Обещаю

      Всё-таки живое выступление было лучшим отвлечением от реальности. Только на сцене Лука чувствовал себя спокойнее и увереннее, чем обычно. Крик подпевающей толпы, грохот барабанов, скрип электрогитары и его собственный голос успокаивали похлеще любых сигарет. Та энергия, что они с группой отдавали фанатам, возвращалась с двойной силой и очищала разум от навязчивых мыслей, доказывая, что жизнь его не завязана на одной-единственной девушке. По крайней мере, временно.       Тот вечер Лука запомнил лишь урывками, однако ненавидел его больше всего в жизни. Один бездумный поступок стоил ему двух месяцев невыносимого одиночества и самобичевания. Стоит сказать спасибо Джулеке, иначе парень окончательно бы закопал себя в обвинениях во всём, что можно только придумать.       Алкоголь приятной горечью отдавался на языке и растекался внутри, обжигая, казалось, чуть ли не каждый орган. В баре стояла духота, дышалось тяжело. Затуманенный мозг требовал никотина, и Лука, бездумно подчиняясь, оставил друзей и вышел на улицу.       Ночная прохлада и сырость, оставшаяся от недавнего дождя, заставили вздрогнуть и на несколько мгновений прояснили голову. Однако стоило сознанию выплыть из дурмана алкоголя, оно тут же окунулось в сигаретный дым. Лука прикрыл глаза, чувствуя, как разум отключается. Мысли растворялись, будто в кислоте, превращались в обрывки каких-то слов, никак не способных описать его состояние.       Внезапно возникшее желание вызвало дрожь в руках, постепенно распространившуюся на всё тело. Парень окинул улицу мутным взглядом. Огни в окнах и вывески расплывались яркими пятнами, от которых хотелось зажмуриться. Дома, люди, машины — всё терялось в полутьме. Внезапно совсем рядом из мешанины теней возник светлый силуэт. Лука прищурился, с трудом разглядывая тёмную макушку и белую блузку. Кажется, это она…        — Подожди, — хрипло позвал Лука, подходя к ней, слегка покачиваясь, и сложил локти на чужие плечи, едва удержавшись на ногах. Перед затуманенным взглядом на секунду мелькнуло знакомое лицо с веснушками. Было ли то правдой или глюком, вызванным отравленным сознанием, Лука узнал намного позже.       После этого память окутала густая дымка, сквозь которую прорывались мягкие губы, отвечающие на пьяные поцелуи, и маленькие пальцы, что зарывались в крашенные волосы. В голове далёким эхом отдавался знакомый голос, но парень не понимал, взаправду ли это или лишь очередная выдумка, невольно созданная им же самим. Его заботило только собственное желание, совершенно спонтанное, вызванное любовью, что до неузнаваемости исказилась под действием алкоголя и никотина.       Провал обрывался резко и неприятно. В чувство Луку привели звон пощёчины и вспыхнувшая горящей болью часть лица. Взгляд чуть прояснился, и парень протрезвел. Очнувшись от удара, он обернулся вокруг и заметил быстро удаляющуюся женскую фигуру. Захотелось догнать её, однако заплетающиеся ноги позволили сделать лишь пару шагов. Лука прислонился плечом к стене дома, чтобы не упасть, и окликнул девушку. Но та не обернулась, наоборот, только ускорила шаг и едва не побежала прочь от бара. Ему оставалось только проводить её взглядом, который вскоре вновь помутнел, превратив бледную фигурку в расплывчатую точку.        — Спасибо! — сказал Лука в микрофон после очередной песни и услышал в ответ восторженные крики, вызывающие невольную улыбку.       Гитарист окинул взглядом клуб, где они сегодня выступали. На него смотрели сотни счастливых и восхищённых глаз. К сцене тянулись руки с железными кольцами на пальцах, с разноцветными ногтями и с телефонами, что фотографировали каждого из группы. В свете прожекторов блестели заклёпки на куртках и джинсовках, мелькали розовым, зелёным и синим чужие макушки. Всё же его место здесь, на сцене.       Лука открыл рот, чтобы объявить следующую песню, и замер. Он выловил в толпе знакомую фигуру, и дыхание оборвалось на несколько секунд. На втором этаже клуба среди зрителей стояла строгая девушка, отличавшаяся от общей массы. Лука тут же узнал её, и волнение захлестнуло голову.       Кагами, как всегда, была идеальна. Чистая рубашка белым пятном выделялась из разноцветных футболок и джинсовых курток, чётко вычерчивала её силуэт. Бледное лицо напоминало фарфор — тонкий, но крепкий и совершенно холодный. В тёмных глазах не отражалось ни одной эмоции — ни злости или презрения, ни нежности или восхищения. Девушка совсем не вписывалась своей строгостью в атмосферу концерта. Однако именно этого неестественного порядка не хватало Луке в течение последних двух месяцев.       Кагами не отвечала на сообщения в течение всего дня, а когда парень решил позвонить ей и узнать, что произошло, то получил только пару сухих слов, вынудивших его поехать к ней в университет.       Вечером на крыльце студентов всегда больше, чем в обычное время. Кто-то только приходил на занятия, а кто-то уже закончил и собирался идти домой. И хоть в университете формы как таковой не было, Лука всё равно сильно выбивался старой потрёпанной курткой, цветными волосами и драными коленками на джинсах.       Голова немного побаливала с прошлой ночи, однако стоило ему увидеть девушку в сером деловом костюме, боль слегка поутихла, заглушаемая нарастающим волнением. Парень в два прыжка преодолел лестницу и оказался на крыльце.        — Кагами! — подбежал Лука и тут же ощутил непривычный холод, будто он говорил не со своей возлюбленной, а с совершенно незнакомой особой.        — Уходи. Не хочу тебя видеть, — голос напоминал сталь, а слова — пули, которые попали Луке точно в сердце. Парень отступил на пару шагов, как от удара, и замер, поражённо уставившись на девушку. Кагами, даже не взглянув в его сторону, спустилась по лестнице.        — Стой, подожди! — позвал Лука, очнувшись, и поспешил следом, догоняя студентку у самого низа и хватая её за плечо, останавливая. Однако не успел он сказать и слова, Кагами бросила на него тяжёлый, полный презрения взгляд. Гитарист невольно отшатнулся, по коже пробежал мороз.        — Уходи, — повторила она тихо и слегка раздражённо, но парень отступать не собирался, хотя волнение и непонимание постепенно переполняли сознание.        — Почему ты гонишь меня? Что случилось? — Лука наклонился к ней, заглядывая в тёмные глаза, что превратились в холодные бусины. Он лихорадочно перебирал в памяти последние дни, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, что могло не устроить девушку, и не догадывался, что нужное событие скрыто под пеленой опьянения и табачного дыма.        — А разве ты не помнишь? — прошипела Кагами, резко обернувшись и сжав руки в кулаки. — Сколько раз я просила тебя не напиваться до беспамятства? Нет же, такой бунтарь как ты не станет никого слушать. Мало того, так ты ещё лезешь целоваться к первой встречной. Не представляешь, насколько удачно всё сложилось, что у меня занятия поздно закончились и я как раз домой возвращалась. Хотя о чём это я? Тебе же было абсолютно без разницы, к кому приставать. Будь на моём месте какая-нибудь другая девушка, ты бы даже внимания не обратил. Тебе просто повезло, однако в следующий раз всё может повториться уже без моего участия. И прощать тебя за твою удачливость я не собираюсь, — к концу она едва держалась, чтобы не отвесить ему новую пощёчину. Кагами отвернулась и быстрыми шагами направилась прочь.       Услышанное ввело Луку в ступор. Чужие слова не складывались с собственными воспоминаниями, и голова шла кругом от непонимания. Может, она спутала его с кем-то другим? Сквозь туман в памяти вырвался обрывок вчерашнего вечера, и осознание парализовало разум на несколько секунд.       Когда картинка начала складываться, парень очнулся, но было поздно. Кагами давно ушла, оставив музыканта на крыльце в окружении чужих взглядов. Она бы никогда не стала показывать эмоции на публике, открываясь только наедине, но раз случилось обратное… Обида была настолько сильной, что сдерживать её долго, видимо, не представлялось девушке возможным.       В памяти на секунду промелькнул чужой взгляд, полный гнева и отчаяния, и сердце в груди сжалось и заныло. Хотелось догнать её и успокоить, но наверняка Кагами только оттолкнёт, не желая видеть его ближайшее время. Хотелось провалиться от осознания собственных действий, которые размытыми образами медленно проступали в памяти, и вернуться на день назад, однако сделанное отменить не представлялось возможным.        — Она здесь, Джули, — едва сдерживая волнение и радость, тихонько сказал гитарист на ухо сестре между песнями, пока толпа восторженно гудела. Джулека вопросительно покосилась на брата и забегала глазами, когда тот еле заметно качнул головой в сторону второго этажа.        — Действуй, пока не ушла, — послышалось в ответ, и из-под косой чёлки показались яркие глаза, подарившие каплю уверенности.       «Это мой шанс. Сейчас или никогда» — про себя проговорил Лука, возвращаясь к стойке. Стук крови заглушал любой шум и перебивал даже собственные мысли. Рука невольно крепче сжала микрофон, скрыв мелкую дрожь. Зрители затихли в ожидании, но Луке на мгновение показалось, будто он оглох.        — Следующая песня посвящается той, кто навсегда изменила мою жизнь, — собравшись, сказал парень, всем существом надеясь, что внезапного волнения в голосе никто не услышал.       Одеревеневшие на несколько секунд пальцы по памяти начали играть самостоятельно. Люди узнали песню и одобрительно загудели, замахали руками, однако в тот момент Луку не интересовал никто из них. Он смотрел только на Кагами. Она же не шелохнулась от мелодии, её любимой, которую парень играл по вечерам когда-то.       Каждый новый день давался всё тяжелее и тяжелее. Вина полностью захватила сознание и не покидала его ни на секунду. Роковой вечер, наконец, собрался по кусочкам и стал самым ненавистным днём в жизни. А по ночам в памяти всплывали полные гнева карие глаза и подрагивающий от обиды родной голос, который тогда казался совсем далёким.       Первые дни Лука всё пытался как-то выловить девушку, чтобы поговорить и извиниться перед ней. Он уже давно всё понял и осознал свою вину, однако любая попытка как-то заговорить оканчивалась холодным молчанием и случайным, но совершенно пустым взглядом, будто на месте Луки никого не было.       Целую неделю парень не выходил из дома. Внезапно наступившая апатия поглотила его, оставив из чувств только ноющую боль в сердце и сожаление обо всём произошедшем. Всё тогда потеряло для Луки интерес, даже музыка, которой он посвятил всю жизнь. Его не покидало ощущение, что частица, дарующая способность радоваться, потерялась где-то или исчезла вовсе.       Время потеряло свой счёт, и парень даже не заметил, как прошло два месяца. Казалось, что всё превратилось в бесконечно долгий день, что по ниточке вытягивал из музыканта силы жить дальше. Известие об успехе их альбома не вызвало никаких эмоций, как и новость об их первом сольном концерте, хотя в обычное время Лука бы был просто в восторге.       Успокоение нашлось внезапно, когда он впервые после расставания поднялся на сцену. Да, то был какой-то музыкальный фестиваль, на котором они исполнили всего пару песен. Однако возможность играть и петь, слышать гром ударных и гитар и чувствовать ликование зрителей, совершенно ему незнакомых — всё это отвлекало от сожалений и заставляло Луку вновь чувствовать себя живым хотя бы на пару часов.        — Джули, — тихонько позвал парень, глядя в стол, пока сестра старательно красила ему ногти в чёрный к сегодняшнему выступлению. — Как думаешь, она всё ещё любит меня? — он перевёл взгляд на девушку, когда та остановилась и уставилась на брата.        — Не знаю, но думаю, что если бы она не любила тебя, то нашла бы кого-нибудь другого, — пробормотала Джулека, поправив крашенную в фиолетовый чёлку. — Ты видел её с кем-нибудь другим?        — Нет, — помедлив, ответил парень и тут же заговорил будто сам с собой. — Если любит, то, наверное, скучает. А если скучает, то почему до сих пор молчит и не даёт мне ничего сказать? — он устало уронил голову на стол. — Я уже всё перепробовал, Джули, и не знаю, что мне дальше делать. Звоню — она сбрасывает. Пишу — она блокирует. Иду встретить её с универа — она проходит мимо. Не могу же я следовать за ней постоянно или караулить возле дома, чтобы она, наконец, обратила на меня внимание, — Лука поменял руки, когда сестра докрасила ногти на одной, и посмотрел на девушку. — Предлагаешь снова позвонить ей?        — Лучше немного подождать, — скромно предположила Джули и вновь стала водить кисточкой по ногтям, закрыв чёлкой лицо, однако парень заметил, как она подозрительно улыбнулась.       Мандраж после окончания концерта смешался с воодушевлением от вида своей любимой, превратившись в сильное волнение. Оно не отпускало парня ни на секунду, вынуждая его ходить по гримёрке из стороны в сторону в попытке унять эмоции. Руки то подрагивали, то сами собой складывались будто при молитве, то перебирали многочисленные кольца на руках.       Кагами исчезла сразу, как только окончилась песня, посвящённая ей. Однако Лука успел заметить, пока пел, как в полутьме дрогнули её губы в подобии мимолётной улыбки. Остаток выступления девушка не покидала голову, не давая вновь расслабиться и отвести взгляда от того места, где она стояла. Но Кагами так и не вернулась даже под конец.       Внезапный стук в дверь заставил парня вздрогнуть и резко обернуться. Из-за двери показалась тёмная макушка с яркими фиолетовыми прядями, и Лука отчего-то спокойно вздохнул, наконец, частично справившись с эмоциями.        — Сегодняшний вечер — это нечто, — тихо проговорила Джулека, подходя к брату, однако в голосе слышалось скрытое воодушевление от той энергии, что они получили от фанатов.        — Даже не верится, что там действительно были мы. Но у нас всё получилось, — улыбнулся ей парень и приобнял за плечи, заметив, как она по привычке стушевалась. Плечи сестры мелко подрагивали от приятного волнения. Всё-таки не он один чувствовал подобное — каждый из них был доволен выступлением.        — Благодаря тебе, — Джулека обняла его в ответ, уткнувшись лицом в плечо, и спустя какое-то время посмотрела в глаза, слабо улыбнувшись. — У тебя, кстати, уже появились свои фанаты. И они хотят увидеть тебя.        — Серьёзно? — с неверием переспросил Лука, и внутри всё вздрогнуло. Неужели там его ждёт она? Сестра кивнула и указала головой на дверь в коридор. Эмоции вновь выбивались из-под контроля, взгляд выдавал беспокойство, творившееся в голове гитариста от мысли о любимой.       Джулека не соврала, однако ожидания оказались ложными. Пара девушек осталась в клубе после выступления, желая взять автограф у солиста их любимой группы. Лука в просьбе, конечно, не отказал. Парень расписался на буклетах к концерту и даже согласился сфотографироваться с каждой из них. Девушки оказались довольно милыми, однако встреча с ними не вызвала ни капли радости. В душе вновь разрасталась пустота. Лука ожидал увидеть здесь совсем другого человека.       Предотвращая новый приступ апатии, способный затянуться на несколько дней, гитарист вышел на свежий воздух. К счастью, в кармане джинсов осталась пачка сигарет, забытая после прошлого музыкального фестиваля. Зажигалка щёлкнула, и ядовитый дурман окутал сознание, притупляя чувства на несколько минут. Лука, прислонившись спиной к стене, рассматривал задний двор клуба, погружённый в тень наступающей ночи. Неоновый свет от вывесок соседних заведений расплывался в сизом дыме.       В стороне показалось движение, мелькнуло что-то светлое. Из темноты вскоре проступил знакомый силуэт, и дыхание внезапно перехватило. Парень закашлялся от неожиданности и секундного чувства удушья. Всё та же безупречно чистая рубашка, тот же серый строгий костюм, пиджак которого она набросила на плечи от прохлады. То же родное бледное лицо, усыпанное веснушками, те же чёрные короткие волосы и тёмные глаза, опущенные вниз. Перед ним стояла Кагами, ни капли не поменявшаяся.       Ни один из них не произносил ни слова и не двигался. Молчание затягивалось, напряжение повисло в воздухе вместе с тонкой дымкой от медленно тлеющей сигареты. Всё внутри переворачивалось, когда девушка негромко вздыхала, нарушая повисшую тишину, и замирало в ожидании. Мысли метались по голове, пробуждая тревогу. Он должен что-то сделать, чтобы развеять напряжение. Но какой жест не спугнёт её, за долгое время впервые подошедшую настолько близко?       «Сейчас или никогда» — прозвучали собственные слова с концерта, подарив некоторую уверенность. Бросив истлевшую сигарету, Лука шагнул к девушке и молча обнял её за плечи. Кагами не двигалась, заставляя с каждой секундой беспокойство внутри гитариста разрастаться всё сильнее и сильнее.       Внезапное ощущение маленьких рук, овившихся вокруг тела, мгновенно усмирило все эмоции внутри. Девушка прижалась к нему, утыкаясь лбом в плечо. С непривычки горячее дыхание обжигало кожу сквозь одежду, вызывая приятное покалывание. Лука легко погладил жестковатые волосы.        — Давно не виделись, — прошептал музыкант после долгого молчания и опустил взгляд на тёмную макушку. Кагами что-то тихо пробормотала ему в футболку и, помедлив, посмотрела в глаза. Луке хватило пары секунд, чтобы влюбиться в неё ещё раз и наклониться к самому лицу, осторожно касаясь чужих губ.       Чёрт возьми, как же он соскучился по ней! По её тёплым щекам, которые было приятно гладить. По её сухим ладоням, кажущимся совсем крохотными по сравнению с его руками. По её коротким волосам, которые он любил перебирать во время объятий. По её аккуратным узким глазам, где, кажется, отражался весь мир. По её мягким и влажным от блеска губам, которые оставляли невесомые следы на его лице и которые ему так нравилось подолгу целовать с особой нежностью, несвойственной его бунтарскому образу.        — Всё же можно один раз простить удачу, — прошептала Кагами, отстраняясь, и слабо улыбнулась. Парень легко поцеловал её в нос и поворошил волосы, окончательно лишив идеальный образ причёски. — Не забудь сказать спасибо Джулеке. Если бы не она, я бы ни за что не решилась прийти сюда.        — Не забуду, — улыбнулся парень. Внезапная догадка пронзила сознание, и Лука посмотрел Кагами в глаза, удивлённо спрашивая. — Погоди, она разговаривала с тобой?        — Больше месяца уже, — помедлив, кивнула девушка, полностью раскрывая чужой небольшой секрет и вновь вводя парня в замешательство. — Она рассказывала о тебе, когда я спрашивала, и убедила прийти посмотреть на вас. Хотя я и без того, наверное, пришла бы. Не знала только, как ты отреагируешь, если увидишь меня среди остальных.        — В следующий раз ей не придётся всего этого делать, — придя в себя, проговорил Лука и, встретив слегка подозрительный взгляд, поспешно добавил, легко целуя Кагами в лоб. — Потому что следующего раза никогда не будет. Обещаю.