Горе малыша

Утро в поселении начинается рано, едва яркое шилийское солнце касается красных черепичных крыш. Невероятно красиво бывает тогда на природе, когда над зелёным лесом поднимается туман, а золотистое солнце ещё только начало окрашивать небо в бледно-золотистый цвет. А народ только начинает просыпаться, отчего кажется, что никого вокруг нет и тот, кто вышел из дома первый думает, что он здесь совсем один. Сегодня таким человеком был Дин Джарин, мандалорец по рождению и наёмник по роду занятий. А так же с недавних пор муж самой прекрасной женщины на свете и будущий отец их ребёнка, что та носила под сердцем уже много месяцев. Непривычно было ему пребывать в такой роли и при этом ничего не было прекраснее этого, ведь теперь Дин не был больше одиночкой, что всегда сам за себя. Теперь у него наконец-то была семья и близкие люди, которым он был нужен и которые ждали его всегда, а ещё был дом, настоящий и прочный, что согревала своим теплом любовь, царившая под крышей. Дин только проснулся и осторожно встав с кровати, чтобы не разбудить спавших тут же Кару и Грогу, вышел из дома и на некоторое время остановился, глядя на туман над лесом. Мужчина не торопился, он просто наслаждался покоем и радостью, что наконец пришли в его жизнь и центром её являлся он сам. Ведь в его доме сейчас безмятежно спала его любимая женщина, которая так хорошо понимала Джарина и угадывала любое его желание, а ведь он едва не потерял её, когда отверг признание в любви, считая, что так будет лучше. И Кара ушла бы, Дин это точно знал, гордость не позволила бы остаться после той боли, что причинил ей его отказ. Ведь Кара до этого как и Джарин тоже была одиночкой и выживала как могла, пока они не нашли друг друга на дорогах судьбы. Много времени понадобилось им, много событий пережить вместе, чтобы понять, что их встреча не является просто случаем, а предначертана самой Силой, чтобы объединить вместе два одиноких сердца, чтобы они стали едины и никогда больше не знали безнадежности. Но двое этому отчаянно сопротивлялись, вернее, сопротивлялся Дин, Кара просто ждала, когда он заметит её любовь, а потом, после спонтанной близости, он решил ничего не усложнять и сделать вид, будто они не провели вместе утро. Каре осталось только принять это, не мешая Дину жить привычной жизнью одинокого бродяги, которую он любил. Помогло лишь страшное несчастье, случившееся через пару часов после этого. Дина серьёзно ранили при попытке найма и когда тот, истекавший кровью и едва живой, добрался до жилища, то Кара поняла, что не сможет от него уйти. И вдвоём с Грогу, приемышем Дина, маленьким ушастым зелёным гуманоидом, несколько дней преданно выхаживала Джарина, пока Грогу, понявший тщетность их усилий не вызвал к ним Люка Скайуокера, своего несостоявшегося учителя. Тот, не помня обиды, прилетел и помог, а Дин к вечеру пришёл в себя и сказал Каре, что не хочет отпускать её, что осознал своё чувство и больше всего хотел бы стать с ней и Грогу одной семьёй. Кара с радостью согласилась и вскоре они нашли подходящий дом и перебрались туда, а ещё спустя недолго время Дин узнал, что у него будет ещё один ребёнок, его родной. Как хорошо это было, Джарин широко улыбнулся сейчас, представив себе насколько он счастлив теперь и что всего этого могло бы и не быть, не прояви он человечность и не пойми истинную ценность человеческой жизни. В этот ранний час Джарин не надевал доспехи и шлем, стоял сейчас в одной бежевой пижаме и босиком, ощущая, как влажная трава приятно холодит босые ноги. И когда солнце поднялось чуть выше, мужчина отправился в сторону леса, чтобы принести веток для камина, а заодно проверить, всё ли вокруг в порядке. А к моменту возвращения уже от двери услышал как из комнаты доносится бодрое и весёлое бормотание, в котором отчётливо слышались низковатый голос Кары и высокое пищание Грогу. Похоже они вели какую-то беседу или снова учились говорить. Ведь малыш не так давно начал разговаривать и его речь требовала развития, чем активно занимались Кара и Дин в часы свободного времени. Грогу тоже искренне полюбил Кару и воспренимал её почти так же, как вероятно воспренимал бы мать, если бы знал, какого это иметь её. Но Грогу был сиротой, как и Джарин и это тоже роднило всех троих, которые не имея своих семей смогли вместе создать свою, не совсем обычную, но любящую и очень дружную. - И так, Грогу, - услышал Дин перед тем, как войти в комнату - Что это такое? - Пиван, дирог, подияло, одушка, - как послушный ученик, чётко и старательно отрапортовал Грогу, заставив Кару заливисто расхохотаться: - Да нет же, Грогу, ты всё перепутал! Давай попробуй ещё! Даже не видя своего маленького друга, Джарин уже знал, что тот сел и наморщив лоб напряжённо задумался, что же он неправильно понял и наконец, вскочив от радости, начал бурно выкрикивать: - Пидушка! Паван! Орог! Пидияло! Смех Кары уже ничем было не заглушить, поэтому она даже не сразу услышала как Грогу наконец понял, как надо и выдал ей правильные ответы. Или это не Грогу был, а сам Дин, что войдя в комнату, застал там милую картину: Кара и Грогу сидели на кровати и та, показывая ему предметы, просила малыша назвать их. Иногда получалось верно, но чаще так как сегодня. Дин снова улыбнулся, глядя на Кару, такую милую в этой свободной бежевой рубашке их льна, почти не скрывавшей огромный живот, с чуть растрепавшимися чёрными волосами и лицом, таившим выражение уютной нежности. А ведь буквально чуть меньше года назад Кара считала, что не любит детей и тщательно ограждала себя от всего материнского, очевидно боялась привязаться и потерять, как уже было не раз, но сейчас с большим удовольствием погрузилась в эту роль. Дин помнил как первый раз, когда он ушёл на кухню, Грогу проснулся и заметив, что Кара не спит, выразительно посмотрел на неё, размахивая ручками. Кара приветливо улыбнулась и похлопала рукой по второй подушке: - Ну давай, забирайся сюда! Грогу не надо упрашивать, он с лёгкостью вскарабкался на кровать и уже сидел на подушке, глядя на Кару умильным взглядом. Особенно его интересовал её живот, а так же существо, что живет там. - Рождённый в любви? - нерешительно пропищал Грогу, показав на живот Кары и положив на него маленькую трехпалую ручку. - Да, малыш, это так, - улыбнулась Кара, кладя поверх свою ладонь, сильную и крепкую, способную быть и удивительно нежной - А ты будешь любить его? - Буду! - ответил уверенно Грогу, не подозревая, чем это может обернуться в реальности. .