Отдам в добрые руки

Гейл поднес к губам кружку кофе и сделал глоток, по телу разлилось приятное тепло. Уолт сказал, что это был лучший кофе, который он когда-либо пробовал, и тогда Гейл чуть не раскраснелся от смущения. Получить комплимент от человека, которым он так восхищался, от человека, к которому у него были чувства, правда, Гейл так и не понял их природу. А сейчас эти чувства, в которых он был так уверен, прошли. Тогда почему же он так зациклился? Ему было тридцать четыре года. Он прожил достаточно долго и понимал, что не стоит продолжать питать что-то вроде подростковой влюбленности к человеку, который не хотел иметь с ним ничего общего, который уволил его из лаборатории, где Гейл заслужил полное право работать. Его уволили. Уволили, его! Несмотря на то, что он раз за разом доказывал, что знает, что делает. Он не перепутал температуру, хотя Уолт сказал ему, что это не так. Должна быть другая причина. Гейл вздохнул. Сейчас он включит какую-нибудь музыку или сядет посмотреть фильм, и тогда, возможно, ему станет легче. Он всегда чувствовал себя лучше, когда на фоне звучало что-то приятное: то, что задевало его душу. Но даже его любимые пластинки — прозвучало три классических трека и какая-то попса из 80-х, — не смогли ободрить его. Что-то не давало ему покоя. Казалось, Уолтер Уайт грызет его изнутри, дразнит. Нет, не дразнит, просто… напоминает Гейлу о том, что в нем чего-то недостает, но теперь, увы, он уже никогда не узнает чего именно, а, значит, никогда не сможет этого обрести. Он чувствовал себя как собака, которую привезли в приют. Конечно, для персонала хозяева придумали какую-нибудь причину, вроде: «Понимаете, переезд», или: «Это слишком большая ответственность», или: «У нас маленький ребенок», но собаке они ничего не объяснили и не сказали. Когда-то в детстве у Гейла была собака. Карликовый пинчер, очень милый. Ему пришлось оставить его, когда он съехал от родителей и отправился учиться в Нью-Мексико, а затем в Колорадо. Чувствовала ли эта маленькая собачка себя такой же потерянной, как чувствовал себя сейчас Гейл? По крайней мере, у нее все равно был кто-то рядом — те же родители Гейла, его сестры. В отличие от него они были полны решимости остаться в родном городе, тогда как сам Гейл предпочел не засиживаться на одном месте. Он хотел уехать, путешествовать, увидеть весь мир, будь то Таиланд, Нью-Мексико или какая-то провинция штата Мэн, где он оказался проездом. Гейл должен выяснить, что движет им сейчас. Он не может находиться здесь, в этой квартире. Он не хочет находиться здесь и рассматривать все, что напоминало бы ему о том, что он пытался, что он старался изо всех сил, но безуспешно. О том, что Гейл встретил совершенного человека, идеального наставника и, более того, своего рода героя во плоти, а затем был уволен, отвергнут, и все ради чего? Ради того, чтобы на его место взяли какого-то ребенка (потому что этот новый помощник и в правду выглядел не более чем мальчишкой, подростком)? Гейл вздохнул. Несмотря ни на что, он найдет выход. В конце концов, это было то, что он делал всегда. То, в чем он был хорош. Гейл включил ноутбук и начал искать места, которые он бы мог посетить на свои текущие сбережения. Места, куда бы он мог сбежать. Вьетнам. Белиз. Мозамбик. На его губах заиграла улыбка, словно он уже был там.