The Related (Связанные)

      Прошло уже два дня с того момента, как Селена появилась в Асгарде.             Сегодняшний день давно закончен, и ослепительная луна, дав солнцу отдыху, взошла на свой небесный трон в окружении своих поданных – мерцающих звезд, водящих хороводы возле неё. Особо уставшие срывались и скользили вниз по темному небосклону, бесшумно приземляясь в какой-нибудь неизведанной галактике.             Валаскьялв гордо возвышался, окутанный мраком ночи. В каждых из его богатых комнат царили покой и сонная тишина, за исключением единственной.             – Почему ты ещё здесь? – обнаженный Локи горделивой и немного ленивой походкой выходил из купальни, повязывая на бедрах темно-зеленое полотенце. Приунывшая на его постели нагая девица, стыдливо прикрывающаяся шелковой простыней, пугливо обернулась. Юноша остановился возле неё и выжидающе посмотрел.             – Я хотела уйти с наступлением рассвета… – промямлила она неуверенно.             – С наступлением рассвета ты должна уже быть у моей матери.             – Да, мой принц… – Она взглянула на него покорно, но с мольбой в глазах, которую он так ненавидел. Ему становилось противно от лишних типично женских эмоций. Он пригладил ладонью свою влажную черную шевелюру, отливающую синевой и сияющую от воды, приблизился к рыжеволосой царской фрейлине и с невозможной смесью жалости и бессердечия вгляделся в её лицо, одаренное нежнейшими чертами.             – Тебе пора, Сальдис. Ты же понимаешь, что никто не должен заметить, как ты выходишь из моих покоев, потому я и велю тебе покидать их ночью. Иди. Отправляйся в постель и выспись хорошенько. Да и не забудь принять зелье, которое я тебе дал.             – Слушаюсь, – она кивнула и неохотно, но послушно спрыгнула с кровати. Локи откинул за спину её вьющиеся локоны, про себя отмечая, насколько они мягкие и крепкие, хотя не раз ему приходилось ненароком вырывать клок её волос, когда страсть овладевала им и выпускала внутреннего зверя. Она ожидала, что он поцелует её, но младший Одинсон только равнодушно лишил её измятой простыни, что кинул на постель, и направился на роскошный балкон, словно по зову свежей и мирной ночи. Он не слышал её тяжелых вздохов, которые она испускала в надежде надавить на жалость, не слышал шуршание её темного платья, что она с трудом натягивала на ноющее тело, не слышал семенящих легких шажков и щелканье дверного замка. Когда асгардский маг вернулся в спальню, та уже пустовала, но напоминала об очередной бурной ночи помятым бельем, брошенной на пол его собственной одеждой и забытой на прикроватном столике женской заколкой, которую Локи подобрал и задумчиво повертел в руках, прежде чем бросить в каминный огонь.              Ночь порой казалось ему такой короткой, но почти каждую он проводил с Сальдис – одной из фрейлин матери. Принцам дозволены наложницы, но юный хитрый бог не видел в законных сношениях с обученными девами никакой изюминки, никакого очарования и уж тем более никакого риска. Куда веселее провести время с фрейлиной, находящейся под строгим надзором; ему нравится наблюдать за ней издалека, улавливая заливающееся румянцем лицо, провоцировать её, затаскивать в темные углы дворца и продумывать новые ночные забавы с её изумительным телом. Конечно, чисто теоретически может существовать опасность, что все раскроется, но Локи слишком хорошо умел манипулировать людьми, предусматривать каждую мелочь, так что напуганная, по уши влюбленная и послушная пташка будет молчать. Что поделать, не любил он искать легких путей, но обожал играть с судьбами других и своей собственной.              Вдруг снова в голову забрела мысль о спасенной ведьмочке и заблудилась там. Это побудило Локи в очередной раз открыть заветный ящик с чудесным камнем. Младший принц, сжав украшение в руке, медленно начал мерить шагами спальню, чувствуя, как ночной ветерок, залетая в пределы её стен, нежно обнимает его, словно подхватывает в свои энергичные объятия и несет в неизведанные дали. Это мелочная вещица все же обладает определенным изяществом, частицу сил своей создательницы она приняла в себя, и Локи ощущал этот прилив солнечного тепла и жжение морской слезы на своей коже. Перед глазами то возрождался, то иссякал образ Селены, сумевшей свести с ума недалекого старшего брата.             Лунный камень переливался на ладони Локи сиреневым, синим и молочным цветами. Но вовсе не завораживающая красота привлекает колдуна, а то крепкое заклинание, наложенное на него. Младшему принцу не давал покоя вопрос о том, кто заговорил этот камень. Поначалу он был уверен, что новоявленная ведьма сама сделала это, но ей не под силу даже контролировать свою магию, не говоря уже о тонкостях заклинаний, с которыми она, по всей видимости, и вовсе не знакома.             Метнувшись к своей личной небольшой библиотеке, что была расположена в просторной гостиной, где тускло горели свечи, маг очень быстро разыскал на верхней полке книгу в толстом переплете, название которой было выведено позолоченными буквами. «Будущее в прошлом» – гласили те буквы. Маг раскрыл её, принимаясь выискивать нужную страницу. Его тонкие красивые пальцы бегали по твердым листам, обводя почти каждую строчку, пока наконец не остановили свой плавный танец на одной из них. Внимательно пробежав по написанному глазами несколько раз, Локи отошел на шаг от стеллажа с книгами и крепко сжал лунный камень в своей ладони, плотно закрыв глаза. Темнота постепенно начинала расступаться.             Прочная до этого завеса тайны рассыпалась на мелкие осколки перед богом и открыла истинную картину произошедших когда-то давно событий, совершенно точно указывающих на настоящий род спасенной Селены.             Как только Локи выныривает из прошлого в реальность, разжимая пальцы и выпуская камень из их крепкой ловушки, он ещё долго размышляет над тем, что ему удалось выяснить. Однако пока ещё рано было говорить о полноте картины. История этой девочки куда более таинственна и многозначна, чем он мог себе представить. Но что это дает? Мать не отказывалась от неё, но по каким-то причинам ей пришлось оставить свою новорожденную дочь, при этом скрывая её от всего мира или же… от кого-то конкретного?             Ответа на этот вопрос он не получит, по крайней мере, сейчас. Локи сделал все, что мог на данный момент. Теперь же он отрешенно поглаживал этот камень большим пальцем, прежде чем с помощью магии облачить себя в обычную рубашку и брюки, а затем превратиться в мистическую тень, бесшумно скользящую по стенам и исчезающую во мраке.             Он добрался до отдельного лазарета, возле дверей которого денно и нощно дежурила стража. Но для младшего Одинсона они не являлись преградой; проникая сквозь стены, он словно призрак вдруг возник на фоне загороженного окна. В её комнатке сияла одна свечка, а сладкий запах земляники и душистых трав одурманил гостя и стал позже неким напоминанием о первой близкой встрече с этой ведьмой. В камине догорал огонь, редко потрескивая, пока мановение красивой мужской ладони не погасило его. Локи беззвучно приближался к спящей Селене, не сводя с неё зеленоватых глаз, сверкающих во мраке как ясные звездочки в пучине черного неба. Ему хотелось разглядеть её получше, разглядеть её вот так – спокойно, тщательно, не скрывая своего интереса. И все же она действительно была обворожительна. Только полный глупец не признает этого! Выходит, Тор – не такой уж и глупец.             Остановившись возле её постели и немного нагнувшись, Локи узрел её ангельское лицо, покрытое слабеньким румянцем; на щеках отражалось пламя почти догоревшей свечи, придавая им больше здоровья и живости. Она чуть разомкнула губки, вздохнула полной грудью и укуталась в одеяло потеплее, будто мороз протянул к ней свои окостеневшие и безобразные руки. Глазки её были плотно закрыты, а черные реснички едва касались кожи; на низкий лоб спал темный локон волос, и Локи одним касанием убрал его. Он изучал её, будучи абсолютно уверенным, что она никогда не узнает об этом.              Магия в её крови, магия, текущая по её венам и артериям, излучает солнечное сияние, бушует зверским ураганом, сдерживать который она не в состоянии. Несчастная, маленькая и беззащитная на первый взгляд девочка на самом деле способна на разрушение всего, что её окружает. Подозревает ли она об этом?.. В мыслях она мнит себя безобидным созданием – возможно, полевым цветком, мечтающим о гармонии, мире и любви, но как долго продержится она, прежде чем поймет, кем является на самом деле?             Усмехнувшись одними губами своим мыслям и подивившись её наивности, порождающей для неё ясные сны, Локи вынул из кармана своей рубашки лунный камень и положил на тумбочку рядом со свечей. Как неуловимый фантом, он исчез спустя несколько секунд, а Селена, чей зыбкий сон внезапно был нарушен, распахнула глаза и приподняла голову, оглядываясь по сторонам, – комната была пуста, и единственным источником света служил маленький огонек почти потухшей и растаявшей свечки. Рядом с ней лежало утерянное сверкающее украшение и ярко-алая розочка с гладким тонким стеблем. В недоумении и даже боязни девушка взяла в руки и камень, и цветок. Узнать свою вещь не составило труда, и Селена прижала её к своей груди, словно святыню. Улыбка заиграла на её губах, а в глазах заплясало давно позабытое чувство маленького, согревающего счастья. Оно было настолько велико, что затмевало собою все вопросы о неразгаданном исчезновении камня и столь же неясном возвращении. А эта роза, оставленная кем-то, была самым приятным подарком в её жизни; ведьма окунула кончик носа в её нежные лепестки, вдохнув изумительный аромат. Кем бы ни был этот таинственный ночной гость или гостья, Селена думала о его незамеченном визите до самого утра, повесив камень на шею и спрятав под сорочку, а розочку держа в руках. Так она и заснула.             В очередное погожее утро, когда солнце уже заливало светом пышные улицы Асгарда, Тор Одинсон закончил свою ежедневную тренировку и буквально пару мгновений назад вложил свой боевой меч в ножны, а белогривого коня вывел на пастбище, чтобы дать животному передохнуть после тяжелого трудового утра.             Стянув со своего вспотевшего тела бордовую тунику, плотно прилегающую до этого к разморенной коже, и темно-синие штаны с серебристыми полосами и щитками на коленях, Одинсон бросил все это на твердые камни, врытые в землю у самого водопада, стекающего в небольшой мелкий источник, вода в котором была настолько прозрачной, что можно было разглядеть буквально каждый камешек, покоящийся на дне. Вода была теплой, отдающей оттенками голубого и зеленого; она шумела в тихом лесном уголке, заглушая прочие звуки, которые оживляли уютную местность.             Тор вброд добрался до бурного водопада и встал под прохладные потоки воды. Вначале промочив горло, громовержец окунулся пару раз с головой, а после, опершись о скользкие камни, почти недвижимой скалой замер под гнетом бьющего потока и наслаждался захватывающим ощущением, легкостью и свежестью, расслабляя при этом все свои мышцы. Тело как будто задышало вновь. Крепкая грудь вздымалась размеренно, а накаченные руки, казавшиеся раскаленными под солнцем и слоем обтягивающей одежды, вскоре приобрели свой привычный загорелый цвет. Тор несколько раз ополоснул свое лицо, помотал головой, чтобы стряхнуть с промокших волос остатки пыли и песка, а потом нехотя побрел к берегу, не обращая внимания на налипшую на лоб прядь светлых локонов.              Не сразу старший принц заметил статную девушку, присевшую на камень у подступа. Её улыбка была неповторимой, а искрящиеся серо-зеленые глаза светились ярким будоражащим кровь огнем. Черные кудри её ниспадали с плеч до самой груди, но обычно дева предпочитала убирать их в высокий конский хвост. В это утро она решила сделать исключение. Даже привычную боевую одежду сменила на бледно-сиреневый сарафан, очерчивающий её тонкую талию, подчеркивающий все достоинства стройной фигуры прелестной асиньи, чьи хрупкие на первый взгляд руки способны не только удерживать металлический меч и щит, но и использовать их в бою на одном уровне с эйнхерием.             – Доброе утро! – крикнула она с берега, пока Тор медленным шагом выбирался из воды. Одинсон явил широкую улыбку. – Как прошла тренировка?             – Без тебя совсем не то, Сиф, – признался громовержец, останавливаясь по пояс в воде и расправляя руки в ожидании мягкого полотенца, что лежало на камне вместе с одеждой. Сиф метко бросила ему утирку, несколько смутившись при виде могучего обнаженного тела, облепленного сверкающими каплями воды, но все же стараясь оставаться безразличной.             – Мужчинам немного странно видеть меня в своем кругу, да ещё и драться со мной, а особенно они бесятся, когда я начинаю их побеждать. Но их косые взгляды не заставят меня отказаться от намерения вступить в войско, а быть может, даже в царский легион, – с девичьим задором и мужественной уверенностью говорила она. К этому моменту Тор уже обтерся, повязал полотенце на бедра и преспокойно вышел на берег, принялся одеваться, пока Сиф стояла к нему спиной и краснела от любой неосторожной мысли, волнующей кровь. В любом другом случае кожа на её лице оставалась бы такой же беломраморной, и сердце бы вряд ли превысило амплитуду своих обычных ударов, но в эти минуты рядом был не обычный мужчина, рядом был Тор.              – Как твои успехи в академии воителей? – поинтересовался громовержец, облачившись в свои штаны, а тунику повесив на плечо. Он обошел отвернувшуюся девушку, вновь покорив её своей улыбкой. Они оба неспешно побрели по гладкой тропе, ведущей к огороженному забором стадиону, с которого все ещё доносились лязг мечей и мужские голоса вплоть до скандирования.             – Несколько экзаменов – и я буду в рядах подопечных Тюра. Только ты поддерживаешь меня в этом.             – А как иначе? – удивился Тор. – Друзья должны поддерживать друг друга.             Волосы его все ещё были влажными после купания, на щетине остались хрустальные капельки, а оголенная грудь гордо вздымалась. Сиф же не отрываясь смотрела в его небесно-голубые глаза, в которых, когда он стоял так близко, безнадежно утопала и являлась при этом счастливейшей из дев всей Вселенной.             – А почему сегодня пропустила тренировку? Что-нибудь случилось?             – Даже не знаю, как сказать, – замялась вдруг будущая воительница. Тор нахмурился и приостановился.              – В чем дело, Сиф?             – Короче говоря, меня задержало внезапное собрание в местном пабе. Народ набился битком – ни входа, ни выхода не сыскать. И все обсуждали лишь одно: ту девушку, чья личность до сих пор не раскрыта. Прошло уже несколько дней её пребывания в Асгарде, а народ все ещё гадает, кого пригрели наследники трона. Один молчит, Фригга – тоже. И ты…             – Мне пока нечего рассказать, впрочем, как и родителям, – вздохнул Одинсон, разведя руками. – Народ не оставят в неведении, не переживай. Просто время ещё не пришло.             – Ходят слухи, что она – ведьма… И эти слухи вполне обоснованы.              – Людям только дай волю. Уж чего-чего, а языками почесать они любят. Вот только я этого не приемлю. – Он не зря поспешил об этом предупредить, погрозив пальцем, чтобы Сиф даже не думала озвучивать глупые людские догадки, выстроенные в силу их неистощимого воображения. Однако Сиф была ему другом, и он не мог оставить без внимания её трепещущий взгляд, требующий хоть самую малость подробностей.             – Ладно, она действительно ведьма. Довольна теперь?              – Значит, мы не ошиблись… Откуда она? Альвхейм?             – Нет. Отец уверен, что её корни уходят к Черным Воителям. А мне кажется, что она к ним никакого отношения не имеет.             Сиф недоверчиво скосилась на принца, пряча руки за спиной.             – За последнее время нам другие не попадались, – парировала она, – после того, как сестер не стало, никто не следит за перемещением адептов Вестара, никто не сдерживает их. Поэтому никто не скажет теперь наверняка, каковы истинные интересы этой ведьмы.             – Её история пока неясна до конца. Я и Локи нашли её в Ётунхейме. Там она фактически спасла нам жизнь. Однако портал для великанов тоже открыла она. Все сложно… Мама рассказала, что наша ведьма выросла в Ванахейме. На сегодня это все, что удалось выяснить.             – Но как же она?..             – Не спрашивай, – тут же оборвал Одинсон. – Мне известно немногим больше, чем всем остальным. Все прочее хранит мама, и пока она не поймет, что к чему, асгардцы и я ничего не узнаем.              – Но почему ты скрыл это от нас? От… меня?             – Потому что это касалось только нашего найденыша. Теперь ты знаешь, и я надеюсь, ты будешь держать язык за зубами.             – Разумеется, – такое недоверие Тора немного повредило самолюбию всегда преданной Сиф, но обижаться было бы глупо, да и не достойно.             – Что ж, мне пора. А насчет этой девочки успокойся и успокой народ, скажи, что волноваться не стоит. Знаешь, на самом деле, она удивительная, отважная, хотя и кажется ребенком. Если бы только не это черное клеймо ведьмы, я бы безо всякого разрешения поселил её в Валаскьяльве. – Воодушевленный своим решением, больше похожим на несбыточную мечту, Тор легонько пожал плечо Сиф и зашагал широкими шагами к мощеным дворам, быстро скрывшись за гранатовыми деревьями. Будущая воительница печально смотрела ему вслед, даже когда потревоженные им ветки с плодами замерли до нового дуновения ветерка.             Их дружба с детства была крепкой, таковой оставалась и сейчас, но Сиф все ещё смела надеяться на что-то большее, хотя ни в коем случае не выдавала своих искренних чувств. Теперь, помимо неразделенной любви, в ней поселилась ещё и тревога, состоявшая из страха за дорогого человека и свой народ и глубокой ревности к этой таинственной незнакомке, о которой с такой лестью отзывался её возлюбленный.             Фригга навещала Селену ежедневно, и в это утро после завтрака снова пожаловала к ней с новой порцией книг. Оказалось, что юная ведьма заядлая читательница, и скоротать ужасно долго тянущиеся сутки можно было только за счет чтения. Конечно же, душа рвалась на волю; зов птиц, шелест ветра, жар солнца манили и звали к себе, и Селена чувствовала их призыв, но все усложнялось неофициальным заточением, в которое она угодила сразу же по прибытии в Асгард. Покидать лазарет было запрещено даже в сопровождении, и девушка мирилась со своим нелегким положением, ни в коем случае не вынося на всеобщее обозрение свои эмоции, свою жажду свежего воздуха, наименьшую долю которого могла получить лишь сквозь открытое окно. Но, во всяком случае, как бы ни было тяжко ощущать себя в клетке, это все равно лучше, чем заживо замерзать в ледяной тюрьме Лафея.             Она не раз задумывалась над тем, что рядом с ней так или иначе оказываются люди, которые понимают её, проявляют благосклонность и сочувствие, помогают и поддерживают. В такие моменты невозможно считать себя одинокой, и поэтому Селена по-настоящему радуется каждому визиту Её Величества, принца Тора и почти постоянному присутствию лекарей, будь то Эйра или её помощница Герда.              – Огромное Вам спасибо за заботу, – говорила ведьма, забирая из рук царицы очередные книги. Их запах был божественен, и Селена каждый раз представляла себе умопомрачительные размеры библиотеки дворца, со стеллажей которой снимаются эти писания в толстых переплетах и красивых обложках.             – Все выбрано специально для тебя. Здесь две книги о развитии магической силы. Как она влияет на организм, что меняет в нем, как укрепляет его. Своего рода биология.             – Благодарю, Ваше Величество, – отозвалась Селена, разглядывая полученные учебники. И хотя в свое время она прочла не мало книг, выданных ей Фрейей, но из принесенных богиней всякий раз подчеркивала для себя что-то новое, до нынешнего момента неизвестное.             – Эйра говорит, что ты полностью восстановилась, – Фригга посмотрела на ведьму с той нежностью, с какой только может посмотреть счастливая мать. Для неё Селена была ребенком, которому ещё только предстоит познать этот мир и принять его со всеми достоинствами и недостатками и в котором придется очень трудно, прежде чем она найдет свое место в нем.             – Мне кажется, что это случилось сразу после того, как ко мне вернулся мой камень, – Селена, словно опомнившись, отложила книги и тут же выудила из-под своей сорочки украшение. – Я совсем забыла сообщить Вам об этом – все мысли были заняты книгой. Вот. – Юная ведьма бережно передала в руки царицы свое маленькое сокровище, и сердце Фригги в груди екнуло. Она обвела камень кончиком большого пальца, в то же мгновение оживляя воспоминание о бедной женщине, которую асы взяли в плен и которая хранила под сердцем единственную надежду.             – Он бесподобен, – восхищенно отметила женщина. – Но как он оказался у тебя? Ты же говорила, что потеряла его в Ётунхейме.             – И я так думала! Но прошлой ночью он каким-то чудным образом вновь вернулся ко мне. Я проснулась среди ночи и увидела его на столе вместе с этим, – ведьма вытащила из-под подушки ярко-алую розу с примятыми гладкими лепестками. – Вначале я подумала, что это Вы с помощью волшебства отыскали его и вернули мне, но этот цветок… Он сбил меня с толку, и теперь я даже представить не могу, кто этот загадочный человек, возвративший мне частичку моей жизни.             Богиня отрешенно улыбалась словам Селены, а в голове складывала уж очень легкий паззл, главной фигурой которого выступал её младший сын. Расспрашивать девочку о чем-либо было бесполезно, так как Локи умеет незаметно для всех проделать то, что ему надо. Из целого Асгарда лишь Фригге всегда удавалось разоблачить юного принца, прежде чем о его шалостях станет известно отцу. Но на этот раз речь шла, пожалуй, не о кознях или мелких пакостях, а об величайшем складе ума, хитрости и проворности, послужившим на непредсказуемое благо.             – Так значит, ты думаешь, что этот камень достался тебе от мамы? – вдруг спросила царица. Селена кивнула, сжав в ладони возвращенное украшение. – А ты бы хотела знать, кто твоя мама?             Девушка ответила не сразу, сперва пожала плечами, потом растерянно окинула взглядом комнатку.             – Я никогда не думала об этом. Вернее, думала, но… Понимаете, я привыкла представлять её безликой и безымянной тенью. А правда всегда что-то меняет, и не всегда к лучшему. Наверное, я просто боюсь узнать о ней что-то, что может разрушить её идеальный образ, изменить мое нынешнее отношение к ней.             – Что ж, думаю, просто время ещё не настало. – Царица решила перенести этот разговор. Вполне естественно то, что девушка отнекивается от истины. Сейчас она в ней не нуждается. Куда больше она нуждается в собственных иллюзиях, которые утешают её, дарят светлую надежду и заставляют чувствовать себя защищенной. – На самом деле, детка, я принесла тебе одну весть. Сегодня соберется Асгардский Совет, чтобы обсудить твое появление здесь, ну и решить дальнейшую судьбу.             – Уже сегодня? – страх она старалась спрятать как можно глубже, но он все равно вылезал наружу. Уняв его, она добавила уже более спокойно: – Я этому рада, Ваше Величество. Ожидание во сто крат хуже.              – Теперь уже не стоит волноваться, Селена, – приободрила царица повесившую нос девушку, – я знаю, как тебе помочь.             Уютный и тихий парк стоял вдалеке от пышных садов и оживленных улиц и был полностью безлюден. Он скорее напоминал небольшой тенистый лесок с мягкой травой, усеянной блестящими капельками утренней росы, наполненный медовым ароматом цветущей ирги, слабо освещенный яркими лучами солнца, которые прорываются сквозь кроны высоких деревьев и острыми стрелами впиваются в землю.              Локи мог расслабиться только здесь, и только здесь он мог скрыться от Тора, его друзей и их вечных глупых и бесполезных разговоров, только здесь он мог предаться своим мыслям, мечтам, книгам и даже сну. Часто случалось так, что сон нападал на него под излюбленным тенистым дубом, чьи широко раскинутые ветви надежно защищали его от зноя.             В этот день младший принц так же приютился здесь, одарив улыбкой волшебные места, наполненные особой магией. Природа ворожит здесь денно и нощно; каждый раз Локи встречает необыкновенных птиц, причудливых насекомых, словно новые виды появляются с новым восходом солнца. Легкий ветерок колышет листву деревьев, и те отзываются приятным шелестом, склоняясь к принцу Асгарда и шепча ему приветливые речи. Колдун усаживается под дубом, рядом кладет стопку книг и открывает самую первую – «Заклинания защиты». Он читал её уже раз десять, знает всю наизусть, но главу о ведьмовских чарах упустил из вида. Их магия всегда имела отличия, и колдуют они немного иначе, как уже успел убедиться Локи на примере матери Селены. Её мощь была настолько велика, что ей было достаточно лишь нашептать камню какие-то слова, и он скрыл её дочь даже от взора Хеймдалла. Хотя, в последнее время Локи и сам столько раз обводил вокруг пальца всевидящего златоглазого стража, что уже и не считал это за особый подвиг. Его собственные познания в магии все росли, как и возможности её применения; становилось все меньше неразрешимых задач, одной из которых как раз была Селена, и пусть душа её лежала как на ладони, Локи все же не находил ничего радостного в её присутствии в Асгарде. Эта ведьма несла с собой нечто большее, чем магию, и все вокруг были от неё без ума, но каждый по-своему: одни боялись, другим не терпелось на неё посмотреть, третьи жаждали её крови. Локи же в этом вопросе полагался на мудрость Суда, которого не подкупит волшебная внешность, который не отступит от своих принципов и уж тем более от законов, не щадивших никого. Все пройдет как надо, если у матери не найдется достаточно аргументов, чтобы проявить снисходительность к этой девчонке; но зная упрямство мамы, коим она наградила и младшего принца отчасти, он подозревал, что она дойдет до цели. Таким образом, единственным помощником остается время, но и оно уже истекает.             Локи и не подозревал, что сам указал царице правильный путь, по которому она и направилась прямо сейчас. Фригга не нашла сына в библиотеке и теперь уверенно шла в парк, что Локи присвоил себе с самого детства и часто прятался там в своем уединении, сбегая от всеобщего осуждения, от отцовского гнева и насмешек друзей, которые терпели его присутствие только из-за Тора.             Богиня босиком ступала по мягкой траве, а подол её темно-синего платья длинным шлейфом тянулся за ней, собирая с травинок капли росы. Обогнув заросли ирги, Фригга вышла к ветвистому дубу, под которым устроился её младший сын, чье внимание было полностью приковано к страницам книги. Он не отвлекался, даже когда мелкая пичуга слетала к нему с ветвей и лакомилась с его ладони наколдованными зернышками. Бесшумной походкой асинья приблизилась к нему, а он же, не поднимая головы, подал голос:             – Подкрадываться ты не умеешь, мама. – Мимолетная улыбка пробежала по тонким губам юноши, и женщина в конце концов сдалась, тихонько рассмеявшись.             – Ученик превзошел своего учителя, – сказала она, опускаясь рядом с Локи и забирая книгу из его рук. – Защитные заклинания? С чего бы это? Кажется, по этой части у тебя никогда не было проблем.             – Решил кое-что повторить, – маг вдруг нахмурился, заметив печаль на лице матери. – Ты чем-нибудь расстроена?             – Нет, нисколько. Напротив.             – Как там поживает наша пленница?             – Она не пленница, – возразила Фригга, пробегая глазами по страницам раскрытой книги и подтверждая для себя то, что и так было очевидно.             – Но и не гостья. Вы с Тором едва ли не боготворите её, даже отца заставили сомневаться, а эта ведьма пока доставляет одни неприятности.             – Идем, прогуляемся, – после недолгой паузы попросила царица, и Локи с готовностью встал с пригретой травы и протянул богине руку. Вдвоем они неспеша направились вдоль цветущей ирги, вглубь парка, который резко обрывается на отвесной скале. Там стоят несколько скамеек за зарослями ракитника, и забредший сюда будет наблюдать величие могучего океана с головокружительной высоты, слушать, как ревущая вода бьется о твердую скалу, и играть с вертлявым и гневным ветром, свистящим в ушах.             – Объясни мне, сын, почему ты так настроен против Селены?             – С её появлением все как будто сошли с ума, она принесла в Асгард искру, которая вскоре может разгореться и превратиться в настоящий пожар. Зная, что она ведьма, вы все пытаетесь делать вид, что это не так. Нельзя игнорировать её силы, её ум и хитрость. Не мне тебе рассказывать, мама, на какие вещи она может быть способна. Для меня она все ещё остается темной лошадкой.             – Не такой уж и темной, – усмехнулась Фригга, дивясь умению сына так виртуозно скрывать свои собственные чувства и планы. – Все это время её камень был у тебя, так ведь? И ты не мог им не воспользоваться. Ты что-то выяснил и молчишь, а я даже не удивлена.             Локи остановился, задумчиво поглядел вниз, переминаясь с ноги на ногу, а потом все же выпустил едкий смешок, понимая, насколько не продумано поступил, вернув ведьме безделицу. Он совершенно не учел, что мать очень быстро обо всем догадается. Поддался своему любопытству…             – Ладно, раскусила.             – И ты бы утаил это, если бы я не спросила?             – Я хотел сперва сам со всем разобраться, докопаться до правды. Наверное, хотел произвести впечатление на вас с отцом и на Тора, доказав, что она – зло во плоти, но…             – Скорее ты хотел доказать это самому себе, сынок, – ласково произнесла Фригга, беря принца за руку. – Я понимаю, что тебе не нравятся эти изменения, что они беспокоят тебя, и я, и отец одобряем и поощряем твою заботу, твою предосторожность, но теперь ты и сам видишь, что невозможно найти проблему там, где её нет. Иначе зачем ты возвратил камень законной хозяйке? Тем не менее, я благодарна тебе за твои усилия.             Локи опустил виноватые глаза, приглаживая ладонью растрепанные ветром черные волосы, и мать улыбнулась, глядя на него. Он всегда пытается угодить, сделать как лучше, и в этот раз у него действительно получилось.              – Ты все же расскажешь, что успел выявить?              – Конечно, мам, – ответил маг. – Этот камень своего рода оберег. На нем лежит мощное заклинание невидимости, именно поэтому Хеймдалль не мог увидеть нашу ведьму ни в Ванахейме, ни в Ётунхейме. И любой, кто бы ни искал её, потерпит ту же самую неудачу.             – Значит, она создала его, чтобы скрыться от кого-то… Но от кого?             – Не она создала его, – покачал головой принц, – а её мать.             Фригга внимательно посмотрела на сына. Он вновь её не подвел.             – Как ты это понял?             – Пришлось прибегнуть к старому фокусу, – шутливо высказал он, – у предметов тоже существует память, и особо значимое прошлое, оставившее след, можно прочесть, что я и сделал. Та женщина родила её, а потом отдала волку-хранителю, который, судя по всему, и перенес её в Ванахейм. Перед этим женщина сняла лунный камень с шеи и, заговорив его, повязала на запястье дочери. Но интересно другое: мать Селены родила её, будучи запертой в асгардской тюрьме. Стало быть, родина Селены – Асгард?       Фригга задумчиво смотрела на бушующее море, волны которого белыми гребнями вздымались в синей пучине и словно юркие дельфины, то исчезали в ней, то снова появлялись на поверхности. Вода с невообразимой мощью ударилась о скалу, а та героически принимала её жестокости, стойко переносила её разрушительную ярость.             – Не совсем так. Пожалуй, отчасти. Ирия, мама Селены, была найдена нами благодаря дозорным в Альвхейме. Они передали её нам, когда она вынашивала ребенка последний месяц. Где она провела все остальное время – неизвестно. О ней вообще ничего неизвестно, кроме имени и… ещё одной крайне важной детали, разлетевшейся по мирам, но не имевшей никаких доказательств. Один хотел прибегнуть к пыткам, чтобы разговорить её, но положение спасла беременность. Я уговорила его дождаться родов. Этот ребенок был её единственным смыслом. Я также убедила Одина переселить её из подземелья в обычную камеру с удобствами. Я часто говорила с ней, именно она дала понять, что Вестар жив и нам не удастся его одолеть.             – Да, я это знаю. А деталь, смею предположить, подразумевает пророчество о наследнике?             – Именно. Весть о нем донесла до нас сестра Вёльва, и только позже я услышала о нем от самой Ирии. Мои долгие размышления на этот счет натолкнули меня на мысль, что ребенок этой девушки и был тем самым наследником. Она никого не подпускала к себе, кроме меня. Никто не знал, что она родила. Позже мы нашли её мертвой, а младенца с ней уже не было.             – Подожди. Ты хочешь сказать, что Селена – дочь Вестара? Его наследница?             – С большей вероятностью – да. Все складывается именно таким образом, сынок.             – Меня смутил ещё один факт. Волк-хранитель. Ирия, насколько я понимаю, не входила в клан Монелис. Как она его призвала?             – Она не призывала. Это был хранитель ещё неродившегося младенца, самой Селены.             – Вот даже как… Боюсь, если отец обо всем этом узнает, у девочки не будет никаких шансов…              – Наоборот. Думаю, мне придется приложить максимум усилий, чтобы заставить его посмотреть на картину под другим углом.             – Ещё я не мог понять, почему заклинание не сняли в Ванахейме. Я тут покопался в древних магических рунах и выяснил, что такое заклинание имеет особую силу, так как запряжено самыми крепкими чувствами. Что может быть сильнее, чем любовь матери к ребенку? От него можно избавиться лишь в двух случаях: если Селена добровольно отдаст камень, как подарок, то заклинание перескакивает на новоявленного хозяина, но, поскольку, девочка чувствовала связь и дорожила им, то шанс был один из миллиона, что она могла бы его подарить; во втором случае, при полном уничтожении камня заклинание испаряется, но, чтобы уничтожить его, нужно совершить целый обряд. Возможно, ванам было просто не до этого.             – Что ж… – богиня глубоко вдохнула, усевшись на скамью и сложив руки на коленях. – Ньёрд, не смотря на его подлый поступок, оказал большую услугу.             – Мама, все это смогло облегчить как-то твои переживания? – с надеждой спросил младший принц, вставая возле царицы. Та подняла на него взгляд и улыбнулась благодарно.             – Ты даже не представляешь, как смогло. Теперь все окончательно встало на свои места, Локи. И сегодня нас ждет кульминация этой истории. Отец собирает Совет, и вскоре будет принято решение по поводу дальнейшей судьбы Селены, поэтому я бы хотела, чтобы вы с Тором присутствовали сегодня там.             – Мама, ты же знаешь, что по закону это не положено до тех пор, пока отец не объявит одного из нас полноправным наследником трона. Мы пока что юнцы, и наше мнение ничего не значит, а мое – тем более.             – Не говори так, ведь благодаря тебе Селена спасена. Может быть, по закону вы и не имеете права быть членами Совета, но повлиять на его решение вы сможете. Принц не видел выбора, и хотя пока он не понимал, каким образом его рассказ все исправит, но тем не менее был горд собой, был несказанно рад, что мама оценила его старания; однако если к её похвалам он привык, то отец никогда его подобным не баловал, и Локи надеялся, что сегодня добьется их и от него, наконец докажет, что он не бесполезен, что он точно так же радеет за свой народ, что он может нечто большее, чем показывать трюки, что магические способности, за которые его многие так презирают, иной раз разрешают самые запутанные и сложные ситуации.