шумные соседи

— И как часто ваши соседи трахаются? – реплика, внезапно сказанная Егором, была совсем не свойственна его скромности и культурности.       Дэйл прокашлялся, спрятав свою улыбку в краях чашки. Джон, делавший себе чай, пролил горячую заварку прямо себе на руку, оттого громко зашипев. Он обернулся на брюнета, выгнув в недоумении свою левую бровь. — Что? — Тебе не послышалось, Джон. Ответь своему другу, что соседи голосят уже второй день подряд, – первым от транса оклемался седоволосый, всё же не сдержав смешка. — Ты сам за меня ответил, Дэйл. — Второй день? Ну это ещё мало. Когда я ещё в квартире жил, за стенкой поселилась пара пенсионеров. Угадайте, кто днями напролёт слушал старческие визги и кряхтенье деда? – он подул на горячий напиток, медленно его отпив. — Весело ты живёшь, Егор. Джон, дружище, ну что ты там копашишься? Сядь уже, хозяюшка!       Закатив на это заявление свои глаза, он наконец-то уселся за стол, пододвинувшись ближе к Линчу. Он мельком взглянул на чай приятеля и усмехнулся, получив в ответ непонимающий взгляд. — Только попробуй сейчас пошутить сейчас что-то скользкое. Меня и так целый день воротит. — Ха, я ещё даже не думал! Кто-кто, но вот только ты тут травишь свои раскрепощённости. Я хотел спросить, как ты можешь пить такой крепкий чай? Это же так горько, что весь рот сводит! — Нормальный чай, Джон. И вовсе не горький. Он вкусный.       Дэйл, причмокнув губами, перевёл свой взгляд на часы. Вдруг он как-то побледнел и вскочил со стула, быстро посеменив в сторону своей комнатки. — Э, куда, старый? На свидание опоздываешь? – парни ехидно переглянулись, начав тихонько хихикать. — Вот черти, хватит надо мной смеяться! У меня важные дела, а я совсем забыл на седую голову! – пыхтя, мужчина быстро вышел и, обувшись, крикнул, — Вернусь к утру, не шалить, детишки! — Давай, давай, лети уже. Сильно не напивайся со своей Наташкой. И предохраняйся, а то мало ли у этой старушки всяких паразитов- — Пропади ты пропадом, Джон! – дверь квартиры хлопнула, и помещение тут же окутал звонкий смех.       Журналист поджал под себя колени, метнув свой взгляд на потолок. — Какой кошмар. Её там четверо вертят, что ли?       Эванс как-то подозрительно глянул на парня, многозначительно усмехнувшись. — Когда ты так выражаться начал, мой мальчик? Только не говори, что понабрался от меня этого жаргона. Я всегда излагаю свои мысли культурно, поэтому всё взвалить на меня у тебя не выйдет. — А тебя это так беспокоит? Или не нравится, когда я веду себя так, как ты? – он склонил свою голову набок, приподняв уголки губ. — Да не сказать бы.. Ты же весь такой белый и пушистый был, а сейчас что? — А что сейчас? — Светишь перед Дэйлом своим засосом на шее, – Джон выразительно уставился на отчётливое пятнышко на светлой коже.       Щёки сперва стали алыми, но вмиг Линч стал таким бледным, что спрятал лицо в собственных коленях. — Ой.       Паренёк засмеялся, откинув свою голову назад. Это Линчево «Ой» свело его с ума. — Эх, Линч, Линч. Развратник ты. Но я солгу, если скажу, что мне не понравилось, как ты откровенно выражался. Признаться, мне башню сносит, когда ты раскрываешься и ничуть не стесняешься подмечать то, какие у нас шумные соседи.       Егор поднял глаза на собеседника, слегка ухмыльнувшись. — Ха, иди ты... Кстати, мне уже пора, Джон. Одиннадцать вечера на дворе, я хочу баиньки, а машина сама меня не отвезёт домой, к сожалению.       Только он встал со стула, как его схватили за рукав кофты. Очкарик тоже вскочил с насиженного места, взяв в свои руки тонкие запястья. — Ну, уже поздно. Может останешься? Думаю, ночью опасно водить машину, тем более у тебя уже глаза, вон, слипаются. — Ты боишься один остаться? – он издевательски хихикнул, переложив свои ладони на чужие плечи. — Я не хочу, чтобы ты уходил. Тебя устроит такой ответ? — Приемлемо.       Руки Джона пробрались под белую ткань и сжали стройную талию, невесомыми движениями проходясь по рёбрам. Им больше не приходилось притворяться. Никого кроме них сейчас здесь не было. — Линч, ну не уходи, – горячее дыхание обожгло мочку уха, заставив тело покрыться мурашками, — Дэйл всё равно не скоро припрётся, а ехать тебе далеко ведь. Да и тем более я тебя не отпускаю, понял? — Ухты, как быстро поменялись твои правила. А что, если я не послушаюсь? — А ты с огнём играешь, я вижу. — Какой из тебя огонь, Эванс? – большим пальцем он провёл по отчётливой скуле, — Я же знаю, что ты бы меня всё равно одного ночью не отпустил. — А ты бы меня одного не оставил. Я же знаю, как ты меня любишь. — Знаешь. И я знаю. Мы оба знаем. Но сексом я с тобой заниматься не буду. — Ли-и-инч! Ну нет, ну не будь таким жестоким! Ты испепеляешь моё сердце, заставляя его пламенеть от твоих холодных речей, – Джон попытался приластиться, стал жалобно сжимать чужие руки и скулить, но Егор был непреклонен. — Скорее не твоё сердце, а твой член с недотрахом пуще кастрированного. Джон, я всё сказал. Ты как хочешь, а я спать.       Он скрылся в спальне, прикрыв за собой дверь. Ещё пару раз очкарик пытался надавить на жалость и говорил, что эта ночь станет незабываемой, но в итоге, выключив на кухне свет, пошёл за Линчем, еле волоча свои ноги.       На постели уже сидел брюнет, который махал ногами туда-сюда, ожидая Джона. Когда тот появился в проходе, парень вскочил и, трепетно улыбаясь, налетел на него с объятиями. — Ты чего? Что за резкий прилив нежности? – положив руки на спину, Эванс провёл пальцами вдоль поясницы, уместив свою голову на хрупком плече. — Джон, слу-ушай.. Будь лапочкой, одолжи футболку.       Шатен вдруг остранился от возлюбленного, нахмурив брови. Он сложил на груди руки, издевательски ухмыльнувшись. — Нет секса – нет футболки, — указательным пальцем он болтнул влево и вправо в знак отрицания. — Ну пожалуйста! Я не хочу спать в кофте. У тебя тут и так душно. — Ну так спи голым. Я совсем не против, – Джон игриво подмигнул и проник прохладными ладонями под одежду, но Егор положил свои руки поверх них, мол, стоять, дальше путь воспрещён. — Нет. Либо ты даёшь мне футболку, либо я сплю в комнате Дэйла. — Вот чертовка, ты мне ещё и условия ставить будешь, я смотрю? — Имею полное право. Выбирай.       Он выжидательно уставился на него, наконец-то убрав руки со своего тела. Зрительный контакт не продлился долго, потому что Эванс чихнул и отвёл глаза. — Так, Линч, ладно! Бери, короче, какую хочешь. Ты и так всю мою одежду себе забрал.       Брюнет демонстративно подошёл к шкафу и распахнул его дверь, рассматривая наилучшие футболки Джона. — То, что ты меня однажды укрыл своей толстовкой, не означает того, что я твою одежду забрал, причём всю. Ты же сам мне её дал, не забывай. На это смелое заявление в Егора прилетела белая майка, а затем и домашние штаны. — Эй, какого чёрта? – он повернул свою голову в сторону парня, который уже лежал в постели, — Ты будешь в одних трусах спать, серьёзно? — Вполне. Если ты не будешь, то буду я. Вот такой вот я гангстер, завидуй молча. — Тц, нашёл чем хвастаться.. Ты не против, если я возьму эту? – Линч потряс бордовой длинной футболкой с какой-то белой надписью в середине. — Неа, надевай.       Только Егор стал переодеваться, как внезапно остановился, не сняв даже джинсы. — Отвернись. — Хах, отвернуться? Не знал, что ты такой недотрога, – задорно посмеявшись, Джон всё ещё не выполнял просьбу, причём демонстративно начав таращиться на паренька. — Эванс, – он вздохнул, — Обнажённого мужчину до свадьбы не должен никто видеть. Моя розочка не для тебя цвела, милый. — А то, что мы трахаемся, тебя вообще не смущает? Кстати, давай без этих вот свадеб, всяких венчаний и алтарей. Всё потом, Линч, всё потом. Не мчись за меня замуж, ибо ты не знаешь, какой я семьянин, хах... — Не переживай. Ты всё равно от меня никуда не убежишь. И в любом случае сыграешь со мной свадьбу. — Никто не спорит, Линч. Ты переодеваться вообще собираешься? Или тебе помочь? — Как мило с твоей стороны, Джон. Предпочту отказаться. А ещё, чтобы ты отвернулся. — Ой, да чё я там не видел, а?       Один лишь укоризненный взгляд парня заставил его не просто перевернуться на другой бок, но ещё и остаться в минусе вдвойне. — Если не отвернёшься, я не разрешу тебе пойти на встречу с твоими друзьями. — Ладно, молчу.       В итоге Линч решил не надевать пижамные штаны, а спать лишь в футболке. Всё равно она удобная и большая, почти как одеяние Иисуса. Он аккуратно сложил свои вещи и положил на журнальный столик, а сам устроил пробежку до кровати, попутно выключив свет в комнате. — Блин, теперь ещё и тебя в своей футболке не смог увидеть. Ты какой-то слишком бэд бой. — Когда ты начинаешь использовать сленг в своей речи, я всё больше убеждаюсь, какой же ты ещё ребёнок, Джон.       Он пододвинулся к писателю ближе и потянулся к его лицу, чтобы снять очки. — Не забывай, что этот “ребёнок„ заставляет тебя кричать от удовольствия. Поэтому тут ты ошибся. — Спасибо за футболку, она очень мягкая, – Линч также чмокнул его в щёку, как благодарность за любезность.       Шатен расплылся в блаженно-удовлетворённой улыбке, что-то промычав себе под нос. — Может хотя бы по минету?       Егор аж задохнулся от возмущения и пихнул парня в плечо, сурово на него взглянув. — Да пошёл ты! – он внезапно отвернулся в противоположную от Джона сторону, отбросив от себя одеяло. — Воу-воу, полегче! Одеяло то тут причём? – когда на его вопрос не последовало ответа, Джон всё понял, — Ты чё, обиделся, что ли?       Да, Линч обиделся. Эванс такую романтику угробил своими потаёнными желаниями, что с ним больше даже разговаривать не хотелось. Ещё пару раз попытавшись вывести Егора на разговор, парень сдался. — Ну и ладно, ну и обижайся тогда. Я спать.       На самом деле, баиньки не хотелось совсем. Оба парня лежали и молча слушали, как сверху снова начинает голосить соседка, выкрикивая какие-то непристойные фразы.       Линч, злобно пыхтя, попытался найти удобную позу для сна, но в итоге только разозлился пуще прежнего. — Ты чё там делаешь? – только Джон повернулся к Егору, как ему едва не досталось подушкой по лицу, — Ёмаё, потише! Ты меня так убить решил? — Ах, заткнись, я с тобой вообще не разговариваю, – он резко вскочил с постели, посеменив в сторону окна. — Ты прыгать собрался? — У тебя тут жарко, я задыхаюсь! Ещё и ты источаешь тепло, бесит! — Ха, то есть было бы лучше, если бы я был холодным и закоченелым трупом, нежели горячим Джоном Опасным?       Вопрос снова остался проигнорированным. В комнату стала проникать тонкая струйка свежего ночного воздуха. Линч вновь устроился на своей половине, отложив в сторону уже и саму подушку. — А чем тебя подушка не устроила? Ты прямо как та мелкая засранка из сказки, где ей то одеяло жаркое, то подушка неудобная, то простыня задирается... Ты ещё сейчас на пруд к жабам и цаплям иди, чтобы найти удобное спальное место. — То есть ты назвал меня засранцем? – Егор повернулся к парню лицом, недобро на него уставившись. — Ой, ну вот не начинай, а! Ты сегодня уляжешься вообще, нет? – стоило Джону чуть повысить тон, как Линч вновь демонстративно отвернулся. — Ну да, ну да, кричи на меня! — Да Линч, харе уже, прекращай. Ты как истеричка какая-то! — Я хочу домой... Вот возьму и уеду сейчас! – договорить ему не дал оглушающий крик с квартиры сверху, — Она сегодня заткнётся или нет? Голосит, как последняя шлюха!       Джон тоже приподнялся с постели, недовольный тем, что им не дают спать. — Действительно. Уже какой день я нормально поспать не могу из-за этих двух соловьёв! — Вот если бы я к себе поехал, то такого бы не было. Беспредел полнейший. — Ты чё, думаешь, мне в удовольствие тут эту порнушку днями напролёт слушать? — Они как будто специально так громко кричат.. Может по батареям постучим?       Шатен отрицательно покачал головой, зная, что так они только весь подъезд разбудят. — У тебя беруши есть? — Неа. Дэйл ими однажды чай решил заварить, думая, что это новые чайные пакетики изобрели. Хорошо, что эти затычки неиспользованные были, а то- — Фу, Джон, не рассказывай мне такое! Я же сказал, что меня и так целый день воротит. — Ты как беременная женщина, ей Богу! Тебя то тошнит, то у тебя вечные перепады настроения какие-то.. Что делать то будем?       Линч, крепко о чём-то задумавшись, отвёл глаза куда-то в окно. Внезапно он поменялся в лице, озарённый какой-то мыслью. — Хочешь меня? – выпалил он, заглянув прямо в синие глаза. — Что? — Ты всё ещё хочешь меня?       Вопрос ввёл Эванса в культурный ступор. Вскоре он ухмыльнулся, чувствуя, как лицо начинает предательски гореть алым. К счастью, этого во тьме не было видно. — Ещё спрашиваешь! Ты для меня всегда желанный, Линч. — Ну, может, тогда... сексом займёмся? – Егору было до жути неудобно это говорить, но он смог сохранить снисходительный вид. — Хах, с чего бы? Ты так резко поменял своё решение : сперва наотрез отказываешься, а сейчас так бесстыдно предлагаешь потрахаться? — Не смей с меня сейчас смеяться. Я делаю это только для того, чтобы заткнуть эту певчиху сверху... — О-о, да неужто? Только ли из-за этого? – приблизившись к чужому лицу, Джон опалил его своим жарким дыханием. — Т-так! Это вообще-то твои соседи. Я делаю это только из-за тебя. И потому что спать хочу. Поэтому будь добр, не издевайся надо мной. — То есть твой план...? – пока Линч выбирал правильную формулировку для своих слов, парень провёл кончиком холодного носа по горячей шее, заставив того вздрогнуть. — Ну, смотри : по идее, если мы сейчас будем кричать громче них, они должны будут наконец-то заткнуться. Если повезёт, то мы избавим вас и весь ваш подъезд от этих сладких возлюбленных и их ночных криков. Думаешь, сработает? — Думаю, у нас получится хор круче, чем у них.       Эванс выдвинул своё колено вперёд, раздвинув чужие бёдра. Его руки поползли вниз по футболке, пробираясь под тонкую ткань. Тело обдало мурашками, когда холодные пальцы провели вдоль позвоночника, а затем стали непрерывными линиями проводить по отчётливым рёбрам, по редким родинкам и немного впалым шрамикам, очёрчивая каждую деталь на белоснежной коже. Он приблизился к лицу возлюбленного настолько близко, что Егор взял инициативу на себя. Когда губы стали горячими от мимолётного прикосновения, брюнет провёл своим языком по недавно разбитой усте, ощущая всем своим телом, как Джон внезапно напрягся и от неожиданности сжал сильнее, чем следовало, нежную кожу вокруг сосков. Линч томно вздохнул в поцелуй, позволяя чужому языку сплестись со своим. Джонов язычок был таким обжигающим, что парню пришлось закрывать глаза от неведомого ощущения во рту. Парень упёрся руками в чужие оголённые плечи, чувствуя, как мышцы рук ощутимо пульсируют от переизбытка эмоций. Проводя изящными пальцами по ним, брюнету внезапно захотелось сделать комплимент, оттого он мягко отстранился от партнёра, оставив между ними лишь шлейф прозрачной слюны, что, словно хрупкая нить паутины, вмиг порвалась. — Ты в зал ходишь? У тебя руки такие сильные стали...       Джон самодовольно хмыкнул, обхватив припухшими губами выпирающую ключицу, после проводя своим длинным языком по её основанию. — Я думал, ты не заметишь. Подумал, что пора бы мне уже себя в порядок приводить, а то в последнее время я в чёрте что : никакой мышечной массы, «одни кости и кожа», как тактично выразился Дэйл. — И ты поменялся из-за его слов? — Пф, нет, конечно, – он невесомыми касаниями стал прикасаться устами к лебединой шее, мимолётно ощущая столь тёплый запах от тела возлюбленного, — Я и сам заметил, что дрищом каким-то стал. Вроде ем, ем, а толку ноль. Потом понял, что качаться тоже надо. Да и мне просто захотелось научиться поднимать тебя одной рукой. — Хах, – чуть откинув голову назад, Линч улыбнулся, — Бред. В любом случае меня ты поднять одной рукой не сможешь. Вот была бы это, к примеру, Лили – возможно, но никак не я. — Почему? – его длинные пальцы сжали мягкие бёдра, крепко вцепившись в них, — Не сказать бы, что ты с Лапушкой особо отличаетесь телосложением. Что она, что ты – куклы фарфоровые, вот честно. — Хм, грубо. Для меня это вовсе не комплимент. — Тогда как же тебя называть? “Русская матрёшка» пойдёт? – да, у Джона всё же была страсть шутить над дорогим ему человеком. — Спасибо на том, что не Бэйби Борн... Ах! – он прогнулся в пояснице, когда почувствовал, что прохладные пальчики сжали головку члена, пробравшись под боксёры. — Громко. Но нам надо ещё.       Не сдержавшись, Эванс повалил парня на спину, одним движением сдёрнув с него нижнюю одежду. От внезапности Линч свёл колени и поджал ноги, смутившись от такой резкости. Ощущая, как щёки розовеют, он аккуратно прикрыл свои закрытые веки тыльной стороной указательных и средних пальцев, чтобы не видеть наглую ухмылку Джона. Его нижняя губа едва заметно задрожала, отчего ему пришлось её прикусить. Футболка задралась до самой шеи, обнажая алые бусины и вздымающуюся вверх грудь. Писатель приблизился к левой стороне грудной клетки и затих. — Ч-что ты делаешь? Что за новый метод БДСМ? — Увы, сегодня без этой практики, – он довольно улыбнулся, оставив на коже поцелуй, — Я слушаю твоё сердце. Оно очень быстро и громко бьётся. Ты переживаешь или возбуждён? — Оба варианта. Я бы на тебя просмотрел, если бы я полез на тебя, чтобы послушать твоё сердцебиение. Бьюсь о заклад, ты бы счёл меня за безумца со странным фетишем, – он зашипел, почувствовав, как на соске сжимаются чужие зубы, — Блять.. — Много говоришь.       Его горячий язык прошёлся по впалой линии меж торса, остановившись аккурат у лобка. Парень поддался тазом вперёд, нетерпеливо вздохнув. — Ты мне минет сделать хотел? Не хотел. Ну вот и я тебе не сделаю.       Не описать тот конфуз и одновременно неописуемое разочарование брюнета, который стыдливо отвернул голову, поджав под себя колени. Джон нахально фыркнул, беззаботно улыбнувшись. — Прости, не в этот раз. Сегодня поработаешь ты для меня, а не наоборот.       Писатель стянул с парня футболку, отбросив её куда-то на подоконник. Пальцами сжав бёдра своей бестии, он развёл его ноги в стороны, приблизившись ко внутренней их стороне. В свете молодого месяца за стеклом сверкнули клычки, и он жадно впился в мягкую кожу бёдер, создавая своебразный вакуум, переодически её оттягивая. Он знал, что это, наверное, одно из самых эрогенных и чувствительных мест, при малейшем касании к которому Линч начинал извиваться, как пойманный в ловушку зверь, буквально сходя с ума, но не будучи в силах что-то с этим поделать. Егор, как и ожидалось, выгнулся в пояснице и как-то излишне громко замычал, что, когда его губы разомкнулись, из уст вырвался непрошенный стон, ставший началом для распевания криков этого дуэта. Он попытался сжать свои бёдра, но крепкая хватка Эванса не дала это ему сделать. Он держал сильно : одними лишь пальцами он сумел удержать дрожащие от экстаза ножки. Линча хватило лишь на пару подобных укусов, потому что после третьего он звонко вскрикнул, широко распахнув свои глаза. Он тут же закрыл их обратно, снова прикрыв личико руками. — Ого, не думал, что ты столь восприимчив к укусам. Буду знать, – чёрт, да он просто издевался!       Джон прошёлся взглядом по красной коже в области ниже паха, удовлетворённый результатом своих ненапрасных стараний : они пройдут ещё явно не через два дня. По следам зубов потекла тонюсенькая струйка крови, падая на белоснежную простыню. Парень вновь прильнул к увечьям, языком слизнув остатки своего преступления. — Кровосос...       Егор произнёс это едва слышимо, но наивно было полагать, что шатен этого не услышит. — Да, будь я вампиром, живого места бы на тебе не оставил. Меня даже кол и серебряные пули не взяли бы, ибо моё безмерное пламя любви и страсти к тебе ничем не потушить. Мать твою, да я бы тебя с потрохами сожрал, что уж греха таить! – он нежно поцеловал розоватые колени парня, не сводя с него своего пристального взгляда. — Ах, будь ты проклят! — У нас настолько всё серьёзно, что вместо всяких телячьих нежностей ты меня проклинаешь? Я считаю, что это – настоящая, искренняя любовь русской матрёшки! Чёрт, мне нужно написать роман про вампира и матрёшку. Представь, какую популярность она нам принесёт!       Линч захныкал, двигая из стороны в сторону тазом, чувствуя, как внизу живота начинает очень сильно тянуть и покалывать. — Джон, пожалуйста! Хватит уже трындеть, сделай хоть что-нибудь!       На самом деле Эванс сам чуть не сошёл с ума, заговаривая возлюбленному зубы. Он закинул ноги Егора на свои плечи, подтянув его поближе. Парень, замахнувшись, с громким хлопком ударил его по мягкой ягодице, вновь заставив того вскрикнуть. — Твоя задница зачётная и зимой и летом, Линч. Признайся, ты её в тайне от меня качаешь? — Ага, конечно, у меня же дел других нет, кроме как попу качать! — Вот ты и попалась, моя матрёшечка. Хотя, признаюсь, мне нравится твой зад. Я готов одной лишь твоей заднице стихов насочинять. Понимаешь, как сильно я тебя люблю? – не дав ему ответить, Джон подвёл безымянный и средние фаланги к губам, — Соси. — А?       Приоткрыв свои уста, Линч сам ответил на свой же вопрос, ощущая во рту холодные пальцы Эванса. Он провёл языком по ним, закрыв глаза оттого, что начал задыхаться. — Если бы ты только знал, как развратно сейчас выглядишь, – откровенные фразочки лишь усугубляли неловкое положение парня.       Брюнет внезапно сжал свои зубки на чужих пальчиках, потому что ему стало казаться, что их специально не вынимают изо рта. — Ухты, матрёшка кусается!       Джон наконец-то прекратил свой весьма странный способ издевательства, опустив руку вниз, а другой ладонью проводя по чужой щеке, останавливаясь на красных губах. — У тебя зубки такие острые. Ты больно кусаешься. — Персонально для тебя точил, чтобы сомкнуть их на твоей шее.       Очкарик одобрительно хмыкнул, задорно прикусив нижнюю губу. Он нагнулся к лицу парня, подводя свои пальцы к анальному отверстию. — Нет уж, прости, но сегодня заставлять тебя кричать буду я. Убьёшь меня как-нибудь в другой раз, красавица.       Линч обмяк, откинув свою голову на подушки. Пальцы как-то слишком гладко прошли внутрь. Кажется, тут и сам Егор постарался. Эванс развёл свои гибкие фаланги в стороны, вдруг протолкнувшись ими вперёд и тут же заставив парня под собой застонать. Брюнет выпятил свой пах и прогнулся в спине, сжав пальцами простыню. — Как ты прелестно двигаешься.       Джон нарочито помедлил, не спеша начать двигать пальчиками вновь, ибо понял, что ударил по чувствительному месту. Линч стал двигать бёдрами, пытаясь вновь почувствовать те приятные ощущения, но искуситель всё не давал ему этого сделать, в итоге вовсе вынув пальцы изнутри. Ещё пару раз самостоятельно удовлетворить себя, он распахнул свои зелёные пальцы и недовольно уставился на него. — Брось, ты же едва держишься, чтобы не вдолбить меня в кровать. Не глупи, Джо-он. — Не отрицаю. Но мне бы хотелось запомнить эту картину во всех красках.       Поняв, что очкарик так и будет его дразнить, Егор решил тоже схитрить : тихо прокашлявшись, он внезапно стал голосить во всё горло. — Ах, Джон, ещё! – он делал многозначительные паузы, хныкая и прося о большем, — Ох, твою мать, глубже! Д-да, так, умоляю, ещё!       Казалось, он сам от этого какое-то удовольствие ловил, ибо то ли нарочно, то ли нет, но его глаза закатывались, а ноги начинали дрожать. Пока он кричал, соседи сверху сперва стали чуть тише, но затем на время и вовсе остановились, потому что скрипа кровати больше слышно не было. Но это не остановило парня, и он всё громче издевал характерные звуки, глядя прямо на довольную физиономию над собой. — Значит, решил себя вести так? Переигрываешь, Линч, конечно... Ну ладно, уговорил, всё таки научу тебя ораторскому искусству.       Сжав чужие бёдра, Джон ухмыльнулся, смахнув кудряшки со своего вспотевшего лица. Только он подвёл головку к пульсирующей дырочке, как почувствовал, что его талию обхватили чужие ножки, а Егор упёрся руками в его плечи. Он толкнул паренька несильно, но этого хватило, чтобы Эванс откинулся на спину, недоумённо смотря на свою пассию, которая очевидно что-то замышляла. Линч навис над своей синеглазой жертвой, притворно оскалившись. — Егору Линчу не свойственно под мужиком лежать. Я буду сверху.       Он с характерным шлепком уселся на член, подавшись телом вперёд. Сказать, что Джону эта инициатива понравилась — ничего не сказать. Шатен впился пальцами в мягкие бёдра, ухватившись за них так, чтобы Егор случайно не упал во время бешеной скачки верхом. Он двинулся тазом вперёд, переменяя медленный темп на быстрый. Уже не хотелось тянуть с прелюдиями и лишними словами. На данный момент Эванс желал только того, чтобы Егор был лишь его. Линч протянул гласную, откидывая свою голову назад. Его грудь вздымалась сильно, ведь он впервые пробовал такую позицию. Но, кажется, она ему пришлась по вкусу, ведь спустя пару минут такого восседания он и сам стал прыгать на Джоне без его помощи. Громкие, скользкие шлепки сводили обоих с ума, заставляли дыхание сбиваться, а сердце громко стучать. Их голоса сплелись в один, и они уже оба совсем не стеснялись того, что о них могут подумать соседи. Честно, сейчас они старались только друг для друга, а не для того, чтобы заткнуть девушку сверху. Им стало абсолютно плевать на всех и на всё : и на тишину с верхней квартиры, и на то, что по батареям стали активно и громко долбить, и даже на то, что кровать скрипела, а матрас прогибался под ними, кажется, собираясь совсем сломаться. Но ни то, ни другое сейчас не могло быть важнее, чем скачущий сверху Линч и голосящий снизу Джон : кстати, второй оказался прав, когда сказал, что их хор получится гораздо лучше, чем соседей. Гораздо лучше, что во входную дверь уже стали ломиться старичок с соседней квартирки. И даже его голос парни не услышали, слишком увлёкшись друг другом. — Ух, засужу оборванцев! Посреди ночи они тут развратом заняться решили! – его старческий голос с хрипотцой раздался на лестничной клетке, — Марин, не знаешь, кто там живёт? — Ох, дед Степан, если не ошибаюсь, то там двое мужчин живут... Одного Джон зовут, он уже давненько живёт здесь. На счёт другого не знаю, но, кажется, он какой-то старичок. — Ух, засужу! Вот петушки, чёрт тут что развели! — А я и не знала, что у них с Дэйлом всё серьёзно, – стоявшая сзади них девушка лет тридцати многозначительно хмыкнула, отводя свои хитрые глаза. — Ах, точно, вот, этого старика Дэйл звать, дедуль! — Дэйл? А, кареглазый, что ли? Так он же давно, часа два назад, ушёл вроде куда-то.. Мы с ним пересеклись, когда я вышел сигарету покурить. — У-у, а у Джона там роман, видимо, с кем-то на стороне... Так мы полицию вызывать будем или нет? Они тут весь подъезд на уши поставили. — А мне сегодня в пять вообще на работу! На вахте дел полно, а вы тут распинаетесь стоите, бестолочи! – вышел ещё один мужчина, стоя в одних лишь домашних тапочках. — Не знаю, как вы, а я предлагаю всё же не вызывать никого. Уверена, что они скоро закончат, – предложила Маринка, пытаясь утихомирить жильцов дома. — У-ух, черти, у-ух! — Дед Степан, не ругайся! Это всё Катюха с Игорем начали. Это та пара с этажа над нами, у них брачный период, кажется. — И их засужу! Всех засужу! Я им всё выскажу завтра! — Да, дедуль, о-бя-за-тель-но! А сейчас тебе пора спать!       Парни лежали и слушали всю суматоху за дверью, уже давно закончившие со своим ночным хором. Правда вот соседи не собирались уходить. — Джон, иди разбирайся, – выпалил Линч, услышав очередной стук в дверь, — Твои же соседи. — Ну голосили ведь мы оба. Значит, это уже наша общая проблема. — Пф! Ну, тогда ждём Дэйла, пусть расхлёбывает всё, когда придёт поутру.       Джон приподнялся с постели, параллельно суша влажные волосы Егора, которые до сих пор не успели высохнуть после душа. — Слушай, может тогда по-чайку? — По-чайку...