Счастливое число

Ветер обдувал лицо. Где-то далеко пели птицы, а знакомый самодовольный голос Червелло объявил: — В этот раз на Конфликте Колец будут присутствовать особые гости. Человек, известный как Cielo, объявил, что сегодня снимет маску. Иетсуна открыл глаза. Снова. Каждый раз это звучало так, будто было её личной заслугой. Самоуверенные девицы бесили его с третьего, наверное, перерождения. И почему только он каждый раз вынужден был открывать глаза именно в этот момент? Семь фигур выстроились на поле, словно третья сторона между одиноким Иетсуной и Варией. Синхронно взлетели семь рук, откидывая глубокие капюшоны плащей. По трибунам, на которых сидел Девятый с гостями, раздались удивлённые вздохи. Иетсуна подавил желание закатить глаза. Зная безалаберность брата и его Хранителей, интересно, сколько времени они тренировали этот эффектный жест? О, Небеса, скорее бы этот бред закончился. Брат выступил вперёд. — Как Истинные Небеса и тот, кто на самом деле был признан Волей Примо Вонголы, от своего лица и от имени потомков Первого поколения, объявляю, что мы считаем недостойным места Дечимо Саваду Иетсуну, — Тсунаёши отвёл взгляд от трибун и посмотрел на названного Иетсуну. И улыбнулся, легко, будто речь шла об очередном испорченном и «случайно уроненном» бенто. — Прости, брат. Ты слишком зависишь от отца. Помнится, в первой жизни Иетсуна был так шокирован, что даже не нашёлся со словами. Его брат, неуклюжий тупица, — и легендарный Cielo? А те, кто был предназначен Иетсуне в Хранители, — теперь его команда? Не отказался от сражения с Варией он тогда на чистом упрямстве, но противопоставить Занзасу в настоящие шестнадцать было нечего. Ни опыта, ни союзников… Даже Аркобалено Солнца, вот как сейчас, демонстративно встал за спиной того, кто противостоял его ученику, положив Тсунаёши ладонь на плечо. В этот же раз… — Простить? Простить?! — голос Иетсуны набрал истеричной громкости. — Всё это время я пытался не сдохнуть от заботы любимого папочки, сохранить в целости мозги, лишь бы ты не вляпался в мафию. А теперь я узнаю, что мой глупенький братец не просто вляпался, а заимел связи, авторитет, оказался тем самым легендарным хакером… И всё это использовал для того, чтобы столкнуть меня с отрядом убийц? И ради чего?! Ради места, о котором он мог меня просто спросить? — Иетсуна, истерично смеясь, сорвал с шеи половинку кольца на цепочке. — Да нахрен мне не сдалась эта Вонгола, раз уж нашёлся идиот, который решил достойно босса мафии ее получить, убив младшего брата. Подавись. Кольцо приземлилось у ног ошарашенного Ёши. Туда же полетел гвоздик с уха, скрывавший его шрамы. С плеч Иетсуны, издевательским доказательством жестокого обращения, упал плащ, а чёрная футболка под ним оказалась достаточно открытой, чтобы все увидели шрамы на руках и чудом не ставший смертельным шрам на шее. Так, отлично. Жизнь Емитсу и репутацию Аркобалено Солнца, который до того обвинял его в заносчивости и бездарности, Иетсуна попортил. Осталось только… — Куда вы? — попыталась остановить его одна из девок Червелло. — Если вы сейчас покинете площадку, это будет засчитано как поражение. — Ты что, не поняла? У Вонголы есть более достойный претендент. Он даже переманил тех, кто должен был стать моими Хранителями, наверное, как и мой репетитор, решившими, что для них нет особой разницы, какого брата поддержать, в контракте ведь уточнений не было, а что сказано на словах — пойди докажи, — ядовито выплюнул Иетсуна, вовсю отыгрывая обиженного подростка. — А я отныне клянусь с этой Семьёй не иметь ничего общего, — кажется, с трибун донёсся крик Емитсу в тот миг, когда парень призвал Пламя в подтверждение этой клятвы. — Надеюсь не свидеться. Подеритесь тут между собой сами, без козла отпущения, которым так любите меня делать. Вот теперь все точно будут заняты. И Хранителям придётся как-то объясниться, как это они нарушили контракт, и Реборну, а Емитсу вообще никто не отпустит. Не то чтобы Иетсуне так хотелось испортить триумфальное явление брата (хотелось, конечно, но интересно было только первые несколько раз), просто опыт второй жизни. Когда он пытался уйти мирно, его не воспринимали всерьёз и пытались навешать какие-то клятвы, обязательства, не говоря уже о бесконечных попытках смешать его с дерьмом. Так что уже в третьей жизни Иетсуна выработал стратегию, которая избавляла его от всех лишних хлопот. Ему и имеющихся с головой хватало. Например, нужно было прямо сейчас добраться до дома и собрать кое-какие вещи прежде, чем кто-то опом… — А классно ты их всех сделал, Тсу-у-уна-кун. Иетсуна молниеносно развернулся и наставил пистолет на сладко улыбающегося Бьякурана. — Какого хрена?! Что ты здесь забыл? — Пришёл поздравить тебя с успешным избавлением от помех, конечно же, — невозмутимо ответил парень и демонстративно закинул в рот пару маршмеллоу. — Разве ты не на стороне моего брата? Бьякуран сузил глаза: — А с чего бы мне быть на стороне человека, из-за желания покрасоваться которого моя Юни может умереть на десяток лет раньше? — Ты… — Иетсуна недоверчиво посмотрел на него. — Так ты помнишь?.. — Разумеется, я помню! Не тупи, Иетсуна-кун, тебе не идёт. Куда ты там так спешил? У нас с тобой осталась парочка незаконченных дел до того, как нас обоих размазало из-за Три-не-Сетте. Савада позволил Бьякурану подхватить себя под руку, с трудом принимая тот факт, что, кажется, в этот раз судьба всё-таки была на его стороне. «Говорят, семь — счастливое число. Неужели правда? Может, я тогда хотя бы в седьмом перерождении смогу прожить дольше двадцати двух?»

***

В первый раз всё закончилось не так весело. Занзас буквально переломал половину костей Иетсуне, и пока парень лежал в больнице, перебинтованный так, что не мог ни шевелиться, ни даже говорить, в компании с Ёши к нему пришёл Девятый. Старик распинался о том, что Иетсуна не оправдал его ожиданий, что он опозорил себя перед союзниками Вонголы и никто более не видит в нём достойного наследника. В отличие от Тсунаёши. Он буквально вывернул всё так, будто Иетсуна должен быть благодарен за то, что брат решил сохранить ему жизнь, несмотря на риск. Старик давил, что если только они узнают о том, что Иетсуна продолжает поддерживать связи с мафией, то его всё-таки убьют. А напоследок Девятый запечатал его Пламя, чтобы уж точно соблазнов не возникло. Тсунаёши тогда позволил себе торжествующую улыбку. Наверное, считал это правильным и честным, ведь в детстве так запечатали его, более слабое Пламя. Как будто это когда-то был выбор Иетсуны. Уже несколько жизней спустя Тсуна размышлял, неужели кто-то действительно мог поверить тогда, на арене, что официально только начавший обучение шестнадцатилетний пацан, которого предали Хранители, мог бы потягаться с Варией. Той же ночью Иетсуна вылез через окно больницы. Его не остановили ни адская боль (зачем тратить на опального наследника Пламя Солнца, да?), ни тот факт, что пришлось почти ползти на второй этаж. Каким-то чудом он не вывалился мешком из окна, а перелез на крепкую ветку дерева и кое-как спустился вниз. Без Пламени его тело было и вполовину не таким сильным и ловким. К тому же, мешал гипс на ноге. Но поистине, если человек хочет жить, его ничто не остановит. Иетсуна очень хотел. Он понимал, что если не брат, то кто-нибудь другой вскоре придёт за его жизнью, теперь, когда его даже Емитсу не прикрывает. Он не знал, куда податься. Те, кого считал друзьями, на тот момент уже предали его, точнее, они никогда не были верны, но Иетсуна узнал об этом слишком поздно. Парень только понимал, что ни в коем случае нельзя идти домой или туда, где любила ошиваться компания брата. Кажется, раздумывая, Иетсуна опёрся спиной на стену какого-то дома и на секунду закрыл глаза. Очнулся он от того, что кто-то едва ощутимо погладил его по волосам. — Насколько же ты истощён, раз не реагируешь на меня? — прозвучал глубокий мужской голос. Иетсуна слышал его с каким-то странным искажением и гулом, но всё равно был готов поклясться, что этот человек ему незнаком. — Они ещё меня называют жестоким. А сами творят такое варварство с чужим Пламенем! Что ж, ребёнок… Я дам тебе шанс выжить, если ты окажешься мне полезным. Будь он в сознании и ясном рассудке, Иетсуна, наверное, с криком бы отказался. Снова быть чьей-то марионеткой? Тсуна бы не смог. К счастью, его сил ни на что не хватило, и он получил шанс, которого не было ни в одной другой жизни. Незнакомец укутал парня своим плащом, взял на руки, будто Иетсуна ничего не весил, а дальше Савада ничего не помнил.