Моя панацея

      Первый принц и его верный подчинённый покинули «базу» — деревню, скрытую от солнца, и направились домой — во дворец. Прохладный ветер отрезвлял До Ха, давал понять происходящее вокруг. Он помотал головой в попытке окончательно избавиться от этого противного чувства.       «Всё становится только хуже. Я стал хуже… Из-за тебя» — подумал принц про себя.       Мысли До Ха были целиком и полностью поглощены четвёртым принцем. Казалось, что нет ничего, что его волновало бы больше, чем Чок Ён. Утром, днём, вечером и даже ночью. Да, именно во сне До Ха имел возможность прикоснуться к нему, обнять, сказать то, что не осмелился бы в реальности. А реальность жестока, как Рю Чок Ён. — Хей, Рю До Ха, взгляни! — воскликнул Пэн Нан, обернувшись на деревню, — Кажется, четвертый принц совсем сошёл с ума, если решил устроить огненное шоу прямо перед началом нового состязания.       До Ха обернулся. Вдалеке, среди холмов, бушевал огонь, при чём такой силы, что его отблески достигали неба. Это было пугающее и одновременно впечатляющее зрелище. — Боюсь, такими темпами он не успеет восстановить силы. Как безрассудно. — Пэн Нан покачал головой, — Может, нам стоит вернуться? Я беспокоюсь… — Нет, — голос До Ха звучал твёрдо и решительно. — Что?! Эй, Рю До Ха, ты совсем не переживаешь? — Нет, — но в мыслях думал: «Даже если я схожу с ума от беспокойства, я не хочу ввязываться в это».       Пэн Нан остановился, До Ха прошёл ещё немного вперёд и заговорил: — Идём, это не наши проблемы, — До Ха устало закрыл глаза. Он стоял спиной к Пэн Нану, но чувствовал, как подчинённый прожигает его взглядом. — Рю До Ха, ты серьёзно собираешься уйти, закрыв глаза на то, что происходит? Там могут погибнуть люди… И ты просто уходишь?!       Принц сжал кулаки. Накгохра учил его скрывать свои эмоции, но, видимо, До Ха — ничтожный ученик, раз не смог научиться этому. Он повернулся к другу и процедил: — Да, я серьёзно собираюсь уйти, потому что ответственность за этот огонь и за возможные смерти лежит только на четвёртом принце. — Как же ты… — Пэн Нан обошёл хозяина и пошёл вперёд. Хоть он и не договорил фразу, До Ха сам закончил её:       «Жалок. Я знаю. Жалок от того, что отчаянно люблю Чок Ёна и, разрываясь от беспокойства, всё равно решаю убежать. Снова. Жалкий из-за того, что живу по чужим правилам, наставлениям и советам, навязанными мне с детства. Даже эти эгоистичные слова принадлежат не мне…» — Эй, ну ты там идёшь? — спросил Пэн Нан, всё ещё дуясь на До Ха — Знаешь. Я передумал, — без лишних слов, До Ха развернулся и побежал в сторону деревни.       Пэн Нан удивился, рванул за хозяином и, поравнявшись с ним, рассмеялся: — Хей, Ваше Высочество, неужели мои слова пробудили в вас благородство и доблесть? — Да. Отчасти, — До Ха еле заметно улыбнулся.       Они бежали сломя голову в объятия огня, такого горячего и страстного, как Рю Чок Ён.       Би Соль нёс на руках хозяина. Выбраться из здания, которое вот вот рухнет, было не просто, но Би Соля волновало далеко не это. Подчинённый нашёл маленький домик, где принялся осматривать Ён.       Чок Ён потерял не только огромное количество энергии, но и крови. А учитывая, что вместе с этими, довольно неприятными, факторами прибавляется яд — ситуация требует быстрых и решительных действий. — Господин, простите меня, но я… Должен это сделать, — Би Соль наклонился к ране и начал высасывать яд. Чок Ён корчился от боли, расцарапав руку подчинённого до крови.       Би Соль поднялся. «Распробовав» яд, он понял, что это довольно дешёвое, но тем не менее, смертельное вещество. Противоядие есть и, если повезёт, Би Соль быстро его найдёт.       Но на это нужно время, которого и так было очень мало. Поэтому, не медля, Би Соль отправился на поиски снадобья.       До Ха и Пэн Нан решили разделиться. Было бы глупо в такой ситуации двум сильным мужчинам держаться вместе.       Будто в лихорадке До Ха бежал от одной хижины к другой. Сердце стучало настолько громко, что первый принц почти ничего не слышал. У одного из домов он остановился. Выдохнул. Попытался взять себя в руки. Прислушался.       Самое страшное, что не было слышно ничего, кроме потрескивания древесины. Ни ветра, ни криков, ни–че–го. Лишь огонь, который нёс с собой только разрушение.       До Ха краем глаза увидел бордель. Вернее то, что от него осталось — табличка «Добро пожаловать». Казалось, всего полчаса назад, он, как влюблённый рыцарь, любовался своим принцем, пока тот сидел в башне и дразнил его. Рыцарь был готов поймать своего любимого, заключить в объятия и раствориться в нём, забыв обо всём на свете, а уже сейчас это место было уничтожено, как и эта глупая мечта, которой не суждено сбыться.       До Ха чувствовал, как его грудь невыносимо сдавливает от страха и злости. Страха за милого Чок Ён, который сейчас не понятно где и не понятно в каком состоянии, и злости на себя, что снова убежал, испугавшись. Злость и страх, оказывается, вещи взаимодополняющие. Как и любовь с болью.       Зайдя в очередной дом, До Ха обнаружил Чок Ёна без сознания. Он подбежал к нему, упал на колени и слегка потряс за плечи, но никакой реакции не последовало. — Чок Ён, ты слышишь меня? — До Ха осмотрел Чок Ён. Увидев рану на животе, он накрыл её своей ладонью, пытаясь остановить вновь начавшееся кровотечение. Чок Ён еле заметно моргнул в знак согласия.       Руки До Ха тряслись от напряжения. Ничего больше не было важно: ни гости этого паршивого места, ни эта база, ни проблемы, которые обязательно последуют из-за проделок четвёртого принца. Важно было лишь то, что Чок Ён нужна помощь и До Ха, наконец-то, оказался рядом, и он не убежит. Он больше никогда этого не сделает. — Прошу, прости меня, я… — До Ха погладил Ён по щеке, слегка касаясь холодной и мокрой от лихорадки кожи. — Хей, Рю До Ха, ты знаешь про самый лучший способ передачи энергии? — спросил Пэн Нан, подвинувшись к хозяину. — Эм?.. Нет…       Подчиненный приблизился к До Ха и шепнул на ухо: — Ну так вот это — поцелуй.       До Ха резко отстранился, нахмурив брови: — Что за чушь? — Это не чушь, это мудрость предков, дурень, — Пэн Нан лукаво улыбнулся.       «Если это не поможет, пеняй на себя, Пэн Нан».       Сначала, До Ха несмело поцеловал тонкую кожу на тыльной стороне ладони Чок Ён. Четвёртый принц в ответ на поцелуй глубоко вздохнул и посмотрел на До Ха. В его глазах читалась… мольба? — До Ха… — охрипшим голосом проговорил Чок Ён.       До Ха приблизился к шее любимого и поцеловал. Отстранившись, он взглянул на Чок Ён. Удивительно, но кажется, Пэн Нан был прав, и Чок Ён действительно стало легче. Его лицо смягчилось, пусть и оставалось все ещё бледным. — Ещё… — потребовал 4-й принц, — Пожалуйста.       До Ха нежно покрывал тело Чок Ён поцелуями, оставляя алые отметины. Он слышал прерывистое дыхание и тихие стоны Чок Ён. От этого кружилась голова.       Настоящие братья, кажется, не выручают друг друга таким способом, хотя какое это сейчас имело значение? Чок Ён чувствовал себя намного лучше, правда, До Ха, наоборот, становилось всё хуже.       Сильный жар, как чума, перешёл от Чок Ён к До Ха, заставив его на мгновение отвлечься от «лечения» болезни. Он почувствовал тяжесть и жжение, которые, скорее, были вызваны не совсем накатившей лихорадкой. — До Ха? — Ён приподнялся на локтях, — Ты в порядке?       До Ха слабо кивнул. Теперь, когда Чок Ён окончательно пришёл в сознание, До Ха было стыдно даже взглянуть на него, настолько он был смущён и… — Спасибо. — Чок Ён коснулся своего лба и рассмеялся, — Нет лекарства лучше, чем губы Рю До Ха. — Тут скорее я болен, — До Ха улыбнулся, прикрыв лицо рукой. — М?       Чок Ён поднялся и приблизился к До Ха. Он аккуратно убрал его горячую руку и посмотрел на лицо. — Что у тебя за привычка постоянно хмуриться? Ну-ка… — Чок Ён провёл тонкими пальцами по бровям, затем по ресницам… До Ха старался не дышать, чтобы не прервать такой интимный момент. Чок Ён продолжил «рисовать» портрет До Ха: легонько потрогал нос; двумя руками коснулся красных щёк, погладив; затем посмотрел на губы: — Такие красивые. — До Ха вспыхнул пуще прежнего, а Чок Ён улыбнулся. Эти красивые губы мгновения назад жадно исследовали его тело, оставляя метки.       Они смотрели друг на друга. Чок Ён, обхватив руками лицо До Ха, потянулся к его губам и мягко поцеловал. До Ха ответил на поцелуй, поглаживая чёрные, как смоль, волосы Чок Ён.       Эти прикосновения были такие нежные и мя– — Хей, нам присоединиться? — Пэн Нан и Би Соль стояли в проходе. Пэн Нан улыбался, еле сдерживая смех, а вот Би Соль… Он кое-как сдерживался, чтобы не прикончить этого первого принца прямо здесь и сейчас.       До Ха отодвинулся от Чок Ён, цокнув языком. Последний не растерялся и, пытаясь разбавить неловкую паузу, пошутил: — Это народная медицина, — улыбнулся он. — А-а, вот значит как?! А меня хозяин отказываются таким способом лечить! — Пэн Нан догадывался о том, что До Ха неравнодушен к четвёртому принцу, но чтобы в таком ключе… Занятно.       Би Соль, выронив все растения, которые он собрал, подошёл к своему господину. Чок Ён встал и посмотрел на Би Соля. Он был в ярости, его глаза сверкали от ненависти, кулаки были сжаты. Казалось, что одно неправильное действие с чьей-либо стороны, и кровь его предков пробудится. Только вот сейчас, сердце вырвал не он, а ему, и это было бесконечно больно. — Господин. Уходим, — сказал Би Соль, глядя на До Ха, который сейчас был похож на ребёнка, пойманного на краже булочки. — Би Соль, я… — Чок Ён попытался объяснить ситуацию, правда на самом деле, всё и так было ясно. — Дома поговорим. — подчинённый будто специально выделил слово «дома». — Ну и ну. Что за семейная драма, где мой попкорн? — Пэн Нан усмехнулся, все трое злобно на него посмотрели и он добавил: — Ладно, ладно, я шучу. А вообще, знаете что!.. Цена вашей врачебной тайны — три, нет, семь! Семь коробок печенья, при чём разного! — Ха-ха-ха, я распоряжусь, чтобы во дворец первого принца доставили десять коробок с разными десертами, — рассмеялся Чок Ён, поправляя одежду. — Ва-а!.. — у Пэн Нана заблестели глаза, он уже представлял с каким удовольствием будет поедать эти вкусности.       Би Соль поднял Чок Ён на руки и вышел. Последнее, что успел сделать четвертый принц — подмигнуть мужчинам, попращавшись.       До Ха и Пэн Нан стояли на улице (при чём, чтобы выйти из домика, До Ха пришлось протискиваться в дверной проём и выходить бочком). Они смотрели на быстро удаляющиеся фигуры четвёртого принца и его подчинённого, каждый думал о своём.       «Так вот кто это был. Кто тревожил тебя. Что-ж… я не против, До Ха, ведь для меня главное, чтобы эта отравляющая любовь не погубила тебя…» — подумал Пэн Нан, глядя на хозяина: — Иначе, кто мне будет покупать вкусняшки? — Ты о чём? — Мысли вслух. Твоя привычка, кстати. — Идём. Будешь лечить меня, — До Ха пошёл вперёд, оставляя подчинённого позади. — Эй, Рю До Ха, подожди!.. Ты самый настоящий извращенец! — Это не я стоял и смотрел на то, как двое людей целуются, заметь. — Ладно, ладно, давай я тебе лучше кое-что расскажу… — На будущее? — улыбнулся До Ха, вспоминая совет Пэн Нана про передачу духовной энергии.       «Такой странный день. От начала и до конца. Несмотря на боль, мне ещё никогда не было так хорошо, как сейчас. Милый Чок Ён, я сгораю, сгораю…»