В поисках развлечений

— НОЙЗ?! Дверь безжалостно грохнулась о стену. На пороге кабинета возвышалась сонная, но грозная груда Пеппино, за которой с осторожностью переминались Густаво и Брик. Перед ними развернулась настоящая картина маслом. Нойз с визгом и криком носился по кабинету с проворством зайца, пока за ним неотступно, грузно и резко перекатывалась огромная туша отвратительного существа. — Бруно! — Пеппино, громко выругавшись по-итальянски, умудрился схватить существо за шиворот. Брик, повинуясь Густаво, выскочил вперёд и всем своим весом навалился на Нойза, уже готового было выскочить наружу через открытую теперь дверь. Тот лишь оскорблëнно пискнул, впечатавшись лицом в пол. — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — рявкнул рассерженный Пеппино. Нойз расплылся в улыбке, словно это и было то, что ему нужно. Фальшивый Пеппино, которого теперь, видимо, звали Бруно, рассерженно зарычал и забурлил, как кипящий чайник. — Взъелся, у-у… Всего-то пара баксов! — наигранно обиделся Нойз, — Неужто так жаль одолжить старому другу на пачку сигарет. Видя, как Пеппино начинает краснеть от злости, Густаво решил взять инициативу в свои руки. — Нойз, позволь кое-что спросить. Разве у тебя могут быть хоть какие-то проблемы с деньгами? — А? — Ты ведь строишь вполне успешную карьеру, с чего вдруг ты решил пойти на столь отчаянный шаг? — он мельком глянул в сторону Пеппино, который от злости начал перекрашиваться из красного в зелёный. Нойз промолчал. К удивлению всех присутствующих. Даже Брик недоверчиво тыкнул в него лапкой — вдруг что-то случилось, и он ненароком потерял сознание. — Ну, знаешь, иногда и у таких звёзд, как я, случаются чёрные дни. — проговорил он наконец в своей обычной шутливой манере. — О Боже!.. ДА ЧТОБ НОГИ ТВОЕЙ ТУТ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО! — Пеппино отпустил Бруно и готов был уже вцепиться в шкирку жёлтой мрази, как вдруг: — Пеппино, погоди. Будь это кто-то другой, Пеппино бы и ухом не повёл. Но Густаво стоил того, чтобы его выслушать. Как минимум, ничего неразумного он точно не скажет. — Отпустить его просто так — вернётся ведь, и вновь примется за своё. — Густаво устало развëл руками. — О-о, я то-очно примусь… — Так что лучше придумать ему наказание. Чтобы больше неповадно было. — Есть идеи? — с расстановкой проговорил Пеппино, еле сдерживаясь от того, чтобы не заехать ногой в хохочущее и довольное лицо Нойза. — Пусть остаётся здесь на всю ночь вместе с Бруно и помогает ему охранять пиццерию. — услышав своё имя, Бруно вопросительно промычал что-то своё и отошёл на привычное место — в угол у комода. — Пускай. — только и вздохнул Пеппино. Окно было плотно закрыто, дверь — заперта на ключ, чтобы не было никакой возможности выбраться такой изворотливой сволочи, как Нойз. Бруно и Нойз остались одни. Бруно неуклюже расположил свои длинные ноги на полу и тихо заурчал. Не сказать, что новый сосед его раздражал. Отнюдь, Нойз, наоборот, казался не таким уж и ужасным вариантом. Он всегда был — странно, не правда ли? — будто бы родственной душой для Бруно. Не в последнюю очередь потому, что всегда творил такие вещи, которые обычные люди никогда бы не творили. Нойз плюхнулся на кресло и резко обернулся на клона. — Что?! Что ты смотришь? Тот продолжил сверлить его взглядом, лишь заурчал чуть погромче и недовольней. — Спрашиваешь, зачем я сюда вообще полез? Ну, черт возьми… — он закинул ноги на стол и поправил плащ. — Нужно было. Урчание перешло в клëкот. Такой ответ явно не был исчерпывающим. — Ох, да ну! — Нойз вдруг задумался на секунду. Впрочем, что такого, если он узнает? А поболтать об этом ой как хотелось… — Ну, впрочем, ладно. Э… Бруно, есть такая вещь, как скука. Знаешь, ску-ка. Бруно, очевидно, не знал. Нойз оттолкнулся ногами от стола и завертелся на кресле: — Как бы сказать… Это когда каждый день похож на предыдущий, становится рутиной. Из раза в раз ничего нового, ничего интересного и увлекательного, лишь работа, работа, работа… — он остановил кресло и сполз по его спинке вниз. — Понимаешь теперь? — Угу. — прозвучало из угла. -Во-от. А если тебе становится скучно, нужно искать, как бы развлечься. Тебе ведь не скучно в этой пиццерии, так? — он не стал дожидаться ответа и вскочил на стол, спихивая ногами лежащие на нём кипы бумаг. — Вот и я ищу тут развлечений. Он остановился, закинув ногу над очередной стопкой. Может, долгов, а может, доходов. — Даже сейчас. Они думают, что наказали меня. — он рассмеялся. Стол (внезапно) стал сценой. — А на деле это самая интересная вещь, что случилась со мной на этой неделе. Иронично, да? Он повернулся на Бруно, который всë это время внимательно слушал. — Только им не говори. Если Пеппино узнает, всё веселье тут же исчезнет. Хорошо? Бруно, вспомнив, что делают люди после таких слов, качнулся телом вперёд, имитируя кивок. — Отлично. — заключил Нойз. На пару секунд воцарилась полная тишина. Разве что сзади, за стеной, что-то тихонько закопошилось… — МЫШЬ?! — взвизгнул Нойз, пружиной отскочив от стола к двери. — Надо посмотреть! Бруно, фас! Однако его последние слова никто уже не услышал. Стена с окном вдруг со звуком выстрела пушки разлетелась на куски. Нойз впечатался в противоположную стену, завопив от неожиданности. Справа что-то грузно грохнулось о бетон, расправилось и обозлëнно зарычало, обернувшись обезображенным лицом с двумя рядами зубов на гремлина. — Не я это, не я!!! — завопил Нойз, поднимаясь на ноги. Впереди, в тумане, вдруг возник чей-то высокий знакомый силуэт. Нойз при всëм желании не смог бы его не узнать. — Пицца-хэд?! Какого чёрта ты тут забыл? -Не кричи ты так, не кричи. Ничего ведь не случилось. — новоявленный деревянным движением перешагнул дыру в стене. — Я просто хотел поговорить с Пеппино Спагетти. — Ночью?.. — Я сбежал из госпиталя! — гордо заявил Пицца-хэд, подняв кверху забинтованный палец. Впрочем, он весь с ног до головы был закован в гипс. Хорошо ему досталось тогда… За дверью раздалась рассерженная итальянская речь. — КАКОГО ЧЁРТА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — дверь вновь жалобно треснулась об бетон, на этот раз с вырванным с мясом замком. Возникший на пороге и обезумевший от ярости Пеппино вдруг замер. — ТЫ?! Пицца-хэд помахал рукой, широко улыбаясь. — Хэй, итальянец! Какая встреча! — он вдруг перестал улыбаться и чуть не попятился назад, — О-о, я узнаю это выражение лица… Может, мы смогли бы спокойно поговорить о- Поговорить им суждено не было. Пеппино вихрем вылетел наружу, вытащив с собой перебинтованного беднягу. Густаво — за ним. Второго раза Пиццеголовый может и не пережить. Нойз лишь нервно усмехнулся и повернулся к Бруно. -Вот, видишь? О чëм я и говорил. С вами не соскучишься. Брик тяжело вздохнул. Что правда, то правда.