The Flower Shop

      Когда ей поручили «Сливенских Сарычей», Гермиона задумалась о дополнительной работе и нашла её в маленьком цветочном магазине, управляемом пожилой женщиной. За последние несколько недель, пока она ещё жила в Англии, она трансгрессировала сюда почти каждый день и, сидя за письменным столом, осуществляла экономические операции. Благуна, владелица магазина, была столь любезна и добра, что даже позволяла Гермионе читать книги, пока та сидела на своём привычном месте.       Она зашла в цветочный магазин и позвала Благуну. «Я здесь, детка!» — Гермиона услышала голос из глубины магазина. Она бросила сумку на стол и пошла в направлении, откуда доносился голос. — Как прошёл первый день? — спросила пожилая женщина с добрым лицом. Её голос слегка дрогнул; когда она улыбнулась Гермионе, на её лице появились глубокие морщины. — Всё прошло хорошо. Я провела медосмотр, все мужчины казались очень приятными. Гермиона мелодично рассмеялась, когда Благуна налила ей стакан тыквенного сока, который, как знала девушка, та купила в городе специально для неё. — Я так рада слышать, что у тебя был хороший день. Юноши «Слизеринский Сарычей» такие милые. Мальчик Крам помогал мне в магазине, когда был младше, его мама была моей лучшей покупательницей, — сообщила Гермионе Благуна. Она говорила бегло, несмотря на свой преклонный возраст. Глаза Гермионы расширились при упоминании Виктора. — Мистер Крам в данный момент играет на правах аренды. Но я уверена, что в скором времени я смогу увидеть его. Она слегка запнулась, и Благуна бросила на неё понимающий взгляд, догадываясь, как, должно быть, ей было тяжело постоянно говорить на иностранном языке. — Он добрый мальчик, превратившийся в доброго мужчину, — сказала она с оттенком восхищения в голосе.       В тот момент, когда Гермиона была готова заплатить, лишь бы этот разговор закончился, зазвенел колокольчик, и она должна была вернуться на кассу. Она улыбнулась Благуне, прежде чем выбрать книгу и занять своё место. Она осталась до наступления сумерек, закрывая магазин. Пожелав Благуне доброй ночи, она направилась домой. Гермиона почувствовала дуновения прохладного ветра, пока шла в свою квартиру в Враце. Она столь ненавидела всюду трансгрессировать, что посчитала нужным обосноваться в городе. Ей потребовалось десять минут, чтобы добраться до дома; зайдя в гостиную, она тут же скинула туфли и, оставив сумку у двери, направилась на кухню.       Доев остатки тушёного мяса и выпив стакан тыквенного сока, Гермиона, вооружившись пергаментом и пером, стала писать Гарри письмо, как она и обещала. В процессе написания она вдруг осознала, насколько хорошо прошёл этот день и насколько она удовлетворена своей новой должностью. Она отдала письмо сове, доставлявшей письма всем жителям этого дома, и, смотря ей вслед, надеялась в скором времени получить ответ.       Сокомандники Виктора из «Сливенских Сарычей» уговорили его провести выходной вечер вместе. Несмотря то, что он жил в Враце, он не видел своих друзей уже три месяца, которые провёл в Ирландии. Он скучал по ним и знал, что вскоре вновь присоединиться к «Сливенским Сарычам», ведь у ирландцев появился новый превосходный ловец. Все они прибыли в один из немногочисленных клубов Врацы, и на колено Виктора быстро уселась очаровательная блондинка. Она ни капли не была ему интересна, но раз уж это заставило его друзей помолчать, он был готов недолго потерпеть её присутствие. Один из его ближайших друзей, Николай, наклонился, привлекая его внимание. — У нас сегодня появился новый колдомедик, — произнёс он, стараясь перекричать музыку. Виктор заинтересовался, услышав о новой сотруднице. — Она хорошая? — он постарался сконцентрироваться вопреки растущему внутри раздражению, возникшему, когда блондинка начала оставлять на его шее слюнявые поцелуи. — Она потрясающая. Специально для тебя я сохранил её фотографию. Она слишком красива, чтобы быть колдомедиком, — продолжил он, доставая из-под мантии палочку и создавая в воздухе изображение Гермионы прямо перед лицом Виктора.       В тот момент, когда он увидел её, он скинул девушку, словно пиявку, и направил её к кому-то другому. Казалось, она не особо возражала, а Виктор с её уходом почувствовал облегчение. Оперевшись локтями о колени, он подался вперёд, вглядываясь в магическое изображение. Она выглядела иначе, её волосы всё ещё были растрёпанными, но со временем они стали более мягкими и вьющимися. На ней было летнее жёлтое платье, и было ясно, что её тело изменилось с тех пор, как он видел её в последний раз. Но не это волновало Виктора. У него захватило дух от того, как озорно она улыбалась, глядя на него из-под опущенных ресниц.       «Она красива, не так ли?» — почти хвастливо спросил Виктора Николай. Виктор не мог произнести ни слова, несмотря на то, что впервые за долгое время говорил на родном языке. Он просто кивнул и, постаравшись отгородиться от ощущений, навеянных клубом, вернулся к собственным мыслям.       Виктор спешно покинул клуб после того, как увидел Гермиону. Он знал, что она никогда бы не пошла в столь сомнительное место и не сидела бы на коленях незнакомца, целуя ему шею. Он вздохнул, залезая в кровать. Он вспомнил мягкие, невесомые поцелуи, которые она оставляла на его коже, когда они были наедине; и в этот момент для него не было воспоминаний более приятных, чем это. Он старался забыть её после того, как она не ответила на его письма, но сейчас он боялся, что эта затея была напрасной.