Пирамида

Стоит в пустыне пирамида, верхушкой небо подпирает. Летит однажды мимо птица Бенну. Заинтересовалась, закружила, смотрит-присматривается, а потом приземляется на вершину и спрашивает: — Кто-кто в пирамиде живёт? Кто-кто в солнцеликой живёт? В ответ — тишина. Даже фараон в саркофаг не застучал. Пожал крыльями Бенну — и решил в пирамиде жить. Живёт себе припеваючи. Ловушки обходит, мумий воскрешает. И вдруг слышит поступь тяжёлую да зубов клацанье. То Амат к пирамиде приближается. Останавливается Амат, принюхивается, сердце чует, да не человечье и с подозрением спрашивает: — Кто-кто в пирамиде живёт? Кто-кто величавой живёт? Бенну вылетает ей навстречу. — Я — птица Бенну. Для фараона солнце стерегу. А ты кто? — А я Амат. Великий суд вершу. — Иди ко мне жить. Отодвинулась плита пирамиды, и вошла Амат внутрь. Стали они вместе жить-поживать, фараона от зла охранять. Рассыпались пески, шумели, как волны Нила в половодье, бежал по ним Серпопард. Изгибалась его мощная длинная шея, извивался метровый тонкий хвост. Шагал он по самым узким хребтам пустынных дюн. Добежал до пирамиды, сел в тени её, голову наклонил и, усом дёрнув, спрашивает: — Кто-кто в пирамиде живёт? Кто-кто в прочностенной живёт? — Я — птица Бенну. Для фараона солнце стерегу. — А я Амат. Великий суд вершу. А ты кто будешь? — А я Серпопард. Я фараонов от беды защищаю. — Иди к нам жить? Зашёл изящный Серпопард в пирамиду, и стали они втроём жить. Живут-поживают, ни бурь песочных, ни промозглых ночей не знают. Как вдруг затмило солнце палящее тень огромная, выглянули все и увидели — приземлился рядом гигант с телом львиным, крылом орлиным да головой человечьей. Смотрит на пирамиду и спрашивает: — Кто-кто в пирамиде живёт? Кто-кто в многогранной живёт? От голоса её эхо по всей пустыне разливается, вторят ему пески бесконечные. — Я — птица Бенну. Для фараона солнце стерегу. — А я Амат. Великий суд вершу. — А я Серпопард. Я фараонов от беды защищаю. А ты кто будешь? — А я — Сфинкс. Гробницы от чужаков охраняю, фараонов загадками развлекаю. Переглянулись все и говорят: — А иди и ты к нам жить. Сфинкс засмеялся так раскатисто, что буря поднялась, а сам в небо взмыл и рядом с пирамидой приземлился. Лапы сложил, как кот смирный, да так и остался лежать. Стали они вчетвером жить. Сфинкс всех загадками развлекает, птица Бенну — солнце поднимает, Серпопард вход стережёт, а Амат порядок бережёт. Но погасло во тьме ночной солнце белое. Зашуршали пески, завыли голосами неведомыми, и вынырнул из них, точно из вод Нила, громадный змей. Раздувает капюшон свой расписной, глазами сверкает озлобленными, с клыков метровых его яд стекает… Останавливается змей у пирамиды, щурится и спрашивает, шипя: — Кто-кто в пирамиде живёт? Кто-кто в неприс-с-ступной живёт? — Я — птица Бенну. Для фараона солнце стерегу. — Я — Амат. Великий суд вершу. — Я — Серпопард. Я фараонов от беды защищаю. — А я Сфинкс. Гробницы от чужаков охраняю, фараонов загадками развлекаю. А ты кем будешь? — Я — Апоп, могучий змей. Я солнце съел и стал сильней. Испугался Бенну и говорит: — Нельзя тебе, Апоп, в нашу пирамиду. Ищи себе другую. Рассмеялся Апоп, замотал головой. — Глупые! Тогда я вас-с-с раздавлю! И полез он на пирамиду, обвил кольца свои вокруг граней её. Затрещали неприступные сложенные камни, потянулись от вершины трещины опасные. Поднялись тогда все её жители: вспорхнул Сфинкс, встал на дыбы Серпопард, разинула пасть Амат — и бросились они на змея. Раскрыл пасть свою Апоп, ядом брызжет, хвостом мощным размахивает — пытается отбиться. А в это время птица Бенну отважно ринулся прямо ему в глотку. Ухватился он за солнце и потащил его из пасти змеиной. Долго бой продолжался, долго старался Бенну солнце спасти, и вот наконец лучи меж зубов Апопа забрезжили, озолотился небосклон над пустыней, и стал слабнуть Апоп, змей тёмный. Сбросили его с пирамиды. Ударился пузом он о песок остывший и выплюнул солнце вместе с птицей Бенну. Подобрал тот солнце и поднял на место. А Апоп, от лучей палящих спасаясь, бросился обратно в пески, да так его и знали. А Бенну, Амат, Серпопард и Сфинкс дальше в пирамиде жили-поживали и вечный сон фараона охраняли.