себя тем, чтобы прикасаться к чужим вещам. Если что-то стояло на её пути, вот как этот стул, например, то она двигала его преспокойно в сторону всего одним изящным и коротким жестом чутких пальцев.       – Зачем она тебе? – мужчина позволил себе шагнуть к величественной даме навстречу.       – Не вмешивайся, Феникс! – процедила она, а затем плотно сжала губы, вонзив в мага свой неумолимый взгляд, который безотказно действовал на неугодных ей собеседников и предупреждал об опасности в случае неповиновения. Селена притихла и вообще прикинулась немым котенком, который не имел ни права, ни возможности за себя решать. Впрочем, что-то подсказывало ей, что придется последовать за этой не самой воспитанной и интеллигентной особой, не соизволившей даже поздороваться, а с порога заявившей о своих намерениях. И тут Селена сделала то, чего точно не ожидала от себя.       – Не хотите ли для начала представиться, леди? – отступать уже было поздно, но глаза этой девушки оказались не такими уж и проницательными, как она думала. Кажется, королевская особа оторопела от вызывающего отклика на свое вполне законное поведение, но, как ни странно, почти сразу одобряюще улыбнулась, заложив руки за спину.       – Мое имя Рея. Я – жена Вестара.       – Королева…       – Не привыкла к такому статусу. И обращаться ко мне «Ваше Величество» совершенно не обязательно. Так ведь, Феникс? Я груба лишь тогда, когда мне пытаются перечить.       – Куда я должна с Вами пойти?       – В Хекфест, дорогая. Тебя там с нетерпением ждут.       – Ваш супруг? Позвольте узнать, зачем?       – На месте и узнаешь. Мне было велено лишь доставить тебя. А впрочем, я краем уха слышала что-то о званном ужине. Вестар хочет получше с тобой познакомиться. Ты – героиня дня. Советую уважить повелителя. Он крайне редко бывает так добр.       Ведьма повернулась к Фениксу лишь для того, чтобы увидеть его реакцию, которая стала вполне ожидаемой. Он был взволнован, но абсолютно бессилен. Он стоял молчаливой рослой скульптурой и наблюдал, как Селена просто уходит с Реей и даже не прощается. Королева же пропускает её перед собой с театральной любезностью и следом за ней покидает дом. Прежде её не оставляла мысль, что девчонка окажется весьма несговорчивой, но Селена уже как будто по наитию выполняет чужие приказы и не стремится выяснить их причины. Безразличность её действий говорит о том, что она просто устала сопротивляться, сопоставлять себя всем остальным и отвоевывать заслуженный уголок для ведения жизни, наполненной самыми простыми радостями. Вот только вряд ли она сыщет подобное на Креусе…       Кармина вернулась, но только беспомощно развела руками.       – Ты ей все рассказал? – спросила она, захлопывая входную дверь.       – Нет… – Феникс удрученно покачал головой и с тяжелым вздохом опустился в кресло. – Пытался, но... Она слишком напугана.       – Я так и думала, что все это пустая трата времени. Может быть, она и способна совершить что-то стоящее, но не сегодня, не сейчас.       – А что ты хотела от ребенка?       – Ты забываешь, чей он.       – Какая разница чей?       – Обычно сироты куда сильнее тех, кто был с пеленок обласкан. – Кармина, зашуршав одеждой, прошла к окну, задвинув шторы так, чтобы не было ни единой щели.       – Так и есть. Но девочке нужно время.       – Где сейчас разжиться подобной роскошью? Мы и без того долго ждали. Ты должен был рассказать ей оставшиеся подробности. Передать послание.       – Послание состояло не в том, чтобы познакомить её с отцом, а в том, чтобы спасти её от него.       – Спасти? А нас кто спасет? Вот эта девочка – наш единственный шанс, а ты позволил этой безродной змее увести её.       – Ошибаешься, Кармина. Селену им будет не легко обыграть. В ней слишком много от отца, и этот факт не оставляет Вестару никаких шансов. К тому же я не собираюсь сидеть сложа руки.

***

      Снова Хекфест принял Селену с той приветливостью, на которую только был способен. Пустынный, тоскливый и холодный, он возвышался на скале и отражал весь спектр отчаяния и одиночества, и то, что в редких окнах до сих пор ютится теплый свет, являлось не более чем ошибкой. Обдуваемый сухим ветром, он почти становился неотделимым от тьмы, сливался с нею и словно исчезал, скрытый призрачным туманом.       Селена думала, что обошла дворец целиком, она даже успела изрядно вымотаться по дороге, что привела её прямиком к покоям Реи. Королева молчала, но не переставала думать о том, что сегодня только от неё зависит жизнь этой девочки. Вестар не пощадит её, и у него для избавления от собственной дочери уже все давно готово. Требовалось лишь привести её и усадить за стол.       – Это самая высокая башня, да?       – Не думаю. Скорее самая изолированная. Нам всем не хватает свободы, а я здесь её чувствую. Свобода иногда добывается путем одиночества и тишины, даже, если хочешь, иллюзией. Вот она – моя иллюзия.       Светлая комната, в которой преобладали оттенки алебастрового, сливочного и бежевого цветов, являла собой будто образ единственной яркой звезды в пучине черного неба, но такой недосягаемой для остальных. Уголок, воплощающий единое желание населения Креуса. Здесь даже дышалось свободнее и легче; Селена сразу же вспомнила Ванахейм. Там Солнце как первый король, и от него исходит совершенно иное тепло, иной свет. Это как поток жизненной силы, как небесный нектар, который тело впитывает в себя без остатка. Даже в Асгарде оно тускней, пышет оранжевым блеском, делая золото дворцов и мостов ещё более насыщенным, заставляя снежные верхушки далеких гор переливаться серебром. Все, что исходит от неба, служит миру богов только как украшение. Селене порой казалось, что для этого народа оно и не представляет особой ценности. Они так и будут думать, что способны жить без солнца, пока оно не потухнет. Как здесь.       – Представляю, как много сил и энергии Вы тратите на создание такой красоты.       – Для меня это не так критично. Я отдаю гораздо меньше, чем получаю. Меня куда больше пугает, что многие дети даже не знают, что такое Солнце. Они родились здесь, будучи уже изгнанными отовсюду.       – Наверное, так даже лучше. Когда не знаешь, как было до, тебе легче принять любое «после».       – Возможно. Но я не смогла принять. Солнечный цикл функционирует таким образом, что наша заброшенная в корне Иггдрасиля земля с ним сталкивается лишь три раза в году. И те дни я запомнила на всю жизнь. Даже дремучие леса на севере расцветают под его лучами, а вода, до этого казавшаяся темным омутом, внезапно меняет свой цвет и оказывается янтарной. Время здесь течет безумно медленно, и с его счета мы начинаем сбиваться. Мы не знаем, день сейчас или ночь. Нет никаких признаков, которые могли бы указать нам на это различие.       – Птицы? Животные?       Рея подсмеялась над её наивностью.       – Здесь обитают лишь те существа, которые живут ночью. Мы отыскали один участок земли, где можно выращивать плодовые деревья и овощи. Это недалеко от реки. Но этот запас слишком мал…       – Почему же правитель бездействует?       – Боюсь, от его действий будет только хуже. – Рея жестом руки отворила дверцы врезанного в стену гардеробного шкафа, в котором хранилось огромное количество одежды. Селена неподвижно стояла на мягком ковре и с интересом следила за каждым движением ведьмы.       – И Вас это устраивает?       – Все те, кого это не устраивало, сгинули в Хельхейме, включая… неважно. Но твое возвращение имеет огромное значение для части этого народа. – Рея, не теряя нить разговора, прошла к раскрытому гардеробу, не до конца, наверное, осознавая причину собственных слов, которые полностью противоречили изначальной задумке. А Селена пока подметила про себя, что слышит эти фантастические слова уже в третий раз за день, и закатила глаза. Будущее этой ведьмы как будто зависит от кого-то другого, и оно не до конца объяснимо и понятно. Впереди только мрак, сквозь дебри которого ей придется пробираться, если только путь её не закончится здесь. – Как тебе это платье? – она тщательно подбирала одежду для себя всякий раз, когда шла на встречу с собственным мужем, она знала, насколько он внимателен к внешнему виду. Она протягивает Селене кремовое платье из батиста с волнистым вырезом на груди воздушной юбкой и полупрозрачным кружевом на спине.       – Достойное. Но, кажется, это не свадьба.       – Резонное замечание, – усмехнулась рыжая ведьма, возвращая наряд обратно и вновь вставая перед лицом серьезного выбора. – Какой цвет ты любишь больше других, Селена?       – Зеленый, – ни секунды не размышляя, отвечает она. Рея приподнимает изгибистую бровь, а после достает атласное облегающее платье с малахитовым оттенком.       – Думаю, тебе пойдет. Примерь его.       – Без церемоний обойтись никак нельзя? Разве я не могу просто стать членом общества? Ведь все вокруг и без того знают, кто я, кем была моя мама.       – А я разве не сказала? Никого, кроме моего мужа и тебя, там не будет.       В глазах Селены вспыхнуло неподдельное опасение.       – И Вас?       – И я, пожалуй, лишняя.       Все это постепенно начинало наводить на не самые приятные мысли. Вестар не внушал Селене доверия ещё тогда, в момент их знакомства. После слов его жены он и вовсе стал казаться мрачной фигурой, по описаниям Кармины он так же был далек от образа праведного короля. Находиться с ним один на один не являлось завидной участью; будь у Селены выбор, она бы точно отдала предпочтение, например, ночевке в Блоскуге.       Рея полностью занялась внешним видом девушки, вначале предоставив ей все удобства роскошной ванной комнаты, затем переодев в малахитовое платье, ну а после принявшись за прическу. Впрочем, с такой красавицей не стоило возиться долго, ведь волшебницу-природу, пожалуй, не превзойдешь. Она была красивее своей матери и отчего-то ни капли не походила на отца. Разве что цвет глаз совпал. У Реи даже возникла мысль, что они с Вестаром ошибочно принимают её за прямого потомка. Если бы не видения, доказывающие её прямое отношение к наследию мужа, Рея бы и не заподозрила между ними родства. А ещё она не оставила без внимания лунный камень, висящий на шее у сиротки. С этим украшением Ирия не расставалась никогда.       – Почему вы так на меня смотрите? – Селена через отражение в зеркале заметила пристальное внимание королевы, отчего ей стало не по себе.       – Прости. Просто ты действительно очень похожа на свою маму.       До этого момента Рея чувствовала, что едва порог Хекфеста переступит наследник мужа, она лично всадит ему клинок в сердце, и Вестар не успеет даже моргнуть. Все эти годы она люто ненавидела все, что могло напомнить об Ирии, но сейчас в ней вдруг что-то надломилось. То, что она увидела в итоге, не соответствовало её ожиданиям. Несправедливо, что наследница оказалась настолько чиста и невинна. Несправедливо, что от ненависти простыл и след… И теперь Рея ощутила полную свободу, которой так долго закрывала ход.       – Да, Вы не первая, от кого я это слышу. А на отца я похожа? Или вы, как и все остальные, тоже понятия не имеете, кто он?       Рея выронила из рук расческу. Селена слегка вздрогнула, как только вещица ударилась об пол. Рея быстро подняла её и снова вернулась к своему занятию, плавно водя по каштановым волосам.       – Ирия унесла с собой множество тайн, в том числе и эту. А ты бы хотела его найти?       – Даже не знаю… Наверное, да. Тяжело осознавать, что нигде в целой Вселенной нет ни одного близкого человека. Но чем больше думаю о нем, тем сильнее его ненавижу. Наверное, на нем лежит часть вины…       В груди у Реи защемило сердце, однако не так сильно, чтобы открывать Селене правду о её настоящем родителе, который одержим жаждой избавиться от кровного дитя, но когда все приготовления были завершены, и юную Селену уже ждали провожатые, королева, презирающая свой титул, шепнула ей на ухо:       – Запомни одну вещь, девочка: не прикасайся к угощениям.       – Я…       – Принцесса готова, и Вестар ждет свою гостью, – торжественно объявила Рея, развернув девушку лицом к прибывшим стражам.       Слова, сказанные напоследок Реей, Селена повторяла как мантру. Данное предупреждение, к счастью, подкрепилось дружелюбием королевы, открывшимся, как только они остались наедине, её честностью и благодушием. Это та малая часть, которую огненная ведьма могла донести до неё, не называя имен, уклоняясь от истины. Предостерегла, потому что и ранее сомневалась в решении дражайшего супруга, безгранично любимого и бесконечно заблуждающегося, и даже ревность и ненависть больше не были так остры и значительны. Может быть, она не видела иного выхода к спасению и избавлению Вестара от черноты, не дающей свободно дышать.       Селена перед самым входом в зал подумала о том, чтобы сбежать, пока не случилось того, о чем она потом может пожалеть. Она не желает знать, что на этот раз уготовили ей норны и почему ей запрещено принимать угощения Вестара. Снова нахлынули тлеющие воспоминания о Ванахейме и Асгарде, в памяти всплыло каждое родное лицо, излучавшее щедрость и доброту, а на деле пряча под маской чистое презрение. Оказавшись среди себе подобных, она снова столкнулась с маскарадом. У всех свои роли. И только один актер пожелал раскрыть свою личность, смыть грим. Локи – единственный, кто посчитал, что она достойна правды, достойна выбора, достойна истинной свободы.       Очнувшись от гудящей в голове боли, она обнаружила себя в обеденной зале у накрытого стола. Охрана исчезла, а хозяин «праздника» появился через минуту, блистающий в своем великолепном и пафосном одеянии. Ему, видимо, нравилось чувствовать себя владыкой Вселенной, во всяком случае, примерять его образ, представлять, что вечная ночь делает его особенным, а не угнетает, как многих поданных. Возможно, абстрагироваться от печальной реальности – наилучший способ пережить её. Когда ты в Хекфесте, то за переливом факелов и ламп даже не замечаешь, что плотная тьма медленно душит твою планету. Трикасу в свое время была не по нраву жизнь отщепенцев, жизнь вдали от всемогущих, и он сделал все, чтобы загнать свой народ ещё глубже и дальше. Селена не имела понятия, как выглядел предшественник Вестара, но подозревала, что они с ним похожи как две капли воды.       – Рад снова тебя видеть, юная Селена.       Реверанс вряд ли был бы уместен, поэтому девушка чуть заметно и учтиво склонила голову. Он жестом пригласил её за стол, указав место рядом с собой, и та тихонько прошла к любезно отодвинутому стулу.       – Позволь сделать тебе комплимент: такой воспитанностью обладают только титулованные особы. Это наводит меня на мысль, что годы среди богов не прошли даром. Ты многому у них научилась.       – А разве маги не столь же манерны?       – Они нас таковыми не считают. Мы для них лесные жители, устраивающие шабаши возле грязных болот.       – Они не так говорили, Вестар.       – Что? Все ещё хуже?       Сняв свой длинный халат и бросив его на спинку собственного кресла, Вестар сел за стол, а Селена все продолжала наблюдать и ждать, когда он возьмет что-то из вкусностей, изобилием которых пестрил этот странный ужин на двух персон. Тем не менее колдун не спешил. Он все разглядывал девушку, сидящую рядом, и заново влюблялся в образ единственной и неповторимой Ирии. Их общее дитя получилось недурным собой; весьма очаровательное создание могло бы стать его спасением, а не роком. Но даже спасение собственного народа его заботило не так сильно, как уготованное будущее. Лишение трона не могло стать в сравнение ни с чем другим. Он готов просидеть на нем в каком угодно мире в ожидании своего великого часа, когда всем воздастся по делам.       – Мне встречались те, кто испытывал к нам симпатию и жалость.       – Жалость! – выплюнул едко Вестар. – Вот уж чего недоставало! Мы не нуждаемся в жалости этих напыщенных венценосных лицемеров. Выходит, количество таких ограничено, раз ты оказалась выброшена сюда.       – Я уже говорила, что ненамеренно вторглась на Креус.       – Мы здесь не навсегда. Нас ждет великий Хеклеатан. О нем-то ты точно слышала?       – Много раз, – кивнула девушка. – И препятствием к нему служит Асгард?       – Не только Асгард. Все, кто встал на его сторону, когда я вершил справедливость. Никто не соизволил вспомнить, сколько ведьмы сделали для богов, в том числе и моя мать.       – Так Вы отдали дань уважения, убив ведьм клана Монелис?       – Лживые предательницы поплатились за то, что оклеветали мою мать, а потом ещё и продолжили помогать её убийцам. Поэтому мне пришлось переловить этих змей и выкачать из них весь яд. Остались две. Но я их найду, как только…       Девушка взволновано посмотрела перед собой, а после перевела взгляд на короля, упивающегося своими иллюзиями и победами, но замолчавшего внезапно. Она не могла разобрать по его лицу ни вранья, ни правды, его ответ звучал уверенно и с толикой издевки, веющий превосходством. Его мысли, как и мысли остальных, были скрыты от неё. Никто никому не мог здесь доверять.       – И что же вы планируете теперь?       – Мои цели останутся неизменными, покуда я не достигну их, – уклончиво сказал Вестар. – Быть может, вина?       Ведьма тут же выпрямилась, сглотнула и бросила взгляд на изящный графин с терпким темно-красным как кровь напитком. Не дожидаясь ответа, Вестар принялся наполнять её бокал. Только её. Это не ускользнуло от внимания предупрежденной девушки.       – Оно вишневое. Наши мудрецы из области садоводства нашли отличный способ выращивания вкуснейших фруктов и овощей. Все же, если ты владеешь магией, нет ничего невозможного. Они создали гигантский парник на тысячу километров под магическими лампами, имитирующими свет солнца. Они тратят на его содержание огромное количество энергии.       Селена совсем не слушала его чудесные рассказы, а только не отвлекаясь глядела, как вино течет в её бокал, как стремительно поднимается почти до самых краев. Она не могла даже представить, какую опасность представляет для неё этот напиток, какой яд он таит в себе. Завороженная его алым цветом, она будто пробуждается ото сна, когда Вестар подает ей бокал, маяча им перед её лицом. Пытаясь унять дрожь в руках, Селена берет его, и уголки её губ чуть дергаются в кроткой улыбке, не передающей ровным счетом ничего. Вестар в ожидании, а она все медлит. Держа бокал на расстоянии от своего рта, она мечется между собственными сомнениями, сдавливая пальцы на стекле.       – Ты слишком взволнован, Селена. Глотни немного, и тебе станет легче. – Голос короля слышится эхом в её голове, лишь на мгновение рассеивая шум. Кажется, что весь мир замер в эту минуту, тишина воцарилась во всем Космосе и длилась до тех пор, пока в руке Селены не лопнул бокал. По прозрачному стеклу побежали мелкие трещинки, и оно в то же мгновение со звоном разлетелось на осколки. Просто рассыпалось в её ладони, словно было сделано из песка. Все его содержимое вылилось на безупречное платье, одолженное королевой. Неровное багровое пятно, украшающее подол, больше напоминало кровь. Мелкие капли все ещё стекали с её пальцев и падали на белоснежную скатерть.       Дыхание у Селены перехватило, она ошеломленно смотрела перед собой, забывая напрочь о присутствии Вестара. Факела, свечи и лампы в зале хаотично замерцали, посуда на столе загрохотала, за спиной раздался очередной угрожающий треск, и они оба синхронно повернулись назад – по окну расползалась неровная паутина, которую плела её величество Магия. Пары секунд хватило на то, чтобы оно точно так же разбилось вдребезги, как и его стеклянный предшественник. И все стальные окна в зале и даже зеркала с точностью повторили за предшественником, оглушая своим осколочным звоном и будоража весь Хекфест. Селена выскочила из-за стола, отбросив свой стул к стене и ринулась прочь.       – Стоять! – вскричал разозленный Вестар, и со вспышкой его голоса мелкий хаос ведьмы прекратился, а перед убегающей девушкой внезапно выросла огненная стена, преградившая ей путь к двери. – А я-то был уверен, что Кармине можно доверять, – засмеялся зловещий баритон за спиной. – Но она, как и другие отступники, не помешает мне покончить с тобой раз и навсегда.       Если бы можно было поставить все происходящее на паузу, и не только для того, чтобы перевести дух, но и ещё для объяснений. Селена могла понять нелюбовь Ингрид, могла понять нелюбовь Сиф, могла понять нелюбовь Одина, но не могла найти причину плескающейся ненависти в глазах Вестара. На неё дышит жаркий огонь, а прямо за спиной наступает верховный маг, обнажая свой серебряный меч, полоснувший воздух в нескольких сантиметрах.       Все навыки, которые она успела накопить, буквально размякли перед такой мощью. Она всплеснула руками, отогнав от себя языки пламени, и те отодвинулись немного в сторону, но пробить себе дорогу на волю у неё не получалось. Вестар шел нарочито медленно на неё, ведя острием меча по полу, издавая скрежет и выпуская искры. Селена попробовала сформировать энергетический удар, но стоило ей лишь предпринять попытку, как колющая боль моментально сковала её и заставила упасть на колени. Истошный крик угрожал сорвать голос. В голове залепетали чужие голоса и утробный смех хозяина замка.       – Прошу, хватит! – вопила она, терзаясь возле огня и ощущая, будто кожа её медленно начинает плавиться.       – Ты слаба, Селена, – прозвучало в ушах. Прохладное острие коснулось её подбородка. Невидимая сила не давала ей пошевелиться, словно тяжелые цепи обмотали её тело. Как только боль в теле затихла немного, избавив её от крика, Вестар резко схватил девушку за густые волосы и потянул вверх. Селена вновь взвизгнула, бессильно вцепившись в его рукав.       – Твоя мать, вероятно, ошиблась, полагая, что ты можешь победить меня. Что ж, думаю, будет лучше, если вы наконец воссоединитесь с ней. – Отбросив Селену от себя, владыка занес меч над её головой, но тот неожиданно выскочил из его рук и устремился в огненную пучину. Вестар развернулся и увидел Феникса на другом конце зала.       – Отойди от девочки, – бросил он.       – Тот самый герой… Ты немного опоздал. – Вестар снова притянул Селену к себе, на этот ухватив спереди и прислонив к её горлу свой кинжал. – Наша красавица уже отравилась. Умрет она сейчас или чуть позже – уже не важно. Хотя, пожалуй, есть в этом один плюс: я выявил ещё одного отступника на чистую воду.       Селена чувствовала, что помощь от Феникса даже самая спешная вряд ли вырвет её из лап своего мучителя. Она успела немного прийти в себя, она почувствовала, что может сопротивляться хоть самую малость.       – Их вокруг тебя больше, чем ты представляешь. И никто из них не даст новой войне разгореться.       – Да ну? Вы же все так свято верите в предсказание Ирии, а по нему следует, что только эта пигалица способна меня остановить. Моя маленькая наследница.       Селена замерла, когда до её сознания дошел смысл сказанного, когда все узелки прочно завязались и ответы на многие вопросы в одночасье нашлись. Так вот почему её орошали сомнения, вот почему она почувствовала тонкую связь и ощущала так явно душевный настрой этого человека. В ней течет его кровь. Вот почему норны направили её на Креус и позволили уцелеть. Вот о каком предназначении шла речь. Вот о чем твердил ей Локи.       – Ты недооцениваешь её, Вестар, – с вызовом отвечает Феникс, заметив изменения во взгляде ведьмы.       – Нет, это Ирия её переоценила. Вы ждали свою спасительницу? Так вот же она, поприветствуйте её.       Лезвие у её горла зашевелилось, но не причинило никакого вреда. Просто не успело. Селена ловко вывернулась из его хватки и резко приложила руки к голове Вестара. Огонь, который он контролировал, превратился в иллюзию, атакующую его изнутри и выжигающую его сознание и тело. Он задыхался, ослабев и выпустив свое холодное оружие. Огонь начал постепенно гаснуть, переселяясь в Вестара, возвращаясь к нему, как к создателю с удвоенной силой. Селена контролировала этот процесс, и выиграла время для себя и Феникса, чтобы переместиться через созданный последним пространственный мост и оказаться в Блоскуге.