Счастливый случай/Serendipity

      Гермиона не могла усидеть на месте.       Стул был неудобным, жесткая спинка впивалась ей в спину, когда она пыталась расслабиться. Рон обнимал рукой ее спину, медленно, неловко проводя, как он, должно быть считал, успокаивающими круговыми движениями по её позвонкам. Его пальцы прошлись по изгибам ее позвоночника, и всякий раз, когда она смотрела на него, он слабо улыбался. Его глаза были такими же яркими, как и всегда.       Ее желудок скрутило. Гермиона теребила своё кольцо, тонкое кольцо из белого золота с единственным бриллиантом, которое украшало её безымянный палец. Простое, как она предпочитала, но это был абсолютный фарс. Не то чтобы из Рона получился бы ужасный муж; он просто не был для нее. Они оба знали это, но когда Визенгамот принял закон, Рон аппарировал прямо в ее квартиру и сделал предложение.       Слишком боясь, что ее сведут с Пожирателем Смерти, она сказала «да». И вот они были здесь шесть недель спустя, и она была уверена, что это были самые долгие шесть недель в ее жизни. Она предположила, что Министерство в конце концов вытащит головы из задниц, и, надеялась, что это произойдет до того, как она забеременеет. Какой бы ужасной ни была ситуация, она не могла представить, что впутывает в это дело ещё и ребенка.       Когда-то в будущем этот день станет далеким воспоминанием. Это был бы раздел в учебниках того времени, когда несколько старых, лысеющих мужчин пытались указывать обществу, что делать со своими телами. Этого было достаточно, чтобы заставить ее захотеть покинуть Британию, но двое мужчин по обе стороны от нее дали ей понять, что она не может уехать.       И все же, разве они не сражались в войне за улучшение общества? То, что ей дадут указание прекратить приём противозачаточных зелий, иначе ее оштрафуют, возможно, посадят в Азкабан на ночь или две, явно не принесет пользу обществу. По крайней мере, в конечном итоге она будет с тем, кому доверяет. Гермиона любила Рона, действительно любила, но была разница между любить и быть влюбленным.       Оглядев комнату и узнав так много своих бывших сверстников, она почувствовала, как ее гложет чувство вины за то, что она выбрала самый простой выход.       Гарри схватил ее за руку, переплел свои пальцы с ее и убрал их руки с глаз долой. Она взглянула на него, уголки ее губ опустились.       — Мне это не нравится, — пробормотала она, и движения Рона замерли. — Я не с тобой разговаривала, — сказала Гермиона, слабо улыбаясь. Хотя Рон все равно отдернул руку. — Я имела в виду, что мне все это не нравится. Рита Скитер смотрит на нас так, словно мы — приз.       — Ну, — протянул Гарри. — Вы двое уже объединились в пару. Она ждет, чтобы увидеть, кто моя счастливая ведьма.       Она знала, что ей не показалось, как взгляд Гарри устремился на нее.       — Верно, — прошептала она.       Тишина воцарилась в зале, когда Кингсли направился к трибуне, крепко сжимая свиток пергамента. По иронии судьбы, это всегда был листок бумаги, меняющий ее жизнь, сначала это было первое письмо из Хогвартса, и все последующие. Или это была листовка внутри Министерства, призывающая к ее аресту за пособничество Гарри Поттеру.       Теперь это был Закон о браке. На рубеже тысячелетий ведьмы и волшебники одинаково праздновали Новый год. Несомненно, это принесло бы счастье, и неделю спустя Визенгамот и канцелярия министра магии опубликовали совместное заявление. Закон о браке 2002 года, вступивший в силу в начале января, перевернул мир Гермионы с ног на голову.       — Спасибо, что пришли сегодня, — начал министр Шеклболт, прочищая горло.       — Конечно! — крикнул Дин из толпы, хмурясь и уворачиваясь от Анджелины, которая пыталась его успокоить. — Ты говоришь так, будто у нас был этот чертов выбор!       Гермиона поморщилась.       Кингсли продолжил:       — Я знаю, что вы недовольны законом, но нам необходимо увеличить наше население, иначе мы будем уничтожены.       Как бы правильно это ни было, Гермиона не согласилась с тем, какой для этого был выбран способ. Лишение свободы выбора других людей было ступенькой чуть ниже Волдеморта, но она не сказала бы этого в комнате, заполненной репортерами.       — В моей руке находится список пар, который я зачитаю вслух. Над ним тщательно поработали, чтобы найти тех, кто был бы совместим наилучшим образом.       Гермиона знала все о заклинании родственной души. В значительной степени ошибочное, поскольку оно лучше всего работало во время фертильного периода женщины и требовало крови от каждого партнёра. Так что, да, она сильно сомневалась ждёт ли эту затею что-то, кроме неизбежного провала.       Она не слушала объявляемые пары, хотя это было на нее совсем не похоже. Слушать означало, что она будет воевать сама с собой о том, должна ли она просто уйти. По правде говоря, она была там только потому, что авроры притащили бы её любым способом, и чтобы быть опорой для Гарри.       Анджелина была в паре с Джорджем, и в этот мрачный момент она наблюдала, как рыжеволосый слабо улыбнулся ей. Анджелина просияла, наклонившись, чтобы поцеловать его в щеку. Гермиона была уверена, что до войны там что-то было, и она позволила вспыхнуть искорке надежды, что Джордж может быть счастлив. Она не могла придумать никого более достойного, чем он.       Гарри все еще держал ее за руку, пока Кингсли читал список, его палец крутил ее обручальное кольцо. Мурашки пробежали по её спине, когда она наконец посмотрела на него.       — Что? — прошептала она.       Его глаза были темными за тонкой оправой.       — Если я не скажу тебе сейчас, я, вероятно, не скажу никогда, учитывая, что моя будущая жена не оценила бы этого.       Она склонила голову набок, наклоняясь вперед, чтобы послушать.       — О чем ты говоришь, Гарри? — рассеянно удивилась она, что у него были от нее какие-то секреты. Это было на него не похоже, поскольку после окончания войны они стали еще ближе.       Это был факт, которого она не хотела касаться.       Он ухмыльнулся в мочку ее уха, случайно прикоснувшись губами к нежной коже.       — Если бы Рон не сделал тебе предложение, его сделал бы я. Я не хотел… я не хочу, чтобы ты оказалась в ловушке брака без любви, когда ты заслуживаешь лучшего.       Гермиона отпрянула назад, у нее перехватило дыхание. Он уже знал, что брак, в который она собиралась вступить, будет лишён любви, той любви, которая должна быть. Не было ни страсти, ни искры, и ни она, ни Рон не упрекали в этом друг друга. Однако…       — Гарри Поттер — голос министра оборвался, выдернув Гермиону из ее мыслей. Толпа с любопытством уставилась на этого человека. Боковым зрением Гермиона увидела Скитер, ее ручка парила над блокнотом, когда она жадно смотрела на Мальчика-Который-Выжил.       — Я приношу свои извинения. Я думал, произошла ошибка. — Кингсли сглотнул, взглянув на пергамент, чтобы увидеть, что имя не исчезло. — Гермиона Грейнджер — закончил министр.       Сначала она ничего не поняла.       — Между именами была такая долгая пауза, — рассуждала она. Кингсли звал её, а не…       Гарри взял ее за руку, ту, которая все еще была переплетена с его собственной, и потянул из зала. Он кивнул Рону, одними губами произнеся:       — Уходим.       Весь зал погрузился в хаос, как только богато украшенные двойные двери захлопнулись за ними. Рон следовал за ними по пятам, его лицо уже покраснело, когда она обернулась, чтобы посмотреть на него. Несмотря на разрыв Гарри с его сестрой, он все еще думал, что Джинни будет ему хорошей парой. Они достаточно хорошо ладили, и не имело значения, сколько раз Гермиона говорила, что из этого не получится отношений, Рон не слушал.       — Они это не серьезно — наконец рявкнул Рон, останавливая их обоих, схватив за воротники их мантий. — Это безумие. Как Министерство может верить, что вы двое должны пожениться? — закричал он, и к ним мгновенно слетелись репортёры.       Она тихо застонала, закрыв лицо трясущимися руками.       — Рон, здесь не место. Даже Скитер здесь, ты ведь знаешь, что она устроит спектакль из всего, что ты скажешь — Гермиона уже могла представить себе заголовки.       ОДНА ТРЕТЬ ЗОЛОТОГО ТРИО РАЗБИВАЕТ СЕРДЦА ДВУХ ТРЕТЕЙ.       Рон вскинул руки вверх, его губы скривились.       — Ну и что? — возразил он, запустив длинные пальцы в волосы. — Без обид, Гарри, но ты сам сказал, что любишь её как сестру.       Гермиона прикусила внутреннюю сторону своей щеки. После того, что он прошептал ей на ухо, она уже не была так уверена в этом.       Гарри вздохнул.       — Гермиона права. Здесь не место для этого. Нам нужно…       Его друг не был таким терпеливым. Рон притянул Гермиону к своей груди, обхватив ее рукой за талию.       — В Законе о браке есть пункт, Гарри, — торжествующе сказал он, его пальцы снова скользнули вниз по ее позвоночнику.       Гермиона бросила быстрый взгляд на Гарри. Хотя она точно знала, что Рон собирался сказать дальше, её больше отвлекло страдальческое выражение лица Гарри. Он выглядел так, как будто представлял… как ощущается каждый дюйм ее тела.       — М? — сказал Гарри сквозь стиснутые зубы.       Рон ухмыльнулся над её головой, как будто знал что-то, чего не знал Гарри. Он кивнул, улыбаясь.       — Уже существующие пары могут оспорить решение, так? — Рон не упомянул, что вся помолвка была притворством, не при таком количестве ушей рядом.       Прижавшись к нему, Гермиона подумала, что он ведет себя как собственник, потому что ему всё ещё не нравилось, когда Гарри в чём-то обходит его.       Грейнджер высвободилась из его объятий, её пальцы коснулись его груди, когда она легонько оттолкнула его.       — Я думаю, нам следует все обсудить, прежде чем отправиться в Министерство, чтобы подать протест — от его пронзительного взгляда её голос дрогнул.       — О чем тут вообще говорить? Я всегда хотел жениться на тебе — это было правдой давным-давно, но он не мог раньше этого сказать.       — Я думаю, ты должен отпустить её, приятель, — пробормотал Гарри, делая шаг вперед, как будто он собирался вырвать Гермиону из рук Рона сам. Она редко видела, чтобы он ревновал, но ошибиться было невозможно.       Ошеломленный Рон пробормотал:       — Ты хочешь выйти замуж за Гарри?       Она не сказала «да», но и не сказала «нет», что действительно сказало все, что нужно было сказать.       — Рон, все, чего я хочу, обсудить это прежде, чем мы побежим подавать заявление на получение разрешения на брак. Мы ведь можем поговорить?       — Я… конечно. К тебе или ко мне? — спросил Рон, его лицо вытянулось, когда она отошла от него.       Гермиона слабо улыбнулась.       — Лучше ко мне, — ответила она, и Рон с треском исчез.       — Гарри?       — Да? — ответил он осторожно.       Её голос был хриплым от слез, и она не хотела смотреть ему в лицо.       — Миона?       Её плечи опустились, и она повернулась, чтобы крепко обнять его. Положив голову ему на плечо, она прошептала ему на ухо:       — Я должна рассказать ему о палатке в лесу.       Гарри замер, даже не потянувшись, чтобы ответить на теплые объятия.       — Ты действительно так думаешь? — спросил он, его тон уже был смиренным.       — Гарри, он собирается спросить меня, хочу ли я выйти за тебя замуж, и когда я не смогу сказать ему нет, он захочет получить ответ.       — Я не хочу разрушать твою… Ты не можешь сказать ему нет? — до него наконец дошло и Гарри медленно двинулся вперед, чтобы схватить ее за руку, прежде чем она сделает большой шаг назад. — Гермиона, что, черт возьми, ты делаешь? Хлоп!       Квартира Гермионы находилась на углу здания, её дополняло большое эркерное окно. Она использовала его как уголок для чтения — с видом на Темзу. Это было тихое место со щитами, которые соперничали с министерскими. Это был её дом, но когда Рон повернулся, чтобы посмотреть на нее, она впервые почувствовала себя так неуютно в собственном доме.       Уже не так быстро, чтобы позволить своему темпераменту взять себя в руки, он прочистил горло.       — Я знаю, что брак — это большой шаг, Миона. — Она не расхохоталась только по доброте душевной. — Это огромный шаг, учитывая, что мы больше не встречаемся.       — Ты все еще сердишься на меня за это?       Гермиона покачала головой.       — Нет, я не сержусь. Мы не подходили друг другу, Рон. Как будто мы — два кусочка головоломки из разных коробок.       Он не совсем понял намек.       — Я полагаю, это маггловская отсылка, которую Гарри мог понять? Поскольку вы оба были воспитаны как магглы, — усмехнулся он.       — Не надо, — голос Гермионы стал жестче.       Он вздохнул.       — Миона, ради Мерлина, мы уже помолвлены, — пробормотал Рон, не замечая, как она крутит кольцо с бриллиантом на пальце.       Она говорила мягко.       — Ты сделал предложение, потому что знал о будущем законе, Рон. Можешь ли ты представить, что проведешь со мной остаток своей жизни? — спросила Гермиона, потянувшись к нему, но он отодвинулся — Рональд, — с нажимом сказала она.       — Я всегда думал, что это будешь ты. Я знаю, что помолвка была способом избежать… — Это было не похоже на него — он замолчал. Она ожидала, что он закричит, проклянет ее, что-нибудь в этом роде.       — Я не обвиняю тебя в том, что ты хочешь выйти замуж за Гарри.       — Это огромный шаг, Рон. Я не хочу ни за кого выходить замуж, но брачные узы в конце концов разрушат нашу дружбу. Мы плохо подходим друг другу.       И он признал, что это правда, по тому, как опустил голову.       — Я знаю, ты хочешь спросить меня, — сказала Гермиона, ее голос был едва громче шёпота.       Честно говоря, он хотел спросить ее после финальной битвы, с тех пор как она вернулась в Хогвартс, и Гарри, казалось, поддерживал с ней более тесную переписку, чем Рон.       — Ты собираешься вернуть мне это кольцо, потому что у тебя есть чувства к нему? — спросил Рон, опускаясь на свое место. — Я пытаюсь быть зрелым, чтобы не набрасываться на тебя с обвинениями.       Гермиона села напротив него, кивая. Скрестив одну ногу на другую, она поморщилась.       — Я ценю это, но больше беспокоюсь, что ты выместишь злость на Гарри.       Он нахмурился, услышав это имя.       — Значит, всё так плохо?       Это сложно, хотела сказать она, так же, как и её история с Роном. После окончания войны у них ничего не получилось. Он оплакивал Фреда, и ему нужно было быть со своей семьей. Они не пытались строить отношения, пока он не закончил обучение на аврора, и даже тогда они, казалось, ссорились и спорили больше, чем что-либо еще.       — Гермиона! — рявкнул он, потирая виски. — Ты теряешься в своих мыслях. Мне все равно, как ты это сформулируешь, это будет больно, несмотря ни на что, так что выкладывай.       Она поморщилась, прикусив губу.       — Когда ты оставил нас в лесу Гарри… — Гермиона замолчала, рискнув взглянуть на него.       Его рука была сжата в кулак и покоилась на колене.       — Сукин сын, — прорычал он. — Я всегда думал, что у вас что-то было.       Ее глаза расширились.       — Почему?       — Когда ты не видела, он смотрел на тебя так, как он раньше смотрел на мою сестру, — Рон сделал паузу. — Полагаю, это объясняет, почему он и Джинни так и не продолжили с того места, на котором остановились.       — Я не это имела в виду…       Рон отмахнулся от нее.       — Я знаю. Она, вероятно, тоже знает, а если и знает, то не сердится. — добавил он окончание, когда ее щеки залились румянцем. — Я испытываю облегчение.       Она рассмеялась.       — Женитьба на мне была бы самой большой ошибкой в твоей жизни, — Гермиона задумалась. — Хотя, — продолжила она, поднимаясь со своего кресла и садясь на подлокотник его, беря его руку в свою. — Ты хороший человек, Рональд Уизли, потому, что попытался.       Он одарил ее кривой усмешкой.       — Я не мог допустить, чтобы тебя выдали замуж за кого-то вроде Малфоя, ты же знаешь.       Гермиона обняла его за плечи.       — Спасибо за то, что ты так хорошо принял это. Я не должна была лгать тебе.       Его плечи опустились, когда он посмотрел на нее снизу вверх.       — Конечно, я ещё зол, но я всегда думал, что между вами что-то есть. Я не хотел в это верить. Гарри, наверное, сейчас ужасно волнуется.       Она ухмыльнулась.       — Я действительно сказала ему, что собираюсь всё рассказать тебе. Я не удивлюсь, если он наблюдает за своим камином, ожидая, когда ты пойдёшь его бить.       Рон фыркнул, волосы упали ему на лицо.       — Гермиона Поттер, — он усмехнулся, вставая. — В этом есть определенный смысл. Ты уверена, что готова иметь от него детей? Знаешь, мы как-то говорили об этом. Он хочет назвать своего первенца Джеймсом.       Гермиона кивнула.       — Конечно. Я думаю, это прекрасное имя для маленького мальчика.       — Да, но он также хочет назвать второго сына Альбусом Северусом, поэтому я предлагаю…       — Я позабочусь об этом. У нас будут разумные имена для детей — сказала Гермиона и повернулась к камину, когда он с ревом ожил.       — Ну, он не смог дождаться, когда ты придешь к нему, — она засмеялась, снимая кольцо со своего пальца и вкладывая его в ладонь Рона.       Рон посмотрел на нее сверху вниз, заключая в крепкие объятия.       — Если он когда-нибудь причинит тебе боль, я надеру ему задницу.       Гермиона скользнула руками вверх по его спине, обнимая его.       — Только после меня.       Отпустив ее, Рон бросился к камину, врезавшись плечом в плечо Гарри, когда мужчина попытался начать извиняться.       — Как бы ему ни хотелось притворяться, он не сердится, — крикнула Гермиона, скрестив руки на груди. — Я ему верю. Он знает, что должен злиться, потому что только что узнал, что его лучший друг трахнул его невесту.       — Ты тогда не была его невестой, — пробормотал Гарри и замолчал, когда она хихикнула. — Невежливо дразнить, — проворчал он.