Альпийская легенда

Вторая половина октября в Северной Ломбардии не лучшее время. Утренний туман, только развеялся под северным ветром с Альпийских ледников, оставив воздух влажным и стылым. Но уже проглянуло из-за туч солнце, окинув лучами, золотящиеся осеним золотом, не облетевшие ещё листья каштанов, кипарисов и дубов. Ещё немного и зальют холодные дожди, которые сменит легко сыплющий снежок. Франческа вспомнила, как два года назад, завела с бабушкой разговор о переезде на побережье в Лигурию, сославшись на её возраст и более здоровый климат. Пришлось бы конечно продать поместье… Та ничего не ответила, но посмотрела на внучку так, что больше подобных разговоров не было. Прихотливо извивающаяся меж высоких деревьев тропинка от стоянки к поместью, заставила вспомнить проведённое в поместье детство.   Родовое гнездо сеньоров Бентивольё, действительно, когда то было замком. Неоднократно перестраивавшиеся ещё со времён римлян, стены и башни, окончательно утратили свою роль с появлением пороха, когда пушки начали перемалывать укрепления много лучше чем когда то требушеты и катапульты. Последовала очередная перестройка, превратившая в конце концов к ХVIII веку, прежнюю крепость в роскошное поместье. Четыре массивные башни с прорезанными теперь в них окнами и соединяющая их некогда стена переделанная в настоящее время в жилые помещения и аккуратный дворик, внутри, засаженный цветами и вьющимися по стенам лианами. В тридцатые годы ХХ века, крикливая, но ветшающая роскошь сменилась утилитарным удобством, но Франчееска, с самого раннего детства, привыкла называть бабкино жилище не иначе как замком. -«Наконец то, сеньора Франческа! Госпожа маркиза, уже спрашивала про вас. Очень рады вас видеть!» - будто не стареющий пожилой слуга, уже спешил к ней на встречу. Он протянул руку и привычно принял её сумочку, словно это был тяжеленный чемодан. Она, вовсе не стесняясь, чмокнула старика в морщинистую щёку: «Спасибо, Марк! Я так по всем вам соскучилась!» Сердце вдруг остро защемило тоской. Марк остался прежним только на первый взгляд. За четыре месяца, когда она последний раз приезжала в Варезе, старик явно сдал. Сколько она себя помнила, вместе с сеньорой Луизой, её бабушкой, в поместье жили давно перешедшие из категории слуг, в разряд почти родственников, камердинер Марк с женой Жанной, экономка Джулия Робертини и служанка Маргарет. Из них, только возраст экономки, перешагнул пятидесятилетний рубеж, остальные были ровесниками бабушки. Жанна, отличный повар, умерла два года назад, оставив Марка кроме всего выполнявшего работу садовника, безутешным вдовцом и вынудив бабушку нанять ещё двух приходящих слуг из местных. Старикам становилось всё труднее поддерживать поместье, в сколь ни будь приличном состоянии. -«Ну, дай ка мне взглянуть на тебя, красавица моя! - бабушка, встретила их на высоком крыльце, к которому когда то подъезжали кареты - Марк, через сорок минут пусть подадут завтрак в нижнюю гостиную, я немного прогуляюсь с этой пропащей…» Марк, поклонившись маркизе, скользнул, за их спинами в дом, а Франческа обняла старушку. Луиза Манчини, маркиза Мальяно, не смотря на свои семьдесят шесть лет, выглядела бодро. Возраст до сей поры не согнул ей спину и не наградил излишним весом. Маркиза, всегда дружившая со спортом, состарившись, давно взяла за правило по утрам, гулять по аллеям старого парка. Сегодня, она, одетая в спортивный костюм, ожидая приезда внучки, явно припозднилась с прогулкой и завтраком. Среднего роста, всё ещё стройная, с пучком седых волос на затылке, ясными глазами на морщинистом загорелом лице и частой улыбкой на устах, старая графиня выглядела значительно моложе. В молодые и зрелые годы, серьора Луиза была ослепительно красива и Франческа не раз глядя на старые семейные фото, понимала, что очень похожа на бабушку, ту, ещё молодую. -«Возьми меня, милая, под руку и пошли к старому дубу. Пока приготовят завтрак, ты успеешь пересказать свои новости. И не смей мне говорить, что по дороге ко мне, ты успела заехать, в какой ни будь мерзкий «МакДональдс!» Франческа держала за правило, звонить бабушке почти ежедневно, так что в целом, обе знали о событиях в жизни друг друга, кроме того старая маркиза вовсе не была отсталой деревенщиной и прилично освоила интернет с социальными сетями. В Фейсбуке например, где у неё была своя группа с несколькими тысячами подписчиков, бабуля была известна под ником «Giovinezza», и многие бы изумились, узнав, что под ним скрывается весьма пожилая сеньора. Не раз, молодая женщина удивлялась, когда старушка, сохранившая в преклонном возрасте живой ум, ставила её в тупик отличной осведомлённостью в новостях и последних событиях. Так что о её разрыве с любовником-сирийцем бабушка давно была в курсе, но сейчас, не преминула вспомнить Азиза и упрекнуть внучку в неразборчивости. Ну и намекнуть, что тоже последнее время случалось частенько, о желании перед смертью увидеть правнуков. Старая сеньора Луиза, практически заменила Франческе мать. Судьба не особо баловала бабушку, хотя и сказать, что жизнь не удалась, было б сильным преувеличением. Родилась Луиза в очень обеспеченной семье потомственных аристократов. К богатству и знатности, обильно прилагалась красота и множество талантов. В другие времена, судьба была бы к ней наверное более благосклонна, но бабушка никогда не жаловалась. Детство и юность Луизы де Мальяно, пришлись на эпоху фашизма и мировой войны. Отец и старший брат, воевали вместе с немцами против большевиков в России. Брат Юлий, пилот Regia Aeronautica, пропал без вести летом 1942 года, где то в бескрайних степях юга России на своей «Молнии». Как она не пыталась потом долгие годы выяснить его судьбу, всё безуспешно. Озверевшие большевики, часто пленных не брали. Отец, Ринально де Мальяно, убеждённый фашист, в своё время прошедший войну в России, полковник гренадерской дивизии «Литторио», близкий друг Ренато Риччи, погиб при наступление в Гарфаньяне, в конце декабря 1944 года. В детстве, маленькая Франческа, любила ходить с бабушкой по анфиладе старого имения-замка, и останавливаться у висящих на стенах картин. Их историю, а так же историю изображённых на них персон, девочка со временем выучила наизусть. Это было намного увлекательней уроков истории со скучным школьным учителем. Бабушка, кроме прочих талантов была обладателем научной степени по истории, так что вместе с знаниями семейных преданий, обладала и обширным историческим  кругозором.  - "Вон та строгая дама с косящими с картины глазами -  Адельхейда фон Урслинген, из древнего немецкого, владельного рода Церингенов, мать основателя династии Бентивольо. А вот и он, Энцо или Генрих Сардинский. Правитель Корсики и Сардинии. Любимый, хоть и незаконнорожденный сын императора Священной Римской империи Фридриха II Гогенштауфена. А вот этот, мужчина с надменным лицом - Джованни I Бентивольо, первый из семьи, владетель Болоньи, так и не переживший поражение в битве при Казалеккьо. А мужчина с умным, строгим лицом, в чёрной шапочке и с густыми тёмными волосами – первый маркиз Мальяно, мужественный воин и кондотьер, за участие в Феррарской войне на стороне Неаполя король Фердинанд I Арагонский, дал Бентивольо право добавить к своей фамилии титул «д’Арагона». И далее…делее…делее. Любимая бубуля, облазавшая несомненным талантом рассказчицы, умела сделать историю семьи в старых портретах, увлекательной и совершенно не скучной. Она рассказывала маленькой внучке многое из того, чего не было в толстых книгах большой библиотеки замка, но сохранилось в семейных, передаваемых из уст в уста преданиях. Для Франчески, знатные предки,  оживали в тех рассказах, казалось готовы были сойти в картин и поведать девочке много интересного, увлекательного, а порой и страшного, чем богата была история их рода. Но две картины, висели отдельно. Не в галерее и не в анфиладе комнат, а в кабинете. По обе стороны от большого поясного портрета Муссолини, которого старая маркиза Корнелия никогда не называла Муссолини или Дуче, а всегда величала просто Бенито. Отношение к Муссолини, у бабушки было особым. Она не преклонялась перед ним, как многие итальянские правые и никогда не говорила пренебрежительно, как стало принято после войны у части итальянцев либеральных взглядов. Для неё он был просто Бенито. И как узнала удивлённая внучка, когда то в молодости, Корнелия Бентивольо маркиза Мальяно, неплохо знала диктатора лично. Два портрета, которые бабушка разместила в кабинете, были с её слов написаны с фото. Последние мужчины рода Бентивольо, как часто она повторяла, особо выделяя интонацией слова «мужчины». На одном – молодой улыбающийся парень в военной форме итальянского лётчика в куртке с меховым воротников и фуражке с сигаретой в зубах, опирающийся на крыло самолёта, двоюродный дед Юлий Бентивольо, маркиз Мальяно. Франческа потом, в альбоме, нашла то фото, с которого бабушка заказывала портрет. На обороте стояла дата «18.10.1942», за месяц до того как лейтенант Бентивольо не вернулся с боевого вылета где то в России, над междуречьем Дона и Северского Донца. Со второго портрета пристально прямо в глаза, сурово смотрел прадед Ринальдо. На фоне флага Итальянской социальной республики, в форме полковника, уверенно сложив руки на груди. Про последних мужчин семьи Бентивольо, бабушка всегда говорила мало. Много позже, повзрослев, уже в пору учёбы в университете, Франческа поняла, что краткость в рассказах, была не от не знания и тем более не от пренебрежения. Маркиза Мальяно, до сих пор слишком близко к сердцу принимала события военной поры. Ещё позже, уже на заре карьеры журналиста, внучка узнала, что любимая бабуля в 19 лет, после гибели отца, сменила девичьи платья на чёрную рубашку и камуфлированную куртку «Чёрных бригад». А их старик-камердинер Марк, в конце войны, заслужил немецкий «Железный Крест» в морской дивизии «Сан-Марко» воюя в Ломбардии. А вот что для бабушки было всегда запретной темой, это дед Франчески. Как ни расспрашивала внучка старую маркизу, о нём, всё бесполезно. Только одно фото, красивого молодого мужчины тоже в военной форме, феске-колпаке чёрного цвета «Ардити» и имя – Антонио. Судьбы свела их в начале 1945-го, потом они потеряли друг друга. Судя по всему, дед Франчески, так и сгинул той весной в одном из бесчисленных боёв с партизанами, наверное не узнав, что его подруга ждёт ребёнка. А в ноябре родилась мама. Эх, мама, мама… То ли бабушке было в сумбурное послевоенное время не до воспитания ребёнка, то ли Мария, унаследовала своевольный и сводолюбивый характер предков по линии матери и темперамент отца. Сеньора Мальяно, с головой ушла в политику, поддерживая, столь активных в 60-е, крайне правых. Этому, несомненно способствовало близкое знакомство с князем Юнио Валерио Боргезе и особенно с его женой Дарьей, урожденной русской графиней Олсуфьевой. Поддерживала она правых, не на пустых словах, а реально финансируя неофашистское движение. Провалившаяся попытка государственного переворота, предпринятая Боргезе в декабре 1970, создала семье Франческо не только массу проблем с властями, но и поставили их на грань разорения.       А Мария Бентивольо, словно назло матери, в это время накрепко связалась с итальянскими левыми. Неоконченный Миланский университет, студенческие демонстрации… Взаимоотношения с матерью у Марии что и понятно, испортились напрочь и навсегда. В 1976 году, у Луизы Манчини, родилась внучка, отцом которой стал популярные в те годы левый режиссёр-документалист Винченцо Марчини. Мария с Винченцо пропадали в Африке снимая фильмы о борьбе африканских народов с неоколониализмом. О наличии внучки, сеньора Мальяно, узнала совершенно случайно от посторонних людей. Она забрала ребёнка у приятелей дочери, которым Мария её оставила и которым, со временем, ребёнок явно стал в тягость. А мать, так и сгинула с сожителем, где то, в Гвинее, или в Заире. Все длительные, трудоёмкие попытки узнать о судьбе пропавших, остались безрезультатными. Африка, в то время представляла собой настоящий котёл революций, мятежей и войн. А маленькая Франчески, обрела в лице Луизы Манчини, маркизы Мальяни, одновременно и бабушку и мать. О Марии Бентивольо, в их маленькой семье почти не вспоминали. Много позже, уже участь в школе, Франческа однажды крепко повздорила с другой девчонкой, задавакой Мартиной. И та, выкрикнула с детской глупой злостью: «А твою мать, потаскушку, сожрали дикари в Африке!» Девочка вернулась из школы, захлёбываясь слезами, а бабушка долго молча гладила её, уткнувшуюся лицом в подушку по голове, глядя в окно. -«Не плачь, Франни… В тебе кровь аристократов, и мы принимаем удары судьбы с гордо поднятой головой. Что бы там не говорили о твоей маме, она… она была способна на поступок, на убеждения ради которых можно отдать жизнь! А что могут, эти мелкие людишки, вроде родни этой дрянной девчонки, наговорившей тебе гадости?! Для них поездка в соседний городок уже выдающееся событие! Они мелочны, жадны и трусливы! Они могут собраться в визжащую, страшную, в своём глупом гневе толпу и только так способны что то сделать… А мы, такие как мы, двигаем историю человечества. Не плачь, моя милая… Помни кто ты есть!» День в родном доме, в окружении стариков пролетел незаметно. Они уже перед закатом вновь прогулялись по осеннему саду, как всегда в неспешно беседе. Ещё пару раз, бабуля переводила беседу в неприятный разговор о том что «время идёт, пора создать семью». Франческа как всегда при таких разговорах в родовом гнезде, чувствовала себя неуютно. Чем больше сдавала сеньора Мальяно, тем чаше эта тема появлялась в её письмах и телефонных звонках. Но почему то только сегодня, неспешно идя уже к дому, в сумерках, внучка неожиданно задумалась. А не права ли бабушка? С одной стороны, всего то ей двадцать шесть лет… -«Бабуля, ну что я могу сделать?! – с неожиданным для себя самой надрывом, сказала Франческа, остановившись у крыльца, - вокруг меня крутятся одни посредственности и прожигатели жизни! Не мужчины, а… И не вспоминай больше о том сирийце… Это была моя ошибка и она больше не повторится!» Старушка остановилась, подняла голову, пристально глядя в глаза молодой женщине и сжала её руку в своих сухих, маленьких ладонях: «Милочка, а тебе не кажется, что не там ищешь? В нашей жизни, достаточно мужчин вокруг. Именно мужчин, а не просто носителей штанов и усов с бородами! Мне не так давно звонила Розалия Памфили, ты же её должна помнить. Внук Розалии, Марко, скоро приедет в отпуск. Они через неделю возвращаются из плавания…» «Хорошо, бабуля, я рада за тётушку Розу, но перестать уже сводничать! Пошли, становится прохладною» - чмокнула в щёку бабушку Франческа и потянула её в дом. Последняя маркиза Мальяно, всегда не ровно дышала к военным, морякам и лётчикам, но вот увлечение это, внучка почему то у неё не переняла. Ужин как всегда очень вкусный, прошёл уже без нравоучений и уснула Франческа моментально. Но посреди ночи, неожиданно проснулась и долго не могла вновь уснуть, слушая, как подвывает диким зверем за окнами и стенами старого замка ноябрьский ветер. Томили грудь, какие то неясные предчувствия и теснившиеся в голове бессвязные мысли о бабушке, делах семьи, своём будущем. Много о чём, но только не о утреннем редакционном задании. Скорый завтрак, поцелуй в морщинистую бабушкину щёку, прощальный жест вышедшим проститься с ней на крыльцо замка старикам и вот она уже выезжает с парковки в конце аллеи, ещё раз обернувшись назад. Как всегда, первую половину дороги до Милана, мысленно Франческа ещё была с бабулей, но уже когда до города осталось километров двадцать, у Лайнате, страсть как захотелось остановиться и выпить чашечку кофе. Кроме того нужно было созвониться с бедолагой-археологом и договориться о месте и времени встречи.