Черный локон

      Иккинг уже давно перестал быть тем парнем, надеявшимся все решить миром, и стал мужчиной, но одна девушка заставляла его вернуться в те времена. Проигрывая в голове воспоминая дальних лет, Вождь был рад, что связала свою жизнь именно с Хедер. Лучшего человека для себя он и пожелать не мог. Верная до последней косточки, нежная, слово дракон просящей рыбы и бесконечно любимая.       Все началось во времена противостояния с Дагуром. Сейчас Иккингу, после всего пережитого, те стычки казались детской забавой, которую можно было решить за несколько дней, но тогда… Это казалось войной на выживание. Постоянные переживания за друзей, напоминания от отца о его долге, безответная любовь к Астрид. Все это не добавляло настроения. И тогда его спасала именно Хедер. Пустыми разговорами, советами и ощущением крепко плеча.       Конфликт с Берсерками заставлял их часто видеться, что, видимо, и послужило поводом для сближения. Их прогулки и полеты становились все дольше и чаще, а потом уже с Дагуром был заключен мир. Отец тогда тонко намекнул, что хедер была бы более чем неплохой партией, но Иккинг все еще сомневался, смотря на Астрид.       Но Хофферсон не собиралась меняться. Ее единственным спутником по жизни была верная секира, другого ей было не нужно. А потом и чувства Рыбьенога к сестре Дагура были проблемой. Хеддоку было неловко перед другом. Он почему-то считал себя виноватым перед Наездником Громмеля. Ровно до момента пока друг сам не пришел к сыну вождя. — Иккинг, я вижу, что у вас с Хедер что-то есть, — Рыбьеног замялся, но взяв себя в руки, продолжил, — Я просто хочу сказать, что я не против. Я же знаю, что ты как обычно считаешь себя виноватым. — Рыбьеног, я не… — Хеддок хотел начать протестовать, но был перебит. — Ничего не говори, я все уже решил, — С этими словами Ингерман ушел.       А Иккинг пустился в раздумия. Долгие раздумия. Ровно до смерти отца. В тот момент мир Иккинга был уничтожен, а сам парень парень был полностью опустошен. И в этот момент Хедер оказалась рядом, сначала помогая в битве с Драго, а потом и оставшись на Олухе. Каждый день она была рядом. Они могли просто молчать говорить о какой-то ерунде. Но и этого было достаточно. Она просто была рядом, а о большем Иккинг и не просил. Ему нужен просто был человек, чтобы не потеряться в вечных лабиринтах сожалений и самобичеваний.       Валка пыталась помочь сыну, но между ними была пропасть в два десятка лет, не позволяющей Иккингу общаться без неловкости. Она хоть и была его матерью, но чужим человеком для него.       Друзья тоже пытались отвлечь своего вождя, зовя на гонку или говоря о новых видах драконов, но улыбку могла вызвать только обладательница черных волос. И тогда Хеддок все осознал окончательно. В его глазах стала появляться жизнь, а чувство вины за смерть отца уходила на второй план.       На ближайший Йоль он позвал Дагура, чтобы снова подписать союз, а тот пригласил остальных их знакомых. Праздник удался на славу. Людям нужно было веселье после череды не особо веселых событий.       Тот момент Иккинг помнил как сейчас. Несколько дней он провозился в кузнице над брачным браслетом, держа это втайне, особенно от Плеваки, который все пытался выяснить. А уже на самом празднике, выпив для храбрости, Хеддок все же решился.       Подойдя к Хедер, парень завел разговор, ожидая подходящего случая. И ждать долго не пришлось. — За Иккинга, нашего нового вождя! — Прокричал Плевака, стоя на столе и держа штаны своим крюком.       В этом момент новоявленный вождь опустился перед Хедер на колено и задал вопрос, от которого у него замирало все нутро: — Миледи, ты выйдешь за меня? — Иккинг достал браслет.       Весь зал затих в ожидании ответа, а штаны Плеваки все же спали, но тот быстро исправил это недоразумение. В глазах девушки плескалось удивление, смущение, радость, неверие. Целая буря эмоций из-за который она все не могла ответить. — Да.        Люди оглушительно закричали, принимаясь биться кружками и скандировать только им понятные слова, а из толпы, словно фурия, вылетел Дагур. — Братишка! — Кости Иккинга затрещали от объятия, — Боги, я уже думал, что не доживу до этого момента.       Вождь Берсерков театрально смахнул слезу, смотря на сестру. И сказав, что всем нужно как следует напиться, убежал обратно в толпу. А Иккинг просто смотрел на свою невесту и все еще не мог поверить, что решился на это. -Я боялся, что ты откажешь, — Смущенно сказал Хеддок. — Как я могу отказать вождю? — С улыбкой ответила Хедер.       Даже спустя столько лет Иккингу был стыдно за тот день. Боги, как они все напились тогда. Проснувшись у Сморкалы, они еще несколько часов пытались вспомнить, что было вчера, пока не пришла Валка и не заявила, что вождю нужно заранее готовиться к свадьбе.       И вот сейчас Хеддок смотрел на, заходящую в дом вместе с детьми, жену. Она стала для него всем. Самым дорогим человеком в его жизни. Даже на самых дальних островах он мог полностью ее лицо, каждый черный локон ее волос, походку голос, запах. Даже когда драконы улетели в свой мир, Иккинг не мог долго скучать по своему другу. — Я знаю этот взгляд, Иккинг. После него, у нас эти два чуда появились, — Хедер указала на, бегущих к отцу, детей.       Вождь счастливо рассмеялся.       Целой жизни вместе с ней ему будет мало.