The Related (Связанные)

      Торжество, триумф, восхождение на трон – громкие слова. Они так и остались лишь словами. Коронация Тора не состоялась в этот день, и теперь отложенная на неопределенный срок казалась мифом.             В самый последний момент все было нарушено, остановлено. Вместо восторгов, аплодисментов, оваций и пира раздались испуганные вопли, паника готова была вот-вот разразится в шумном, необъятном зале, но все чудом обошлось; обернулось не праздником, а сплошным сокрушительным расстройством в первую очередь для наследника трона.             – Как это могло произойти, Хеймдалль? – в который раз за сегодня Всеотец задал этот вопрос хранителю Бивреста, но тот, понуро и стыдливо свесив голову, молчал. – Как ты мог это допустить?             – Вам ли не знать, Ваше Величество, что помимо Радужного моста есть иные пути между мирами. Ётуны могли пройти по любому из них и остаться невидимыми для меня.             Один был разозлен, хотя всего минуту назад, когда обходил сокровищницу с сыновьями, выглядел настолько спокойным, словно все произошедшее было закономерным. Тор едва мог сдерживать эмоции, которые захлестывали его с каждой минутой все больше: смятение, обида, ярость. Он стоял в комнате отца, сжимая руки в кулаки, он жаждал призвать Мьёльнир и снести поганым ледяным великанам головы. Здесь присутствовал и Локи, он точно так же молчал, хмуря черные брови, он был задумчив и серьезен, но высказаться, однако, тоже не решался.             – А как на счет портала, который открыла Селена? – Один после коротких перепалок с Хеймдаллем, в которых страж ничего не смог произнести в свое оправдание, взглянул на мрачных сыновей.             – Отец, его уже давно нет, – поспешил ответить Локи. – Я уничтожил его в тот же день.             – Правда? А что, если порталов было два или даже несколько? Что, если по её вине случилось то, что случилось?             Тор, кажется, отвлекся от своих безрадостных мыслей о мести и теперь жадно пожирал отца негодующим и ошеломленным взглядом.             – Отец, это исключено! Она не виновата! – едва шевеля губами, выговорил Тор. Один презренно усмехнулся.             – Вы и ваша мать слишком доверяете ей. Девчонки не было на коронации, никто не видел её вот уже два дня. И вы скажете мне, что нет поводов для подозрения?             Эта догадка, которая все так удачно сцепила между собой, почти сводила громовержца с ума. Он стал отрешенным к речам отца ещё тогда, в зале, когда не увидел Селены ни рядом с матерью, ни рядом с друзьями, не увидел той, которую ждал больше остальных, которую предпочел бы целому Асгарду. Но поверить вот так легко в то, что именно она подстроила этот срыв, было так же тяжело, как и простить её за несдержанное обещание.             – Отец, это нелепое стечение обстоятельств, – продолжал убеждать старший принц, несостоявшийся король, но убеждения эти предназначались куда больше для него самого, нежели для абсолютно уверенного в своей правоте Одина.             – Наивность – не самый лучший союзник для будущего царя, – отвечал ему отец, то ли нарочито, то ли случайно задевая за больное место.             – Нет, боюсь, что Тор прав, отец, – Локи выступил вперед, обратив на себя внимание присутствующих. – Дело в том, что все случившееся действительно глупое, но страшное совпадение. Селена почти сутки провела в полном забытье, и такое состояние было вызвано чьим-то темным колдовством. Отец, я снимал с бедной девушки слабое, но все же достаточно сложное и стойкое заклятие. Я не знаю, кто именно навел его, но Селене стало плохо ещё на прошлом пире.             – И ты скрывал все это время? – возмутился Тор, хватая брата за грудки. – Где она сейчас? Как она?!             – Да остынь же ты, Тор! – скинув с себя руки брата, образумил Локи. – Сейчас ей ничего не угрожает. Она у себя. Я погрузил её в длительный сон ещё утром, чтобы она смогла восстановить силы. К тому же, отец, вспомни обряд Вечного Пламени. Девушка честно ответила на все твои вопросы и искренне поклялась стоять на защите Асгарда. Может, мы с Тором и могли допустить ошибку, когда привели её сюда, но Вечный Пламень ошибиться не мог, так ведь?             Всеотец потер переносицу, на которой залегла глубокая складка. Его седые волосы, лежащие на широких плечах, казалось, потускнели ещё больше. Половина морщинистого и угрюмого лица была скрыта под маской мрачной тени, другая же, несмотря на танец теплого света на нем, казалась очень бледной.             – Она могла создать этот портал ещё до своего появления в Асгарде, – наконец произнес он тихо и устало.             – Отец, поверь мне хоть раз в жизни: там был только один портал, и я закрыл его.             Этот ночной разговор не дал никаких результатов, вернее, один положительный результат все же был – Локи отстоял невиновность Селены и ничего неподозревающую в данный момент о случившемся ведьму оправдал несуществующим заклятием, якобы наведенным на неё кем-то весьма завистливым и злобным.             – Постой брат! – Громовержец встал на пути Локи, словно могучая и непробиваемая скала, когда они оказались одни в коридоре. – Ты снова смолчал. Почему я только сейчас узнаю о том, что Селена больна?             – Она здорова, Тор, не надо извращать мои слова. Я же сказал, что она вне опасности и сейчас она отдыхает. Что ты ещё хочешь? Я не сообщил тебе об этом, потому что хотел позаботиться о твоих молниеносных нервах. Ты ведь и без того немало волновался из-за предстоящей коронации…             Взгляд бездонных голубых глаз старшего принца немного смягчился и теперь ещё больше опечалился. Бог грома, явно намеревающийся свирепствовать, остыл и поник, будто увядший цветок. Едва заметно кивнув в знак благодарности за братскую заботу, он бесцветно произнес:             – Только вот триумфа все равно не состоялось…             – Он ещё придет, – подбодрил младший Одинсон, – твой триумф.             Рука Локи упала на плечо Тора.             – Всему свое время, брат мой.             – Да, наверное, так, – неохотно согласился бог грома. – Надеюсь, ты хоть понимаешь, что мы не можем все оставить как есть?             – Разумеется. Я с тобой полностью солидарен. Ведь главное не то, как ётуны прорвали оборону Асгарда, важно то, что они обязательно сделают это снова, так как их сегодняшняя попытка успехом не увенчалась. Лафей не остановится, пока не заполучит Ларец.             – Вот именно! – поддакнул бог грома на весь коридор.             – Тор, умерь свой пыл. Любое наше действие – это нарушение отцовского приказа.             Но старший принц уже практически не слушал ни брата, ни своего здравого смысла, который в данную минуту был попросту затуманен жаждой мести. Ётуны не просто вторглись за границы Асгарда, они нанесли оскорбление, они прервали церемонию коронации и вывели наследника трона из себя.             – У нас нет другого выхода. Это нужно пресекать, понимаешь меня?              Колдун молча приподнял подбородок.             – Ты меня понимаешь, Локи, – ухмыльнулся блондин. – Завтра собираем всех, у меня есть один план.             – Не поделишься? – Плутовская улыбка заиграла на губах мага, он приподнял левую бровь. – А то меня это начинает пугать. Интриги – это моя прерогатива.             – Все достаточно просто, братец. Завтра мы отправляемся в Ётунхейм.             Локи осознавал, что остановить Тора теперь будет не просто, вряд ли это вообще станет возможным. Даже завтра, когда наступит рассвет, он не передумает – он ещё больше вдохновится этим горячим солнцем, которое прольет свой свет на город. Он зарядится энергией и пойдет до конца. Его не смогут переубедить и друзья, на коих он полагается во всем и всегда, не потому что они столь же глупы и вспыльчивы, а потому что не посмеют отпустить его одного в столь опасное для жизни путешествие.             Селена открыла глаза, но различить хоть что-то не смогла – все было как в тумане около минуты, все плыло и раздваивалось. Ведьма хотела было присесть, но едва она подняла голову, как ту словно перевесило, и девушка вновь уронила её на подушку. Голову словно набили ватой…             – Милая, как ты себя чувствуешь? – она услышала этот голос так, будто он раздался за стеной. Тем не менее она повернулась в сторону говорящего и увидела склонившегося над постелью младшего принца. Он выглядел встревожено, он нежно гладил её по мягким волосам, а она никак не могла понять, что происходит вокруг.             – Не волнуйся, сейчас головокружение пройдет, все будет в норме, – утешил Локи, поднося к её губам сосуд и заставляя сделать глоток. На вкус это была обычная вода. Едва прохладная жидкость оказалась на пересохших губах девушки, как та немедленно припала к чаше и начала жадно пить воду до дна. Только после этого, облизнувшись, она вновь откинулась на подушку и взглянула на принца: благодарность на её лице быстро испарилась. В замешательстве она сделала попытку приподняться и сесть, но маг, надавив на её плечи, принудил лечь обратно.             – Что я здесь делаю? Что произошло? – Теперь в немалом испуге она оглядывалась и, к счастью, узнавала собственные покои. У Селены возникло ощущение, как будто она пропустила как минимум сотню лет.             – Тихо, все хорошо, – ответил маг, ставя пустую чашу на тумбочку рядом с кроватью. – Уже все позади.             – Что «все»? Что позади, Локи? Я… Я ничего не помню, не помню, как я здесь оказалась.             – Ты упала в обморок, и я отнес тебя сюда. Это случилось перед церемонией… Тебе нужно меньше волноваться, Селена, тем более за других, иначе так проспишь все ответственные моменты в своей жизни.             – Хватит шутить! Я что, пропустила коронацию Тора?             – Увы.             Девушка схватилась за голову. Конечно, она лежала в своем платье, а её прическа успела немного растрепаться, как будто она явилась с сумасшедших танцев, она прекрасно помнит, как она собиралась, как выбирала наряд, о чем думала стоя перед зеркалом, но не помнит, чтобы волнение было настолько сильным.              – Как такое могло произойти? Какой ещё обморок? Небо! Я ведь обещала ему быть там, – ведьма с отчаянием и беспомощностью посмотрела на младшего принца, и тот с удовольствием поведал:             – Боюсь, Тору теперь не до тебя и твоих обещаний. А по поводу коронации, моя хорошая, так она не состоялась.             Вот теперь, несмотря на все ещё слегка мутное состояние, Селена резко села на кровати и вонзила в Локи взгляд серых глаз, зрачки которых как будто вспыхнули подобно взорвавшимся звездам. Она нахмурила брови и с нетерпением ждала объяснения его слов.             – Видишь ли, все, что не делается, все к лучшему. Впервые в жизни, пожалуй, я согласен с мудростью смертных.             – Не томи же, Локи! – взмолилась она. – Что случилось?             – Трое ётунов ворвались в Асгард, проникли в сокровищницу, чтобы забрать Ларец. Обошлось без войны. Лазутчиков убили на месте, и Ларец остался в целости и сохранности, но настроение испорчено, коронация отложена на неопределенный срок, и все, что мы сейчас имеем, это до предела разгневанного Тора.             – Какой ужас!.. – пролепетала Селена, обнимая согнутые в коленях ноги и утыкаясь в них лицом. Ей было страшно представить даже на секунду те отвратительные, холодные синие лица великанов, их огненные глаза, их морозное дыхание. В мгновение кожа покрылась мурашками, а ей показалось, что корка льда сковала все тело. – А почему ты сказал, что это к лучшему?             – К лучшему для тебя. Не случись с тобой этого маленького несчастья, ты бы снова столкнулась с ними, а это для тебя губительно. Я имею в виду твой страх.             Селена подняла на Локи глаза, наполненные восставшей из недр души боли.             – Дело вовсе не в страхе. Дело в том, что это снова повторилось, и это будет повторятся до тех пор, пока они не вернут Ларец… и меня. Как они попали в Асгард? Вы же сказали, что мой портал закрыт, а иного пути у них просто не было.             Маг присел рядом с девушкой, взял обе её влажные ладони в свои руки. Он чувствовал, как под тонкой кожей бьется ритмичный пульс.             – Милая, в этом бесконечном пространстве десятки и даже сотни порталов. Они могли пройти по любому из них. Ётуны не так глупы, как тебе кажется. Идея использовать тебя в своих темных делах у них провалилась, так что был повод начать новые поиски средств достигнуть желаемого. Но ты не волнуйся. Никто тебя ни в чем не обвинит.             Как раз об этом она почему-то переживала меньше всего. Она все не переставала думать о Торе.             – И что теперь будет, Локи?             – Не знаю, ведьмочка, не знаю… Понимаю, тебе страшно.              – А тебе нет? – она прислонилась лбом к его горячим губам. Принц спрятал от неё тень лукавой улыбки, бродящей по его лицу. Эта улыбка могла говорить о чем угодно, но только не о страхе.             – Смотря чего именно бояться.             – А чего ты боишься?             – Больше всего на свете?             – Да.             – Потерять тебя, конечно.             Ей захотелось улыбнуться. Его слова тронули её душу. Она и не знала, что они разделяют этот страх на двоих – страх лишиться друг друга.              Он выпустил её из своих объятий, и девушка вдруг почувствовала, как вместе с ними исчезло и тепло. Легкая прохлада припала к её телу, объяла со всех сторон.             – Знаешь, что, Селена? Тебе нужно поесть. Я кое-что принес, – маг взял со стола, уставленного вкуснейшими подношениями, вазу с фруктами и вернулся к девушке, ставя посудину ей на колени. Локи позаботился, как обычно, все предусмотрел. После пробуждения Селена проголодалась, хотя сама она утверждала обратное.             – Не упрямься. Здесь все, что ты любишь.             Он взял душистый сочный персик и протянул ведьме, та нехотя приняла его, откусила немного, и сладкий сок потек по её подбородку. Локи, сидевший рядом, подался к ней весьма неожиданно и вовлек её в коварный, но сочный и томительный поцелуй. Персик на её ласковых губах был ещё слаще. Облизнувшись, маг украл из вазы виноградинку и поднес ко рту осоловевшей ведьмы, не успевшей ещё отойти от предыдущего страстного порыва. Она взяла маленький зеленый плод с его руки, и от этого интимного жеста внизу живота все невольно стянуло приятной истомой.             – Я тебя оставлю, – шепчет Локи, очерчивая пальцем её скулу. Она была не в силах ответить ему, но по её глазам он понял, как сильно она была против расставаться с ним этой ночью. – Прости, так надо. Ужинай и ложись спать, хорошо?             – Хорошо.             – Добрых снов, милая, – Локи оказался немногословен, он предательски бросил её, но вначале немного подразнил. Он прекрасно понимал, что и ей, и ему сегодня лучше побыть наедине с собой, потому что многое нужно обдумать. Оба они сейчас с нетерпением ждали завтрашнего дня, и в мыслях Селены, как успел выявить Локи, было лишь одно желание – поговорить с Тором. Она хотела поддержать его, но при этом чувствовала за собой вину. Не существует более низкой вещи, чем несдержанное обещание. Селена даже не представляла, как могла так оплошать и как теперь она выкрутится из столь незавидного положения.             Селена всю оставшуюся ночь раздумывала над словами мага о «страхах». И все же он не сказал ей всей правды. Произошедшее оказало на Локи свое влияние; он, должно быть, переживал за брата, но никак не выдал себя. Он порой боится лишний раз показать свои истинные эмоции и чувства, боится прослыть слабаком, проявляя элементарное сожаление и сострадание. Видимо, это и есть один из его потенциальных страхов. Он так много скрывает от неё, что порой становится жутко, и девушка невольно время от времени задается вопросом: а настоящего ли Локи она перед собой видит? Молчаливый и мрачный, шаловливый и лукавый, страстный и нежный, надменный и опасный – это все о нем. Она не успевает за ним, она не знает, что ждать от него в любой момент. И угораздило же её когда-то довериться ему, этому многоликому богу, каждое лицо которого одинаково прекрасно.              Селена устроилась на кушетке, укрытая мягким пледом, и снова непрестанно рассуждала: Тор и Локи – два родных брата, но не имеющих между собой ничего общего; первый безгранично любит второго, а второй зачастую стремится выразить то неприязнь, то едкость, то жгучую ненависть. Вряд ли она когда-нибудь забудет тот взгляд, в котором горели мирные изумрудные звезды и где-то глубоко полыхал вулканический огонь. Локи совмещал в себе несовместимое. Локи перестал быть просто загадкой, он стал для ведьмы тайной, самой большой тайной всей Вселенной.             Уснуть девушке больше не удалось. Она бродила по комнате словно привидение, она бесконечно думала обо всем случившемся, она искала выход из сложившейся ситуации, она пыталась нащупать в самой в себе то неотвратимо сильное и стойкое чувство, которое помогло бы ей пересилить любой её страх. Голова к утру была как будто резиновая, и Селена устало наконец рухнула на заправленную постель.             Гладкие ладони солнечного света мягко раздвинули шторы мрака в покоях ведьмы, коснулись её ванильной, бархатной кожи, и Селена лениво приоткрыла глаза. Это утро оказалось для неё не менее волнительным, чем предыдущее. Сегодня многое предстояло сделать, а самое важное – объяснить Тору свое отсутствие на коронации, свое безучастие в его радости и огорчении. Ею овладевал стыд, она чувствовала, как заливалась краской каждый раз, когда представляла свой разговор с громовержцем. Она действительно понятия не имела, что произошло с ней в самый ответственный момент, почему она потеряла сознание, что за хворь напала на неё у самого входа в зал? Неужели она, подобно смертной, столь слаба в борьбе с эмоциями, столь хрупка в битве с нервами и такая уязвимая, что даже тело полностью перестает функционировать?             Все это больше напоминало девушке какой-то заговор, но мысль о чьем-то вмешательстве она быстро откинула, потому что попросту не представляла себе подозреваемого.             Селена быстро поднялась с постели, как будто её посетила безотлагательная мысль или идея, переоделась и покинула покои так же стремительно, как ветер влетел в пустые комнаты и задул горящие свечи на столе.             Она решилась на разговор с Тором и первым делом хотела разыскать его во дворце. Можно было бы пойти к его покоям, но ведьма сочла это неловким и неприличным; к счастью, на пути ей удалось остановить одного из слуг и спросить о старшем принце, тот указал ей путь на верхние этажи, в обеденный зал под куполом, где члены царской семьи только что покончили с завтраком.             Огромный стол все ещё был полон различного сорта блюд, не менее четырех слуг трудились над тем, чтобы убрать яства на кухню. Один и Фригга после плотного завтрака спустились вниз, приступили каждый к своим обязанностям, и в зале остались только двое братьев.             Тор все ещё был подавлен после вчерашнего, он почти не разговаривал, особенно с отцом, через силу улыбался, оставался ко всему равнодушным, но таким он был ровно до того момента, как ушли мать и отец. Теперь же громовержец оживился и, подсев к Локи на ступени лестницы, вполголоса поинтересовался:             – Ты передал воинам, чтобы они пришли?             – Они в курсе, должны вскоре здесь появиться. Тор, ты уверен в своем решении? – Локи посмотрел в глаза брата, и те ничуть ему не изменили – взгляд действительно был полон сознательной решимости, твердости и даже нетерпения. – Просто я не думаю, что наши друзья это оценят.             – Я знаю, как переубедить их.              – Именно это меня и пугает, – проворчал маг как раз в тот момент, когда трое воинов вместе с Леди Сиф вошли в зал, и за громким, радостным приветствием Тор не услышал слов брата.              – Зачем ты хотел нас видеть? – Сиф была только рада лишней встрече с богом грома, но все же такая спешка и к тому же скрытность настораживали её. Её розовые губки дрожали в скромной улыбке, что непременно отвлекало внимание от её воинствующего внешнего вида и превращало в обычную славную девушку, не знающую боевого искусства.             – Друзья мои, как хорошо, что вы откликнулись так быстро, – Тор то ли нарочно, то ли по глупости своей оттягивал момент истины, он хотел удостовериться, что его слышат все четверо, даже пятеро, если сосчитать и Локи, который все ещё надеялся на благоразумие старшего брата. – Это дело не терпит отлагательств.             – Какое дело? – Вольштэгг поторопился переместиться поближе к столу, где еды становилось все меньше, но на его долю хватало сполна. Хогун, как застывшая статуя, ждал объяснений у колонны, а доблестный Фандрал, держа руку на рукоятке своего меча, поглядывал на друга с тревогой.             – Друзья мои, сегодня нам предстоит отправиться в Ётунхейм, – наконец оповестил Тор. Заявление буквально прилетело прямо-таки в лоб бедным слушателям. Все они, как один, скептически усмехнулись.             – Ты шутишь, да? – нервно спросил Фандрал.             – Вовсе нет. Вчера они нарушили наши границы, чуть не забрали Ларец, убили наших людей. После такого я просто не могу и не хочу оставаться в стороне.             Вольштэгг даже не успел откусить от своего бутерброда, который приготовил только что из остатков еды на столе, а просто тупо воззрился на Тора. Сиф также была крайней озадачена, и только вечно угрюмый Хогун, пожалуй, не изменился в лице.             – Ты сошел с ума? – наконец подал голос самый прожорливый ас во Вселенной. – Если нас не убьют ётуны, то это сделает твой отец.             – Я уже не говорю о том, что мы нарушим половину законов Асгарда, – поддержала Сиф.              – Да, я это знаю, – согласился Одинсон, – но это наш единственный шанс усмирить их. Мой отец не хочет конфликта, но, если мы и дальше будем игнорировать их попытки вторжения, они вскоре приведут сюда целое войско. Необходимо дать им понять, что это не останется безнаказанным. И кто, как не новый царь, укажет им на их место?             – Да, но коронация не состоялась вчера, – напомнил Хогун осторожно своим сиплым голосом.             – Тор, ты пойми, что это не сход на Землю, где, пустив парочку молний, ты для людей становишься богом. Это Ётунхейм! Ты хоть вдумайся, какие могут быть последствия. – Фандрала, который пытался отговорить своего друга, нельзя было назвать трусом, в данную минуту он выглядел куда более разумным, чем обычно. В глазах даже появилась мудрость прошедшего сотни войн берсерка.             Локи оценивал так каждого поочередно и молча ждал, чем закончатся эти переговоры.             Тор рассмеялся, подошел к другу и обнял его за плечи.             – Да бросьте, друзья мои! Сколько раз мы попадали в славные битвы и сложные передряги и выходили из них победителями, и все – благодаря кому?              – Ну, тебе, конечно же, – отозвался Фандрал смущенно.             – Верно! А кто послал тебе самые лучшие кушанья, Вольштэгг, вкусив которые, ты думал, что оказался в Валгалле?              – Это ты, Тор.             – Точно!             – А кто посрамил тех недоумков, которые смеялись лишь от одной мысли, что красавица Сиф может стать одним из самых храбрых воинов?             – Это я, – пожала плечами жгучая брюнетка.             – Ладно, но я ведь тебя поддержал, разве нет?              Наверное, отказать ему или перечить его слову в этот момент сплочения команды было тяжело. Воины дали себя убедить вопреки всем ожиданиям Локи. Он даже заслушался их.             – В самом деле, бравые асы, неужто вы отдадите нам с братом всю славу?              Младший принц даже не заметил, как Тор оказался за его спиной.             – Что? – тихонько бросил он.             – Ты ведь пойдешь со мной, Локи?             Стоило больших усилий, чтобы повернуться и пустить в глаза брата пыль в виде самой искренней и счастливой улыбки.             – Конечно! – Кажется, отвага оказалась заразной. – Я не позволю моему брату идти в Ётунхейм в одиночку.             – И я тоже, – раздался кроткий и мелодичный голосок, который мигом привлек внимание всех присутствующих. Из тени зальных стен вышла Селена. Она шагала, ступая мягко и бесшумно, держала руки впереди, нервно сжимая пальцы. Она взглянула на воинов, на Сиф, на Локи, но больше всего сейчас её интересовал Тор.              Улыбка ослабила его губы, он медленно спустился к ней навстречу.             – Селена! Как ты себя чувствуешь? – он, словно осознав, что перед ним действительно она, что ему это не снится, подлетел к ней и хотел порывисто обнять, но в конце концов обошелся лишь тем, что накрыл её плечики своими широкими ладонями, и они, стройные и округлые, спокойно поместились в них.             – Все в полном порядке, – улыбнулась ведьма, – ты прости меня за то, что я подвела тебя вчера. Мне очень жаль, что все так вышло…             – Я не сержусь, Селена, нисколько не сержусь. Но, постой, что ты сказала в самом начале?             – Я готова и хочу отправиться в Ётунхейм вместе с вами. Я подумала, что помощь ведьмы не была бы лишней.             Асы переглянулись друг с другом, затем посмотрели на Селену несколько шокировано и недоуменно. Сиф недоверчиво усмехалась, а Тор пытался подобрать слова и оборачивался на друзей в поисках поддержки и помощи. Селена в данный момент не видела только Локи, который старался держать себя в руках, который все это время стоял на лестнице и сверлил взглядом пустоту.             – Весьма смело, – наконец прервал повисшее безмолвие Вольштэгг, перестав чавкать на весь зал.             – И довольно глупо, – дополнила черноволосая асинья.             – И уж точно недопустимо, – несмело добавил и Тор, переводя взгляд на ведьму, – это рискованно, Селена.             – Знаю. Знаю, что это опасно, знаю, что вы все сомневаетесь во мне, но я абсолютно уверена, что справлюсь. Я знаю ничуть не хуже вашего, что такое Ётунхейм, а ещё я знаю, что такое дружба. Пусть я пока не для всех стала здесь другом, – Селена бросила многозначительный взгляд на леди Сиф, – но я в любом случае не останусь в стороне. Тор, славные асгардцы, я иду с вами и не хочу это даже обсуждать!             – А я бы с удовольствием с тобой кое-что обсудила, – едко ответила воительница.             – Сиф, прошу тебя, – одернул её Тор.             – Нет, она права, Тор, не защищай меня. Да, вчера произошло нелепое недоразумение, но я сегодня докажу вам обратное – я держу слово. К тому же, если вы ещё не забыли, я поклялась вставать на сторону Асгарда и бороться за мир и спокойствие его жителей, и я не отступлюсь от своей клятвы.             Фандрал, Хогун и Вольштэгг немедленно поддержали её, вдохновленные патриотической речью. Расхвалив её отвагу, что теплилась в столь юном сердце, они проголосовали за то, чтобы девушка отправилась с ними. Сиф пришлось принять этот не очень приятный факт, но она по-прежнему относилась к Селене с большим сомнением. По её мнению, девочка просто желает во всем угодить Тору, чтобы занять теплое место возле него. Она не стала поздравлять ведьму с её решимостью, а только, отдав четкий поклон Тору, сказала с сарказмом:             – Нам за это влетит, мой принц.             Только после этого она направилась к выходу из зала, но никто не заметил этого. Воины пошли следом за ней, повеселевшие, готовые к бою.             – Это было неожиданно, Селена, – выдохнул громовержец, впервые пораженный словно собственной же молнией.              – Не для одного тебя, – засмеялась смущенно ведьма.             – Только давай договоримся сразу: ты во всем будешь слушать нас. Не станешь же ты отрицать, что мы куда опытнее? Я выведу лошадей, и для тебя у меня, кстати, есть подарок. Буду ждать вас у конницы. И вот ещё что, Локи, брат мой, необходимо найти того гнилого мерзавца, который посмел навести на Селену заклятье. Займешься этим, когда мы вернемся, ладно? Ох, и ответит же он у меня!             – Заклятье? – переспросила ведьма. – Какое ещё заклятье?             – В этом у нас здесь только один специалист. Я пошел.             Селена столкнулась глазами с Локи, и улыбка, которая до этого пышным цветком распускалась на её полноватых губках, вмиг увяла. Глаза мага были похожи на два бушующих океана, и этой бури Селена почему-то испугалась. Даже на расстоянии она почувствовала, как он напряжен, как он зол на неё и как будто вот-вот взорвется.             – Поторопитесь, – скомандовал бог грома, но младший принц брата, кажется, не услышал. Он невпопад кивнул, лишь бы тот быстрее исчез, и как только это случилось, Локи перевел взгляд на ведьму. От него веяло холодом, и девушка невольно съежилась. Спустившись к Селене, подойдя максимально близко, он осторожно убрал её локон, выбившийся из неаккуратной прически, и обнял за шею.             – О каком заклятье говорил Тор? Я что-то не совсем поняла.             – Здесь не место для этого. Давай спустимся вниз, я тебе все объясню.             Селена взяла его за протянутую руку, и вновь его пальцы стиснули её хрупкую ладонь с силой, и ведьма поняла, что маг не просто недоволен – он разгневан до предела. Но она искренне не могла понять, чем она смогла так его разозлить, что такого сказала, что довела его до едва контролируемой ярости? Он словно натянутая струна, которая вот-вот лопнет и зазвенит так, что все вокруг треснет и разлетится вдребезги.             Селена шла за ним; они не торопились, несмотря на то что внизу их обоих уже ждали, и она не решалась ему об этом напомнить, не решалась подгонять. Он, видимо, вел её в свои покои – это она поняла, когда увидела слишком знакомые коридоры, а затем и те заветные тяжелые двери. Её удивляло и немного пугало то, что комнаты младшего принца Асгарда находились удаленно от всех остальных, от оживленных и светлых коридоров. Здесь все было мрачным, и здесь пахло травами и страницами пожухлых книг; это необычное смешение ароматов наполняло девушку, и она теперь с жадностью вдыхала его, тем самым быстро выбиваясь из сил. В конце концов она совсем запыхалась, но, к счастью, они уже пришли, маг затолкал её в свою комнату и плотно закрыл дверь с грохотом, который, как показалось девушке, раздался на весь дворец и где-то внизу даже осыпался потолок.             Повисла настороженная тишина. Локи встал напротив девушки и надменно взглянул в её бегающие, недоуменные глазки.             – Локи, в чем дело? О каком заклятье шла речь?             – Тебе не место в Ётунхейме, Селена, – строго заявил маг, приподняв голову, пропустив мимо ушей её настойчивый вопрос.             – Я тебя не об этом спросила.             – А я тебе об этом говорю!             – Локи, со мной ничего не случится, я буду осторожна, обещаю, – легкая тень улыбки пробежала по её губам; забота юноши была ей приятна.             – Тебя все это не касается. – Локи, по всей видимости, пытался выдавить из себя последние нотки нежности, тем не менее её руку, что легла на его щеку, он отверг.             – Это касается Асгарда, вас, а значит, и меня тоже, – тут же возразила Селена, выпрямившись перед ним. – Это моя обязанность, Локи.             – Я нисколько не спорю. Я даже готов тебя поддержать, но не сегодня. Ты и понятия не имеешь, во что ввязываешься и что происходит на самом деле.             – А что происходит на самом деле? – она пристально глядела на него, но на лице бога не дрогнул ни один мускул. Он выглядел спокойным, но внутри, она прямо чувствовала, разразился настоящий ураган. Его бесили её вопросы, её не вовремя назревшая храбрость и чувство долга перед теми, кого она толком не знала. Все это могло нарушить его планы. Он не мог гарантировать, что она выживет после этого набега на Ётунхейм, к тому же она все ещё интересна Лафею. И как только Тор согласился? Самоуверенный дурак!             – То, в чем ты не должна участвовать. Я всеми силами пытаюсь оградить тебя от этого, но ты упрямо идешь наперекор. Прошу, останься здесь, не лезь куда не положено.             – Скажи честно, Локи, это по твоей вине я не попала на коронацию? Навел на меня сон, а всем остальным наплел, что меня хотели проклясть. Да в целом Асгарде только тебе хочется, чтобы меня уже проклял кто-нибудь.             Она только подливала масла в огонь. Неужели совсем не боится?             – Я всегда знал, что ты у меня сообразительная. Тогда должна понять, что в Ётунхейме тебе делать нечего.             – Позволь мне, пожалуйста, самой решать. Впрочем, я уже решила.             – Напрасное и глупое геройство, – выплюнул принц с едким смешком, – сейчас не самое подходящее время для него.             – А когда же оно наступит, Локи? Может, хватит уже держать меня за дуру? И вообще я не понимаю твоего недовольства! Вначале ты лепишь из меня воина, а теперь, когда предоставляется реальный шанс проявить себя, ты собираешься меня остановить?             – Для твоего же блага стараюсь.             Получить что-то более внятное и вразумительное в ответ Селена и не надеялась. Скрестив руки на груди, она усмехнулась.             – Ладно, давай поговорим потом, а сейчас нас ждут. – Она обошла его и направилась прямо к двери, но в тот же миг прямо перед ней словно из-под пола вырос озлобленный ётун и угрожающе начал наступать. Селена вскрикнула и попятилась назад. Ноги задрожали, подогнулись, и она рухнула, принимаясь отползать. Она глядела в его ярко-алые глаза не отрываясь, на её губах застыло имя Локи, но губы как будто замерзли. Она мгновенно вспомнила дыхание вечной зимы, ощутила её колючую холодную шубу, снег под ногами. Она заскулила, словно побитый щенок, и вдруг стоявший перед ней ётун исчез.             Девушка обернулась, она даже не заметила, что спиной практически прижалась к ногам мага. Он теперь смотрел на неё сверху со злорадной ухмылкой.             – Это ты? Твое колдовство! – взвизгнула ведьма. Юноша же, едва ли не перешагивая через неё, спокойно пошел к выходу.             – Что и требовалось доказать, героиня, – на ходу бросил он.             – Нет, Локи! Я дала слово, я больше не буду нарушать его! Стой!             – Придется, милая, придется.             Она рванула за ним, хотела ухватить его за костюм, но вместо этого столкнулась с намертво запертой дверью.             – Локи! Открой, я прошу тебя! Локи! – она долбила ладонями твердую поверхность тяжелой резной двери. Она звала его до тех пор, пока не сорвала голос, хотя и понимала, что снаружи никого нет, никто её не услышит и никто ей не отопрет. – Мерзавец! Гадкий!.. – взбешенно она пнула дверь ногой. Она была безумно зла, она готова была разнести его комнату, она даже хотела сделать это, но вовремя подумала о том, что дверь наверняка запирает какое-то заклинание. Она понятие на имела, какой магией владеет юный, но хитроумный принц, и все же решила непременно попытать удачу, поэтому немедленно побежала к его богатой комнатной библиотеке.             В порыве злости она небрежно бросала книги на пол или стол, пока искала нужную. Селена слабо представляла себе, что именно ищет, но во всяком случае все, чего она хотела, это получить хотя бы одну зацепку. Она была уверена, что заклинание, запирающее дверь, можно снять. Она не заботилась о маленьком беспорядке, который устроила в покоях принца, она искала, читала надпись на обложке каждой книги, пока наконец не наткнулась на что-то существенное, то, что непременно могло ей помочь. Книга оказалась неприметной, темно-синей, и переплет её был не такой уж и толстый. Девушка открыла её, быстро начала листать, бегая глазами по написанному, а ей попадались на первый взгляд страшные символы рун, страшные потому, что она боялась их не понять, прочесть неверно, несмотря на долгое время тренировок и уроков. Селена торопилась, она все ещё не теряла надежду, что успеет освободиться до того, как асы во главе с Тором отправятся в Ётунхейм, и даже в такой спешке она выискала, как ей показалось, верное отпирающее заклинание. Улыбнувшись, девушка несколько раз прочла руны про себя, заучила их, попыталась забить их в свою голову, бегло сосредоточиться, и только после этого, бросив раскрытую книгу на пол, вернулась к двери.             – Коньо Эйваз Совуло. Коньо Эйваз Совуло. – Её монотонный шепот стремительно перерос в тон полуголоса, и выразительное заклинание зазвучало громче. Она направилась к двери, выставив обе руки вперед, она не сводила яростного взгляда с двери, она повторяла и повторяла заклинание без конца, ощущая, как магия выплескивается наружу, а после её мощный поток сталкивается со словно невидимой твердой стеной, спустя несколько секунд давления прозрачная взрывная волна, сопротивляясь напору чужеродной магии, отбрасывает девушку назад, и та больно ударяется спиной о противоположную стену, рухнув на пол. Жалобный стон вырвался из легких; Селена не ощутила никакой боли, кроме той, что терзала душу. Девушка приподнялась на локтях и взглянула на целую и невредимую, все такую же накрепко запертую дверь.              Слезы навернулись на глаза юной ведьмы. От обиды, злости и собственного бессилия она швырнула в дверь хрустальную склянку, одним мановением руки подняв её в воздух; к счастью, сосуд был пустой; разлетелся вдребезги, и его осколки осыпались прямо у порога. Они, наверное, станут первыми, кто встретит хозяина комнаты по его возвращении.             Чуть позже её посетила мысль о портале, но Селена не была уверена, что сумеет в данный момент создать его. Последний раз это отняло у неё много сил, но дело было не в этом – она по-настоящему боялась использовать его, и этот страх, кажется, начисто сбивал все навыки подобного колдовства. Ей удавалось сотворить пространственный мост всего дважды в своей жизни, второй раз был действительно успешным, к сожалению… С того момента она даже больше не пыталась и не хочет. Более того, каждый раз находясь в покоях Локи, она чувствовала, что её собственная магия словно угасает, как будто эти стены подавляют её и тем самым ослабляют попавшую в ловушку ведьму. Быть может, это было всего лишь самовнушением, а вероятно, что весьма предусмотрительный асгардец и правда каким-то образом держит её под контролем в своих владениях. Даже сейчас, собираясь прорвать заклинание Локи на двери, она не чувствовала себя достаточно сильной.             Локи бойким шагом направлялся к Тору и воинам, которые уже запрягли коней и выясняли, как им убедить Хеймдалля открыть Биврест. Заметив младшего принца, который шествовал к ним в полном одиночестве, Сиф едко поддела:             – Что-то я не наблюдаю нашей героини дня.             – Локи, где Селена? – Тор с беспокойством посмотрел на брата.             – Селена? – маг осмотрелся вокруг. – Не имею понятия, она разве не здесь?             – Как видишь, – раскинул руками старший Одинсон. – Быть может, стоит подождать её?              – Скорее всего девочка осознала, что её порыв был по крайней мере слишком легкомыслен, и передумала…             – Ничего не понимаю… Она же так рвалась.             – Вот именно, бездумно рвалась, даже не представляя, что её там ждет. Всего лишь ребячество.             – Струсила! – вставила слово Сиф. – Оно и понятно. Все подозрения снова легли на неё. Думаю, ётуны враз узнали бы в ней свою сообщницу. Она не могла этого не понимать, потому и передумала.              Локи с удовольствием отметил, как пыл брата немного остыл, он выглядел расстроенным.             – Глупость какая-то… Говорите что хотите, но я не верю, что она на такое способна! Надо её найти.             – Брось, Тор, ведь для неё так лучше. Такой юной, несмышленой девочке не место на поле битвы, к тому же её присутствие может только ещё больше разозлить великанов.             – Ну да, ты прав, пожалуй, – согласился громовержец, все же с какой-то неподдельной тоской смотря на дворец, в пределах которого сейчас сидела ведьма. Конечно, с одной стороны он был рад тому, что она одумалась и поберегла себя, а с другой – его все же разочаровало её странное поведение. Он совершенно переставал понимать её. Либо она все это время врала ему в лицо, играя словно какую-то роль на его глазах, либо она никак не может разобраться в себе и своих желаниях и чувствах. Он бы никогда не назвал её трусихой, несмотря на хрупкость её тонкой фигурки, но и в её смелости, и в верности он теперь начал сомневаться. Неужто он действительно так противен ей?              – Уведи Стрельца, – Тор бросил поводья в руки конюха, и тот повел гнедого жеребца обратно, в стойло. Этот конь предназначался для Селены. Проследив за этой душещипательной сценой, Локи спрятал улыбку.             Асы оседлали своих быстрых как ветер лошадей; на спину своего черного жеребца вспрыгнул и Локи. На лицах всех шестерых путников просияли улыбки. Их боевой дух возвысился до небес, и они были готовы ко всему, что уготовила им судьба в этом нелегком, но необходимом путешествии.              А в это время Селена, запертая в покоях младшего принца, все ещё думала, как ей выбраться на волю. После очередной неудачной попытки сбежать она внезапно вспомнила о своем незаменимом помощнике, который всегда появлялся в самый нужный момент.             – Сколль, мой волчонок, я знаю, ты слышишь меня, – начала ведьма, приняв молебную позу, – ты столько раз выручал меня, выручи ещё раз, пожалуйста. Очень прошу. – Зажмурив глаза, она отсчитала про себя пять секунд и открыла их – перед ней стоял призванный хранитель. Огромный волк преданно склонил голову, а после молчаливо и с сожалением уставился на ведьму.              – Мой Сколль, – повторила она ласково, понятия не имея, откуда в её голове взялось это имя, – ты позволишь, если я так буду тебя называть? – Она погладила зверя по холке, и тот улегся возле её ног, положив на них свою когтистую лапу. – Ты что, тоже считаешь, что мне не надо сбегать отсюда? Нет… Я должна была им помочь, как и обещала. Пустослов – вот кто я! Хоть в этом и нет моей вины… Когда Локи вернется, укусишь его? Только не сильно. – Улыбнувшись волку, поглядев внимательно в его большие блестящие глаза, ведьма в конце концов обняла его и улеглась рядом с ним на полу.             – Если быть честной, Сколль, я не могу понять ни его, ни себя… Такое чувство, будто этот самовлюбленный и опальный интриган меня приворожил. Он порой бывает настолько вспыльчив, эгоцентричен и неуправляем, что я сама не знаю, как угораздило в него влюбиться. Если бы только рядом была няня… Ты ведь здесь совсем бессилен, да?             Волчьим ответом было молчание. Он только навострил уши, положил свою голову вплотную к телу девушки и едва слышно проскулил.              – Он обо мне заботится, кажется… Поэтому и не пустил в Ётунхейм. А ещё он мне врет! Всем врет! Наверное, это ложь во спасение… По крайней мере, мне хочется так думать. Но на самом деле все может оказаться совсем по-другому. Вряд ли я когда-нибудь смогу понять, что он таит в себе, что у него на уме, о чем он думает. Иногда я только чувствую, как он напряжен, сквозь стены чувствую, как он словно весь кипит изнутри, а снаружи холодный как бесчувственная глыба льда. Порой не представляешь, как к нему подступиться, чтобы не попасть под эту самую горячую руку и ледяной взгляд. Но, знаешь, Сколль, я люблю в нем и тепло, и холод, я все люблю в нем, до безумия, до потери пульса… Когда он рядом, я как будто взлетаю, настолько высоко, что земли за облаками почти не видно; упасть с такой высоты не просто больно – там нет шансов на выживание вообще.             Волк слушал её очень внимательно, жалобно оглядывал своими огромными глазами комнату, время от времени вздыхал, но в ответ не издавал ни звука. Селене было тяжко слышать тишину, даже ощущая поддержку своего хранителя, она все ещё чувствовала себя одинокой. Советом помочь ей никто не мог, а она так боится допустить ошибку, если уже не допустила…             Селена понятия не имела, сколько времени провела так, на полу лежа рядом с волком, вначале она долго разглядывала его шерсть, ласкала теплой рукой, что-то напевая. Подниматься не хотелось – рядом с хранителем было тепло, она впервые за долгое время ощущала себя защищенной. Она не переставала думать о путниках, которые вырвались в Ётунхейм, она представляла себе их встречу с ледяными великанами, и её ненароком пробивала острая дрожь. Может произойти все что угодно, и она никогда себе не простит, если хоть один из них не вернется домой.             Позже настойчивый и соблазнительный сон обласкал её и ненадолго усыпил сознание, обезвредив тревожные мысли и разогнав их по разным углам. Селена уснула, обнимая своего хранителя, а очнулась от отдаленного, протяжного грохота. Несмотря на то что он раздался где-то за пределами города, девушке почудилось, будто источник прямо под окнами покоев, у подножия Вальяскьялва… Резко открыв глаза, она поняла, что лежит на полу одна, скрючившись словно от дикого холода (так она спала в Ётунхейме), а Сколля рядом не было. Шум не прекращался, и она точно знала, что так стонет Биврест, выпуская свой мощный столб света в черную глубину Космоса. Над Асгардом навис оранжевый вечер, на горизонте превращающийся в кристальную ночь.             Ведьма выбежала на балкон и, чуть перегнувшись через широкий парапет, взглянула на шарообразные врата моста, медленно останавливающиеся и затихающие, вновь возвращая городу привычную тишину. Селена смотрела туда с усиленным вниманием, но из такой дали увидеть что-то было крайне сложно. Вроде бы никакого движения там не происходило.             У самого въезда топтались лишь две лошади, и сам Хеймдалль замер статуей под сводчатым проходом.             Спустя несколько минут тревожного затишья Селена вдруг увидела, как врата снова начинают вращение, гудя так надрывно и как будто измученно. Как только конусная стрела доходит до нужной точки, из неё выстреливает столб яркого света и теряется где-то в неизведанной темноте Космоса. Селена по-прежнему остается в недоумении, а её нехорошее предчувствие только добавляет неприятных мыслей. Этот скрежет и грохот не утихают, луч все ещё прорезает тьму, и у парадного въезда наконец начинается суета. Селена немедленно бросается обратно в комнату, намереваясь открыть эту неподдающуюся дверь любым способом. Пусть даже ей придется выломать её, но она выберется на свободу.             Не успела девушка сделать и двух шагов, как вдруг резко остановилась, как вкопанная, замерла, уставившись на приоткрытую дверь. Вначале она подумала, что сошла с ума от этого дневного заточения, что уже начинает видеть то, чего нет на самом деле, но спустя минуты полного замешательства она осторожно подходит к двери и быстрым движением хватается за ручку, распахивая дверь до конца – впереди её приветствует длинный коридор, на пол которого падает тусклый свет факелов. Не раздумывая ни минуты, Селена выбегает наружу, захлопывая дверь за собой и со всех ног устремляется на первый этаж, навстречу вернувшимся путникам.             В данный момент она не думает о том, как будет оправдываться перед ними, а самое главное – перед Тором. Вначале ей хочется убедиться, что каждый из них жив и невредим. Она отчаянно готовиться взять на себя всю вину в случае, если кто-то из них серьезно пострадал во время этого злосчастного похода. Сейчас он не казался ей таким уж правильным решением, которое она, тем не менее, поддержала.              Девушка спустилась с винтовой лестницы, завернула за угол и почти что столкнулась с Сиф. Та зашипела словно разозленная змея, но ведьма не обратила внимания на её заплывшие злостью глаза и сердито искривленные губы.              – Ах, это ты! Соизволила выйти из своей норки?             – Сиф, пожалуйста…             – Уйди в сторону, – воительница подвинула вставшую на её дороге Селену и последовала в комнаты врачевания. Селена, не замечая пути, подалась за ней.             – Сиф, я знаю, ты злишься, но произошло недоразумение… – прежде, чем это слово слетело с губ, Селена вспомнила, что сегодня уже говорила подобное, и от того оправдание звучало ещё более глупо и смешно.             – Мне плевать, что у тебя там произошло, – бросила асинья через плечо без тени иронической улыбки. – Как Фандрал? – она обратилась к скромно стоящим у двери лазарета Хогуну и Вольштэггу. Последний держал на весу правую руку, покрытую свежим ожогом синего цвета. Селена прекрасно помнила, какую боль причиняют эти ожоги и потому, едва заметив его, невольно поморщилась и повела плечами, заставив тело откликнуться на жуткие воспоминания.             – Эйра ещё не выходила, но, думаю, все обойдется, – произнес Хогун ворчливо. Никто из мужчин не обратил внимания на Селену, пока она робко не спросила:             – Что произошло? Умоляю, скажите мне.             – Ты бы знала, если бы твои слова совпадали с твоими поступками, – сурово ответила Сиф.             – Фандрала ранили, – сжалился Вольштэгг, но тон его звучал несколько пренебрежительно. Селена была благодарна ему за ответ.             – А где… Тор и Локи? – этот вопрос ведьма боялась задать, потому что боялась услышать на него ответ. Принцев она нигде не наблюдала, да и воины о них почему-то молчали. Поведать ей что-то не удалось и сейчас, так как Эйра вышла в коридор и вывела Фандрала, который, что бы с ним ни случилось, теперь был в полном порядке.             Все четверо поднялись на верхний этаж, в небольшой гостиный зал, где посередине горел огонь в углублении пола, а вокруг него стояли золотистые широкие скамьи с выгнутыми спинками, покрытые мягким мехом. Бывший раненный расположился на одной из них, пригубив немного эля, Вольштэгг устроился на другой, а Хогун принялся обрабатывать его ожог пахучей мазью. Сиф скромно села в углу своей скамьи, сложив сцепленные в замок ладони на коленях и встревоженно уставившись на прыткий огонь. Селена же не заняла никакого места, а просто встала в сторонке, не решаясь напомнить о себе даже дыханием. Повисло гнетущее молчание. Все чего-то или кого-то ждали, никто не говорил ни слова, пока в зал не вошел Локи.             Его появление вызвало оживление, все как один всполошились, вперили в него свои пытливые и ожидающие взгляды, а принц же посмотрел только на Селену, замершую почти что на самом его пути. Во внезапном, но коротком порыве она как будто хотела улыбнуться, назвать его имя и упасть в его руки, но осталась неподвижной и практически неизменной даже в выражении лица. Тем не менее внутри все вспыхнуло, кровь закипела, а биение сердца было настолько громким, что слышалось даже в голове. Селену немного качнуло, стоило ей столкнуться глазами с младшим принцем, когда он прошел мимо неё, остановившись у стены, поодаль от остальных присутствующих. Девушке показалось, что его глаза словно потухли, она увидела в них некую детскую растерянность, даже испуг под натянутой маской суровости. Повернувшись лицом к асам, Локи с огорчением в голосе сообщил:             – Отец изгнал Тора из Асгарда.             – Как? – Сиф вскочила со скамьи, глядя на Локи в надежде, что он сейчас же рассмеется и скажет, что это его очередная глупая шутка, но колдун оставался все так же серьезен и мрачен. Никто, кроме Сиф, не отреагировал так резко: видимо, воины предполагали подобный исход событий. Они лишь тяжко и удрученно вздохнули и опустили глаза.             Пораженная Селена покачала головой, запрещая себе верить в услышанное; оставаться далее безучастной, делать вид, что её здесь нет, больше невозможно.             – Что значит «изгнал»? – подала голос она. – За что?             Но колдун едва ли обратил на неё свое внимание. Он обращался к асам, но не глядел в их лица, а только потирал левую ладонь, словно та без конца зудела.             – Отец ужасно разозлился… Тор в бешенстве не выбирал слова, и… В общем последствия таковы, что теперь он смертен и, думаю, уже скитается где-то в Мидгарде. Сиф рухнула обратно на скамью, стараясь совладать со своими эмоциями; только сцепленные в замок руки, дрожащие и побелевшие от напряжения, выдавали её неоспоримую тревогу и волнение. Она судорожно дышала и все думала о том, как можно изменить то, что они сообща натворили.             – Мы все это заслужили, – нарушил повисшую тишину Вольштэгг, – раз уж не смогли его удержать.             – Никто из нас его бы не остановил, – проговорила Сиф.             – Хорошо, что он изгнан, а не убит, – вмешался Фандрал, выплеснув остатки эля в огонь, – а нас бы перебили, если бы охранник не донес Одину, где мы.             Селена, вслушиваясь в разговор друзей, краем глаза посматривала на Локи, который теперь стоял к ней спиной. Она не узнавала его. Её мучил вопрос, почему он так равнодушен и бездейственен, её беспокоили его глубокая задумчивость, его затруднительное молчание, хотя все это и можно было списать на горесть от произошедшего, но Селена подозревала, что в отсутствующем взгляде и поведении Локи кроется ещё какая-то причина. Маг почти не дышал, пока другие продолжали спорить, обсуждать, делать выводы, он стоял недвижимой статуей и разглядывал свою левую ладонь, а потом словно очнулся и ровным голосом заговорил:             – Я рассказал охраннику. После нашего ухода он должен был идти к отцу, причем очень быстро, чтобы мы не успели дойти до Ётунхейма.             – Так это ты все устроил? – возмутился Вольштэгг, шипя непроизвольно от жжения на руке, обработанной мазью.             – Если ты о том, что я спас наши жизни, то да.             – Локи, умоляю, – в голосе Леди Сиф, немедленно подлетевшей к брату своего воздыхателя, зазвучала несвойственная ей мягкость, – убеди Всеотца изменить свое решение.             – Сделаю я это, и что тогда? Да я люблю Тора гораздо больше, чем вы думаете, но он опасен и безрассуден. Вы сами видели, что он натворил сегодня. Разве это нужно Асгарду от своего царя? – Пронзив своим болезненно-нервным взглядом каждого, Локи немедленно покинул зал. Только легкий холодок зацепился за одежду Селены, когда он пролетел мимо, так и не удостоив её вниманием. Она отчаянно поглядела ему в след, с трудом сдерживая себя, чтобы не побежать за ним.             – Прикрывается защитой Асгарда, а сам завидует Тору, – добавила Сиф, оставшаяся без удовлетворительного ответа. Она и не сомневалась, что не услышит поддержки и даже обещания от Локи.             – Вы заметили, что с ним что-то не так? – Селена задумчиво посмотрела перед собой, скрестив руки на груди.             – Да что с ним может быть не так? – жестоко усмехнулась асинья. – Никогда не поверю, что он испытывает чувство вины.             – Лафей сказал, – вдруг заговорил Хогун глухо и вкрадчиво, – «в чертогах Одина есть предатели». Повелитель магии мог легко провести троих ётунов в Асгард.             – Нет, это не Локи, он не способен на такую подлость, – решительно вступилась ведьма.             – Мы знаем его лучше, чем ты, так что помалкивай, – огрызнулась Сиф, которой, кажется, очень понравился такой неожиданный поворот, – или, быть может, ты тоже в этом замешана?             – Сиф, прекрати, – осадил Фандрал, – мы не можем вот так просто раскидываться обвинениями. Да, Локи – проказник, он любит поозорничать, но речь идет об измене. Не думаю, что у него хватило бы духу совершить такое.              – А что он теряет?             – Сиф, я ещё могу понять, почему ты подозреваешь меня, но мы говорим о Локи, с которым ты с детства дружишь, неужели ты вот так запросто спишешь на него всю вину, даже не разобравшись?             – Я тебе повторяю: ты ничего не знаешь, ведьма, не лезь! Локи никогда не был моим другом и никогда не будет.             Очевидно, что говорить с этой особой бесполезно, и Селена уже потеряла всякую надежду на то, чтобы наладить с ней отношения и сойтись во мнении. Она посмотрела на умолкнувших мужчин, которые мало чем отличались от своей боевой подруги, но тем не менее были настроены более положительно.             – И что, вы все с ней согласны? – воскликнула она. – Вы подозреваете его?             – Селена, мы никого не подозреваем, мы просто предполагаем, – с громким вздохом отозвался Вольштэгг, – к тому же лично я благодарен ему, что он спас наши жизни…             Больше не дождавшись ответа ни от кого, девушка выбежала из зала. Не было смысла доказывать им то, в чем некоторые вещи заставляли её и саму сомневаться. Она вовремя вспомнила их с Локи давний разговор, в котором принц ясно дал понять, что они с братом росли не на равных. Она, пожалуй, могла допустить, что Локи тот ещё мелкий пакостник, но подвергнуть опасности свой народ, свою семью он не способен, даже несмотря на все обиды прошлого, что терзают его изнутри.             – Сиф, перестань задирать эту девочку, – сказал Вольштэгг, поднимаясь на ноги и тяжелыми шагами исследуя маленькое расстояние между скамьей и камином. – Ты же видишь, она и так мучается, чувствует свою вину перед Тором и нами. Она – всего лишь ребенок, который ничего пока не знает об этом мире, она старается делать как лучше. И ей можно простить её трусость. К тому же она не обязана была идти в Ётунхейм.             – Зачем тогда мела языком? Все, что я пока вижу в этом «ребенке», это лицемерие.