The Related (Связанные)

Ванахейм       – Ай! – Тонкая иголка больно кольнула палец, и девушка отдернула изящную ладошку от кашемировой ткани. Капелька алой крови, как мелкая бусинка, сияла на кончике пальца. Оставив свой кропотливый труд, она дотянулась до тумбочки, схватила белый платочек и аккуратно замотала поврежденный палец лишь для того, чтобы не испортить платье хозяйки. Оно лежало на её коленях: тяжелое, элегантное, цвета горького шоколада, с тугим корсетом. Весь его вид так и говорил о строгости, важности и напыщенности своей владелицы. С большим удовольствием швея усеяла бы его пятнами, изрезала бы ножницами подол, разорвала бы корсет, но была абсолютно уверена, что хозяйка и сама с этим прекрасно справится, как только узнает, в чьих руках оно побывало.             Подумав над этим, юная красавица отложила наряд, нити и злосчастные иголки, и поднялась со старого, дряхлого кресла, потянувшись и размяв затекшее тело. Её комнатка была темной и тесной, открытые оконца под самым потолком не пропускали ни солнца, ни свежего воздуха. Вместо них в узковатые прорези лишь настойчиво пробирались кусты вездесущей аралии, как будто намеревались выселить девушку и отсюда. Все, что здесь было ценно, это, пожалуй, мягкий коврик у кровати и стопка книг за тумбочкой, которые дева изучает одинокими вечерами.              Опустившись возле этой стопы, она сняла самую верхнюю книгу, но не успела стряхнуть с неё осевшую пыль, как в дверном замке заскреблись ключи. Замок щелкнул, а потом раздался троекратный стук. В щелочку заглянула пухленькая, низенькая женщина с простецкой улыбкой и крупными доброжелательными глазами. Её походка, быстрая и резвая, но с перевалкой, как у пингвина, всегда заставляла смеяться. Кроткая и безотказная, чистая и душевная женщина была няней в детском приюте, в подвалах которого, словно в тюрьме, и обитала молодая и совсем неумелая швея.             – Селена, душа моя, как ты тут? – немедленно поинтересовалась няня. – Чего на полу сидишь? Холодный небось.             – Вовсе нет, Вандис, – пожала плечами девушка. Вандис взглянула на платье, лежавшее на скрипучей и ржавой кровати.             – Доделала уже?              – Нет… Не вижу смысла, все равно она выбросит, решив, что я наложила на него злые чары. Прости… Я знаю, что тебе тяжело, столько работы. Я доделаю его, хотя и понимаю, что старухе доставляет удовольствие уничтожать на моих глазах мой же собственный труд. А она не боится, что я действительно пущу в ход злую магию?             – А ну тише! Ты что? Даже думать не смей о таком! – Няня хлопотливо свернула платье, не обратив внимания на шальную улыбку девушки. – Я его сама починю, а тебе, душа моя, надобно ступать во дворец. Её Светлость принцесса Фрейя желает тебя видеть.             – Правда? – тут же встрепенулась Селена, и глаза её засияли.             – Гонца за тобой прислали, я для того сюда и пришла, чтобы предупредить. Ты иди. Видимо, что-то важное.             Селена спешила на встречу с наследницей престола с большой охотой и удовольствием, и каждый раз ей казалась немыслимой их дружба. Здесь, в Ванахейме, для многих она является не более, чем изгоем, проклятой ведьмой, и то, что ей беспрепятственно удается войти во дворец, просто как свидетельство её непомерного дара очарования, которым хитроумные колдуньи любят пользоваться в своих корыстных целях. Однако дочь царя Ньёрда – могучего бога морей – имеет на этот счет другое мнение. Она взяла сиротку под свое крыло, когда та была ещё ребенком. Она обещала учить её магическому искусству, и с тех пор Селена зовет её своей старшей сестрой. Милостивая и благородная принцесса много раз приглашала её обосноваться во дворце, но Селена всякий раз отказывалась – было немного боязно и совсем непривычно. В стенах приюта, хоть те и были далеки от идеала теплого и надежного дома, обитать куда спокойнее. Здесь можно спрятаться от людей, а особенно, если они тебя боятся и ненавидят. И причина этому лежит на самой поверхности. Волчье отродье, черная нежить, чертова колдунья – каких прозвищ у неё только не было. Но всех обиднее звучало самое первое. А потом оно стало даже пугать, когда во снах все чаще стал являться волк. Что бы это могло значить – Селене оставалось лишь догадываться. Великие легенды и утомляющие исторические манускрипты давали ответы на вопросы, но уклончиво, будто прятались между строк и бегали от неё по толстым страницам. И только в семействе царя она была желанной гостьей, хотя, стоит отметить, что сам Ньёрд редко бывал с ней искренне добродушен. Всегда от него веяло затаенной неприязнью и холодом; он принимал её в своих чертогах только ради дочери, но при этом старался улыбаться так, чтобы гостья не заподозрила о его нелюбви. Однако ему стоило учесть, что девушка видела людей гораздо глубже и потому обо всем давно знала.             Итак, единственная радость в жизни и возможность почувствовать себя обычным человеком – это общение с Фрейей. Хоть ранним утром, когда солнце досыпало последние свои минуты, хоть поздней ночью, когда сладкий сон прерывал желтоперый кенарь принцессы (маленький посыльный), – она была готова увидеться со своей покровительницей в любой момент. Как же она была счастлива выбираться на свободу! Очутиться в больших залах, залитых дневным светом, вдохнуть полной грудью запах свежей выпечки из столовых, подставить лицо ласковому ветру в дивных садах приюта, побегать за яркими бабочками, порхающими в воздухе, и услыхать пение райских птиц, скрывающихся в листве деревьев, словно стесняющихся своего неоспоримого таланта смущенных артистов.              Яркое солнце опаляло своими лучами славный Ванахейм, и мрачные по ночам сады расцветали под его ясным взором и насыщались плотными красками. Широкая равнина, на которой расстилался город, была застроена не полностью: создавалось впечатление, что крохотная столица лежит на огромной ладони земли, но все же жилая территория была довольно внушительного размера и огорожена высокими стенами. Над ровной поверхностью города возвышался лишь царский дворец Ноатун, купольные крыши которого своим сиянием могли привлечь внимание даже с морской долины. Далеко позади вырастали островерхие горы, похожие на неустанных призрачных стражников, скрытых под прозрачной завесой тумана. По обе стороны от города лежали густые леса, словно разделенное на части пышное зеленое покрывало: слева леса ползли на скалы, а справа путь им перерезала юркая речка под названием Лагуз. Чистейшая и даже целебная, она изогнутой голубой лентой тянулась к широкому бассейну, что у подножия леса, который постепенно сужался и протекал между двумя отвесными скалами, впадая прямиком в могучий океан. Через этот стремительный поток ладьи и лодки выходили в открытое море, здесь же были отстроены крепкие мостки, по которым можно пробираться к дикому пляжу.             Белокаменный город восхищал своими мощеными улицами, ослепительными замками и пирамидами. Высокие резные арки, расписные статуи валькирий на отважных пегасах, высеченные скульптуры морских млекопитающих, длинные аллеи, цветущие сады, шумные фонтаны, театры под открытым небом, башни и богатые беседки – все это поражало своим великолепием. Ближе к лесам располагались хижины, крошечные домики, тотемные столбы, а между ними двигалась большая толпа людей, гуляющих по местному рынку. За городом раскинулись многокилометровые плантации урожая, где постоянно трудились женщины и дети. Мужчины же делали свою работу на кузницах, конюшнях, проводили ежедневные боевые тренировки на просторных стадионах, занимались строительством и разного типа ремеслом.             Погода сегодня, впрочем, как и обычно, выдалась благодушной, хотя море хмурилось и на горизонте скапливались серые жирные облака, но ветер не нес их к земле. Они стояли на месте, повисли над водой, будто громоздкие шатры, словно собирались вот-вот рухнуть, наполненные незримым грузом. Означало ли это душевные тревоги Ньёрда? Не исключено. В последнее время царь не радует хорошим настроением своих поданных: всегда он задумчив, угрюм и даже рассеян. Оттого и погода становится неустойчивой и капризной.              Гонец с каменным выражением лица, как и всегда, сопроводил молчаливо сиротку в Ноатун, чьим великолепием она не перестает восхищаться с детства: купольные сияющие башни прорывают мирно плывущие пышные облака; в мраморных стенах отражаются все спектры цветов, ослепляющие своим блеском; позолоченные ворота и резные тяжелые двери раскрываются перед ней как по мановению чьей-то руки, и в такие моменты непременно возрождается надежда на лучшее будущее. Быть может, не всегда ей быть проказой в обществе, не всегда слыть бесчувственной злыдней и не всегда прятаться от людей в подвалах приюта, чтобы лишний раз не причинить никому боли и не стать предметом насмешек, брани и ненависти.              – Принцесса ожидает тебя в саду, – подал голос гонец и поспешил удалиться. Селена впервые услышала его речь, а до этого задавалась вопросом: умеет ли он вообще говорить? Как выяснилось, язык у него на месте, а вот мрачный тон пришелся юной ведьме не по нраву. Да и какая разница? Главное, что Фрейя ждет её с распростертыми объятиями, и прямо сейчас она торопится к ней.             Цветущие грушевые деревья растут вдоль мелкого водоема, уходящего под землю узеньким ручейком и где-то у лесов впадающего в Лагуз. Мощенные мраморной плитой тропинки ведут к мостику через этот водоем, а дальше прямо в вишневый сад; в зарослях спелой вишни скрывается та самая скамеечка, на которой любит отдыхать принцесса, любуясь огромным фонтаном в озерке, где обычно кормит лебедей. Уютом этих волшебных мест Селена могла наслаждаться вечно; ей всегда было мало тех часов, проведенных здесь в компании Фрейи, особенно если точно известно, куда придется вернуться к вечеру. «Ничто не длится вечно», – этой истине её научила дочь короля. Это печалило и в то же время не могло не радовать, ведь исходя из данных слов, приходишь к выводу, что вечным не будет и это заточение в приюте.             – Селена, – её вдруг окликнул приятный голосок. Его тонкие звенящие нотки усыпили в душе печаль, и Селена улыбнулась, когда увидела изящную молодую девушку с золотистыми косами, в которые были вплетены драгоценные камни и полевые цветы. Она была высокой; тонкий стан облегало белоснежное батистовое платье с легким, воздушным подолом, стелившимся по земле; в руках она держала ярко-красные вишенки, которые и протянула Селене, когда та присела рядом с ней на скамью. В переливистых голубых глазах принцессы притаилась грусть, но даже она не могла затмить красоту, несравнимую с звездным небом, с отблесками заката, что уж говорить о девушках. Именно благодаря своей непревзойденной красоте она славилась на всю Вселенную: мужчины грезили о ней, а женщины стремились быть на неё похожими. Однако, великие судьбоносные девы сочли нужным даровать такую бесподобность исключительно наследнице ванского престола. Принято предполагать, что за изумительной внешностью скрывается либо черная душа, либо полная пустота. Фрейя же рушила это убеждение: помимо наружного идеала, она имела богатый внутренний мир, наполненный столь же незабвенными качествами. Принцесса была на редкость кроткой, скромной девушкой, добросердечной и абсолютно бескорыстной. Отсутствие царской надменности, высокомерия, несмотря на полное превосходство над остальными, делало Фрейе честь. С юных лет умеющая сочувствовать, понимающая и достаточно сильная духом дочь Ньёрда была, подобно Солнцу, вечным сиянием и непоколебимой добродетелью.              – Вишня прямо сахарная, – пропела Селена с наслаждением, вкусив сочную ягоду. – Какой же сегодня чудесный день! Чем интересным займемся? Быть может, отправимся в горы, чтобы порисовать?             Фрейя вздохнула и повернулась к подруге, нежно смотря ей в глаза.             – Нет, моя дорогая, сегодня у нас не получится ни порисовать, ни прогуляться. Но мы вдоволь успеем наговориться перед моим отъездом.             – Отъездом? – ведьма недоуменно сузила глаза. – Ты покидаешь Ванахейм?             – Нет, я покидаю Ноатун. Отец вчера сделал мне грандиозный подарок. Не думала, что это произойдет так скоро, но тем неистовее и ярче мое счастье из-за столь неожиданного сюрприза, – воодушевленно заговорила принцесса. Глаза её горели, а голос так и тянулся, едва не соскакивая и не перерастая в радостный крик.             – Расскажи скорее.             – На восточном побережье океана отец, оказывается, в тайне строил все это время замок Бельверк для меня, а вчера сообщил мне эту новость, веля немедленно собираться. Я-то была уверена, что это произойдет только после того, как мой избранник Од станет полноценным преемником, и тогда после нашей помолвки мы оба сможем провести там время. Но все вышло гораздо раньше.             Селена не могла не возрадоваться счастью близкой подруги и поспешила поздравить её. Однако во взгляде наследницы трона она невольно усмотрела тревогу, сомнение, которые утопали в бушующих водах восторга, отчаянно пытаясь то и дело всплыть на поверхность.             – Но тебя что-то гнетет, так?             – Сама не пойму, – поникшим голосом отозвалась она, – все дело в том, что отец снарядил со мной целую армию слуг и фрейлин, а ещё добавил чуть ли не гарнизон охраны. Хорошо, что пустил со мной няню, которая в свое время заменила мне матушку и к которой я испытываю светлые чувства благодарного ребенка… Я умоляла его разрешить и тебе составить мне компанию, но он наотрез отказал.             Селена, нисколько не удивленная отказом Ньёрда, накрыла ладонь принцессы своей. Она бы ни за что не упустила возможности провести время в прекрасном уголке восточного побережья, да ещё и с любимейшей подругой. Но слово царя в очередной раз стояло высокой преградой, через которую пройти никак нельзя.             – А сколько продлится твое пребывание в замке? – спросила ведьма.             – Думаю, не больше недели. Несмотря на присутствие огромного количества народа, мне там будет ужасно одиноко – вот единственное, что огорчает меня…              – Ну, не все так плохо! – принялась подбадривать Селена. – Я уверена, без развлечений ты не останешься. В твоем распоряжении все могущество тамошней природы. Набери побольше бумаги и красок.             – Обязательно, только… Я все равно буду чувствовать себя одинокой. С кем же мне делиться своими впечатлениями, кого учить жизни и колдовству?             – Ну, твоя верная ученица никуда не денется. Обещаю не шалить и использовать магию только в крайнем случае.             – Практикуйся как можно чаще. Так ты отработаешь свои навыки. И не забывай о книгах, которые я дала, удели особое внимание тем страницам, где я оставила закладки.             – Поняла. Постараюсь ничего не упустить.             – Вот и хорошо, – принцесса окинула ведьму лучезарным взглядом и вдруг в глаза ей бросилась совсем незначительная, казалось бы, деталь, но являющаяся, однако, особенностью Селены. – По-моему, ты сегодня не такая, как обычно. Где твой лунный камень?             На шее девушки с детства висел на бархатном шнурке завораживающий талисман, доставшийся Селене, как она сама предполагала, от матери.             – Ах! Совсем забыла, – ведьма потянулась к секретному внутреннему кармашку на своем платье. – Шнурок оборвался. Я его чудом не потеряла на пляже. Перепугалась жутко.             – А в чем проблема? – удивилась Фрейя. – Ты ведь можешь исправить этот недуг. Скрепи оборванные концы.             Селена, немного подумав, аккуратно положила на ладонь шнурок, а потом легким движением пальцев заставила их мгновенно соединиться. Кусочки ткани стали одним целым, и, улыбнувшись, ведьма через голову надела свой талисман.             – Я очень рада, что мой совет оказался полезным, – Фрейя развернула Селену к себе спиной и, собрав шелковые густые локоны, вдела в них свой гребень.             – Ещё как! – воскликнула ведьма. – Мне кажется, что ничего лучше рисования мне бы не помогло справиться с контролем.             – Разумеется. Немногие прибегают к этому методу, а зря. В магии, как и в живописи, нужна безупречная точность. Картина не выйдет, если ты хоть в чем-то слукавишь. Все может обратиться в хаос из-за малейшей ошибки. Лишний мазок, и ты уже не получишь задуманного результата. Так что ошибки недопустимы.             – Все верно. Вот только…             – Что?             – Старуха разорвала все мои рисунки, когда пришла в очередной раз проверить, не собрала ли я в её подвалах шабаш.       – Вот ведь подлая, злая женщина! Я умоляла, Селена, умоляла отца оставить тебя во дворце, но он упрям как стадо ослов. Я придумаю что-нибудь и найду способ, как огородить тебя от этой лихорадки. Я знаю Ингрид с детства, и она всегда была жестокой дамой, отталкивающей, неприятной особой. И даже равные ей не рискуют связываться с этой язвой. Хотя не понимаю, откуда в ней столько бахвальства? Тоже мне, королевна…             – Нет, Фрейя, не стоит ни о чем просить отца. Я не хочу, чтобы ты из-за меня портила с ним отношения. Мне уже не привыкать сносить её оскорбления и унижения. Няня говорит, что Ингрид только и ждет от меня ответной реакции, чтобы выставить меня перед Его Светлостью в самом темном свете. Поэтому мне нужно вести себя аккуратно, сдержано, иначе я наврежу сама себе.             Принцесса улыбнулась и обняла подругу за плечи.             – Ты уже такая взрослая. Мне кажется, твое имя услышат во многих мирах, в тебе есть потенциал, обаяние, характер, и ты вполне можешь добиться большего и показать, чего ты стоишь. Некоторые из твоих предков совершали ужасные вещи, но это совсем не значит, что ты должна быть похожа на них и повторять их ошибки. Ты – другая, Селена. Ты словно одна из семи сестер.             – Я родилась уже после них.             – Они в первую очередь были женщинами, а уж потом ведьмами. Кто знает… Может быть, одной из них была твоя мать.             – Не думаю, что такое возможно, это было бы чудом.             Фрейя вряд ли могла представить, насколько важна была Селене её поддержка. Она в буквальном смысле хваталась за каждое слово, и вовсе не потому, что произнесено оно было принцессой, и не для того, чтобы кичиться своим особым положением, тусклым светом избранности, а лишь из-за глотков такой необходимой надежды и веры, отводящие её от истинности происхождения, от слепой ненависти окружающих, от собственных демонов, которые медленно подрастают внутри и которым она запрещает говорить.             – Фрейя, тут… на днях случилось кое-что. Я не хотела тебе говорить, чтобы не расстраивать, но теперь понимаю, что умалчивать будет неправильно.             – Ваша Светлость, прошу прощения, – вдруг раздался посторонний голос сбоку, то была одна из фрейлин, – отец разыскивает Вас. Кони запряжены, кучера за уздечками, а карета заложена.             – Передай отцу, что мне нужно ещё время. С учетом того, что он отправляет меня туда на месяц, я имею право как следует распрощаться с дорогим мне человеком. Ступай.             Фрейлина послушно оставила дев одних, а Фрейя тем временем предложила Селене пойти куда-нибудь, где у них будет возможность спокойно поговорить. Во дворец они отправились с заднего хода, прямиком через заросли туй и вдоль живых изгородей, как шпионки, стараясь избегать чужих глаз. Прислуга не обратила на них внимания, когда они уже двигались по мраморным коридорам, а охрана оставалась как будто безучастной ко всему происходящему вокруг себя.             Селена уже давно привыкла к тому, что её жизнь по большей части состоит из постоянных пряток: вначале от детей, затем от взрослых – словом, ото всех вокруг, кроме Фрейи и няни. Порой жить так становится невыносимо, стоит лишь задуматься о своем месте в обществе, и поэтому благодарность тем людям, кто заботится о ней и обучает, была непомерна, ибо они единственные дарят ей потребную порцию свободы.             Наконец обе девы достигли потайной комнатки, которая служила ведунье Гроа кельей для свершения обрядов и различных необходимых магических актов. Помещение было маленьким, уютным, всегда погруженным в полумрак. Расставленные свечи, которые хозяйка зажигала по мановению руки, несколько смягчали напряжение; странное смешение ароматов диких ягод и вербены заполнило воздух; на широком столе, что расположен был прямо напротив входа, помимо древних фолиантов, шкатулки с украшениями и запасов неведомых трав, стояла неглубокая тарелка, содержимое которой немного дымилось. По правой стороне было загороженное черными бархатными шторами окно, обрамленное солнечной рамкой; с левой – огромный стеллаж, одна часть которого была полностью уставлена книгами, а другая – склянками, баночками, мелкими фигурками животных, маленьких картин и прочей мелочью, в подробности которой Селена никогда не вдавалась. Под ногами расстилался мягкий темный ковер; у камина с тлеющими в нем угольками стояла кушетка с двумя льняными подушками, расшитыми чудными узорами. Стена напротив с обеих сторон имела небольшие проемы, которые завешаны были кофейного цвета шторами. Теперь все это принадлежало ученице великой Гроа – Фрейе.             Каждый раз, когда Селена приходила сюда, она чувствовала особую атмосферу, ауру, здесь просыпалось вдохновение, здесь она находила свои способности и научилась многим тонкостям магии. Подчинить её себе оказалось самым сложным, сразиться с ней и победить уподоблялось неравному поединку маленькой девочки с огромным великаном. Но у Селены есть перспективные помощники, и благодаря им она преодолевала стену за стеной.              – До сих пор не могу поверить, что её больше нет, – тихо проговорила принцесса.             – Никто не выяснил, почему Гроа бросилась со скалы?             – Никто… И я ни за что не поверю, что она сделала это добровольно! Ладно…Итак, выкладывай все по порядку, – повелительно произнесла принцесса. Она ужасно не любила секреты, даже утаенные во благо. Тем более, что в данной ситуации она никакого блага не замечает. Молчание может стоить Селене очень дорого.             – Как я уже говорила, мои силы изменились. Мне все труднее и труднее контролировать их. Недавно Ингрид вновь разозлила меня, и я… Не знаю, как это получилось, но зеркало, что висело в моей каморке, треснуло и разлетелось на осколки.             Фрейя досадливо покачала головой и призадумалась.             – И что же сделала старуха?             – Знаешь, я думала, что она сейчас взорвется от гнева, но вместо этого она только посмеялась надо мной и всей этой ситуацией. Ей явно доставляет удовольствие, когда я по неосторожности что-то порчу или кого-то калечу.             – Она только и ждет, когда сможет ужалить тебя побольнее. Странно, что она сама скрыла этот инцидент. Обычно ведь по любому поводу жалуется отцу.              – К счастью, никто не пострадал. Наказание меня пугает гораздо меньше, чем собственная сила. Иногда я боюсь даже саму себя.             – Дело здесь не в силах, а в твоих эмоциях. В тебе слишком много ярости, Селена, обиды, злости и страха – все это порождает хаос. Эти чувства, может быть, даже не вполне осознанные, перевешивают все остальные. Твоя магия растет и меняется вместе с тобой, она подчиняется всем твоим внутренним ощущениям. В данный момент вы с ней разрозненны, и поэтому ты не можешь ни сдержать её, ни управлять ею.             – То есть я должна освободиться от этих чувств? Но что делать, если все вокруг как будто создано специально для того, чтобы злости во мне становилось только больше? Ты прекрасно знаешь, что никому за свою жизнь я не причинила зла намеренно, а меня заставляют постоянно нести ответ за него. За то, чего я не совершала! Меня тычут в это носом каждый день, чтобы не смела забыть, где мое место.             – Старые несведенные счеты не дают людям покоя. А ещё, Селена, ты должна понять, что ими точно так же движет страх. Да, они боятся тебя, боятся… Но ты не обязана никому и ничего доказывать! Не будь на то воли норн, ты бы не оказалась в Ванахейме. Твое прошлое не изведано, а любая неизвестность заставляет чувствовать опасение, недоверие.             – Вот, – Селена сжала в ладони лунный камень, – это все, что у меня есть. Может быть, он и является той самой ниточкой к прошлому, которое я не стремлюсь открыть для себя. Не решаюсь.              Будущее этой ведьмы точно так же неопределенно, но сопряжено с извечными риском и опасностью. Тьма обступила её со всех сторон и теперь выжидает момент, когда сможет захлопнуть ловушку, сомкнув над бедняжкой свои ладони. Так, по крайней мере, поговаривали местные.             – А ещё, Фрейя, недавно мне снился один сон, – вдруг припомнила Селена, немного нервничая. – Вокруг царили зима и безмолвье. Только ветер выл уныло. Я стояла посреди заснеженной долины, а напротив меня – огромный волк.             – Хм… Видеть волка во сне всегда было недобрым знаком, но, поскольку, он является твоим хранителем, то, возможно… это какое-то предупреждение. Как он выглядел? Скалился?             – Вовсе нет. Он просто стоял напротив меня и смотрел. Никакой угрозы с его стороны я не почувствовала.             Селена не стала упоминать о том, что этот волк знаком ей, и однажды она встречала его наяву. Или ей показалось, что встречала. Но слишком уж часто так называемый хранитель преследует её.             – Грезы не всегда несут правду, детка, очень часто мы вкладываем в них куда больше смысла, чем они имеют. Но ведьмины сны – это как особая составляющая магии.             – А разве ты не предсказываешь будущее по снам?             – Нет. Такое даровано далеко не всем. Но давай о предсказаниях как-нибудь потом. А сейчас, вот, – принцесса вручила подруге темно-синюю книгу небольшого размера, на обложке которой был изображен позолоченный мост в пустующем пространстве, словно повисший в облаках. – Здесь подробно описаны некоторые методы создания порталов. Я подумала, что тебе это понадобится.             – Перемещения в другие миры? – изумилась ведьма, открыв книгу где-то на середине и принимаясь перелистывать. – Думаю, мне куда полезней научиться, как складывать паззлы из разбитых зеркал.             – Оставь шутки, – строго отозвалась наследница престола. – Поверь мне, это следует знать каждой колдунье.             Глаза Селены заблестели на миг, а потом погасли, когда она вспомнила о малоприятной вещи, отделяющей её от свободы выбора и действий.             – Вряд ли мне это пригодится. Боюсь, за такое мне точно голову снесут.             – Прекрати так говорить! Это базовые знания. И потом, жизнь – штука непредсказуемая, и я обязана тебя к ней подготовить, насколько это возможно. Но для точного и четкого создания тайной тропы меж мирами усвоить нужно всего лишь одно правило: прочувствуй каждую частичку этой огромной Вселенной.             – Каким образом? – дева глядела так, будто перед ней сидела открытая умалишенная дама с замашками прирожденной шпионки.             – Тебе под силу многое, о чем ты даже не подозреваешь. Поверь, на словах это звучит как нечто запредельное и недосягаемое, но как только ты начнешь действовать, то поймешь, что проще проникновения в пространство нет ничего. Есть порталы, для создания которых требуются заклинания и прочие необходимые детали, даже длительные обряды, но то лишь определенные случаи. Это как дверь: невозможно открыть, если заперто изнутри. В основном все происходит с помощью полета сознания и чувствительности. Когда ты пронизываешь пространство в поисках нужной точки, то это самое пространство становится подвластно тебе и управляемо. Гибкое, осязаемое, будто материя. Твое сознание пронесет тебя к заветному месту, а магия поможет прорезать к ней путь. Ты благодаря своей высокой восприимчивости и ментальности легко сможешь стать на мгновения частичкой, молекулой этой Вселенной, прежде чем вновь вернешься в исходное положение.             – Но как я пойму, где именно искать нужную мне точку?       – Сознание ведьмы – это своего рода проводник, карта, в которой ты должна уметь ориентироваться, находить не только конкретные миры, но и конкретных людей. Для этого нужны длительные тренировки, но сегодня мы обойдемся лишь первой частью нашей задачи. Я понимаю, что ты ошеломлена всем этим, и тебе тяжело сопоставить реальность с абстракцией.             – Теория невозможна без практики… Но я не могу заниматься таким колдовством здесь, ты же понимаешь.             – Просто прочти, крепко запомни мои слова, а когда придет время… Это действительно сложно освоить впервые, Селена, но здесь важна только теория. От тебя требуется лишь все сделать правильно, а дальше магия все сделает за тебя.             Юная ведьма была готова к новому учению, но задача перед ней встала просто невыполнимая.       – А если я не справлюсь? – испытывая вполне естественное опасение, Селена прикрыла книжку и отложила её, пугаясь строк, таящих в себе неизведанное.             – Почему ты в себя так не веришь? Разве легко тебе доставалась магия создания? Разве с первого раза у тебя получилось управлять огнем? Вовсе нет. За теперешними успехами ты позабыла свои осечки. Забудутся и прочие, когда ты достигнешь цели. Данная магия филигранна и таит в себе множество мелочей. Если учесть их все, то желаемого достичь будет легко.              – Ты сказала, что портал сможет помочь мне выбраться из любой точки Вселенной? И из моего подвала тоже?             – Есть понятие «быстрое перемещение». Это немного другое. Теоретически, конечно, ты сможешь, но практически… все будет зависеть от твоей ситуации. Создать пространственный мост в другой мир гораздо сложнее, чем просто переместиться из точки в точку, оставаясь в пределах одного мира. Существуют определенные места, где ткань пространства рвется легко, так же, как и зашивается, словом – ты не можешь создать портал, где тебе заблагорассудится. Со временем ты научишься все это определять, но злоупотреблять этой магией нельзя ни в коем случае, только при острой необходимости, ты все поняла?             Селена кивнула, стараясь усвоить каждое слово. Но все же скептическая усмешка слегка тронула её губы.             – Не возьму в толк, для чего мне все это? Мое будущее очевидно – это подвал приюта. Разве я могу однажды оказаться где-то ещё?             – А ты не допускаешь такой возможности?             – Разве только в Асгарде, вернее, в его тюрьме. А свобода здесь имеется лишь благодаря тебе и твоему чуткому сердцу.             – Вот уж глупости! Это все Ингрид пугает тебя тюрьмой, не слушай эту змею! Сколько я её помню, она не сказала ни одного доброго слова, только лебезила перед отцом на приемах. Двуличные люди, так уж вышло, будут всегда нас окружать. К ним надо просто привыкнуть.              – Но, может быть, она в чем-то права. Его Светлость должен был донести о моем появлении Одину, но этого не произошло. Все в Ванахейме могут подтвердить, что я не более чем подкидыш. Стало быть, могу быть кем угодно. Я пыталась обратиться к камню, но тщетно. Не представляю, как он может помочь. Кстати говоря, я прочла легенды, которые ты мне подарила тогда, – вдруг опомнилась ведьма, возвращаясь постепенно в реальный мир, – и я хотела узнать, чем отличается так называемая «черная магия» от той, которую изучаю я?             Фрейя задумчиво посмотрела перед собой. Это сложно поддавалось объяснениям, ведь магия из века в век менялась и меняется до сих пор.             – Белая магия служит во благо, а черная – во зло. Все зависит лишь от собственного выбора. Сейд, которым владеют многие ванки, в том числе и я, может быть и тем и другим. К примеру, ты способна проникать в разум людей, путать и контролировать их мысли – это зачастую считалось черной магией. Но ты этого не делаешь, потому что выбираешь иной путь. Вестар же окунулся в тайны черной магии с целью взять власть, подобную той, которой наделяются боги. Черная магия, несомненно, возвысила его даже над ними, потому что он мог управлять ими, за это его и наказали. Черная магия делает колдуна сильнее во сто крат, но вместе с тем душа его медленно загнивает. Такова плата за мощь.             – А богам она подвластна?             – Она подвластна едва ли не каждому, – утвердила Фрейя, – с некоторых пор все стало таким нераздельным, и тем более магия. В одном я уверена: у неё нет границ, и она способна развиваться благодаря тем, кто владеет ею. Но ты должна помнить одну вещь: все в итоге сводится только к собственному выбору.             Селена могла бы до самой ночи говорить со своей старшей наставницей о колдовской науке, её пользе, правильном использовании и вреде, но пора была возвращаться в так называемый «дом», представляющий из себя старый, захламленный подвал. Но сперва следовало проводить подругу к захватывающее путешествие в Бельверк.             Обе девушки покинули келью и вышли в сад, как ни в чем не бывало. Экипажи уже ждали, а минута прощания неумолимо приближалась. Ах, если б только Ньёрд позволил Селене поехать в замок, то принцессе было бы гораздо проще покинуть отчий дом. Но с мужским твердым словом спорить она почти не привыкла.             Фрейя обняла подругу в последнюю очередь, ещё раз напомнив ей про книгу, которую та крепко держала в руках. Дочь царя отчего-то переживала за свою подопечную, ведь она фактически остается одна в столь неблагоприятный момент, когда особенно сложно управлять своими чувствами и магией вдвойне. Случись что-то серьезное, никто не вступится за эту сиротку. Она подозревала, что даже отец не примет ни за что её сторону.             Горюя у экипажа, богиня уже намеревается немедленно отказаться от поездки, приказать разгрузить вещи и вернуться во дворец. Но расстраивать отца совсем не хочется. В угоду ему она решает все же отлучиться на пару дней, а потом по-тихому улизнет от слуг и охраны и прискачет домой. Собственный план с побегом её немного успокоил, но судьбоносные девы решили разлучить подруг на долгое-долгое время.