Котонэ Сибацу сидела за столом в небольшой комнатке, которая служила для музыкальной группы кухней, и уныло пролистывала в телефоне фотографии. Настроение они вызывали самое грустное, печальное, при взгляде на каждый сделанный исподтишка снимок в душе с новой силой начали скрестись кошки, впиваясь острыми ноготками в чувствительное сердце. Девушка пролистнула ещё одну фотографию и, к несчастью для себя, наткнулась на самую любимую и милую из них.
На ней был изображён спящий Ран и улыбающаяся она. Без именитого холодного выражения лица, очарованный дурманом сна, Хайтани выглядел таким расслабленным и красивым, что его вид просто не мог не вызывать улыбку. Он был подобен прекрасной принцессе из мультиков со своими длинными прекрасными волосами. Котонэ точно помнила: это был день после головокружительного секса, который неожиданно устроил ей Ран. Утром девушка проснулась раньше его и, не сдержавшись, щёлкнула его на телефон — сделала фотографию. После сотен таких снимков, сделанных незаметно, эта до сих пор оставалась самой любимой.
Но как-то так получилось, что фотографий с любимым человеком больше не было возможности сделать. Красивые дни, наполненные сексуальными ласками, любовью и романтическими свиданиями прошли. На их месте осталась только ноющая боль. Словно красивое полотно, которое два влюблённых друг в друга человека соткали вместе, вдруг порвалось, и осталась некрасивая облезшая тряпка.
Котонэ выключила телефон, положила его на стол рядом с тарелкой с булочками и взяла в руки чашку с ароматным чаем. Она подставила лицо под мягкий пар, который врезался в подбородок, а потом струился вверх, касаясь лица, и закрыла глаза. Перед глазами — его образ. Перед глазами — их последнее свидание, равнодушие, упавшая ваза с цветами и колыхающиеся косички, которые с каждым шагом становились всё дальше и дальше. А потом вообще исчезли. На этом моменте Котонэ вздрогнула, поспешила открыть глаза и отпить из чашки.
Сибацу сделала глоток, отпила слишком много, обожглась и прикрыла рот рукой. От этого незначительного недоразумения, которое вдруг прилилось к глубокой печали, на глаза вдруг навернулись слёзы. Самая быстрая слеза вдруг соскочила и пробежала по щеке. Упала где-то на столе. Котонэ чуть всхлипнула, провела рукой по лицу, собираясь шмыгнуть носом, но тут со стороны двери услышала шаги.
Мигом мелькнули разноцветные волосы, и в кухне появилась Трикси. По улыбке и блестящим глазам можно было догадаться, что настроение у неё было на наивысшем уровне.
— Привет, Трикс, — произнесла Котонэ и постаралась улыбнуться.
— Уже поздно, — без приветствия заговорила Трикси. — Не собираешься спать? Все девочки уже легли, даже Сяо Цинь вроде заснула.
— Не хочется, — вздохнула Сибацу. — Мысли всякие лезут да и спать не особо-то хочется.
— Ну, смотри, — пожала плечами Трикси. — Главное, что бы завтра была как огурчик. Иначе Сяо Цинь взбесится, никому мало не покажется.
— Знаю, — вяло ответила Котонэ. — Обещаю, скоро лягу спать.
С этими словами она поставила кружку на стол и по-турецки сложила ноги.
Трикси опустилась напротив Котонэ, вытащила из пакета одну из булочек и откусила небольшой кусочек. Она как-то странно всё это время смотрела на Сибацу. Её проницательный, обволакивающий взгляд заставлял тело мелко задрожать. Трикси жевала булочку и смотрела на Котонэ всего несколько минут, но выглядело так, словно образовался некий загадочный зрительный коридор и не обрывался несколько тысячелетий. В конце концов, Трикси расслабилась, опустила на несколько секунд глаза и позже спросила:
— Так что у тебя случилось?
— Что? — вздрогнула Котонэ, не ожидавшая вопроса.
— Что с тобой? У тебя вид, будто тебя завтра казнить за что-то хотят. Да и мысли, — она хмыкнула, — не просто так ведь лезут, верно?
В том-то и была способность Трикси — читать так, словно ты перед ней — раскрытая книга с большим шрифтом. Котонэ вздохнула, подтянула ноги и положила на них подбородок. Глаза предательски увлажнились, являя Трикси огорчённую расставанием с любимым человеком душу, но теперь девушка не стала их стирать. Пусть идут. Может быть, позже станет немного легче.
— Я рассталась с парнем, — шмыгнула Сибацу и почувствовала, как дрожит. — Он сказал, что я ему не нужна, а я люблю его! Люблю! Как вспомню про него — сердце словно замирает. А как смотрел он на меня! Смотрел! — зажестикулировала Котонэ и разрыдалась на всю комнату, тщетно делая попытки стереть слёзы. — Х-хочу всё вернуть… — простонала она в конце и уткнулась лбом в колени.
Трикси только хмыкнула, пожала плечами и взяла ещё одну булочку из пакета. Она что-то говорила, продолжая держать ровный тон голоса, рассказывать какую-то историю, но Котонэ не слушала её и теперь вообще не хотела с ней разговаривать. Ясно ведь: на её проблему Трикси абсолютно плевать, потому что сама никогда не испытывала таких пылких чувств. Котонэ вцепилась пальцами в подаренную Раном золотую цепочку, сжала кулон в виде сердечка с её именем и прижала его к щеке. Громкие рыдания мигом сменились болезненным стоном, похожим на вой раненого зверя.
— Найдёшь ты себе кого-нибудь другого, — теперь отчётливо услышала Котонэ и готова была ударить Трикси за такие слова. — Он хоть красивым был?
— Конечно! — тут же вспыхнула Сибацу, выныривая из своего маленького убежища.
Она взяла телефон, нажала на кнопку, и на экране высветилась яркая фотография, на которой был изображён парень с длинными волосами. Трикси вытянула шею, рассматривая предмет пылкого обожания Котонэ, и чуть нахмурилась.
— Мне кажется, что я его где-то уже видела. В каком он районе живёт?
— В Роппонги, — тихо всхлипнула Котонэ и провела рукой под носом. — А откуда ты его знаешь?
— Лицо знакомое, — пространно ответила Трикси. — А как его зовут?
— Ран, — через несколько секунд простонала Котонэ. — Ран Хайтани, — уже более твёрдо.
— Хайтани?! — крикнула на всю кухню Трикси и даже вскочила с места.
— А что? Что случилось? — забеспокоилась Сибацу, глядя в округлённые глаза Трикси.
— Так он же брат нашей малолетки! У неё же вроде ещё один старший брат есть! Рен нам все уши прожужжала какие у неё классные братья и как они её от хулиганов спасали! Точно, это Ран!
— Нашей Минджу?! — воскликнула гневным голосом Котонэ. — А что она мне не сказала?! Я её прибью!
Сердце бешено забилось. С выяснением факта того, что у её бывшего парня есть младшая сестра, пришла какая-то маленькая звёздочка надежды. Может быть, она сможет подсказать нечто такое, что поможет Котонэ вернуть былые отношения? Вполне может быть такое, что Котонэ где-то оступилась, сказала что-то не то и не заметила, а он, обидевшись, решил порвать с ней отношения? Малолетка наверняка поможет наладить с ним отношения, если только хорошенько попросить. Однако с этой идеей в мыслях мелькал ещё один вопрос: почему никто из Хайтани не рассказал, что в их семье есть ещё и сестра? Даже Риндо молчал, а она ничего не знала.
Но вмиг заполнившие грудную клетку чувства Котонэ через несколько секунд вытеснили назойливый вопрос, выбросили из головы. Твёрдым шагом ступая в домашних тапочках по коридору вдоль дверей, Сибацу шла к комнате Минджу (или же Рен Хайтани) с целью выяснить все интересующие её вопросы и задать самый главный.
Обычная коричневая дверка Минджу, самого младшего члена группы Сяо Цинь, располагалась между комнатами Лань Джи и Сяо Цинь. К счастью для Котонэ, она была не заперта, поэтому отворив створку резким взмахом руки, девушка мигом очутилась в тёмной комнате, в которой на полу блестел кружочек луны.
Минджу, с ног до головы замотанная в стёганое одеяло, заворочалась, застонала, вылезла из тёплого кокона и часто-часто заморгала глазами, не привыкшим к свету настольной лампы и прямоугольника из коридора. Котонэ навалилась на неё всем весом, чуть не придавив бедного ребёнка, приблизилась к лицу малолетки и громко закричала:
— Почему ты не сказала, что Ран — твой брат?!
Рен непонимающе что-то забормотала, приняла полусидячее положение и сонным голосом спросила:
— Что случилось? — её рука протёрла слипшиеся глаза.
— Почему ты мне не сказала, что Ран Хайтани — твой брат? — повторила вопрос девушка уже спокойным тоном.
И только сейчас она поняла как Рен и остальные Хайтани похожи. Те же выразительные — жгучие фиалковые — глаза, такие до боли знакомые. Схожие черты лица, но только у Риндо и Рана они были заострённые и резкие, а у Рен — более мягкие и плавные. В конце концов, все Хайтани страдали какой-то аристократической бледностью. И, конечно же, волосы. У Рен одна половина была чёрной, другая — светлой, у Рана же они делились по-другому. И как она раньше не заметила в малолетке такие поразительные сходства?
— А разве должна была? — посмотрев на Котонэ каким-то настороженным взглядом, спросила Рен.
— Ты разве не знала, что я встречаюсь с Раном? — захлопала глазами Сибацу.
— Откуда мне знать? — пробурчала Рен и отвела голову в сторону. — Мне он не докладывает о своих девушках.
Последние слова были произнесены с интонацией то ли обиды, то ли злости. Котонэ внимательнее вгляделась в лицо младшей Хайтани и увидела надутые губы, выражающие отнюдь не прекрасное расположение духа. При этом Рен с несколько отчужденным лицом с толикой некоего чувства, запрятанного слишком глубоко, чтобы разглядеть, вдруг напомнила младшего брата Рана — Риндо.
— Слушай, — начала Котонэ более мягким тоном. — Дело в том, что недавно Ран заявил, что больше не хочет со мной встречаться. Не знаю, я ли в этом виновата или ещё что-то, но я хочу вернуть наши отношения. Понимаешь, я до сих пор люблю его и хочу быть с ним.
— А я чем могу тебе помочь? Если он тебя бросил, значит, уже забыл про тебя. Лучше смирись с этим и живи дальше.
— Но Рен! — вскричала Сибацу, хватая малолетку за плечи. — Ты знаешь Рана лучше всех на свете, ты же его сестра, ты должна мне помочь! Может быть, подскажешь мне то, что я о нём раньше не знала. Я правда его люблю! Просто не представляешь как я хочу, чтобы у нас всё было как раньше! Я умоляю тебя…
— Но…
— Если хочешь, я даже на колени перед тобой встану!
В комнате воцарилось тяжёлое молчание. Котонэ умоляюще смотрела на свою последнюю надежду, сверкая печальным блеском в глазах, слушая бившееся часто-часто сердце, а Рен смотрела на неё задумчивым взглядом, но видела перед собой отнюдь не напарницу. Хайтани была обездвижена словно белая мраморная статуя с выкрашенной в чёрный цвет половиной волос. В последние секунды молчания Рен как-то замялась, чуть съежилась, но после дала робкий ответ:
— Ну… Ладно.
Котонэ заметно приободрилась. На губах заиграла улыбка, а руки вырастили размах и тотчас со всей силы сцепили Хайтани в крепких объятиях. Рен издала слабый вздох и после осторожно приобняла напарницу, положила щёку ей на плечи.
— Хорошо, — она выдохнула.
— Ты просто не представляешь как я рада! Пойми: я очень люблю твоего брата и желаю ему счастья! Дни, проведённые с ним, я дорожу больше, чем любыми другими днями.
Хайтани слабо кивнула.
***
После очередной тренировки в зеркальном зале девочки были похожи на выжатые лимоны. Сяо Цинь не жалела никого, заставляя участниц группы «Белая Нежность» повторять движения из раза в раз, тем самым оттачивая их до совершенства. Болела спина. Болели ноги и руки. Не было уже никаких сил только на середине репетиции, но лидер требовала продолжать.
После желаемого окончания репетиции девочки разделились. Некоторые отправились в ванную скорее мыться, а другие понеслись в кухню готовить награду в виде вкусных блюд за мучения, продолжавшиеся, казалось, целую вечность.
Хайтани направилась со всеми в ванную, находясь при этом не в самом лучшем настроении. Мало того, что Сяо Цинь сегодня рвала и метала всех без разбору, так ещё и Котонэ пристала со своими проблемами, которые Хайтани совсем не хотелось решать. Она и так понимала, что, если Ран решил расстаться, его уже не переубедишь. Какие бы доводы ты бы ни приводил, как бы ни пытался вымолить у него что-то, придётся заплатить большую цену или же он просто поступит по-своему. Рен не сомневалась, что усилия Сибацу ни к чему не приведут, но всё же решила принять участие в этом чудном спектакле, который разворачивался у неё под боком.
У неё просто теплилась надежда, что однажды братья заметят её рядом с Котонэ, позовут и обнимут. Как прежде. Она отчаянно в это верила, хоть здравый смысл подсказывал, что этим мечтаниям не суждено сбыться. Братья вычеркнули её из своей жизни ещё несколько лет назад, забыли, так почему сейчас они должны изменить своё решение? Они ведь даже не пришли на концерт, хотя Рен сама отправила им билеты и письмо.
Хайтани поджала губы и прошла дальше. Она сняла с мокрых волос полотенце, и мокрые пряди посыпались вниз тёмными и светлыми сосульками, прикрывая лицо. Девочка повесила его на крючок и зашагала в кухню, желая хотя бы едой поднять пасмурное настроение.
Рен твёрдой походкой в забавных мягких тапочках направилась в комнату, покачивая мокрыми волосами, но возле двери чуть приостановилась. Котонэ весело щебетала возле газовой плиты с Трикси. Слышался звук чего-то булькающего. Рен с неким воодушевлением поняла, что Сибацу обсуждает сегодняшнюю тренировку и новые костюмы на скорое выступление. Хайтани поняла, что с её приходом тема разговора тут же переменится, но в душе закралась ничтожная мысль, что за новыми событиями вчерашняя беседа выветрилась из головы. Но разве такое возможно? Разве Ран может выветрится из головы?
Рен сделала над собой усилие и вошла в кухню. Девочки тут замолчали, обратив взгляды на Хайтани, а она уселась за стол на своё место, скрестив ноги. Сибацу тут же положила перед ней палочки, а после — тарелку с ароматным раменом. Девочка взяла палочки в пальцы, поблагодарила за еду и уставилась в миску. Картинки прошлого тут же преподнесли воспоминание, как она, будучи девятилетней маленькой дурочкой, сидела рядом с Риндо, а Ран готовил им обоим завтрак. Готовил старший брат всегда так, будто занимался этим с младенчества, а его котлеты Рен готова была есть без остановки.
— Кото, — тут же тихо позвала девушку Хайтани, не отрывая глаз от рамена.
— Да? — отозвалась Сибацу, присаживаясь рядом и ставя тарелку с ещё одним раменом на стол. — Ты что-то хотела?
— А когда вы с Раном были вместе, ты ему готовила или он тебе?
— Ну… — задумалась Котонэ, — мы часто ходили по ресторанам или заказывали еду. А ещё нам готовил Риндо. А что? — на последнем вопросе её глаза загорелись.
— Просто спросила, — буркнула Рен, совсем не удовлетворившись ответом. Мне кажется, что ему и Риндо было бы приятнее, если бы ты что-нибудь для них приготовила.
— Наверное, ты права… — растерянно произнесла Котонэ, распахнув глаза и ошарашено глядя куда-то вдаль. — Я так привыкла, что мы всё время ходили по ресторанам, что забыла, что могу сама ему приготовить!
Рен, нахмурив брови, покосилась на напарницу. Она никак не могла увидеть Сибацу вместе со своим братом, как парня и девушку, двух влюблённых, не понимала, как Ран мог выбрать её. Может быть, из-за внешности? Самой красивой в группе «Белая Нежность» официально считалась Сяо Цинь, после неё — Мэйли Чэнь, а замыкающей на пьедестале была Лань Джи. Но в душе все понимали, что самая красивая девочка из всей группы — именно Сибацу.
Она была удивительной японкой. В некоторых отношениях Рен даже ей завидовала. У Котонэ были выкрашенные в блондинистый цвет волосы, которые она подкрашивала несколько раз в месяц. Глаза девушки были хоть и маленькими, но пронзительными, цвета какао. Выразительно выделялись прямой нос и розовые губы. Но особенно Хайтани подмечала её шею и ключицы. Их словно выточили их мрамора. Именно за Котонэ Рен иногда считала себя дурнушкой. Когда она смотрелась на себя в зеркало, явственно видела на лице россыпь чёрных точек и какие-то мутные глаза. Рен отводила взгляд и уходила прочь от отражения.
«Наверное, он выбрал её из-за внешности», — думала младшая Хайтани. Хоть Котонэ была красивой, но блестящим умом не отличалась. В некоторых моментах она представляла собой раздражающую тугодумку, которая не может понять элементарных вещей, но иногда выдавала такие поразительные факты, что Рен начинала причислять её к тайным профессорам в тайной лаборатории. Иногда Котонэ была жутко стеснительной, робко выглядывая из-за занавеса на сцену, а иногда спорила с самой Сяо Цинь, чего делать никто не решался.
«Из-за внешности», — повторяла себе Рен.
«Если бы ничего этого не было…» — только подумала Хайтани, но вовремя осёклась.
Ей не хотелось об этом думать. Подумает — после заплачет. Рен вновь уставилась в тарелку, но в голове возник ещё один вопрос.
— А косички? Ты ему плетёшь или он тебе?
— Он… или Риндо, — тихо произнесла Котонэ и стыдливо опустила глаза. — Я как-то хотела его заплести, но он отказался…
«А мне бы не отказал», — подумала Рен и тоже опустила на секунду глаза.
— Всё нормально, — решила подбодрить напарницу Хайтани. Такой ответ вполне можно было ожидать. — Он не всем даёт трогать свои волосы.
— Но мне, я ведь… — начала Котонэ, но решила не завершать фразу. Видимо, поняла, что волосы Рана — это для избранных людей.
— Знаешь, — продолжила Рен, положив палочки возле миски. — Я могу посоветовать тебе найти поддержку у Риндо. Если ты ему понравишься, он тебе поможет. А если нет, то… сама понимаешь. У него с Раном особые отношения.
— Да, я это заметила, — чуть улыбнулась Котонэ, как-то мечтательно поглядев вдаль и заблестев глазами.
Рен подумала, что она уже наметила себе примерный план действий, поэтому не стала ничего добавлять. Она наконец-то смогла спокойно приступить к еде и через несколько неторопливых минут опустошить тарелку. Краем глаза она заметила, как Сибацу сделала несколько пометок в телефоне. Прошло немного времени, прежде чем Рен поняла, что Котонэ собиралась уходить.
— Послушай, — произнесла Хайтани, отведя глаза.
Котонэ выгнула бровь, но её вид вполне говорил о том, что она с внимательностью готова выслушать Рен.
— Если что, ничего про меня не говори, ладно?
— Почему? — непонимающе спросила Сибацу.
— Просто не говори, — несколько обидчивым и громким голосом сказала Хайтани.
— Ладно, — сдалась Котонэ. — Может быть… ну ладно, — не стала продолжать Сибацу, махнула рукой и поспешила выйти из комнаты.
Трикси проводила Сибацу внимательным, пристальным взглядом.
***
Прошло несколько дней, прежде чем настал день «X» для Рен, а в особенности — для Котонэ. Сибацу до этого рассказала, что хочет встретиться с Раном в их прежде любимом кафе и серьёзно с ним поговорить, а Хайтани в мыслях решила тайком за ней увязаться. Пусть её никто не увидит, но она хотя бы посмотрит. Ей хотелось просто увидеть старшего брата.
Они как раз расположились возле окна, на которое для Рен простирался широкий обзор, и Рен во все глаза рассматривала профиль Рана. Перед тем, как его и Риндо забрали полицейские, у него было мягкое лицо и забавные белокурые косички, как её одна половина. Глаза светлые и большие. Но с того времени многое поменялось.
Теперь это был высокий юноша с печальным взглядом, острыми чертами лица и длинными полосатыми косами. Рен с интересом наблюдала как его губы открывались и закрывались и только могла предполагать, что он говорил бедной Сибацу. Наверняка что-нибудь, что ей явно не понравилось. Хайтани заметила, как улыбка девушки померкла. На её месте заклеймилась ровная полоса. Глаза Котонэ чуть опустились, а напряжённые руки сплелись в твёрдый замок. Ещё чуть-чуть и с кожи появится кровь.
Котонэ в этот день была особенно красива. Старалась для Рана. Её волосы были сложены в затейливую причёску с красивой заколкой в виде цветка с раскинутыми лепестками. На шее красовался маленький кулончик, а на запястьях — подвески на тоненьких цепочках. На ней было надето короткое коричневое платье, подчёркивающее глубину её глаз. Но этот образ никак не сумел поразить Рана на повал.
Разговор был коротким. Ран первым положил на стол деньги, а затем поднялся и твёрдой походкой направился прочь из заведения. Рен спряталась за деревом, когда он показался на улице, прошёлся по тротуару и скрылся за углом здания. Котонэ с красным лицом и подтёкшей тушью вышла следом и уселась на ближайшую лавочку, принявшись вытирать чёрные дорожки рукой. Она всхлипывала каждые несколько секунд и содрогалась, будто недавно выбралась из логова злого и страшного чудовища.
Рен незамедлительно подсела к ней. Котонэ лишь на мгновение повернула в её сторону голову. Всхлипы участились. Хайтани несколько минут просидела молча, положив руку на вздрагивающее плечо.
— Твой брат просто кабель! — вскричала Котонэ и топнула ногой. — Мы расстались всего несколько дней назад, а он уже трахается с другой! И Риндо, подлец, мне ничего не сказал! Видимо, ржал надо мной после того, как я уходила. Поубиваю всех! — пригрозила Сибацу и взорвалась новым припадком слёз.
Рен на эту угрозу только хмыкнула и положила голову на плечо подруги. Та тот час наклонила к ней голову и обняла. Рен чуть улыбнулась.
— Никогда больше и близко к ним не подойду! Буду заниматься только группой и всё! Никаких парней! — кричала Сибацу, но Рен понимала, что исполнение этих слов будет кратковременным. Она уже достаточно смогла изучить напарницу. — И почему я только раньше тебя не послушала, а?
Молчание.
— Хорошо, что ты не такая, как эти оба! Хоть ты их и сестра. Теперь я понимаю, почему ты не вместе с ними. С такими просто невозможно жить! Сердца у них нет! Оба бессердечные!
Но с этим Рен была не согласна. Она не сомневалась: сердца у них были большие, даже огромные, но отчего они бились — это для неё было загадкой.
