На грани безумия

      И кто тянул меня за собой осматривать этот гребаный лес? Кто заставлял меня изучать его местность? Никто, а если точнее, любопытство. Из-за которого я сейчас стою с огромным рюкзаком на обочине дороги. Туристический автобус ушел двадцать минут назад с места привала, а я за это время успела отойти от дороги на приличное расстояние. В итоге меня забыли. Одну в этом лесу. Машины здесь проезжают изредка, туристический автобус поедет назад лишь через две недели. В его салоне остались еще две мои сумки, одна с палаткой, другая с одеждой. А рюкзак, с которым я шла наперевес, являлся мини-холодильником с недельным запасом еды на двоих или троих человек. Заряжался он от солнца благодаря специальным батареям, встроенными в наплечники. Туристы меня засмеяли, кто-то даже сказал, что я сумасшедшая. Не, я чокнутая. Не полностью, но есть немного.       Сейчас день, и у меня масса времени на поиски лесника и его хижины, — надо же где-то перекантоваться и наладить связь с городом. Мобильник не ловит сигнал, потому шансов дозвониться с него у меня почти не было. Возможно, я больше не буду брать туры на автобусе. Ведь мне шестнадцать, я учусь в школе, сейчас прибываю на летних каникулах. Школу вспоминать тошно, не считая учителя “защиты от темных искусств”. Ха, наш учитель по общей защите тоже немного того, – я и еще пара мальчиков ходим на его урок по выбору. И не зря, - он рассказывает нам как защититься от мистических явлений. Благодаря ему я знаю много символов и рун. Ну, как-то так.       Что-то долго я иду, и ничего: ни тропинки, ни следов, ни сторожки. Устав тащить рюкзак, я просто села на землю, закрыла глаза и прислушалась. Сначала я не услышала ничего, даже ветра, но через минуту до меня донесся чей-то голос. Я прислушалась. Да, это был именно голос, едва уловимый. Я вскочила с земли и направилась предположительно в сторону звука. Скорее всего, он идет издалека, — ведь часто в лесу, когда говоришь тихо, тебя слышно лучше, нежели ты кричишь. Я шла и голос слышала все отчетливее. Иногда он пропадал, и я продолжала движение наобум, но позже улавливала голос вновь.       Солнце хорошо освещало мне путь. Красивые деревья с зеленой листвой появлялись все реже, а их место заняли будто обгоревшие, черные стволы со сломанными ветвями. Атмосфера не менялась, но одна только «темная» растительность портила все. Вскоре я вышла на поляну.       На ней стоял средних размеров дом с таким расположением окон, что было трудно сказать, сколько в нем этажей. Окна прикрыты ставнями, дверь распахнута. Дом обвивала кольцевая тропинка. Поляна была практически без растительности. Я спряталась за большим деревом и выглянула из-за него. Быстро окинув местность взглядом, я увидела того, на чей голос шла: на земле, спиной ко мне, сидел некто и что-то делал. Он бормотал непонятные слова. Я скинула рюкзак и, оставив его под деревом, тихо, бочком-бочком направилась к незнакомцу. Он затих, но продолжал копошиться. Рядом валялись сточенные карандаши, ручки и старые исписанные пожелтевшие тетрадные листы. Он... или она, или оно. Я подошла к нему со спины и, склонившись, осторожно положила руку ему на плечо. Незнакомец вздрогнул и обернулся. Все-таки он. Я выпрямилась и ужаснулась тому, что увидела мальчика, на вид лет тринадцати, с бледной, даже бледнее чем у меня, кожей. Его глаза чуть отливали красным и блестели безумием, страхом. Под глазами у него были темно-бордовые синяки с тонкими кровавыми подтеками. Незнакомец был одет в серую пижаму-балахон, на шее висел полосатый шарфик, а на ногах - полосатые носочки и серо-зеленые тапочки. Его светло-каштановые волосы были растрепаны и стояли штопором — будто молнией жахнуло. Он все еще смотрел на меня, испуганно распахнув глаза. Мальчик был очень стройный, даже худой. Ободряюще улыбнувшись, я протянула ему руку, чтобы помочь подняться, но незнакомец снова вздрогнул, быстро оглядывая меня.       — Привет, малыш, что ты тут делаешь? — я говорила как можно ласковее, стараясь не напугать его. Ответа не последовало.       — Давай помогу, — я повторила попытку, нагнувшись чуть ниже. Его зрачки резко сузились, в глазах отчетливо отразился ужас. Он быстро и тихо зашептал "бука-бука-бука". Что? Я?       Но дождалась, когда он, все-таки, неуверенно и осторожно, обхватил мою руку своей и поднялся на ноги. Его пальцы были тонкими и бледными, руки чуть дрожали. Он отступил назад, все еще опасливо сверкая серо-голубыми глазами. В какой-то момент он приоткрыл губы, вдохнул и начал говорить. Если бы здесь было шумно, я бы ничего не поняла из сказанного. Он говорил тихим голосом, быстро сплетая слова так, что разобрать их было трудно.       — Я не малыш. Мне пятнадцать. Я здесь живу, — он указал рукой в сторону дома. — Я наследственный миролог. Живу здесь с рождения. Мой отец и дед тоже мирологи, но их нет. Я один. Кто ты? Бука? Гость? — он стал меня осматривать. Было ощущение, что незнакомец потерял счет времени, закрылся от мира, просто исчез. Ему пятнадцать, такой "взрослый", оказывается... И как же его угораздило?       — Я не миролог. И никто иной. Давно ты здесь? Почему ты один? Хоть кто-то тебя навещает?       Он задумался, ища ответы на все вопросы, но предпочел ответить только на один:       — Я не видел таких, как я, много лет. Я думал, что остался один. Но ты тоже одна. Нас двое.       Мне начинали нравиться его замысловатые размышления, они были необычны, хоть и слегка безумны.       — У тебя имя есть? — я чуть склонила голову. Он непонимающе на меня посмотрел и повторил мое движение.       — Нет. Если я один, то либо я есть, либо меня нет. Нет имени, значит, нет и меня. А у тебя? — он вернул голову в изначальное положение.       — Раз нет тебя, то нет и меня. Значит, и имени у меня нет. Просто я забуду его ненадолго.       Безумец, который может сотворить что угодно, пускай, кажется беззащитным. Нет, я не скажу ему свое имя...       Мне нужно размышлять, как он.       Мальчик осмелел и подошел ближе. Он был чуть ниже меня. В его глазах заиграло любопытство, ведь он миролог, и должен изучать все, что видит, ему это очень нравится. Поэтому я позволила ему обойти меня вокруг, разрешила осмотреть выкрашенные в светло-серый цвет волосы, едва достающие мне до лопаток.       Он обхватил мою руку и стал придирчиво рассматривать. Особенно его привлек мой маникюр серебряного цвета. Затем он сложил мою и свою ладошки вместе, изучая. Его рука была немного меньше моей, но пальцы были тоньше и длиннее. Отпустив мою руку, он начал разглядывать незамысловатый рисунок на фиолетовой футболке. Там было название моей любимой рок-группы и их символ.       Глубоко вздохнув, я перевела взгляд на землю, где были нарисованы руны и символы. Знакомые... для привлечения живых существ, для защиты от злых духов, для хорошего сна... о, боже, что происходит? Что творится с этим мальчиком?       — Слушай, все эти символы... что-то плохое здесь? — спросила я, когда он в очередной раз прошел вокруг меня.       — Да, я все чаще просыпаюсь по ночам. Что-то мешает мне спать.       Внезапно...       — Ты живешь здесь давно, а как же еда, вода...       Он непонимающе на меня взглянул, явно не понимая, о чем идет речь.       — Ты что... — я ошарашено взглянула на него. Он стоял, напряженно размышляя, пока не понял.       — Я не знаю. Я лишился этих потребностей уже давно. Не помню, когда.       Он потерял счет времени. Без воды он бы и три дня не продержался. Возможно ли сойти с ума за день? Не знаю...       Ладно, одну ночь пережду здесь, а затем будем выбираться отсюда. Я заберу его с собой, его нельзя здесь оставлять.       — Слушай, можно я у тебя переночую? — спросила я. Он кивнул, недолго думая. Я вернулась к дереву, забрала рюкзак и направилась за мальчиком. Он, собрав все свои записки, зашел в дом, а я следом за ним. Затем, мой новый знакомый крепко запер дверь на несколько засовов и спокойно выдохнул.