***
«Джинни Уизли», — Валентина с интересом покрутила направление на магографию. Имя царапало глаз, но отторжения не вызывало. Фамилия же показалась забавной. Глядя на инициалы, она вдруг подумала, что у неё могло бы быть куда более красивое имя. Например, Тина. Тина Уизли звучит лучше чем Джинни. — Следующий! — Заходи, — Януш Тикки легко подтолкнул её в спину и Валентина шагнула за дверь. «Не дышать!» — опять пронеслось в голове, стоило только взглянуть в сторону странного аппарата. Он что-то напоминал, но что именно, она никак не могла вспомнить. — А-а, ещё Уизли, — прозвучал женский голос с ехидцей. Валентина внутренне сжалась: чувство, что облили говном не покидало её. Чтобы справиться с этим, она сжала край больничной рубашки и опустила взгляд на пол. Почему-то пол был паркетным: это и озадачило и вызвало недоумение от этой же озадаченности. — Карту на стол и на круг. Обувь снять. Валентина почему-то оробела на словах «обувь» и «снять». Вспомнился сногсшибательный аромат пресловутых носков. В животе закрутило от одной только мысли, но врач уже отвернулась. Валентина прошла в сторону странного аппарата, скинула тапочки, зачем-то раздвинула пальцы ног и ими пошевелила, — никакой грязи, — затем осмотрелась в поисках круга. «Встаньте дети дружно в круг, дружно в круг! Я твой друг и ты мой друг, станем дружно в круг!» — Валентина уставилась на загудевший аппарат, пытаясь понять где она это слышала. Вдобавок ко всему перед глазами встала картинка юной девушки, черты лица её были смазаны, сама же картинка была бледной. — В кольцо! — громкий голос врача прозвучал как гром среди ясного неба. Испугавшись, Валентина прыгнула в железный круг который тут же взмыл ввысь. Что-то щёлкнуло, откуда-то повеяло приятной прохладой. — Задержать! «Задержать что?» — она искренне удивилась, не понимая что нужно делать. На всякий случай Валентина решила просто не двигаться. Она с интересом смотрела на то, как внутри круга загораются какие-то буквы и цифры. Крутила головой из стороны в сторону, отмечая цветовую палитру. В основном цифры были красными. Где-то светлее, где-то на тон темнее. Когда сканирование прекратилось, Валентина с облегчением покинула кольцо, которое, оказывается, постоянно вращалось вокруг неё. Пугали её эти пространства.***
Ближе к вечеру в палату заглянул доктор Тикки с результатом магографии. Результаты, судя по лицу Януша, были неутешительны. Так Валентина узнала, что все те запахи от приятных до не очень, что преследуют её целый день это один из первых признаков проявления печати предателей крови. Недоумение отразилось на лице Валентины. — Плохая новость: это семейное. Хорошая новость: это можно исправить. — Но я даже не знаю, что это такое, — удивление было настолько искренним, что Януш не выдержал и слегка улыбнулся. — Это объяснить будет непросто. Принесу пару брошюр, почитаешь. Возникнут вопросы, спросишь и мы ответим. Мы, это я или доктор Сметвик. — Хорошо, — Валентина рассеянно кивнула, пытаясь понять, что только что сейчас это было. «Наверное, всё это сниться», — подумала она, но тут природа позвала облегчить душу, и, запинаясь, попросила доктора Тикки показать где туалет. В туалете пахло полынью и хлоркой. Плитка была белой, мелкоц и глянцевой. Туалет, как на вокзале. Почему-то ей показалось, что она была там, но вспомнить, где расположен вокзал и когда была на нём Валя не смогла. Как и то, почему она хотела присесть так, как если бы рядом был стул. Сам слив был встроен в пол, и по обе стороны от него были ребристые выемки; судя по всему, это для ног. Почему-то пи́сать вприсядку было страсть неудобно. Туалетная бумага была серой и немного шершавой, но было ощущение, что пальцы её рук ожидали некую мягкость. Валентина даже слегка удивилась тому факту, а может ли бумага быть мягкой? Умывальник был самым обычным, небольшим, чуть пузатым и белым с лёгким налётом желтизны на его дне. Рядом лежало душистое земляничное мыло и обмылок хозяйственного с подсохшими трещинами. Вентиль был только один, синего цвета. Тщательно помыв руки, Валентина ополоснула пылающее лицо прохладной водой и посмотрела на себя в зеркало вновь. Бледная, с неровными пятнами румянца, рыжая, в куче мелких веснушек. Почему-то она была уверена, что внешность у неё совершенно другая. Хорошо, глаза голубые... «Боже, такая маленькая», — Валентина с грустью посмотрела на своё отражение. Были ли б хотя бы кудри! Но, — она приподняла прядь коротких потускневших рыжих волос — увы, придётся любить в себе именно это. Ни тебе нормального имени, ни тебе внешности. Хорошо, хоть носик у неё аккуратный и милый. — Джинни! Милая, — уже на пути к палате на неё налетела какая-то рыжая тётка и сгребла в стальные объятия. От неожиданности у Валентины, вышедшей из туалета минуту назад, сердце ёкнуло и ухнуло куда-то вниз живота; почему-то захотелось сбежать, но в последний момент её лицо впечатало в объёмную талию. Она почти задохнулась! На глаза навернулись слёзы удушья. От тётки несло протухшей рыбой и плесенью.