***
Сразу же движение вместо более-менее плавного сменилось на чересчур рывковое, но пассажиров беспокоило другое — теперь они висели в воздухе, а средство передвижения будто стало невидимым! На лице Кэмпбелл, теперь сидевшей неестественно ровно, вновь появились столь ненавистные ей искажения, Потерянные напротив внешне вроде не изменились. — Фред, Шарлотта! Сэмми! — закричала бывшая актриса озвучки, при этом не открывая рот, да и вообще не изменяя выражения лица. Тем не менее, всей душой она желала, чтобы этот кошмар поскорее закончился. — Спокойно, Сьюзи! Лучше помолчи, — точно так же, не шевелясь, ответил музыкант, у которого вновь откуда-то появилась потрёпанная маска Бенди, — Обсудим это, когда выберемся. «Если выберемся» — подумала девушка. Теперь, когда непонятное бульканье её соседей, пытавшихся членораздельно говорить, прекратилось, наступила необычайная тишина. Лишь одинаковые, теперь уже ярко-жёлтые дощатые стены проносились мимо и оставались позади. Так как сидения располагались в вагоне вдоль стен, у неё, не владеющей собственным телом, не было возможности посмотреть ни вперёд, ни назад. Оставалось только ждать конца этой изощрённой пытки. Через несколько минут, после пересечения такой же линии с другой стороны, мир внезапно «починился»: тишину тут же нарушили работающие приборы материализовавшегося состава, пассажиры и машинист обрели возможность двигаться, а их облик вернулся в норму. За стёклами вновь замелькали привычные красные кирпичи, а темнота вновь окутала туннель, вернув с собой и отсутствовавшие тени. С помощью динамиков водитель напряжённо спросил: — Есть ещё желающие выйти? Ответа не последовало. Шарлотта плакала, Фред, приобняв сестру, утешал её ласковыми словами, а Сьюзи быстро и нервно дышала, время от времени ощупывая свою вновь прекрасную голову. Было решено устроить привал и перекусить, так как друзья были уверены в том, что Хранители не рискнут своими жизнями ради пары беглецов. Не поевшие даже утром, Сэмми и его подруга разделили припасы между собой, позавтракавшим Потерянным хватило банки консервов на двоих. Вскоре, придя в себя, Фред подошёл к композитору. Недовольным, но не злобным голосом он, глядя собеседнику в глаза, сообщил: — В этот раз ты оказался прав, и спасибо за спасение. Искренне благодарен тебе. Но в следующий раз, сделай милость, не забудь спросить меня и Шарлотту, хотим ли мы идти за вами, договорились? — У меня просто не было времени спокойно подумать. Честно говоря, я ожидал от этого туннеля меньшего, поэтому применил силу, так что договорились. После этого короткого разговора друзья ещё немного передохнули, затем вернулись в состав и продолжили путь к нужной станции. Атмосфера, к сожалению, всё равно оставалась будто наэлектризованной — вопросов, в том числе и насущных, возникало всё больше, а ответов на них просто не было. Можно было подумать, что это сумасшествие, но у четырёх людей одновременно?! В любом случае, с каждым днём заброшенная студия всё больше походила на сюрреалистический кошмар из глубин подсознания, из которого невозможно выбраться. Спустя полчаса поезд подъехал к остановке, представлявшей из себя огромный зал с широкими колоннами, в противоположном конце которого и располагался необходимый лифт. Скамейки для ожидания и немногочисленные автоматы по продаже беконового супа, располагаясь возле стен, тонули в темноте, зато прямо над центром помещения нависала мощная лампа, ярко освещавшая центральный проход. — Ну и фантазия у Джоуи… — задумчиво произнесла Сьюзи. Её голос эхом отразился от стен, многократно повторяя имя директора. Шагая по вездесущей, кое-где потрескавшейся плитке вдоль колоннады, невозможно было не ощутить себя ничтожным на фоне грандиозности этого места, что и прокомментировал Сэмми, заодно в очередной раз осудив жадность Дрю. То тут, то там шорохи нарушали неприятную тишину, делая её ещё более напряжённой и пугая нервную Шарлотту. Где-то на середине зала на неё сверху неожиданно упала густая чернильная капля. Разумеется, девушка в ужасе завизжала и понеслась к спасительным створкам. Как по сигналу, из-за мраморных колонн выбежали выжидавшие удобного момента Хранители и мгновенно скрутили всех оставшихся. За ней в погоню отправились сразу пятеро стражей студии, оставив трёх сторожить уже пойманных нарушителей порядка. Расстояние между ними, несмотря на страх Потерянной снова сидеть в тюрьме, неумолимо сокращалось. Но в момент, когда преследователям оставалось всего лишь протянуть когтистые руки и схватить её, сверху на них обрушился целый поток чернил. Трое из них, смятые мощным напором, так и остались лежать, двое же с трудом приняли вертикальное положение. Но жидкость внезапно сформировала разъярённого демона в его финальной форме, на месте разорвавшего обоих. На этом гроза студии не остановился: в два прыжка от шокированной Шарлотты он переместился к основной группе. Несмотря на боевую готовность трёх оставшихся приспешников Уилсона, один сразу лишился головы, а второй — щупалец. Третий, спешно передававший по компактной рации последние события, просто был раздавлен мощным кулаком. Друзья были свободны, но какой ценой? Прямо перед ними стоял взбешённый демон, облизывавшийся, лязгавший острыми зубами и явно настроенный враждебно! Спасаться было бесполезно — только что он преодолел полсотни метров за пару секунд, и мельтешить на его глазах было плохой идеей. Оставалось лишь смириться со своей судьбой и надеяться, что смерть будет быстрой и безболезненной. Но монстр почему-то медлил, при этом странно болтая конечностями и круша ими всё вокруг, как песчаные статуи. В какой-то момент он глухо прорычал: — Бегите… Я не смогу его долго контролировать… Шарлотта, уже стоявшая неподалёку от лифта, подскочила и нажала на кнопку вызова. Он приехал почти тогда же, когда испуганная толпа наконец домчалась до цели. Ржавые решётчатые створки, не желавшие открываться, просто оторвали и выкинули в сторону. Вскоре, уже на мучительно медленно поднимавшейся стальной платформе, до команды снизу донёсся душераздирающий рёв, никоим образом не сравнимый с жалким криком Хранителей. Это лишь лишний раз наглядно демонстрировало, кто был истинным хозяином Цикла и всей студии.***
Когда старый лифт наконец довёз друзей до верхней остановки, они, уставшие от злоключений, оказались в… Музыкальном Департаменте. Сэмми сердито пробормотал что-то про заколдованное место, но всё же отправился в свой офис, чтобы откачать чернила от выхода. Он прожил здесь безвылазно десятки лет, и от его взгляда не могли укрыться мелкие изменения. Например, медотсек был завален досками и в придачу затоплен, хотя в последний его визит всё было в порядке. Его собственный офис тоже претерпел изменения — на этот раз рычаг для слива потопов выглядел так, будто его заменили на другой. Во всяком случае, теперь это уже не беспокоило композитора — в его новой жизни для студии и департамента места не было. Решительно запустив механизм, он вернулся по коридору к друзьям с целью навсегда её покинуть. Но чернила, как ни странно, никуда не исчезли. Неизвестно, что пошло не так: насос за долгие годы простоя вышел из строя, липкая жидкость застоялась в трубах — результат был один. Лоуренс, растолкав удивлённых напарников, рассерженно размахнулся топором и ударил по петлям. Те скрипнули, но выстояли. Ещё удар. И ещё. И ещё. И… Старая дверь, потрёпанная временем, не выдержала натиска сильного мужчины и отлетела в глубокую пропасть, куда чуть не свалился и сам композитор, если бы не удержался за боковины. В шоке он смотрел на стекающий в, казалось, бездонную яму поток чернил. Вскоре его источник иссяк, и Сэмми остался смотреть широко открытыми глазами на пустой коридорчик без пола. Выхода тут не было.