Радиоволна

За окном темнело. Наступала ночь. За широким круглым столом, перед развалом из старинных книг и полуистлевших свитков сидел человек и внимательно изучал с увеличительным стеклом потемневшую от пыли и плесени рукопись. Внезапно лунный свет, освещающий комнату на пару с тусклой свечой, померк практически полностью. Откуда-то издалека раздался протяжный, полный мучительной боли, вопль. Человек раздраженно бросил стекло, и пробормотав что-то себе под нос, встал из-за стола и подошел к окну. — Это кто там так орет? — проговорил хриплый голос за его спиной. В дверном проеме, опираясь плечом на косяк, стоял высокий мужчина. Длинные темные спутанные волосы его почти закрывали лицо. Он был худ и выглядел довольно изможденным. — Ведьмак*. Существо с головой собаки и крысиным хвостом, — не оборачиваясь, брезгливо поморщился человек у окна, — Тварь довольно зловредная, но тупая. Ужасно тупая. Его любимое развлечение — запрыгнуть на небо и отгрызть кусок от месяца. Потом он глотает его, мучается несварением несколько дней, заползает к русалкам в пруд, выблевывает этот кусок и дохнет. В прочем потом опять оживает. А русалки разбивают лунный камень и делают из него себе гребешки и бусы. Хоть какая-то польза. Человек у окна еще немного постоял в молчании, потом обернулся и внимательно оглядел вошедшего. — Странник, зачем ты встал, — наконец проговорил он, — тебе нужно лежать, ты еще слаб. Мужчина в дверном проеме откинул волосы с лица и тяжело вздохнул. — Да надоело уже лежать, ё-маё. Штормит немного, но я в порядке. И почему ты меня Странник называешь? У меня имя есть, меня зовут… — тут мужчина осекся и нахмурился. — У тебя было имя, — перебил его человек у окна, — но ты его не помнишь. Такая особенность у этого места. Имена здесь ни к чему. Свое я тоже забыл. Поэтому можешь называть меня Колдун. А я буду звать тебя Странник. — Ну ладно, — пожал плечами Странник, — я не против. Он покосился на заваленный книгами стол. В центре стола, на высокой позолоченной подставке, мерцающий тусклым мистическим светом, стоял хрустальный шар. В его глубине, подернутой белой дымкой угадывались очертания сидящего в глубоком кресле человека, который вертел в пальцах карандаш. — Что, опять рисует чего-то, — кивнул Странник в сторону шара. — Постоянно… — ответил Колдун, проследив его взгляд, — удивительная работоспособность, даже немного завидую. Они находились в просторной округлой комнате, по стенам которой, задрапированным кое-где стершимися от времени бархатными портьерами, тянулись стеллажи, забитые книгами и ящиками со свитками и папирусами. Пространство напротив стрельчатого окна было разгорожено, там стояло огромное мутное зеркало в массивной раме, в центре которого держась на тяжелых цепях висел глиняный диск с выдолбленными в нем непонятными письменами. Часть из них пульсировала красным и переливалась, примерно же треть чернела пустотой. — Слушай Колдун, или как тебя там… Понимаю, ты уже вроде объяснял, но я чего-то пропустил все, голова была мутная. Давай-ка расскажи еще раз по-порядку, кто ты такой, где мы находимся, что это за круглая херовина на цепях, и все-таки зачем тебе нужен… — Странник снова перевел взгляд на человека в хрустальном шаре, — …он. Я знаю кто это. — Еще бы ты не знал, — усмехнулся Колдун и погладил свою острую клиновидную бородку, — Хорошо. Начну с самого простого. Эта херовина на цепях — Глиняная печать, запирающая выход из этого мира. Знаки на ней — заклинание способное ее разрушить. Красная субстанция, которой заполнена часть этих знаков — это энергия жизни, преобразованная в материю, способная активировать заклинание. Когда она полностью заполнит все знаки — Глиняная печать будет сломана и я смогу наконец выбраться отсюда. — Отсюда это откуда? — Странник потер рукой лоб и огляделся, — чего-то пока что ничего не понятно. — Не торопись, — продолжил Колдун, — со временем все поймешь. А времени у нас предостаточно. Он поправил лацканы своего добротно скроенного, но совершенно изношенного до ветхости сюртука, пересек комнату и, взяв под руку, провел слегка прихрамывающего Странника к окну. За окном простиралось заросшее сорной травой поле, за полем чернел непроглядный темный лес. Огрызок месяца скрылся за серой тучей, тускло мерцали редкие звезды. — Видишь, Странник, тоска да и только. — прокомментировал Колдун эту унылую картину, — это мир-ловушка. Настоящий медвежий угол. В такие места ссылают обычно изжившие себя сущности из живых миров. Потом узнаешь как здесь все устроено. Смерти здесь нет, как в прочем и жизни. И с памятью беда. Поэтому безмозглый выродок раз за разом и давится лунным огрызком. Эх, жаль, нет ружья… — Полный отстой, — нахмурился Странник, — а тебя как сюда занесло? Ты ведь человек? — Человек, — кивнул Колдун и начал рассказ, — кем я был раньше, я не помню. Кажется ученым. Возможно у меня даже была семья. И жизнь. Но я точно помню, что все изменилось с того момента, как я нашел в одной из библиотек старинную рукопись. В ней расказывалось о закрытом мире, в котором заперта древняя магия и куда были загнаны обитавшие в стародавние времена лесные монстры. Мир, запечатанный Глинянной печатью. Я расшифровал рукопись сам, я доработал ее, вывел формулу которая бы позволила сломать печать, освободить и изучить то, что она скрывала. Я пошел в один небольшой городок в Карпатах. Там был праздник. Маскарад. Я пришел туда в маске рыжей обезьяны и подсыпал яд в чашу с пуншем, которым угощали гостей на этом празднике. За три дня умерли все. Мужчины, женщины, дети, старики. Даже младенцы пившие молоко своих матерей. Для того чтобы преобразовать энергию, выделяемую их телами во время предсмертных конвульсий я использовал специально спроектированную и построенную мною машину. Их общей боли мне хватило, чтобы открыть портал. Но это было огромной ошибкой. Вместо того чтобы разрушить Глиняную печать и открыть мост между мирами, меня самого затянуло сюда. Печать я так и не разбил. Боль только укрепила ее. Тогда то я и понял, где ошибся. Чтобы разрушить печать нужна была энергия жизни, а не смерти, радости а не боли, памяти, а не страданий. Но было уже поздно. Я оказался здесь. В этой башне. Колдун вздохнул, оглядел тоскливым взглядом комнату и продолжил: — Признаюсь, этот мир меня разочаровал. Лесные монстры на поверку оказались тупыми низменными и совершенно выродившимися уродами. А древняя магия — по большей части, набором базарных фокусов. Хотя кое-чему я здесь все же научился. — Охренеть… То есть ты хочешь сказать, что убил целый город, просто по приколу? Ради эксперимента? — И я, увы, жестоко обманулся, — пожал плечами Колдун, — если тебя это успокоит. Странник шумно выдохнул, упершись руками в подоконник, и тряхнул головой. — Ладно, хрен с ним с городом. Давай жги дальше. — И вот я оказался здесь, — кивнув, снова заговорил Колдун, — сначала пытался удрать отсюда, с этой целью перечитал все здешние книги и фолианты. — Что прямо все-все? — Все-все. С памятью тут творится настоящая беда, поэтому перечитал на несколько раз. Честно говоря, одному возиться со всем этим хозяйством было довольно сложно и однажды я даже решил найти себе помощника. Поскольку других людей, да и вообще более менее разумных существ здесь нет, мне пришлось импровизировать — поймал медведя и попробовал превратить его в человека. Но это была плохая затея, — Колдун брезгливо поморщился, — то что получилось пришлось сразу убить. Однако попыток сбежать я не оставлял. И, не поверишь, наконец нашел зацепку. Видишь ли, как я уже говорил с памятью здесь все очень плохо. Но только с кратковременной. Долговременная же память у этого места огромна, причем к ней имеют доступ все его обитатели, в том числе и я. Кстати и ты получишь его через какое-то время, но я продолжу. Здесь огромная концентрация разнообразной информации, абсолютно не имеющей никакой практической ценности. В мире живых возможно это могло бы обрести форму сказок, мифов, легенд и прочего фольклора, но тут это представляет собой огромный стоячий совершенно бесформенный омут образов и символов. Мне пришло в голову, что если я каким то образом смогу транслировать их в мир живых и там найду, так сказать, некий эмоциональный отклик, то мне удасться трансформировать его в материю, с помощью которой я смогу активировать заклинание, ломающее печать. Колдун указал пальцем на хрустальный шар. — Вот это — единственная моя связь с миром живых. И там, среди людей, мне нужно было найти проводника. Установить с ним устойчивую связь, чтобы через него получить доступ к живой энергии. Я очень долго искал и мне наконец повезло. Я нашел его. И сразу понял, что это тот, кто мне нужен. А потом мне повезло гораздо больше. Он встретил тебя. — Меня? — Как бы тебе объяснить. Это довольно сложный процесс, для того чтобы понять его механику, тебе придется изучить примерно половину здешней библиотеки. Но если в двух словах, то его голова работает примерно как радиоприемник. И мне удалось сделать так, чтобы он поймал мою станцию. И если он — радиоприемник, то ты для него — мощнейший репродуктор, увеличивающий его звук в тысячи, миллионы раз. Вас слушали миллионы, а всю энергию обратной связи я здесь преобразовывал в материю и заполнял ею заклинание на глиняном диске! Ты понимаешь?! Мне даже не пришлось строить для этого преобразователь, который я использовал в Карпатах. Слава богу тут все попроще, и я просто ментально тянул поток через шар, прямо на печать! Колдун возбужденно жестикулируя расхаживал по комнате. Странник наблюдал за ним нахмурившись и опираясь рукой об подоконник. — И чего? Хочешь сказать, что все тексты, которые он сочинял, диктовал ему ты? — Конечно же нет, — рассмеялся Колдун, — радиоволна — это всего лишь поток бессвязных мыслей и образов. И преобразовать их во что-то более менее членораздельное может только он сам. Так что не волнуйся. На авторские гонорары претендовать я не собираюсь. Странник снова с шумом выдохнул и помотал головой. — Ч-черт… Мне нужно время, что бы это осмыслить. — У тебя оно будет, не сомневайся, — ответил Колдун, — но я должен закончить. Сначала я особенно ни на что не рассчитывал, материя преобразовывалась в микроскопических дозах, я даже подумывал бросить эту затею и поискать что-то другое. Но потом поток обратной связи начал увеличиваться сперва в арифметической, потом в геометрической прогрессии. Это было какое-то безумие, мне удалось заполнить почти две трети диска. В какой то момент мне даже казалось, что у меня все получится. А потом… Колдун осекся, поджал губы и замолчал. — Что потом? — глухо проговорил Странник. — Ты знаешь что, — язвительно улыбнулся Колдун. — честно говоря, мне было неинтересно вникать в суть ваших разногласий, но могу сказать со всей откровенностью — я был разочарован в вас обоих. — Т-твою мать, был разочарован… — процедил Странник, закатывая глаза, — кстати, он же вроде и без меня неплохо справился. — Я бы так не сказал, — ответил Колдун, не замечая сарказма, — кроме того, его аудитория взрослела вместе с ним. А взрослые люди довольно скупы в плане энергии. К тебе же тянулась молодость, так что поток многократно пошел на убыль. Теперь я уже смирился. Возможно, через какое-то время мне нужно будет искать нового проводника. — Так, а я почему здесь оказался, — вдруг перебил его странник Странник. — Понятия не имею, — ответил Колдун, приподнимая бровь. — Это я у тебя хотел спросить. — А я ведь не помню ничего… — Совсем ничего? — Нет, кое-что помню. Его помню, — Странник кивнул головой на хрустальный шар, — Жизнь свою помню, относительно, конечно, но помню. А вот как умер, не помню. — Это абсолютно нормально, — покачал головой Колдун, — такое здесь бывает. Да и все это теперь уже не важно. Ты тут надолго, а для меня хоть какая-то компания. Колдун еще раз прошелся вокруг стола, заложив руки за спину. Странник наблюдал за ним, что-то напряженно обдумывая. Вдруг его осенила некая мысль, которую он не с первого раза мог сформулировать. Он защелкал пальцами, прикрыл глаза и наконец найдя слова, проговорил: — Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что я тут застрял вместе с тобой? Но получается, что если ты все-таки сломаешь печать и сможешь выбраться, то я тоже? Я смогу вернуться? Смогу с ним встретиться?! — Вообще-то технически да. Но вряд ли это когда-нибудь произойдет. Скорее всего я не смогу заполнить диск… при его жизни. — А после смерти… он сможет попасть сюда? - голос Странника предательски дрогнул. — Ну не-е-ет… — рассмеялся Колдун, — у него поразительная энергетика, он может разрушить это место только одним своим присутствием, этот мир слишком мал для него. Скорее всего его душа отправится путешествовать по другим живым мирам, коих, надо тебе сказать, превеликое множество. Хотя довольно странно, что ты вообще об этом спросил. — Почему странно? , — его собеседник вздрогнул, как будто очнувшись от какой-то мысли. — Даже не знаю, у тебя в том мире остались жена и дочь, мать и брат… Но встретиться ты хочешь почему-то именно с ним. — Да нет, это… ну-у, — Странник замялся, подбирая слова. — Не трудись, мне абсолютно все равно, учитывая то, что вероятность этого события стремится к нулю. Странник ничего не ответил, исподлобья посмотрел на Колдуна и подошел к столу. Пододвинув стул с высокой резной спинкой, он уселся на него и немигающим взглядом уставился в хрустальный шар. С полминуты он сидел неподвижно, наблюдая за тем, как мужчина на дне хрустального шара что то зарисовывает в своем блокноте. Но в какой то момент он перестал писать и посмотрел ему прямо в глаза. Должно быть это произошло случайно, но Странник застыл, как будто его схватили за горло. Дыхание перехватило, на лбу выступила испарина. Это продолжалось каких-то несколько секунд, но для Странника, казалось, это была целая вечность. И вдруг человек в хрустальном шаре улыбнулся. Широко и простодушно, как будто встретил старого друга или кого-то, кого давно ждал. Странник отшатнулся от стола, опрокинул стул на котором сидел и, запнувшись об него, с трудом удержал равновесие. Захрипев он схватился за шею, как будто желая сдернуть душащую его удавку. — Андрей… — наконец с трудом выдохнул он, закрывая лицо ладонями. — Поразительно, — не замечая происходящего со Странником, задумчиво проговорил Колдун, — он как будто чувствует твое присутствие, хотя я могу поклясться, что это невозможно. Ни при каких обстоятельствах. И надо же, ты вспомнил его имя. — Я хочу связаться с ним! Мне надо поговорить с ним! — прерывисто дыша проговорил Странник. Колдун медленно перевел на него взгляд. — Вряд ли это возможно, хотя… я, пожалуй, мог бы попробовать, — колдун внимательно оглядел Странника с ног до головы и уголки его рта поползли вверх, — Да, мне кажется, у тебя должно получиться… — Научи меня! Странник резко сделал шаг вперед и схватил Колдуна за воротник. В глазах его вдруг потемнело, ноги подкосились и он бы упал, если бы Колдун не подхватил его под руки. — Ты слаб еще, тебе нужно лежать. Когда восстановишь силы мы попробуем. Кто знает, может и получится, — бормоча себе под нос Колдун потащил Странника к двери, — думаю, стоит попробовать пробраться к нему в сны. Я тут заклинание одно нашел где-то, забыл уже, надо поискать… С памятью тут настоящая беда. *** В глубоком кресле у камина сидел человек. В одной руке он вертел огрызок карандаша, другой придерживал блокнот на колене. На против него сидела красивая пышноволосая женщина с бокалом вина. Стояла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих поленьев. Мужчина не мигая смотрел на огонь, карандаш замер в его пальцах. Женщина сделала глоток из бокала и убрала с лица каштановую прядь. — Андрей, — тихо спросила она, — о чем ты думаешь? Но мужчина ничего ей не ответил. Как будто не слыша ее слов он широко, по-детски улыбнулся, все еще глядя на огонь. — Что ты там видишь, — снова спросила она, и не получив ответа добавила, — или кого? Мужчина вздрогнул и перевел на нее взгляд. — А… ты что-то сказала? — пробормотал он, моргая. — Ничего, — только улыбнулась она, — я спать пойду, уже поздно. Женщина поставила бокал на журнальный столик, прикоснулась к его руке, встала и легкими шагами вышла из комнаты. Мужчина снова перевел взгляд на огонь и нахмурился. — Да нет, показалось… ерунда все это, — пробормотал он, — быть этого не может, показалось просто…