Хаос и цветок

В своем царстве хаоса Сет наблюдал с широкой клыкастой усмешкой как смертные страдают от беспощадной летней жары — ему безумно нравилось смотреть на чужие страдания, особенно неблагодарных людей. Несмотря на изгнание из пантеона богов у творца песчаных бурь и по сей день есть немало преданных союзников-демонов, но жара, подобно пустынной, всегда была ему верным спутником и помощником. Ближе к вечеру наблюдения за людьми и творения грандиозного хаоса стали до безобразия докучать. Давно пора строить новый план как захватить заветный жезл Уас от несмышлёного фараона Тутанхеинсетамуна. А новых подходящих мыслей, так и нет. К его удивлению, мальчишка-мумия тихо-претихо лежал в своем ярко расписном каменном саркофаге, а не занимался обычными глупыми развлечениями и не общался с его жалкой свитой. С чего вдруг такое изменение? Бог хаоса и разрушений раздраженно закатил глаза и скрестил руки. — Никогда мне не понять почему мой жезл Уас доверили такому сопляку, как Тутанхамон, — раздраженно пробурчал бог с острой головой, напоминающую осла и трубкозуба с клыками внушительнее, чем у нильских крокодилов. — На месте его отца я бы не доверил ему даже армию. Как же мне надоела эта борьба с малявками, где я остаюсь проигравшим. Раньше я боролся с достойными противниками, немало веков помогал смертным в военных действиях и те редко выходили проигравшими, но такой длительной борьбы у меня еще не было! Никогда не смирюсь с этим. Если бы не запрет вмешаться в мир смертных, я бы сам отправился и жезл давно был бы в моих руках. Он разочарованно оскалился с характерным рыком стукнул кулаком о подлокотник трона и устало приложил руку к скуле, словно беспомощный старик, уставший от жизненных разочарований. — Может вам развеяться, о великий? — предложил толстяк-демон Казет. — После хорошего отдыха должны появиться свежие идеи. Приготовить вам вино, купальню, битву ваших воинов, представление демонов хаоса, всё, что нужно для новой охоты на священных зверей? Стоило богу беспорядка сурово прорычав, взглянуть в сторону своего прислужника, как тот виновато сглотнул, а его товарищ долговязый Сехем так задрожал, что уже забыл свои предложения помочь повелителю. — Ничего мне не надо! Я в полной мере отдохну, когда захвачу власть над Нижним и Верхним мирами по праву! — раздраженно процедил красноликий бог зла. Сету уже хотелось было закрыть свое огненное зеркало, как вдруг он вздрогнул, едва узрев ее, и его когтистая рука остановилась, рот раскрылся. Мимо различных экспонатов музея рядом с Клео Картер энергично шла молодая девушка. Бог разрушений моргнул и взглянул поближе — прежде не встречал ее. — Так-так! Кто это создание? — с интересом прищурился он, теребя когтистым пальцем подбородок. Затем покачал головой. — Нет, я не должен отвлекаться! Пф, обыкновенная смертная. Потом он сразу закрыл свое всевидящее пламя, словно протер лишнее пятно на дощечке. После этого Сет попытался сосредоточиться о новом плане захвата власти, только в голове витали мысли о ней — образ той девицы всплывал с каждой попыткой сконцентрироваться. Чем больше повелитель песков пытался отогнать мысли о ней, тем сильнее они появлялись в его мрачной, как тьма руин, голове. Он даже отбросил карты и бумаги с поверхности стола, не обращая внимания на голоса своих слуг-демонов, стоило только вспомнить о ней. В конце концов, не прошло и двух часов как Сет заново включил всевидящее пламенное зеркало кислотно-зеленого оттенка, чтобы оно снова показало ее. Незаметно для себя самого Сет начал наблюдать за девушкой. В ней было что-то, что заставляло его душу застыть, тело напрячь и не отрывать глаз. Она рассматривала каждый предмет и уголок музея — по мнению Сета примитивные по сравнению с сокровищницами фараонов и богов — с редким ярким огнем любознательности, несмотря на явную усталость от летней жары и дороги. Кроме того, она без сомнения прекрасна: изящное тело, как папирус, огненно-рыжие волосы, что выразительно переливались с солнечным светом, черты лица так нежны и привлекают к себе, особенно карие глаза полные ума, живого открытого интереса, которыми можно наслаждаться целыми минутами, губы, изогнутые в легкой улыбке, а ее голос во время разговоров с ее собеседниками был для него приятнее музыки уда. И вот она рассматривает древнейшую фресковую стену, где помимо других божеств, изображен сам Сет и его ненавистный старший брат Осирис. Только ее просмотр длился недолго, да и не было похоже, что она заинтересована только им самим. Сету почему-то вдруг стало досадно — бог хаоса так надеялся, что красавица заинтересуется им, внимательно посмотрит на его изобразительный образ, выразит свою заинтересованность. Пожалуй, самое для него неожиданное — ему так хотелось, чтобы она смотрела на него без страха, с обожанием, с восторгом и только на него, была бы перед ним вживую, а не сквозь фреску. — Просто чудесно! Лучше, чем на фотографиях и не хуже моих представлений. Эх, и все-таки жаль, что я не жила в Древнем Египте, — она поправила ярко-рыжие пряди за уши. — Что-то мне подсказывает, что эту практику я не забуду никогда. Алые глаза бога хаоса расширились и задорно сверкнули. Сет ухмыльнулся так широко, словно собираясь вслух промолвить: «Это можно устроить». — Хм, эта девица могла бы стать моей новой союзницей, — подумал Сет, а на последних словах хитро произнес, — и даже больше. Но сначала я должен узнать ее имя, убедиться, что она достойна! Бог величественно встал с трона, раскинул руки в стороны, окружив себя спиралевидным вихрем магии под звук грома и превратился в широкоплечего мужчину высокого роста с короткими темными волосами, миндалевидными чёрными глазами, выдающегося размера прямым носом и в простой одежде по относительно модным меркам людей современности. Сет с язвительной насмешкой взглянул на свое зеркальное отражение: даже в человеческом облике сразу его не назовешь красавцем, располагающим к себе, зато такой внешней оболочки — причем великолепно отражающей его сущность — достаточно для маскировки и наблюдения за любопытной девчонкой. Затем открыл врата в иной мир живых и шагнул туда. Демоны провожали его удивленными мордами, но вскоре обрадовались, что повелитель нашел способ развеяться и можно на время отдохнуть от его оскорблений и угроз. Вот и он в музее. После того как заплатил билет дрожащему мямле охраннику, Сет посмотрел вокруг в поисках ее и наконец заметил. Ждал подходящего момента дабы заговорить с ней, устроить проверку, а потом заколдовать, чтобы она помогла ему достать скипетр Уас, но что-то мешало ему тут же это сделать. Обернувшись, она заметила, что он за ней идет и наблюдает, в ее глазах раскрылись подозрение и страх — заинтересованный -, но все же страх. Ему всегда нравилось видеть страх в глазах жертв, подчиненных, врагов, но в ее глазах увидеть страх хотел меньше всего. Ему хотелось подойти и заговорить, но — Проклятье! — его прервал этот жалкий глупец, именующий себя профессором египтологии. Бог-зверь вернулся домой в свой мир. Нечего привлекать к себе лишнего внимания. Миу. Миу Вандервилль. Так, ее зовут Миу. Редчайшее имя для жительницы современного мира, что означает «мягкость», подходящее для такого хрупкого цветка и так связано с его родным миром. Нет, какие глупости! В том то и дело, что она сама слишком мягка, чтобы стать его новой приспешницей, если только не подчинить ее к себе колдовством и соблазнить ее договором, который он, разумеется, нарушит, лишь бы получить своё. Но почему тогда он не дождался случая, упустил такой шанс? Почему? Вдруг полу-осел почувствовал, как внутри всё дрожит, обжигает, пламенеет, кружится, тело поглощают оковы яркой страсти вперемежку с ласкающей нежностью, при этом тянет легко усмехаться — приятные и отвратные эмоции для него. Попробовал совершить новый хаос в жизни смертных, беспорядок и новую песчаную бурю в Каире, но веселый азарт всё угасал и выходила постыдная чепуха — не получилось о ней забыть. Вдруг понял, что хочет еще раз увидеть ее. Он продолжил за ней с большим удовольствием надзирать и слушать ее вопросы, касающиеся мумии юного фараона Тутанхамона. — Сколько лет ему было, когда он умер? Он так мал… — Разве причина смерти ещё не установлена точно? — Раз мы закончили экскурсию, я могу остаться тут и осмотреть саркофаг и мумию более детально? Обещаю, я буду очень осторожна. Бог шире обычного ухмыльнулся и произнес: — Красива, разумна и усердна. Мне нравится, — заговорщицки хлопал в подушечки пальцев и осторожно провел кончиком когтя по ее чертам в изображении. — Прежде такого цветка пустыни я не замечал. И этот цветок заслуживает более достойное место, чтобы расцвести навечно. Рядом со мной — в моих руках — хотелось сказать ему, но тут же покачал головой. Он всегда старался не повиноваться слабости, что приносит древнеегипетскому покровителю войны боль острее ядовитого жала скорпиона. Тем не менее, он продолжил за ней наблюдать, когда Миу возвращалась домой вместе с ее тетушкой, когда она готовилась ко сну, когда она расчесывала свои густые волосы, по которым так тянуло провести пальцами, насладиться их цветом и ароматом, как же манило появиться перед ней и к ней самой прикоснуться… Нахмурив брови, Сет яростно стер изображение огненного зеркала и протер виски, будто это должно было помочь целиком убрать образ чаровницы. Мощная буря возвышалась у него в голове и душе, что творила разные направления и состояния. Одна часть него воет кричащими самобичеваниями, что подается слабости из-за какой-то женщины, будто глупый неопытный отрок. Кроме того, с каждым тысячелетием он убеждал себя, что цель забрать жезл Уас, власть и хаос важнее развлечений с женщинами. Другая часть него шепчет о желании не использовать девушку в качестве пустого развлечения, а узнать ее поближе, потом забрать, прижать к себе и не отпускать. Ведь он так долго жил в одиночестве, что может как легко дарить покой, так и легко вручить чувство тяжелой тоски. Два соблазнительных варианта выбора, но должен быть один ясный ответ. — Нет, я обязан о ней забыть. Чтобы я Сет — владыка хаоса и пустыни стал интересоваться слабой женщиной? Ни за что! — поднялся с трона и направился в свою спальню, надеясь, что сны помогут ему содрать лишние мысли об искусительнице. На следующий день проснулся бог хаоса весьма измученным и мрачнее обычного. Во сне он видел ее. Улыбка счастья подчеркивала ее красоту. На миг показалось, что она улыбается именно ему, что не могло ему не понравиться и улыбнулся ей в ответ. Но стоило ему подойти к ней, решительно взять ее за руку, провести тыльной стороной ладони по ее лицу и приобнять как она исчезла подобно миражу. На том сон закончился. Понял, что хочет снова увидеть Миу, ее улыбку, послушать ее голос, узнать о ней поближе, гораздо ближе, ибо не собирался долго сходить с ума. Пока мисс Вандервилль шла в музей он послал собак, похожих на шакалов, чтобы дальше следить за ней и проверить ее. Те подбежали к ней и начали доверчиво ласкать. Девушка встретила их удивленным испугом, но убедившись в том, что они ничего опасного не сделали, вопреки всему погладила их и угостила ветчиной из своего обеда. Псы не приняли угощение. Предполагая, что они вовсе не голодны, девушка мягко отпустила их. Проходящие мимо бабушки ругали ее, мол, "И зачем ты дворняг к себе подпускаешь? Ещё подцепишь чего". Миу едва убедила их, что эти собаки безобидны и пошла своим путем, ведь она не хотела допустить опозданий в своей практике. Сет брезгливо фыркнул от непонимания, резко прижавшись спиной к трону. Глупая девица. Бессмысленная трата времени на нежности и доброту, которую люди никогда не ценили в полной мере без лицемерия и фальши. Но в целом, ее поступки заставили его довольно улыбнуться от умиления. Он снова решил посетить музей, особенно экспозиции египетских залов. Признаться, Сет вернул свои слова обратно — местные экспонаты не примитивные, не сравнить с оригиналами, но все равно достойные внимания. Не такими уж безнадежными могут быть люди. Предметы и образцы культуры и быта Древнего Египта напоминали ему о старых добрых временах, о доме, о родной стране, что когда-то давно была одной из могущественных. Никогда он не задумывался, что за века изгнания он так соскучится по Кемету, особенно, когда рассматривал вещи, что когда-то непросто видел вживую, но и держал в собственных руках, статуи и изображения богов, что были с ним близки в прошлом. До чего же приятная ностальгия! Но больше ему нравилось посещать экскурсии, в которых участвовала практикантка Миу Вандервилль, так он смог быть ближе с ней пусть издалека. Горело желание завязать с ней беседу не только об экспонатах, но она старалась его избегать, поэтому приходилось по-тихому любоваться на нее, посмотреть, как она работает. С этим она хорошо справлялась — истинная родственница ученого, не из глупых пустышек, но и не из высокомерных интеллектуалов, а как интересно и приятно ее слушать. Со стороны узнал, что их обоих привлекают стелы с иероглифами и фрески, рассказывающие истории, свитки, мифология, скульптура, отрывки Книги Мертвых, колесница, гробница, атрибуты фараонов, кроме тех, что по мнению Сета являлись бесполезными. Есть, конечно, между ними и разные взгляды, но от этого интерес к ней не утрачен. — Правда, Миу, твоя одержимость собаками, похожими на шакалов, некоторых людей может и насторожить. — В этих собаках нет ничего страшного, я, к примеру, не могу взять в толк, как ты можешь целыми днями потакать эгоизму своих кошек. Луксора, как я считаю, ты точно избаловала. Еще одни поразительно схожие интересы — привязанность к собакам, подобным шакалам и нейтральность к котам. — Верно сказано, цветок пустыни, — довольно засмеялся Сет, будто она могла его услышать и провел кончиками пальцев по ее изображению в зеркале от волос, как обычно ласково гладят по голове ребенка, затем провел по ее чертам, покрасневшим щекам пока не остановился на ее устах. Он резко нахмурился и со вздохом закончил просмотр. — О, яд кобры! Что я делаю? Что же это со мной? — закрыл глаза, опустив голову. — Нам кажется, вы влюбились в эту смертную, повелитель, — вмешался рыжегривый Сехем и продолжил: — Потому что вы целыми часами наблюдаете за ней, посещаете музей ради нее, ни о чем не можете не думать и не говорить о чем-либо, кроме о ней, выглядите задумчивым и сомнительным, плохо спите. Перестали сеять хаос. Заметно как вы расслабляетесь, когда смотрите и слушаете ее. Я даже не могу вспомнить, когда вы в последний раз взялись за новый план по поражению Тутанхамона. — Да-да, — поддакивал с глупым смешком чревоугодливый Казет, — а еще вы потеряли аппетит, и я не припомню, когда вы в последний раз срывали на нас свою ярость. — Без вас знаю, никчемные отродья! — в ответ закричал Сет, не выдержав. Демоны зажались от его недовольного голоса, подобного грому приближающейся бури. Они одновременно рады видеть господина прежним и снова почувствовали себя виноватыми из-за необдуманных утверждений. — Аргх, за тысячи лет я не должен путать увлечение от любви, — его двухконечный хвост вертелся из стороны в сторону. — Тем не менее то, что я испытываю к Миу совсем иначе. Думаю, из нее бы вышла чудная фаворитка бога хаоса и разрушений. — Без сомнения у той девушки очень милое личико, но мне кажется, что она больше подходит как рабыня для ваших планов, не более. — Молчать! — гневно приказав, Сет выстрелил из глаз пламенными лучами в направление слуг. — Лишь я могу решать на что она сгодится! И потом, я еще не закончил свои наблюдения. Даже самые красивые цветы могут рано или поздно надоесть. После чего Сет с не меньшим наслаждением узнавал о ней от мелочных интересов до ее истинной цели с таким помешанным усердием, чего не было никогда прежде. Для начала информации о ней еще недостаточно, чтобы знать о ней всё, но это не помеха. Наблюдения закончились до того момента, когда экран зеркала зеленого огня показал Миу в домашней сорочке, собирающуюся ко сну под простое бормотание колыбельной, что когда-то ей пела тетя и помогала на время убрать напряжение и страх перед новым днем:

Спи, спи, дитя мое, Спи в темноте, пока она не исчезнет И придет большой свет Дабы осветить всю нашу окрестность…

Девушка погрузилась в сладкий сон — казалось, что удалось прогнать за порог страх из-за назойливого туриста и впустить веру, что завтра в музее она обретет новые — желательно интересные — впечатления для заполнения дневника практики. Сет поджал губы и напряг кулак от досады. Как же руки чесались появиться перед ней, прижать к себе во властные объятия, приласкать и крепко впиться в ее сочные уста, но защитная броня в форме колыбельной подействовала, к тому же он до сих пор не хотел ее пугать. — Приятных сновидений, мой цветок пустыни, — наклонился к пламенному зеркалу. — Тебе повезло, что сегодня пока тебя не трону. С нетерпением жду нашей завтрашней встречи. Уже третьи сутки, пора с ней заговорить, как следует познакомиться. Девица пришла рано, чтобы приступить к осмотру, что было на руку богу Сета в обличии иностранного туриста. Его как обычно встретили наигранной любезностью, покрывающую внутреннее подозрение и зажимы страха, но богу зла плевать. После того как закончил просмотр египетских залов, в том числе гробницу Тутанхамона плавными шагами направился в поисках практикантки, лукаво делая вид, что оценивает картины на стенах. Наконец они встретились лицом к лицу пусть и ненадолго знакомились друг с другом. Во время их первого разговора она на него смотрела, не отводя взгляд от ужаса — чему он безмерно рад, иначе бы потом заставил, властно прижав ладонями ее лицо. До чего же приятно находиться рядом с ней, вживую она еще прекраснее. А глаза. Ее густые ресницы миловидны, но карие глаза гораздо красивее, когда они открыты внешнему миру и окружающим. Вернувшись в тронный зал своего дворца Сет с низким вздохом убрал человеческое обличье, словно змей грязную шкуру. Не обращая ни на кого внимания, он стал бродить по дворцу, сложив руки за спиной и погрузился в свою задумчивость. Кемет — любовь всей моей жизни — ее искренняя фраза подтверждает ее неподдельную любознательность. Никто, даже Нефтида не сводила его с баланса разума, так как эта рыжеволосая девица. Она достойна лучшего, чем продлить остаток дней в ничтожном мире в роли обычного человека. Он мог бы помочь ей исполнить мечту — гораздо широко познать древнеегипетскую культуру, окружить роскошью от бесценных сокровищ до лучших платьев, дать большие возможности, любить ее так, как никто никогда из смертных мужчин не полюбит и не сделает ее счастливой, убедить ее, что в его мире понравится жить… Р-р-р. Что за тошнотворные нежности? Разумеется, он будет делать всё для нее, но что он с этого он будет иметь, что получит взамен? Ее знания египтологии и дружба с его врагом Клео Картер могут пригодиться для захвата волшебного скипетра и власти над двумя мирами, заодно получит царицу, что избавит его от скучного одиночества (особенно по ночам), помогать в управлении миром хаоса и сладкое взаимное чувство. В прежние века он много достигал, испытывал разные удовольствия, мог получать всё, что пожелал, но ту самую «сильную любовь» никогда не испытывал. Чем он хуже Осириса, которому лишь просто без труда повезло с Исидой? Чем он хуже редких людских пар, проживающих в счастливых браках без фальши? Ему всегда было любопытно каково испытывать такое на себе. Он обязательно покорит ее невинную душу любой ценой — хочет она того или нет. Нужен лишь подходящий момент. Шли недели подозрительно тихой скоростью песка в часах. А Сет продолжил наблюдать за той, что нарушает его самообладание и покой. Наступали и дни, когда он не появлялся в музее дабы не беспокоить ее и подумать как ее покорить, параллельно приводя дворец и себя в порядок, под стать его хаотичному и мощному стилю. Бога угнетало, что она считает его странным и пугающим. Ничего он убедит ее, что может стать для нее особенным и, главное, единственным мужчиной. Но есть трудность — каждая мысль соблазнить смертную девушку была хуже другой, раньше он думал, что будет так просто. Для него прорабатывать военные стратегии гораздо легче. Бог хаоса и беспорядка с каждым днем и часом убеждался, что их взгляды, предпочтения, стороны и характеры как схожи, так и очень различны. Она так хороша, даже когда хмурится из-за той же своей лишней самокритичности или когда кто-то ее донимал и когда показывает свое упрямое желание заканчивать свои труды лучше. Только его до сих пор поражала и раздражала ее чрезмерная доброжелательность, например, любезность с охранником Уолтером Джейкобсом в плане успокоения после ночных кошмаров и рассказов про «чертовщину в музее». Могла бы заняться своими делами вместо того, чтобы возиться с отвратительной пародией мужчины. А впрочем, она еще юна, с течением жизни поймет, что отзывчивость не всегда может быть выгодна, есть риск, что все потом будут сидеть на шее и пользоваться. Но в то же время он доволен тем, что она способна держать чувство собственного достоинства, особенно, когда тупоголовый профессор вульгарно флиртует с ней — что и вовремя, иначе бы Сет от ревности его тут же уничтожил вместе с трусливым охранником. Никто не посмеет и близко находиться рядом с ней! В отличие от него, она не из тех, кто склонен к злопамятству, жажде мщения и полной червоточине в душе. Зато ему нравится видеть, как она улыбается, смеется, читает, умиляется собакам, слушать ее верные по-своему философские размышления, оказывает внимание тем, кто ей дорог. И чем больше он о ней узнавал, тем жарче становились его чувства. Да, она его полная противоположность, зато тем интереснее. К тому же он был уверен, что она похожа на песчаную лисицу: снаружи милая, но при желании сможет показать свою хищную суть. Со временем он с радостью пробудит эту суть — научит ее стать более сильной, жестокой и коварной. В день, когда она сидела на пляже городского озера так хотелось ее порадовать: с помощью чар усмирить летнюю жару, научить ее плавать, помочь ей с углубленным заполнением дневника практике, показать ей свое могущество. Но он привык разрушать, создавать неуместное в понимании людей, а не творить благо ради кого-то. К тому же прежних сил и времени у него пока было недостаточно. Сет с ухмылкой удивился сам собой — никогда бы не подумал, что впервые в своей бессмертной жизни он искренне пожелает не разрушать для утоления голодной забавы и преклонения колен, а заботиться о ком-либо, тем более о девушке. Она стала его слабостью. Как говорится в поговорке «Солнце забирает к себе смелых, а пески слабых». Но Сету всегда нравилось менять по-своему принципы скучной обыденности. Миу узнала секрет ее подружки Клео, связанный с фараоном Тутанхамоном и что персонажи древнеегипетской мифологии существуют. Теперь мало того, что она подружилась с ними, она еще будет видеть в нем не более чем, жестокого бога зла. Какая досада! Хотя, с другой стороны, она бы узнала об этом рано или поздно. Даже несмотря на то, что ее двухнедельная практика — к сожалению для Сета — заканчивалась, отныне тайна об ожившей мумии Тутанхамоне стала общей тайной на четверых друзей. Но надолго ли? Просто так Сет не упустит ее. — Нет, цветок пустыни не посмеет уйти от меня, — красные глаза вспыхнули, его рука решительно и властно сжала в кулаке. — Миу должна принадлежать мне. Сет выставил вперед ладонь — из нее оказалась горсть волшебного красного песка. Затем сжал его в кулаке, накрыл другой рукой кулак, тщательно встряхнул. Раскрыл руки, подул на песок и над его руками парил широкий золотой браслет, украшенный драгоценными камнями, такими как агат, лазурит, малахит, кварц. Украшение, сверкавшее искушенным светом, непростое. В давние времена боги оставляли на выбранных живых созданиях свои определенные знаки прежде, чем их забрать с собой и использовать в своих личных целях. Каждый такой знак должен иметь свою уникальность. — Идеально для моей будущей царицы, — протянул Сет, довольно оскалившись. — Она, конечно, слишком добра и благородна ко всему, даже тем, кто недостоин. Но в ней есть сила воли, упорство и целеустремленность. Именно это больше всего мне нравится. Редкие достойные качества. На следующий день, вернее, вечер, его план вышел не так, как хотелось — она отказалась от его дара, несмотря на его вежливость и настойчивость. — Я ведь сказала: нет! А если вы ещё хоть раз посмеете ко мне приблизиться… я… буду… обороняться! Как дерзко и наивно — этим его только еще страстнее заводит. Предупреждающая угроза — это еще не сила. Вскоре Миу поплатилась за свой отказ. Когда она оказалась в своей комнате — браслет уже заклеймил ее руку. После тщетных попыток снять браслет, девушка с тяжелым вздохом легла в постель, надеясь, что завтра наступит выход из этого положения. В этот же момент покровитель жадных чужеземцев, глядя на нее сквозь пламенное зеркало, лишь снисходительно усмехнулся с ноткой коварства: — Зря сопротивляешься судьбе, дорогая Миу, — усмешливо покачал головой Сет. — Браслет наделен моими чарами, только я могу его снять. Насладись последними минутами в мире людей пока можешь. Ибо завтра ты будешь здесь со мной навсегда. Ничто и никто, даже твои друзья, не смогут мне помешать. Клянусь, когда станешь моей женой, я сделаю тебя счастливой. Когда-нибудь ты еще отблагодаришь меня за это. Проговорив свою клятву, бог хаоса коварно и торжествующе засмеялся, красные глаза сверкали возбужденным предвкушением. — Демоны мои, — повернулся к слугам бог ярости, — приготовьте покои и всё лучшее для моей невесты и вашей будущей госпожи! Поклонившись, демоны спешили выполнять приказ, которому они никогда бы не стали перечить. Получится ли завоевать ее взаимные чувства? А вдруг она не оправдает его ожидания? Эти сомнения он отогнал на время. Она его не разочарует — уж об этом он позаботится. Да и что такого ужасного он может ей дать? Сила подобная божьей, бессмертие, крепкая власть, несметное богатство, всемогущий супруг, исполняющий желания, покой без гарема и невзгод — что еще должно понравиться женщине? Она будет связана вдвойне, если связывающие её цепи приятны. Быстрым и торжествующем темпом бог-осел шагнул в сторону балкона. Гордо взмахнул руками и под влиянием ветра молчаливые барханы теряли формы так что песчинки выразительным шумом поднялись ближе к ночному небу, похожему на бархатный свод из ляписа-лазури с искрами звезд — вещая всем местным обитателям и стихийным явлениям новость повелителя царства хаоса.