От дождя укрою, спрячу за спиною

      В тот памятный день она, наконец, поняла, как дороги, она и Паша, некоторым людям, про которых сама думала лишь как о подчиненных и коллегах. Кулыгины приехали почти сразу. Рая уже успела где-то переодеться и теперь стояла посреди холла больницы с недовольным видом. -Как вы могли подумать о том чтобы вот так взять и просто уехать, вы выглядите ужасно уставшей, оно и неудивительно, Небось завтра бы на работу намылились, - тон совершенно не подходящий для разговора с заведующей, но кажется, что разговаривают и не с ней, а с Олей, что спрятана глубоко внутри и выходит только для Паши. Ей бы пристало злиться, отругать за неподобающие слова, но вместо этого она лишь мягко улыбается, распереживавшейся Тартаковой. -У нас дома кошка, Паша, если бы не чувствовал себя так плохо наверняка ломанулся бы домой, - девушка напротив застывает и вдруг расплывается в улыбке. -Так давайте мы съездим, покормим и все такое, что надо делать? - Костя активно кивает, он уже закончил свой внимательный визуальный осмотр и просто слушал, что говорит жена. -Не стоит, у нее там автоматическая кормушка, еда высыпается по времени, а чужие люди только сильнее напугают, Паша не одобрит, - последние слова она говорит очень тихо, но они все равно разбирают и улыбаются. -А как там Пашка? -Спит, вымотался бедняга, - все подробности им знать точно ни к чему. -Мы тогда ещё завтра заедем, хотя бы тут отоспитесь, не убегайте без нас, - Оля кивает неохотно, уже представляя недовольное лицо супруга.       В палате тихо, Паша неслышно посапывает, закутавшись в одеяло. Брюнетка бросает короткий взгляд на часы, пора будить, чтобы проверить состояние. Как по команде дверь отворяется и внутрь входит их врач. Как его там звали? Оля щурится, пытаясь разобрать мелкие буквы на бейджике -Зовите меня Михаил, -мягко шепчет он, обходя Пашину койку. -Пал Дмитрич, мне жаль, но нужно проснуться, - надо же какой вежливый.       Крепко заснуть совершенно не получается. Стоит этому Михаилу зайти, как она тут же напряженно вслушивается в сонный Пашин бубнеж и как только дверь закрывается снова проваливается в сон. -Ну и когда нас отпустят? - в его тоне нетерпение, как и говорила, больницы он отчаянно не любит. Оля поднимается со своей кушетки, уже одетая, как и он. На его левом виске три шва, память о том, что они почти потеряли друг друга. -Уже скоро, нас сейчас приедут забирать Кулыгины. -Что значит забирать? - Паша возмущённо играет желваками, не маленький же он чтобы его забирали.       По случаю свадьбы и пополнения в семействе купили машину, не дорогую, но вполне вместительную, собственно поэтому и вызвались забирать. Райка потом скорее всего останется у Рыковых на какое-то время, чтобы удостовериться, что с ними обоими все хорошо, а Костя умчится на смену. По крайней мере у Оли было такое предчувствие. -То и значит, а если ты упадёшь где-нибудь, как мне тебя тащить, да и видел бы ты себя, бледный, как смерть, любой таксист запереживает, - Паша хмурится, проводит рукой по лицу. Странно, он обычно бледностью вовсе не страдает. Супруга, словно услышав его мысли согласно кивает. -Поэтому давай уж, в этот раз воспользуемся предложенной помощью, - когда она все вот так обернула недовольство тает, оставляя виноватую улыбку -Извини, я совсем не подумал, - кроме этого он забыл упомянуть о жуткой головной боли, сопровождающей его до сих пор, которая тоже была причиной того, что здравые мысли в голову не шли. -Ничего, - она подходит, кладет прохладную руку на затылок, слегка массируя и вроде даже стало полегче. Паша ластится, прикрывает глаза, на секунду расслабляясь. Даже если он не говорит чего-то, она уже знает это итак, чувствует.       Дома их шумно встречает Эбола, носится вокруг какое-то время, а затем вдруг замирает, принюхиваясь. -Мы были в больнице, Эб, ещё немного посидим дома и все будет хорошо, - кошка тут же отходит с пути, разглядывая вялого хозяина. Рая удивленно взирает на то, как её всегда строгая заведующая на полном серьёзе объясняет кошке, где она была. -Паш, давай ложись и я пойду Эболу погуляю. -Я сам, - было бормочет он, но в голове опять начинаются фейерверки. -Тшш, лежи, мы разберёмся, - он неохотно кивает, прикрывая глаза. Варежка уже тут как тут, сидит у подушки, трется пушистой мордочкой о небритую щеку, мурлычет прерывисто, будто бы взволнованно -Ну что, пойдём? - кошка ещё немного сидит приникнув к хозяину и все-таки спускается на пол.       В прихожей обнаруживается Костя с пакетами из супермаркета -Мы тут вам еды прикупили, я сейчас что-нибудь приготовлю, - как и ожидалось, Райка собирается остаться. -Не нужно, Рая, я сама могу, сейчас только Эболу выгуляю, - по их лицам понятно, что оба в шоке, ну правда это довольно не привычно. У них есть лоток на полу в ванной, но прогулка, как устоявшаяся привычка, даже Оля никогда её не пропускала, только по очень важным причинам. -Пашка приучил, - бросает она -Вы идите, ребята, все хорошо, - они собираются что-то возразить, но в ответ получают строгий взгляд. -Извините, конечно, но на свою кухню я никого пускать не хочу, - против такого не попрешь -Ну хорошо, только вы позвоните вечером пожалуйста, чтобы я не волновалась, - смущённо бормочет Рая, дожидаясь пока Костя вернётся с кухни уже без пакетов. -Хорошо-хорошо, - ребята бросают последний оценивающий взгляд и, видимо, удостоверившись, что все в порядке уходят. На кухне покоятся пакеты. -Потом разберу, - думает Оля, запирая за гостями дверь. -А теперь переодеваться и гулять.       На улице довольно привычно уже их встречают Алекс и Рич. Со временем девушка даже начала казаться Оле милой. Она была редактором в издательстве и часто брала работу на дом. Этакая домоседка с любовью к собакам. Эбола бросилась к товарищу, просто прижалась и затихла. Девушки удивленно переглянулись. Обычно малышка вела себя более радостно и бесконечно носилась вокруг. -А где Пал Дмитрич? - осторожно уточняет девушка, оглядывая двор, будто надеясь увидеть его. -Спит дома, приболел, - ответ находится сам собой, Эбола очень чувствительна к переменам Пашиного настроения, а уж к болезням тем более. Прогулки не получилось. Несколько минут кошка просто сидела прижавшись к другу, а затем тот тихо поскулил и она пошла к хозяйке. Рич не двигался с места пока дверь за подругой не закрылась.       Весь следующий день Паша спал, Оля собственно тоже, вставая лишь пару раз чтобы сварить мужу бульон. Варежка была очень вялая, играть не шла, есть приходилось уносить насильно и уговаривать и спала уже не в ногах, а вместе с папой на подушке. Эта их любовь друг к другу переходила всяческие границы. -Паша, проснись, пожалуйста, нужно поесть, - имелось в виду, конечно, выпить бульон, врач сказал больше пить, а обезболивающее было нельзя, поэтому едва открыв глаза и почувствовав запах он сначала сморщился от ударившей по голове боли, а потом осторожно приподнялся. -О, Варежка, и ты тут -Она даже гулять без тебя не захотела, несколько минут побыли и вернулись, - с жадностью выпил предложенное, в животе стало спокойнее, - провел рукой между ушами, вызывая довольное мурчание -А теперь спи, - стоило Оле поцеловать мужа в лоб и уйти на кухню, как сбоку снова примостилась Эбола, под её равномерное тарахтение Паша быстро заснул.       В итоге про позвонить Тартаковой брюнетка благополучно забыла. Сонное царство вполне этому способствовало. Варежка, кажется, оттаяла к хозяйке и однажды проснувшись Оля обнаружила ее уже у себя на подушке. -Варежка, ты тут откуда, - сама не заметила, как назвала ее данным Пашей именем, тот спал на боку, закрывшись подушкой. Видимо сильно болит голова. Погладив питомца поднялась чтобы вскоре вернуться с холодным компрессом. -Вот так, должно быть полегче, - Эбола, как и всякая кошка была слишком горячей, и видимо догалась, что её близость делает только хуже, но уйти подальше не захотела, поэтому теперь соседствовала с хозяйкой, покорно позволяя себя иногда гладить. Оттаяла, наверно.