The Related (Связанные)

      Дни сменяли друг друга, и в жизни Селены наступила стабильность, о которой она так мечтала. Всеотец, убежденный своей женой, пока что не предпринимал никаких действий по поводу девушки, однако верным воронам отдал приказ следить за ней и её действиями. Но Хугин и Мунин вряд ли могли бы поведать Одину что-то достойное его величественного внимания, поскольку никакого интереса к окружающему миру Селена не проявляла и вообще, кажется, не имела желания быть его частью. В основном время она проводила в своих покоях, но, когда случалось выйти на улицу, она сталкивалась все с теми же неизменными придирчивыми и осуждающими взглядами людей, все с той же ненавистью, которая всюду идет за ней следом. И Селена встречала её как старую подругу, изображая радость на лице, посылая ей хилую улыбку. Однако остались вещи, с которыми ведьма так и не научилась мириться, – клевета. Теперь о ней в обществе отзывались как о проклятье Асгарда.              Людям всегда видна лишь поверхность, по ней они судят, что скрывается под водой, на самом глубоком дне, в самом таинственном ущелье. Они строят теории, верят в иллюзии, охотно заблуждаются и гордо считают, что только они способны докопаться до страшной истины. Никого из них не интересует правда, никто не хочет пробовать её горечь на вкус, никто не хочет сомневаться в тех, кому доверяет и верит, гораздо проще оболгать уже того, кому заранее предписано врать и вертеться. И этим кем-то был Локи, а рядом с ним рисовался и образ бесстыдной ведьмы, разбудившей спящий до этого мощный вулкан. Люди сходились на том, что это именно она спровоцировала вражду, вбила клин между двух братьев, подтолкнула младшего к измене. Словам чаще всего свойственно выбираться наружу из своих глухих убежищ, проворно выскакивать на встречу и больно жалить, нападая сзади. Но они не ринуться без команды. И сегодня эта гонка наконец началась. Больше не полушепот, больше не испуганное шуршание, сливающееся с ветром.             – Не околачивайся здесь, ведьма. Или готовишь новый план по свержению власти Асгарда?              Это случилось на одном из местных рынков, где ловкие детишки потихоньку таскают из пузатых мешков вкусные орехи, а также беззлобно воруют сочный виноград. Селена давно поняла, что её голубая накидка, которая скрывает всю её миниатюрную фигурку, а также прячет под широким капюшоном и её густые каштановые волосы, давно уже перестала защищать от посторонних. В лицо её знали если не все, то каждый второй точно. Многие молчали, но сегодня, видимо, пришла пора брызнуть яркой правдой в глаза. Их собственной правдой.             Девушка медленно повернулась на звук злобного голоса, принадлежащего какому-то мужчине, сзади которого стояла толпа народа, прикусив языки. Селена вдруг обнаружила, что с её стороны нет абсолютно никого и ей в одиночестве предстоит вступить с асами в спор, если таков разгорится, чего ей очень бы не хотелось.                    – Знаете, – начала ведьма, с трудом заставляя себя улыбаться, – как же смешно слышать это в тысячный раз… Почему вы мыслите так мелко? Вы ведь мните меня двуликой и расчетливой, а главное могущественной колдуньей. Согласитесь, свержение власти для той, кем вы меня считаете, как-то… скучно и просто. Может быть, у кого-нибудь есть другие смелые предположения? Я с радостью выслушаю их. Я сегодня к этому расположена.       – До твоего появления в Асгарде все было мирно, – ответ исходил все от того же немолодого асгардца. – Ты опутала всю царскую семью, влюбила в себя обоих принцев, а потом…             Звонкий девичий хохот прервал гневную тираду мужчины. Он взирал на неё, словно разозленный бык на красную тряпку.             – Браво! Толпа молчала, но Селена, окинув её ожидающим взглядом, увидела, что некоторые утвердительно, хоть и боязливо кивнули.             – Что ж… Я не стану доказывать вам, как сильно вы все ошибаетесь. И оправдываться перед вами я тоже не буду. Скажу только одно: я сомневаюсь, что Карнилла и её сестры поддержали бы вас.             Лица людей наполнились удивлением. Они переглянулись меж собой. Привычный шепот зашевелил их губы.             – Я достаточно терпела клевету, но больше я себя сдерживать не хочу. Вы сильно рискуете, очерняя меня понапрасну. Точно так же, как очерняли Локи за его спиной.             – В отличии от тебя, он никогда не скрывал свою истинную сущность, – упрямый ас продолжал перепалку один. – Ничтожный и скользкий гад. Отпрыск Ётунхейма, который не сгодился бы даже у себя на родине.             Последняя капля в чаше милосердия высохла. Невидимая сила резко отшвырнула асгардца прочь, и он угодил в одну из торговых палаток, буквально снеся её своим громоздким телом. Сувенирные изделия, мешки с крупами будто взорвались на месте. Люди замерли, кто-то с криком повалился на землю, закрываясь от осколков. Потрясенные асы точно так же, как и Селена, не сразу поняли, что произошло. Теперь вокруг царил полный беспорядок, но пострадавших не было, кроме, пожалуй, того неугомонного судьи, который пытался выбраться из бочки с вином. Уцелел, но говорить у него желание отпало.              Лишь фигурка низенькой девушки возвышалась над асами, павшими наземь. Все они, как один, с испугом взирали на неё, а она как будто впала в глубокий сон, полный отчаяния и боли. Свист в голове не прекращался. Перебиваемый мерзким шепотом, он разрывал её изнутри. Луч магии вырывался, а затем немедленно гас в ней. Остатки сил помогали ведьме стоять и дышать, пока чья-то рука крепко не ухватила её за запястье и не потянула куда-то в сторону.             Резанув слух, зазвучавший рядом голос отвлек её, разбудил. Перед глазами сверкнул серебряный ободок, вдетый в копну черных волос. Леди Сиф возглавила их совместное отступление.             – Шевелись, пока не наделала других глупостей, – шипит она, оставляя за плечами разгромленную часть рынка.             – Веди меня к Одину, – бросила ведьма бесцветно, глядя куда-то помимо воительницы, – требуй, чтобы посадил в подземелье.             – Идем, – асинья кивнула ей в сторону дороги.             Воительница вела будто безвольную ведьму за собой, и та плелась за ней, словно находилась на привязи. До того равнодушная, уставшая и потерявшая интерес к происходящему, она совсем не замечала, что путь их, пролегавший через заборы живых изгородей и заросли персиковых деревьев, вел вовсе не во дворец Одина, а наоборот – все дальше от него. Конечной точкой оказался выпуклый пустующий мостик, переброшенный через узкий речной канал. Безлюдное местечко таилось среди густых порослей ароматной сирени, распускавшей свои пышные букеты, что склоняли книзу тонкие и изящные ветки дерева, и те опускались словно нежные ручки молодой леди.       – Почему мы остановились? – вдруг ожила Селена, осмотревшись вокруг и обнаружив себя на мостике. – Идем немедленно к Одину, пока за мной не явилась стража! Клянусь, если они только протянут ко мне свои поганые руки, я от них живого места не оставлю!             – Умерь свой пыл! – прикрикнула асинья. – Не шуми, иначе хуже будет.             – А мне бояться больше нечего, да и устала я от этого. Веди к Одину, Сиф. Пора с этим покончить. Он давно жаждет засадить меня в самую глубокую пещеру, я это чувствую. А тебя, глядишь, в звании повысят.              – Вздор… – бросила брюнетка, облокотившись на бортики моста. – Вижу, тебе не сладко приходится. Народ о тебе не лучшего мнения. Заслужено или нет – не знаю…             – Ты вольна думать как угодно.              – В том-то и дело, Селена, что как раньше мне более не думается. Фандрал рассказал, что ты выиграла для нас время и не выдала нас Локи. Должна признаться, мне трудно было сопоставить тебя с этакими бескорыстными поступками.– Сейчас мне твои признание и почет вовсе ни к чему. Я никогда не шла против Тора, но и против Локи пойти не осмелилась. Я всего лишь пыталась не допустить того, что произошло между ними на Биврёсте, но, как видишь, ведьмы не так всемогущи, как о них говорят. Я не уберегла того, кто был мне дороже собственной жизни.              – Ты так его любишь? – в словах Сиф сквозило искреннее непонимание. Ни ей, ни любой другой (по её мнению) здравомыслящей девушке и в голову бы не пришло крутить шашни с младшим принцем Асгарда, купаясь в тени его дурной славы. На умалишенную Селена похожа не была, однако несколько минут назад, от упоминания одного лишь имени, опороченного грязными словами, у ведьмы начисто отключился разум.              – Любила… Тебе не понять, – отозвалась Селена, перегибаясь через бортик и заглядывая в тихую воду, оттеняющую зеленоватым цветом благодаря цветущим на дне водорослям. – Вы не видели в Локи того, что видела я, помимо всех недостатков, с которыми приходилось мириться. Я не помогала ему, как считают все остальные, потому что, если бы помогала, он бы не сорвался с моста, он бы сейчас… был рядом. В заточении, полагаю, но рядом со мной. Норны желают, чтобы я влачила свое существование в одиночестве, так что не будем терять времени. Нам пора к Одину, Сиф.       – Почему ты так торопишься в подземелье? Или на казнь?              – А ты считаешь, у меня есть другой путь?             – Есть. Отправляйся в Обитель Карниллы. Побудь там, пока все не уляжется, а быть может, и найдешь ответы на терзающие тебя вопросы. Я слышала, что достойным ведьмам предки всегда отвечают.                   Колдунья, приподняв удивленно бровь, глядела на воительницу с толикой недоверия, что затесалось в лучах неслыханной благодарности.               – Мне послышалось, или ты назвала меня достойной? – поинтересовалась она. Зеленые глаза Сиф блеснули, прежде чем она опустила голову и, заложив руки за спину, начала ходить взад-вперед.             – Наверное, я думаю о тебе чуточку лучше, чем все они, но лишь потому, что мне известна правда, а им – нет. Вот ты сказала, что мне тебя не понять… Я не представляю себе жизни без Тора, и на этот рисковый шаг я иду по большей части ради него. Знаю, как ты ему нравишься, и знаю, как он бессилен против отца. Он будет страдать, если тебя отдадут под стражу. Переступать через собственные принципы, оказывается, не так легко, как кажется. Отправляйся в Обитель, а я попробую сделать все возможное, чтобы Один проявил милосердие. В конце концов ты отстаивала свою честь.             Видимо, асинья начала так думать совсем недавно, она и сама пока не привыкла к своему новому мнению. Тяжело признавать порой свои ошибки, но Селена была благодарна ей не только за помощь, но и за откровенность. У этой девы свои мотивы, но они слишком схожи с её собственными, и исход они выбирают одинаковый – нарушать свои маленькие правила. Ведь прежде Селена даже помыслить не могла нарочно причинить кому-то боль. После убийства ётунов в ней как будто что-то щелкнуло, все изменилось, и она больше не та девочка, которой требуется твердая земля под ногами, чтобы крепко стоять, и надежное крыло, чтобы чувствовать себя защищенной. Вновь осиротевшая без Локи, она ощущает, как сила возрастает в ней, но все ещё не способна прыгнуть выше точки моральной опустошенности, клонящей её в самый низ, на дно бездны, где бы она смогла придаться вечным грезам о том, в ком нашла свое пристанище. В колыбели его рук ей всегда было теплее, чем на солнце, несмотря на то что они были холодны как лед. Звук его голоса всегда звучал красивее, чем пение птиц. Его обман был слаще мёда, а правда колола сильнее острой иглы. Она попала в его темный мир, в котором теперь ей придется править одной.              Тем не менее ценный совет Сиф она принимает. Ещё хоть чуточку времени, чтобы успеть понять не столько свое будущее, сколько саму себя в нем.              Той же ночью она в одиночку добирается до Обители Карниллы. Это место уже не пугало её так, как в первый раз, но по-прежнему наводило печаль. Жилище сестер стояло нетронутым, погасшие костры до сих пор слабо дымились, словно готовые в любой момент вспыхнуть с новой силой. Теперь тут хозяйничала лишь одна жительница – сама Магия, и её легкие прикосновения Селена ощутила в ту самую секунду, как только оказалась на территории Обители. И с её правилами и её присутствием необходимо было считаться. Селена стеснительно изучала тропинки, без Локи она чувствовала себя иначе – как незваная гостья, нарушившая покой, как изгнанная отовсюду отщепенка. Одиночество оставляло на ней свой отпечаток, нелегко было вновь впустить его в свою жизнь, но, вытеснив остальных, оно приходит неизбежно.             Ведьма взглянула на хижину, которая стояла у самого спуска к Рунному озеру. Насколько она помнит, этот дом некогда принадлежал самой Карнилле и Хейд. Любопытство подталкивало её заглянуть внутрь, хотя, наверное, по правилам, без приглашения соваться туда не стоит. Но что делать, если пригласить некому? Из соображений собственного комфорта Селена все же выбрала хижину вместо того, чтобы спать на земле, и неспеша двинулась к ней, но прежде, чем взойти в прилегающую к крыльцу лестницу, взглянула на Рунное озеро. Сверху оно больше напоминало причудливое окно в другую реальность, в котором отражались густые верхушки деревьев и клочок темно-синего неба. Вода как стекло – прозрачная. Россыпь клематисов ярко горит в темноте, будто горсти крошечных звезд, соединенных вместе.        В доме сестер было уютно и тепло, будто хозяйки его и не покидали. Комната в доме была всего одна, зато просторная. Сквозь двустворчатые окна, а их было только два, просачивался серебристый лунный свет, и оттого темно-бирюзовые стены казались холодными, как в храме Лафея. Девушку невольно пробрал озноб. Быстро разогнав скверные воспоминания, она с помощью силы задернула старинные шторы, а в камине разожгла огонь. Кстати, возле него лежали несколько поленцев, словно специально приготовленных для нежданных гостей. После зажглись свечи, и стало чуточку спокойней и привычней. Селена не прикасалась ни к какому убранству, но внимательно продолжала разглядывать каждую вещицу, что попадалась на глаза. На стене, рядом с окном, висела шкура убиенного вепря, а на полу обыкновенный ковер с толстым ворсом, такой мягкий и чистый, словно никакая древняя пыль не осела в нем. Низенький комод был уставлен различными стеклянными бутылочками с благоухающими жидкостями, а ещё здесь лежали бусы и ожерелье из жемчуга. Со старого прямоугольного зеркала свисала синяя накидка, небрежно брошенная будто второпях. Её Селена тоже не тронула, мельком взглянула на свое отражение, от которого ей стало ещё более тоскливо. Без скопления книг, наверное, не обходилась ни одна ведьма, правда, библиотека сестер, разумеется, выглядела чуть скромнее той, что во дворце. Прислоненная к стеллажам, здесь стояла простая лесенка. На верхних полках, помимо книг, было множество разных склянок, несколько подсвечников, колдовская чаша и кадильница. Чуть ниже, также среди книг, лежали талисманы и украшения, баночка с солью и ритуальный нож. Клинок был чуть загнут и немного напоминал бивень животного. Рукоять же была сделана из серебра, а на ней виднелось изображение свирепого волка. Его глаза – два алых рубина, смотрящие точно в лицо тому, кто держит этот нож. Закралась догадка, что во время ритуалов эти рубины загораются красным огнем.             На полках с посудой она не нашла ничего интересного, кроме талантливо расписанного кувшина; сундук, придвинутый вплотную к столу, тоже открывать не стала, а на столе, посередине которого на тонкой салфетке стояла удлиненная ваза с розой, что на удивление выглядела как свежесрезанная, оставила лишь свою сумку, куда сложила взятую с ужина еду.              Наконец очередь дошла и до кровати. Та стояла у самого окна. Она была двуярусной и довольно высокой. Несколько маленьких подушек лежали друг на дружке, а покрывала шерстяные, расшитые серебристыми нитями. Селена, кажется, именно её и мечтала увидеть все это время; путь до Обители был долгим. Она не воспользовалась лошадьми, а пошла пешком, взяв с собой, кроме еды, ещё некоторые необходимые вещи: справочник рун, изготовленную для поисков карту и ту самую розочку, что хранила под подушкой. На этом имущество её заканчивалось, и с такой малостью она в этот вечер стала чуть счастливее.              Добравшись до кровати, она положила свою сумку-рюкзак на пол и уставила глаза в потолок. Растяжкой от него и до гардины была сплетена призрачная паутина, на которой не шевелясь сидел коричневый паук размером с ноготь.             – Ну здравствуй, дружелюбный сосед, – тихонько пролепетала Селена, – надеюсь, ты не против? – И с улыбкой прикрыла глаза, незаметно для себя проваливаясь в сон.        После гибели Локи она уже и не рассчитывала увидеть хорошие сны, поэтому томный сон продлился недолго. А потом она вновь увидела, как бежит по Радужному мосту босиком, как торопится к самому краю, как перед глазами маячат красный и зеленый плащи, а потом яркая вспышка ослепляет её, и она непроизвольно падает, но бурный поток силы, который может присутствовать только во сне, поднимает её на ноги, и она снова бежит, она не верит, что успевает во время; Локи все ещё там – над пропастью. Кидается к нему и вдруг видит его глазами Тора: он висит, держась за Гунгнир. Яростный ветер подхватывает его и как будто тянет вниз, играется с ним, как с листком на ветке дерева. Она чувствует жгучие слезы на щеках.             – Локи, пожалуйста!.. Прошу, держись! – плачет, и его имя утопает в рыданиях. Она зовет его, пытается сказать что-то ещё, но слова застревают глубоко внутри и наружу вырываются только бесконечные реки слез. Он смотрит на неё в ответ, и детская мальчишеская мольба вдруг сменяется ликованием – более естественным в его улыбке, чем равнодушное смирение и покорность. Зеленые глаза горят плутовским огнем, и теперь скользящие слезы по щекам кажутся зловещими и безумными. Быть может, он не понимает, что происходит, или наоборот – понимает. И он отпускает руку, падает, глядя ведьме в глаза до тех пор, пока различает их, а это всего пара секунд. Тьма вращается вокруг неё, и она обнаруживает, что сама несется в бездну. Молча. Ветер дышит ей в лицо, и она вынуждена проснуться от нехватки кислорода.             Задыхаясь, она распахивает глаза, когда ласковые лучи солнца уже гладят её по щеке. Дом сестер, за окнами птицы, плеск воды, а рядом, под ладонью, его роза.       ***       Оживленные улицы Асгарда были не самым удобным местом для разговоров, поэтому Леди Сиф предложила Тору встречу у дикой реки. Она остерегалась того, что какому-нибудь прохожему придет в голову их подслушать. Тор явился вовремя, он был немного взволнован.             – Ты знаешь, где она? – сразу же начал он, забыв даже поздороваться в начале. Такое поведение выдавало его с головой, и чувства к Селене теперь уже не являлись для асиньи какой-то догадкой или плодом собственного воображения и ревности.             – Знаю. Не стоит так беспокоиться, с ней все в порядке. Она в Обители Карниллы. Это место сейчас наиболее подходящее для неё и безопасное.             – Спасибо тебе, – улыбка просияла на губах бога грома, – даже не верится, что ты ей помогла.             – Сама удивляюсь, – пожала плечами Сиф, – я и спасла ведьму.             – Не говори так. – Но ведь она – ведьма.              – Да, но ты говоришь это как оскорбление, будто в упрек ей. Никто из нас не выбирает, кем ему рождаться. Селена никому не причиняла зла, и пусть хоть весь мир будет убеждать меня в обратном!             – Пожалуй, ты прав. Я переменила свое мнение о ней, когда узнала, что она прикрыла нас перед Локи. Я выиграла для неё немного времени, но, думаю, Всеотца уже не отговорить. Когда он узнал о происшествии на рынке, я думала, он и меня разотрет в пыль. Люди видели, как я её увела, но никому ничего не сказали о своем свидетельстве. Позже я ему объяснила, что люди сами вынудили её применить силу, но он даже не послушал. Выставил за дверь.             – Я пойду в Обитель, предупрежу её.       – Нет, так Один разозлится еще сильнее. В священному лесу вряд ли они осмелятся её тронуть.       – Говоришь так, словно не знаешь моего отца. Он пойдет на что угодно, лишь бы избавиться от неё, тем более что теперь-то у него руки развязаны. ***       Сон, который Селена видела прошлой ночью, не оставлял её весь день. Кажется, она узрела то, что осталось ей неведомо из-за взрыва, после которого она потеряла сознание. Локи говорил ей, что её сны определяют будущее, но какое будущее может быть в прошлом? Никаких знаков, никакой загадки она не нашла, ничто её не смутило, даже его странная и жуткая улыбка. Что бы могло значить все это?             Сидя на камнях, возле Рунного озера, девушка купала ноги в воде. Та была шелковистой и теплой, и её нежные прикосновения приятно холодили кожу и бодрили. Под прозрачной водной гладью виднелись зеленоватые редкие водоросли, а также белокаменные приступки, ведущие, кажется, к самому дну. Селена не удержалась и прыгнула в воду с головой прямо в своем алом платье. Там, внизу, действительно было чем любоваться: озеро, мелковатое по размеру снаружи, внутри оказалось бездонным, прямо как та пропасть из сна, и тьма сгущалась где-то в самом низу, сужалась и подводная пещера. Ни рыбешек, ни жемчугов – ничего, кроме непримечательных водорослей с длинной вьющейся зеленью. Селена ни за что не достигла бы дна, но все же уверенно направилась вниз, отталкиваясь от выступающих камней, уходя все глубже от поверхности. Пещера, кажется, начинала сужаться постепенно и теперь стало ясно, что выстроена она в форме воронки. Селена обхватила двумя руками выпирающий и слегка заостренный камень и взглянула наверх – неровная окружность цвета аквамарина призывала немедленно возвратиться, а внизу тянула к себе черная дыра. Ведьма не была готова встретиться с последней, и когда она уже собиралась оттолкнуться от камня, за который держалась, на глаза ей вдруг попались рунные знаки. Оба они были Селене хорошо знакомы, но она совершенно точно забыла их значение. Однако кое в чем ведьма была убеждена: символ Хагалаз не несет в себе ничего доброго. Второй же, а это был Кеназ, точно так же оставлял желать лучшего. А вот и знамение, которое она искала. Как же точно оно втыкается в её жизнь, и как отчетливо читается в них её незавидная судьба. Селена гневно оттолкнулась от рунного камня и взмыла вверх, талантливо и виртуозно управляя своим телом в воде.             Она совершенно не умеет читать знаки. Локи говорил, что это приходит не сразу. Но у неё нет времени на ожидания. Нельзя больше ни дня потерять в бесконечных и бессмысленных догадках, ведь с неба оно само по себе не упадет. Нужно продолжать упражняться в магии, нужно совершенствоваться, чтобы постичь истинное колдовство, чтобы стать той, которая была бы достойной называться сестрой в клане. Нужно искать ответы на вопросы, нужно считывать посылы из сновидений, нужно правильно толковать руны, коими исписаны эти камни.       С намерением прямо сейчас взяться за нелегкий труд Селена вынырнула из воды, и на мгновение перед её глазами промелькнула чья-то массивная фигура. Окунувшись ещё раз и протерев глаза, она поняла, что то были не происки разыгравшегося воображения, а вполне себе настоящий силуэт Его Величества. Облаченный в темную накидку, вооруженный Гунгниром, он стоял перед озером словно выросшая из неоткуда грозная каменная скульптура. За его спиной было несколько охранников, в их числе сама Сиф, держащая в руках металлические кандалы.              – Всеотец, – сделав приветственный поклон головой, Селена мирно обвела взглядом всех присутствующих. – Вам угодно вернуть меня во дворец?       – Скорее арестовать, – сухо ответил Один, все же заметно смущаясь прямо сейчас вида юной красавицы. Алое платье промокло, прилипло к её мягкому телу и просвечивало. Самой Селене тоже было неловко, поэтому выйти из воды полностью она не решалась. Наконец царь приказал охране удалиться и оставил рядом с Селеной одну лишь Сиф, желая наверно восстановить свое доверие к ней. Валькирия на этот раз была не в силах помочь ведьме, и сожаление читалось в её глазах, когда она первым делом подала ей полотенце.       – Это было ожидаемо, – произнесла Селена. – Но я благодарна тебе за помощь и за то, что пришла.       – Не по своей воле.             – Все равно. С тобой мне не так страшно, Сиф.             – Времени было мало. Ты успела что-нибудь для себя выяснить?             – Успела. Я выяснила, что мне жутко не везет в этой жизни.             В спешке она переоделась в сухое, схватила свою сумку, из которой даже не успела выложить вещей, взглянула напоследок на паутину, что утром пустовала, и протянула к асинье запястья.              – Делай как приказано, Леди Сиф.             – Прости…             Брюнетка заковала ведьму в кандалы, чтобы тем самым заблокировать её магию. Селене не следовало знать, что когда-то в этих же кандалах в Асгард привели её мать, Ирию. Правда, её ждала совсем другая тюрьма, вовсе не Хейдхюль, которую Один уже подготовил для Селены. Больше он не желал вдаваться в ненадобные подробности и изнуряющие сомнения, не собирался он также и обсуждать свое решение с Фриггой и Тором – их вечные оправдания в пользу колдуньи в конце концов могут привести к краху их страну.                    Хейдхюль – подземелье, узниками которого становились исключительно маги и ведьмы, избравшие путь темной силы, досаждавшие богам и бесчисленным народам, путавшие разум и склонявшие к всевластию и развязыванию войн, отравлявшие ядами и насылавшие проклятья, шедшие против норн и ломавшие чужие судьбы. Заключенные там имеются и сегодня, но камеры их настолько глубоко и далеко запрятаны, настолько отдалены друг от друга, что сидящие там и не подозревают, что находятся тут не одни.       Совет упорно гласит, что ни одна ведьма и ни один колдун не способны сбежать из Хейдхюля: устройство этой тюрьмы хитро выдумано, и никакая магия не станет им помощником. Однако существует легенда, о которой Совет старается умалчивать, и она-то как раз опровергает все их слова в пользу абсолютного контроля в тех подземельях: есть человек, сумевший совершить побег и ставший единственным, кому удалось обставить изобретательную систему безопасности тюрьмы. Селена, разумеется, не знала ничего об этой легенде. Она вдоволь начиталась их в детстве, а теперь старалась избегать, потому что многое из них начинало преследовать её в реальной жизни. Слушая приговор, она думала о Локи из сна, о его неминуемом падении, о его зловещей тени улыбки, словно явившейся после снятия маски страдающего актера. За собственным криком и зовом она не различила ликующих голосов асов, возрадовавшихся её аресту. Не заметила она и Фригги, обессиленно опустившейся на трон. Но вот что привело деву в чувства, так это взрыв мужского баса, прокатившегося по толпе. Тор Одинсон, расталкивая людей, вышел на всеобщее обозрение и обратился к отцу:             – Останови этот цирк, прошу тебя, – недавно смиренный и сдержанный принц вновь высвободил свой крутой норов, заставив Всеотца нахмуриться ещё сильнее. Ревевшая толпа вмиг стихла. – Ты судишь её за свое собственное недоверие, ты ищешь любую причину, чтобы выставить её злодейкой, но у тебя не получается очернить её в глазах людей, за исключением некоторых, кто так же, как и ты, слепо верит в её причастность к произошедшему в Асгарде. Я точно знаю, что она не помогала Локи, точно знаю, что она пыталась вернуть меня. Она – не враг, и вы все в глубине души это знаете, только боитесь её могущественной силы. Вы забыли о клане Монелис, сестры которого помогали нам, служили Асгарду! Почему, отец, тебе легче выставить её негодяйкой, нежели возвести в ранг первой сестры, явившейся к нам после долгих лет войны?             Жар его слов и сердца коснулся Селены, и она вначале подумала, что это капельки пота скользят по её щекам. Она глядела на Тора и очень хотела заставить его замолчать, встать на сторону отца, дать ей спокойно закончить свою жизнь в подземелье, забыть о ней, ибо его заступничество и покровительство были настолько отягчающими и нежеланными, что даже становилось противно. Она испугалась, что у него сейчас получится убедить Всеотца отменить свое решение и тогда ей придется быть ему обязанной, но Один оставался неподвижен и почти не менялся в лице. Он долго слушал сына, внимательно наблюдал за ним и несколько раз искал и её реакции, но так просто она себя не выдаст.             – Да будет тебе известно, что война ещё не окончена. Слухов все больше о том, что Вестар жив и затаился.             – А раз так, то скажи, кого ты отправишь сражаться с ним? Клана больше нет. Селена могла бы оказать помощь, в которой мы однажды все будем нуждаться.             – А ты спроси её, сын мой. Спроси, согласна ли она оказывать эту помощь? Давай.       Тор повернулся к ней. Селена смотрела точно на принца.             – Его Величество, как всегда, прав, мой добрый друг, – ровный голос, лишенный свойственной ему звонкости и девичьей мягкости, – девочка, которая была готова пожертвовать собой ради Асгарда, оскорблена, предана и истерзана обвинениями. Сейчас осталась только я, готовая к своей участи, и мне все равно, что будет дальше со мной и с Асгардом. Я не собираюсь молить о пощаде и изволю отказаться от твоей защиты и защиты Её Величества, благодаря за все, что вы сделали для меня. Дай мне спокойно встретить свой конец. Я к нему готова.             А что ещё она могла сказать? У неё не было сил на оправдания, да и самих оправданий не было. В конце концов, её путь в подземелье Хейдхюль лишь по счастливой случайности не стал таким коротким, каким предполагался изначально. Благодаря Её Величеству и двум её сыновьям она смогла почувствовать себя ненадолго свободной. Но иллюзии рано или поздно рушатся, рассеиваются, как туман. А за ними реальность.             Каменная лестница тянется глубоко вниз мрачного коридора, закругляясь на самой глубине. Из виду теряется её окончание. Селене кажется, что они будут спускаться по ней целую вечность, разрезая тонкую тишину лязгами цепей и металлических лат. Как только тяжелая дверь снаружи захлопнулась, по спине девушки пробежал предательский холодок. Единственное место, откуда тянулась бледная рука света и веяло теплом, теперь закрыто от неё навсегда. Впереди лишь равномерное зловещее дыхание безысходности, заточения, вечной черноты и бесконечного безмолвия. Из вещей ей ничего не позволили взять с собой, но, пожалуй, самое ценное отнять у неё никто не сможет, и эти ценности всегда при ней: материнский оберег и подарок от Локи. На сегодняшний день это все её богатства, не считая магии, которую применить в стенах этого подземелья не предоставляется возможным.             Чем ниже спускалась дружина, тем холоднее становилось помещение. Конечно, до зимних морозов Ётунхейма было далеко, но Селену все же пугал озноб, охвативший на подходе к нижнему этажу. Запах сырости исходил из тусклых коридоров, до слуха донесся монотонный звук капающей воды. Свет от ярко-огненных факелов падал на стены, и в сером камне Селена успевала узреть странные символы, которые впоследствии оказались очередными аккуратно нанесенными древними рунными письменами. Глаза уже начали уставать от потемок и брызг яркого факельного огня. Ведомая конвоем девушка, запутавшись в цепях, что на лодыжках, вдруг оступилась и чуть не налетела на один из факелов. Кто-то из охранников удержал её за плечи и как будто поставил на место. Ушло несчитанное количество минут, прежде чем их отряд наконец достиг дверей без замков и ручек. Ведьма даже не сразу отличила их от стен. Задаться вполне логичным вопросом она не успела: один из асов приложил обе ладони к дверям, и на их шершавой поверхности возникло закатного цвета свечение в виде ровных окружностей, внутри которых вращались такие же, только чуть меньше. От них же через пару секунд поползли золотистые змейки, устремившиеся к центру дверей, к узенькой расщелине, после чего раздалось глухое громыхание и двери плавно начали раздвигаться в разные стороны, впуская конвой с осужденной ведьмой.             Её будущим местом жительства объявили клетку на самом нижнем уровне, и клетка здесь была всего одна. Остальных заключенных она здесь не наблюдала, и от предстоящего одиночества ей снова стало плохо. Хоть она и учила себя не бояться, но от приближающегося ужаса внутри будто все сжалось и завязалось в толстые узлы, голова потяжелела, а конечности ослабли, тошнота подступила к горлу, и из самой глубины подсознания хлынула волна паники. Девушка остановилась на полпути, собираясь воспротивиться, но на подобные шутки конвой привык реагировать жестко. Девушку почти подхватили под руки, толкнули в спину и натянули цепи.              Тесную камеру запирала решетка из толстых железных прутьев, которые имели свой особый секрет. Один из стражей воспользовался специальным ключом, имеющим форму плоского пульта, и прутья вспыхнули ослепительно-белым светом, начали раздвигаться вверх и вниз, разъединились и открыли проход. Девушку немедленно поместили туда, грубо пихнув в плечо. От цепей её никто не освободил, и те шумно теперь волочились по каменному полу, сотрясая гиблую тишину подземелья своим оглушающим звяканьем. Селена споткнулась обо что-то и повалилась на пол. Решетка запечаталась, и конвой вскоре молча ушел. Теперь здесь не было никого, кроме ведьмы и вечности.              Упав, она так и осталась лежать, не чувствуя холода и сырости, вернее чувствуя, но не обращая внимания на эти такие неважные теперь ощущения. Гораздо сильнее её тревожила потеря сил, причем не только магических, но и физических. Цепи нещадно тянули конечности вниз, до крови обдирали беззащитную кожу на запястьях и лодыжках. Испустив сиплый вздох, Селена усердно боролась с подкатившими слезами, словно заталкивая их назад, внутрь. Сжимая руки в кулаки, ногтями едва не протыкая кожу ладоней, она прислушивалась к этой острой боли и старалась всячески сфокусироваться на ней, лишь бы жестокие обиды не обуяли её снова и не дали пролить слез.              А Он продолжает преследовать; его образ постоянно изменчив и безжалостен. Он посещает её сны, но остается в стороне, будто тайный и безголосый зритель, наблюдающий из-за угла за её мучениями и ликующий, измывающийся над её страданиями, причиной которых принял за честь стать. Яркие вспышки молний, Радужный Мост, теряющий свою привычную расцветку и принимающий окрас из смеси красного и зеленого. Под черным небом бушует воинственный ветер, над морскими волнами летят искры. Она уже поняла, что ничего не исправит, что и этот сон закончится точно так же, как и прежний, но она все равно бежит. А вдруг…             Бросаясь за ним, не успевает поймать, но летит прямо в его расправленные руки. Падает быстрее, чем Он. Их руки вот-вот соприкоснуться, но блистательный свет бездны вдруг впрыскивается в глаза. Она теряет его, а световой поток медленно начинает потухать, пока не уменьшается до размера огонечка свечи. Девушка разлепляет глаза и видит перед собой крошечное пламя, освещающую камеру.              Сон в последнее время не восстанавливал её силы, не давал даже положенной дозы отдыха, который бы смог привести в порядок её состояние. И сейчас она смотрела на свечу сквозь какую-то мутную пелену, будто стекло, залитое водой. Голова шла кругом. А световое пространство, кажется, только увеличивалось. Селена обнаружила себя в окружении двух десятков свечей от наполовину сгоревших до практически целых и слегка подтаявших сверху. Она абсолютно точно помнит, что их не было здесь, когда её привели. Или даже если и были, то не горели. Загадочное явление навело её на мистическую мысль о помощи Локи. И она бы даже позволила себе улыбнуться, если бы знала, что он сейчас в Асгарде и навещает её тайно. Но бездна забрала его навсегда. Быть может, это происки Её Величества?.. Вряд ли кто-то ещё обладает такой смелостью и такими способностями. Но ведь магия в этих стенах не действует. Каким же образом?       «Это добрый знак», – раздался голос в её голове. За решеткой стоял волк. Как же давно он к ней не являлся.                   – Сколль? – его имя слетело с пересохших губ. – Где ты был все это время?             «Рядом.»       Хмурясь, хранитель глядел на неё, не отводя глаз.             – Но я тебя даже не чувствовала, или… Ты приходишь лишь тогда, когда я в безвыходном положении?             «Все верно.»       – Но почему я тебя слышу? Раньше ты не говорил со мной.             «Просто раньше не возникало такой надобности. Ты говорила со мной, а я слушал. Теперь ты потеряла интерес к словам и их значениям. Все, что ты только могла, ты уже сказала. Все, кто могли, тебя выслушали, но все равно сделали по-своему.»             – Сколько я уже здесь?       «Быстро ты потеряла счет времени. Эти сны совсем тебя вымотали.»             – Ты что-нибудь знаешь о них?             «Не больше твоего, к сожалению. Я могу лишь сказать, что в них скрыто твое будущее.»             – Но я вижу события прошлого. Где логика?              «В магии её почти не существует, Селена. И ты видишь вовсе не прошлое, ты видишь неотвратимость случившегося. Успей ты к нему на мосту, ты бы все равно не смогла ничего изменить.»             – То есть это… что-то вроде самозащиты от чувства вины?             «Ты сама прекрасно знаешь, что во всем виноват только он один. Но теперь это уже не важно. Сейчас ты должна думать о будущем.»             – О каком именно? Я здесь и отсюда не сбежать.              «Ты слишком смиренно воспринимаешь все, что преподносят тебе норны. Ты не желаешь искать выхода.»             – Искать там, где его нет?             «Кто тебе сказал, что нет? В свое время одному заключенному удалось улизнуть из этого подземелья.»             Селена шумно передвинулась поближе к решетке, гремя омерзительными цепями, и прислонилась лбом к холодному металлу.             – Ты, кажется, знаешь не больше моего.             «Я – часть твоей памяти. Тебе уже приходилось слышать эту легенду в детстве. Ты помнишь, о ком шла речь?»             – Вестар, – тихо произнесла девушка.             «Думай правильно, Селена.»             Сколль испарился, и ведьме на секунду показалось, что все это время она разговаривала сама с собой. Однако вместе с волком не исчезли свечи, и они все ещё что-то означали. Вестар… Что же он умел такое необыкновенное, что смог перехитрить асов и Одина? Какой силой он обладал, что ускользнул из этого отвратительного места? Думать правильно. Но как же понять, что правильно? Активировать свое колдовское чутье? Каким образом, если магия тут бессильна? Или все-таки нет?             Магия – вещь настолько запутанная и хитросплетенная, что даже самый могучий колдун может заблудиться в ней, запутаться в её законах, которые действуют порой совершенно непредсказуемо. Она бережет свои самые сокровенные тайны и открывает каждую из них медленно и осторожно, но всегда в нужное время, будто заранее знает и тщательно подгадывает момент. Например, Селена понятия не имела, что зажженные в её камере свечи означают магическое поле, в котором доступ к собственным способностям для неё открыт. И только в этом плотном кольце она может использовать колдовство, что было отнято асами. Отпирающее заклинание освободило её ноги и руки от цепей, и она сбросила их со своего ослабшего тела, уселась, подогнув ноги под себя и принялась вглядываться в мерцание мелких огоньков, мирно танцующих на парафиновых цилиндрах, с каждой секундой расплавляя слой за слоем.             Селена подумала о Вестаре. За всю жизнь она не слышала о нем ничего лестного и достойного. И ей сложно было представить, что прямо сейчас она собирается пойти по его стопам. Но стоит отдать ему должное: раз у него получилось выбраться, то боги опасаются его не зря. Что ж, магическое поле построено, и в данный момент совершенно все равно, откуда оно взялось тут и кто его построил, а как же он действовал потом? Что помогло ему убежать, пройти через охрану? Он открыл дверь клетки? А остальные прошел насквозь?              – Чушь какая-то, – усмехнулась Селена. Нет, было в этом нечто иное. Бесконечные мысли сменяли друг друга, пока наконец не втянули девушку в подобие медитации. Вновь осколки Бивреста, вновь кружащиеся звезды, вновь его безмолвное прощание, вновь горячие слезы, и она в очередной раз не может его удержать и не может помочь. Он падает снова и снова, а она беспрерывно летит вслед за ним. Но что странно – никогда и никуда не приземляется. Просыпается и мучительно стонет, обнаруживая себя в клетке, будто пойманный дикий зверь. Почему всегда один и тот же сон? Послание? Будущее? Локи говорил, что через сны она сможет его понять. И если оно предполагает падение в ту же бездну, что проглотила его, то она ни за что от этого не откажется. В самом низу что-то есть, полет закончится, она достигнет дна и окажется там же, где он. Иначе быть не может!             Сон также подсказал ей, что будущее уже предопределенно. Стало быть, она отсюда как-то сбежит. В её распоряжении было не так много вещей, вернее даже сказать – всего две. Оберег от матери и роза от Локи. Лунный камень она никогда не снимала с шеи, а вот чахлый цветок был надежно укрыт в лифе платья. Едва она успела достать то, что некогда было растением, как в глубине коридора раздался шум, затем последовали шаги. Селена быстро спрятала свои вещи и пыталась всячески успеть потушить свечи, а ещё заново заковать себя или хотя бы создать видимость. Но шаги приближались быстро, и она, естественно, не успела избавиться от улик, готовясь к самому худшему.             Гостем оказался охранник. Он встал напротив клетки с подносом в руках, долго разглядывая заключенную. Селена молча сидела на полу, обставленная свечами, и ждала вполне заслуженного вопроса от аса. Однако тот молча поставил поднос рядом с решеткой по ту сторону и удалился. Селена несколько секунд выжидала его возвращения в сопровождении других стражей, которые немедленно казнят её, но тянулись минуты, и никто больше не приходил. Тогда до неё стало что-то доходить: ас ничего не увидел – ни свечей, ни расстегнутых кандалов. Магия делает свое дело.             После ухода единственного охранника, который, по всей видимости, принес ей на обед чью-то подачку (что-то подсказывало Селене, что блюдо выбрано самой королевой), девушка снова вернулась к своим мучительным размышлениям. Разгадать этот ребус, кажется, не представлялось возможным. Она даже предположить не может, как Вестар обустроил свой побег.             – Сколль, – подняв глаза к потолку, девушка взяла одну из свечей в свои ладони, – дай мне ещё подсказку. Что я должна делать?             Закрыла глаза, прислушалась. Волк молчал.             – Сколль, умоляю.             Ответа снова не последовало. Однако спустя мгновение что-то больно обожгло кожу на груди. Селена вскрикнула, быстро поставив свечу, а затем непроизвольно сорвала с шеи лунный камень, который будто раскалился на открытом огне. Бросив его на пол, ведьма увидела, как тот начинает переливаться то алым, то синим. Оттенки, смешиваясь, пульсируют, волнами захлестывают друг друга. Словно две стихии столкнулись во время жуткого урагана. И битва между ними никогда не возымеет победителя.             – Оберег, – прошептала Селена, аккуратно подняв подарок матери за цепочку. – Конечно!             Лунный камень был её единственной связью с внешним миром и единственной защитой. Локи, помнится, рассказывал о необычных свойствах этого украшения, которыми он был наделен в результате заговора матери. Нет никакого смысла забирать этот камень насильно. Чтобы избавиться от его силы, камень необходимо полностью уничтожить, а сделать это непросто. Ведьма посмела предположить, что Один об этом не подумал, просто упустил эту деталь, показавшуюся ему никчемной.             Селена не намерена была ждать нового знака, потому начала немедленно проводить ритуал, о котором толком ничего не знала. Расставив свечи в хаотичном порядке, она взяла одну самую большую и определила ей место перед собой, затем взяла камень и сжала его в ладонях. К тому моменту он уже остыл и теперь был холодным как кусочек льда.             – Я взываю к ветрам, гуляющим на просторах, взываю к морям, волнующим свои воды, взываю к небу, раскинутому над землей, взываю к огню, бушующему в недрах, взываю к могущественной силе твоей, Ирия. Мама… Где бы ты ни была сейчас, отзовись, подай мне знак, научи меня. Я прошу помощи, потому что чиста перед богами, честна перед близкими, прошу помощи, потому что несправедливо осуждена Судом, как когда-то была осуждена Хейд, защищавшая своего единственного сына. Я не умаляю вины своей в том, что молчала о происках Локи, что не остановила его и не сумела спасти, я искренне желала заблуждаться в нем, ошибаться до самого последнего мгновения. Но мой путь ещё не окончен, и видения, посланные мне, это доказывают. Мама, прошу, вытащи меня отсюда, помоги оправдать надежды, которые ты возлагала на меня. Я не подведу тебя, я не собьюсь со своего пути. Подскажи мне заклинание, умоляю. Умоляю…       Она ощутила что-то мокрое на своих глазах, однако это оказались не слезы. Проведя кончиками пальцев по щекам, она увидела на них капли крови. Испуганно она дернулась, взметнув взгляд кверху.             – Мамочка… Пожалуйста! Не оставляй меня, прошу тебя! Не оставляй!             Свечи резко вспыхнули и засияли ярче, и от их синхронного короткого шума, похожего на выдох, Селена вздрогнула. Вокруг ничего не менялось, но в то же время что-то происходило. Лунный камень испускал неоновое свечение, и в маленьком облачке плыл женский образ, ни имеющий лица. И этот образ непрестанно шептал какие-то слова, повторяющиеся снова и снова, и в них Селена улавливала знакомые руны. Он передвигался, и пламень единственной свечи разгорался сильнее в то время, как все остальные тускнели. Наконец вокруг Селены сгустилась тьма. Осталась гореть только самая большая свеча. Ведьма взяла её в руки, когда силуэт неоновой женщины испарился. Осмотревшись, Селена встала с колен, прихватила с собой камень и розу, а когда осветила свою камеру, то увидела вдруг, что никаких решеток больше нет. И стены здесь другие, не каменные и не обсыпанные. Отливают они гладким золотом. Под ногами нет сырого и холодного пола, а постелено что-то мягкое. До слуха доносится шум моря, а нежный ветер колышет мягкие распущенные волосы, дышит ей в спину. Лунная дорожка света ровным отрезком пролегает у её ног, и Селена, по-прежнему не доверяя реальности, подползает к широкому окну.              Ей не сразу удается понять, где она находится, но позже облики комнаты начинают проясняться в ночи, и она видит покои Локи. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, когда она в последний раз была здесь. Но как же теперь ей выбраться из дворца незамеченной? Почему мать перенесла её именно сюда? Заклинание, которое она назвала, отложилось в памяти. Магия взяла свое, и Селена при своей попытке встать на ноги, свалилась на пол. Тело её не слушалось, а дыхание было таким, будто только что она пробежала целую милю. Все, чего ей хотелось сейчас, это закрыть глаза и поспать, но нельзя было засыпать. Она на свободе, и важно сохранить её. Ведьма лежала на животе, стирая с лица остатки кровавых слез, которые, вероятно, принадлежали не столько ей, сколько матери, практически сделавшей за неё всю работу, высвободившей свою магию из царства Хель.              Её мысли сменяли друг друга в бесконечной цепочке. Кровь исчезла, а вместо неё теперь блестели прозрачные капли, будто роса прохладным утром. Дороги назад у неё теперь нет, а идти вперед значит идти прочь из Асгарда. Повторяющийся сон о Локи неумолимо гнал её к обрыву Бивреста, как раз туда, откуда сорвался он. Бездна зовет её, и там она надеется найти пристанище, а самое главное – найти своего бога, пусть даже во владениях Хель. Ведьма надевает лунный камень на шею и прячет его под накидкой, проверяет наличие ещё одного талисмана, непременно хранящего в себе частичку бога обмана, она решительно покидает покои принца, так и не ставшего полноправным королем.             Только под черным покровом ночи у неё была возможность уйти. Но там, у обрыва, все ещё дежурит Хеймдалль, все ещё наблюдает за миллиардами живых существ. Узнать бы, видит ли он Локи, знает ли он, в каких краях его искать. Селена была готова отправиться и в Хельхейм тоже, если потребуется. Но до ответов ещё нужно как-то добраться.              Оказавшись в выученных коридорах дворца, она, скрываясь под накидкой, спускалась на первый этаж, к черному ходу, ведущему в сады, через которые она надеялась убежать. Вокруг тишина, ночь качала в своей колыбели жителей Асгарда, но охрана умело противилась её чарам. Селена выждала за стеной, когда пара следопытов, обследовавших нижние этажи, уйдут, и когда их шаги затихли, она тихонько перебежала от одной колонны к другой, ещё раз окинула взглядом помещение и юрким мышонком двинулась в сторону заднего выхода, путь к которому лежал через южный пролет. Все спокойно, и она немного сбавила шаг, чтобы не потревожить сонливую тишину. Остановившись у угла, она аккуратно выглянула и едва не столкнулась с двумя другими охранниками. Спрятаться тут было негде, и у ведьмы не было другого выхода, кроме как обезвредить их. Главное – не наделать шума.             Эти двое шли в её сторону, и они обязательно заметят её, как только повернут за угол. Селена не стала ждать, когда её обнаружат, поэтому вышла медленно им навстречу сама, надев капюшон накидки так, что половины её лица не было видно.             Стражи остановились, выставив копья и щиты вперед. Но ведьме не нужно оружие, подобное тому, что у них.              – Мне жаль, – произнесла она ровным голосом и легким движением руки заставила их рухнуть без сознания. Металлические доспехи и орудия загремели и, казалось, что перебудили весь дворец. Набросив на охрану дрему, девушка быстро пробежала мимо их тел и добралась до заднего выхода. Теплое дыхание ветра встретило её на улице, душистый аромат цветов ворвался в нос, а слух уловил какие-то крики во дворце. Её засекли.              Селена рванула к конюшням. Быстро добежать до обрыва своим ходом у неё не получится, как и не получилось в тот роковой день. Беспрепятственно она проникает на территорию конного парка, обезвредив тем же способом охрану, несшую службу возле ворот. Старый Хроссбьёрн, наверное, спит беспробудным сном конюха, впрочем, как и сами животные. Но их чуткий сон нарушается с появлением ведьмы. В этом деле торопиться никак нельзя. Ей некогда искать Стрельца, которого ей когда-то подарил Тор. Ей нужна любая лошадь, способная доставить её к Бивресту.              Фырчащая гнедая кобыла в стойле бьет копытом, и девушка приближается к ней, дотягивается до морды и гладит.             – Ну привет, красавица. Поможешь мне?              Животное фырчит в ответ и издает короткое ржание.             – Тише! А то нас быстро схватят. – Селена отпирает дверь и выводит лошадь на улицу. Оставшиеся в стойлах кони тревожно всхрапывают и фырчат. Девушка же в относительно благоприятной обстановке вспрыгивает на спину кобылы и дает ей команду. Та уверенной рысью движется в сторону ворот, где Селену уже встречают. Охрана встает на пути кобылицы, и та взволнованно и испуганно ржет, вскидывая копыта.              – Убирайтесь!.. – рычит Селена, расправляя ладонь и заставляя людей замереть. Они застывают в одной позе, будто замурованные в гипсе, и только лица выражают их эмоции, их стремление предпринять хоть что-то, дабы предотвратить побег ведьмы. Их тела на несколько мгновений остаются неподвижными, но этого хватает, чтобы Селена выиграла время и смогла припустить свою лошадь к Радужному мосту.              Тревога уже разнеслась по всему Асгарду. До Одина дошло известие о том, что предназначенное для ведьм и колдунов тюрьма вновь дала сбой. Селена услышала звуки погони. Наездники рванули за ней. Но кобылица бежала без устали. Море на удивление сегодня было спокойным, и в его темных водах отражалось усеянное звездами небо. Но ведьма глядела только на горизонт, на тысячи сверкающих планет, комет и созвездий, расположенных будто на громадном холсте перед её взором. Большая карта Вселенной, и где-то на ней находится то самое заветное место, куда она должна попасть, чтобы снова встретиться с Локи. Мыслями она возвращается к своим снам, забывая о погоне, отрываясь от неё. Но Биврест совсем скоро кончится, и вдали девушка замечает грузную фигуру Хеймдалля. Он встречает её без агрессии и намерения арестовать. Селена останавливает кобылу, на ходу спрыгивает и идет прямиком к стражу.             – Я знал, что рано или поздно это произойдет, юная ведьма. Но ты затеяла плохую игру.              – Я не играю, великий Хеймдалль, я всего лишь следую зову сердца.              – Ты осознаешь, что теперь в Асгарде тебя не ждет ничего, кроме казни?             – Казнь… Это слово стало мне родным. Меня так долго пугали ею, что я научилась её не страшиться. Да и места в Асгарде мне нет.              – Я не способен видеть будущее, Селена, но способен видеть то, что так отчаянно многие бы хотели спрятать. Ты пошла по стопам того, кого здесь заслуженно объявили врагом, но ты ни капли на него не похожа. Ты готова пожертвовать собой. Странное качество, присущее одновременно и бесславным глупцам, и прославленным героям. Кто из них ты?             – Ни то и ни другое, – улыбается ведьма, и сердце её подскакивает, когда она слышит приближение погони. – Я – просто девчонка, которой нечего терять. – Она смотрела в золотые глаза этого бога и видела в них ни что иное, как благословление. – Не хочу, чтобы вас сделали ответственным за мой побег. Простите. – Ей пришлось снова применить свою силу. Вспышка боли овладела стражем, но тот достойно снес её, не издав ни звука. Опустившись на одно колено, он зажмурился и отпустил меч. Селена вынуждена была держать его в таком положении ровно до того момента, когда погонщики станут свидетелями этой атаки. Они уже были совсем близко, и девушка развернулась к ним, встав рядом с поверженным Хеймдаллем, они же приготовились к её очередному нападению, но его не последовало.              – Сдавайся, Селена! Тебе некуда бежать!             – Некуда… – проговорила она и улыбнулась. Всего один шаг отделял её от прыжка, и она сделала его не раздумывая. Никто из присутствующих не успел понять, что она собирается предпринять, никто не ожидал от неё такого поступка. А когда они ринулись к обрыву, ведьма уже с непомерной скоростью летела вниз, в небесную пучину, расправляя руки, закрывая глаза, перед которыми плясали и сбивались в хоровод мелкие звезды, и медленно проваливаясь в тягучую черноту, признаваясь, что никогда прежде не ощущала себя свободнее. Это последнее, о чем она успела подумать и чему порадоваться, прежде чем сознание её покинуло.