Сын уважаемого человека (рут Слави)

      Мне снилось что я вернулся в прошлое, чтобы спасти Сару Коннор. Захожу в её квартиру.. А там вместо юной девушки сидит мой отец. Сурово смотрит на меня. И отправляет в магазин за сигаретами.       Неделю назад, я бы решил, что это знак свыше, что мне пора бросать курить.       Теперь - даже не знаю. Что надо меньше нервничать? И больше гулять на свежем воздухе.       Или что там ещё советовала Виола?       Первое что я почувствовал, когда проснулся - это то, что лежу не один. Рядом лежала Славя. Она смотрела на меня и улыбалась:       — Доброе утро.       — Доброе. - я посмотрел на часы: полдесятого, - Ого! Мы проспали завтрак. И пробежку.       — Не “мы”, а “ты”. Я и побегала, и позавтракала. И тебе кое-что принесла.       На тумбочке стоял поднос с едой.       — Вот это да! Но…       — Почему я тебя не разбудила?       Славя, как обычно прочитала мои мысли.       — Ты так вымотался со вчера. Тебе надо было отдохнуть.       Можно подумать, она не вымоталась.       — Не переживай, что пропустил линейку. Я расскажу, что там было.       Вот как раз об этом я меньше всего переживаю.       Я сел. Первым желанием было - поцеловать девушку, но я понимал, что сейчас у меня не самый приятный запах изо рта. Так что, это перенесём на попозже. После ванных процедур. А ещё лучше после бани.       — Спасибо.       Я посмотрел на еду. И понял, что зверски голоден. Я полноценно покушал только вчера в обед. Пара сосисок у костра не счёт. А ночной перекус вообще во мне долго не задержался.       — Составить тебе компанию? - спросила Славя и, не дожидаясь ответа, отломала себе кусочек булочки.       Мы позавтракали. Пока я ел, Славя рассказала, что произошло за утро. Во-первых, с Ульянкой всё хорошо. Она даже не вспомнила про ночные события. Или сделала вид, что не вспомнила. Её даже не особо наказали. Так… заставили подежурить на кухне два часа. Ей не привыкать.       Во-вторых, сегодня будет концерт. Вроде как, пионерская самодеятельность. Талантливые пионеры исполнят песни и пляски. Хотя в основном выступать будет Мику.       В-третьих, я тоже должен буду выступить. На этих словах, я чуть не подавился чаем.       — Что?       — Ты тоже выступаешь, - терпеливо повторила Славя. - Надо принимать активное участие в жизни лагеря. Только нужно согласовать песню с Ольгой Дмитриевной.       Как-то это всё… слишком приземлённо.       У нас тут клоны, путешествия во времени и семь трупов в канаве. А мы планируем кто какие песенки будет петь. Господи, да нам возможно осталось жить полтора дня!       Есть же такой вопрос во всяких психологических тестах. Мол, вы узнали, что вам осталось жить один день, чтобы вы делали? И там уже варианты: позвонить родителям и сказать, что их любишь. Обнять детей. Приласкать жену...       Что там ещё было?       Сказать начальнику: “поцелуй меня в задницу”?       — Ты думаешь, это сейчас актуально? - спросил я девушку, - Учитывая то, что мы узнали ночью.       — А что ты предлагаешь? Сидеть в уголочке и плакать?       — Не знаю. Я раньше думал, что у нас впереди - целая жизнь. А теперь получается, что один день. Хочется провести его… по особенному.       — А это как?       Я пожал плечами.       Как-то не задумывался.       — Не знаю. Я бы провел время с тобой. Может, сходили вдвоём на пикник. Или сплавали на остров. С палаткой.       — Так давай сплаваем после концерта.       — Правда? - я не поверил своим ушам, - Я боялся, что ты откажешься…       — Почему?       — Ну.. в прошлый раз когда я об этом заикнулся. Ты так строго на меня посмотрела.       Или я не это предлагал? Но что-то такое было.       — Если честно, я не помню такого разговора. На самом деле, я только за! Но только если ты пойдёшь на концерт. И выступишь там.       Вот такая она жизнь профессионального музыканта. Хочешь, не хочешь, а выступать надо.       Зато потом проведу ночь с фанаткой.       — По рукам.       — Отлично. А теперь поднимайся, умывайся, чисти зубы… У нас много дел.       Опять дела.       Когда же они позаканчиваются?       Я встал и почувствовал, как ноют мышцы спины. Руки и ноги тоже подавали похожие сигналы. Но больше всего ныла спина. Вот что значит таскать не себе 50-килограммовую пионерку.       — Что же за дела?       — Сперва тебе нужно сходить в баню.       Хм… а вот это неплохо.       — Потом пообедать.       Хороший распорядок. Почему раньше такого не было?       То уборки, то тренировки, то поиски заблудившихся…       — А потом пойти в музыкальный кружок. И отрепетировать.       — Ну… а ты будешь со мной?       — В кружке - да. А в столовой - нет. У тебя уже есть компания.       А бане?       Вслух я такое спросить не решился.              Мы попрощались и я отправился на водные процедуры. Возле бани была очередь. А из знакомых только Женя.       Человек, которого я меньше всего хотел бы увидеть.       Увы, она тоже заметила меня.       — Ей, народ! Вот с этим поаккуратней. Он любит подглядывать.       Я промолчал.       Не хватало ещё встревать в склоку.       Пионеры опасливо покосились на меня.       — Он и за мной подглядывал, - не унималась библиотекарша.       Какой я нехороший. Ещё и в носу ковыряюсь. Иногда.       — Слышь, ты заткнись там! - рядышком материализовалась Алиса. - Семён не за кем не подглядывал. Он - отличный парень. А вчера он помог найти Ульянку и пять километров тащил её на себе до медпункта.       Не пять, конечно. Может, полтора.       Страх в глазах ребят сменился любопытством. И даже уважением. Похоже, у Алисы была репутация посерьёзней Женькиной.       — Но я…       — А ты просто завистливая дура! Кому ты нужна, за тобой подглядывать? Ни сисек, ни жопы.       — Буду я ещё с тобой спорить - буркнула Женя и поспешила прочь.       — Вау! - тихонько промолвил я, - Это было нечто! Спасибо, что постояла за меня.       — Да ерунда. Спасибо, что помог Ульяне. Я, если честно, даже не сразу поверила, что ты её сам донёс.       — Ну она же друг…       — Это понятно. Я про то, что ты смог её поднять.       Я улыбнулся.       Алиса без подначек не может.       — Это ещё что. Я даже Лену поднял.       — Врёшь!       — Не вру. Правда это в воде было.       Рыжая рассмеялась.       — А если серьёзно, то ты молодец. И Ульянку спас, и на концерте сегодня выступать будешь. Прям первый парень на весь край.       — А ты откуда знаешь про концерт?       — Так я же тебя и посоветовала.       — Зачем?       — На твоём фоне я буду смотреться лучше! - Алиса самодовольно поправила волосы, - Да я шучу… чего ты такой кислый?       — Ну просто… я хотел провести этот день со Славей. А получается буду полдня репетировать, а полдня торчать на концерте.       — Да успеешь ты ещё с ней время провести. У вас ещё куча времени. И ночь впереди и завтра утром… Мда… Ладно, может и не так много. Но это тут. А потом что? Думали уже?       — Вроде того.       — Ну. Поступите в один университет. Или в одном городе. Молодым семьям отельные комнаты в общежитие дают. Чем не рай?       Если бы это было возможно.       Мы должны тогда перепрыгнуть на другой осколок. Который, не факт что окажется намного длиннее этого.       Так и будем прыгать по ним, как блохи?       Да и какая разница? Выбора у нас всё равно нет. Так-то, конечно, лучше со Славей в этом времени. У неё тут и семья. Настоящая семья. И друзья. А у меня там, в моём времени, ничего нет. Но до 93-го всё красное.       Значит будь выбор - мы отправились в 93. На четыре года вперёд. Славины братья, конечно, сильно подрастут. Но всё таки. И родители живы, и относительно молоды.       Или сразу в будущее? С Виоллой.       Там, наверно, тоже круто.       — О чём задумался?       — О будущем.       — Забей! Думай о настоящем.       — А что про него думать? Оно просто есть. Вот сейчас стою тут с тобой в очереди. Вот сейчас мыться буду.       — Тоже со мной?       — Ну-у-у нет, конечно. По очереди.       Я почувствовал, что у меня горят уши.       — Ну что ты смущаешься, как красна девица? Зайдём, быстренько ополоснёмся, спиной к спине.       Чего я и вправду стесняюсь? Когда Ульянка это предлагала - не стеснялся же. Потому что не воспринимал её, как женщину. А Алису, получается, воспринимаю. Не смотря на то, что мы друзья.       И потом, тут же свидетелей кругом полно. Я посмотрел на галдящих пионеров. Им только повод дай. Если уж они на держании за ручки выводы делают. То что они подумают, если мы с Алисой мыться вместе будем?       — А что ты петь будешь? Решила уже? - я сменил тему.       — Да есть на примете пару песен. А ты что?       — Ещё не придумал. Надо такую, чтобы цензора прошла.       — Хм-м-м…то есть, это по твоей вине в музыкальном кружке появился цензор.       — Эй! Если уж искать крайнего, то это ты. Нечего было меня предлагать. Я может вообще не люблю выступать на публике.       — Или просто боишься. Давай, трусишка. Встань и страх преодолей.       Мне захотелось рассказать ей о действительно страшных вещах. Вроде толпы твоих злых вариантов, которые хотят тебя убить. Но я сдержался.       Ещё не хватало Алису в это впутывать. Хватит того, что из-за меня чуть Ульянку не убили.       — Как там мелкая?       — Да что с ней сделается…       — Ничего не рассказывала про… ночь?       — Сказала, что присела отдохнуть возле дерева, заснула, а проснулась уже у себя в кровати. А что? Ты сделал с ней что-то нехорошее?       — Тьфу… ты любую идею опошлишь.       Очередь потихоньку двигались. Алиса продолжала надо мной всячески измываться. Людей по мере продвижения очереди становилось всё меньше. За нами так никто и не встал.       Когда остались только мы, Алиса спросила:       — Пропустишь даму вперёд?       — Конечно.       — А может… - возле двери девушка повернулась и закусила нижнюю губу, - Всё таки вместе помоемся?       — Иди уже!       Я понимал, что все эти заигрывания только ради шутки. Но в то же время они были приятны. И повышали самооценку.       Девушки редко со мной флиртовали. Точнее вообще не флиртовали.       А тут на тебе!       — Значит Алиса?       Никогда в жизни я так быстро не поворачивался.       Жуткий пионер стоял в пяти метрах от меня.       Прежде, чем я успел что-либо сделать, он поднял руки:       — Я пришёл не драться.       — Что хочешь? Назначить новую стрелку?       — Ты пересмотрел сериалов про бандитов. Точнее, это я их пересмотрел.       Я промолчал. Так уж повелось Он говорит - я молчу.       — Я так понимаю, Виола тебе всё рассказала. Поведала свою версию.       Я кивнул.       — Хорошо. Это сэкономит время. Я… и другие. Мы не можем покинуть этот лагерь. Уже не можем. Ты новенький - у тебя много шансов. Каждый второй новичок возвращается к себе домой. Ты знаешь, что можно вернуться не одному?       Я снова кивнул.       — Таков был мой план. Хотел вернуться с тобой. Чтобы больше не видеть всего этого. Не смотреть на эти опостылевшие рожи. Не чувствовать этого отвратительного запаха…       — Со мной? - я перебил его, - Но для этого должна быть любовь. А я тебя не люблю.       — Не обязательно. Ненависть тоже сгодится. Любая сильная эмоция. Думал, убью твою женщину у тебя на глазах. И ты восполаешь жгучей ненавистью…       Звучит логично.       Но я по-прежнему не доверяю этому существу.       — Уже не думаешь?       — Уже нет. Я присмотрелся к тебе и понял, что ты слишком слабый для настоящей ненависти. Ты - терпила.       Насчёт сериалов про бандитов, это он не зря сказал.       — И что теперь? Оставишь меня в покое?       — Я подожду конца смены. Если уйдёшь, то и хер с тобой. Если ты останешься, то жди новой порции боли. Ну или если решишь потом вернуться.       — Потом?       — Да. Сюда же можно ещё раз приехать. Виолка не рассказала?       — Нет.       — Спроси на досуге, - посоветовал он и скрылся из виду.       Я остался стоять, слегка ошарашенный.       Вернуться?       И пережить всё это ещё раз? Но ведь… я буду знать всё наперёд. И это не будет так увлекательно. Как в первый раз.       Всё равно, что смотреть фильм второй раз. Ты уже всё знаешь, все развязки и твисты. С другой стороны, некоторые фильмы я с удовольствием пересматриваю.       Это слишком сложно.       — Я - всё! - из бани вышла красная и распаренная Алиса, - Тебя подождать?       — Не надо. На обеде встретимся.       — Смотри сам…       Я приступил к помывке, но думал совершенно о другом.       Я могу вернуться!       И всё будет не так же. Будет по-другому. Потому что я сам стал другим. Я ведь… теперь знаю этих людей. Я увижу Славю и подбегу к ней, чтобы обнять. Но она меня не узнает. Я буду просто незнакомцем, который распускает руки. Что мне делать?       Притворяться, что тоже вижу её первый раз? А потом притворяться, что не знал про насекомого под котлетой? Притворяться, что заблудился в лесу… Можно ли быть счастливым, если ты постоянно притворяешься?       Мои размышления прервал сигнал на обед.       Я быстренько вытерся, оделся и пошёл в столовую. Нет такой проблемы, которую нельзя исправить дерьмовой хавкой. Посмотришь на пюре, залитое подливой, и понимаешь что есть вещи в этом мире похуже твоих несчастий.       Но в этот раз повезло. Вместо подливы была курица с гречкой. По пути к столику я обменялся взглядом со Славей. Её соседки тут же начали хихикать и шептаться.       Надеюсь, не всякие гадости про меня придумывают.       — Сёмка! - радостно поприветствовала меня Ульяна, - Я придумала тебе новое прозвище. Раз уж ты смог меня пронести, то отныне ты - лошадка. Лошадка!       — Это вместо того, чтобы сказать: “Спасибо, Семён”, что выручил”. А я бы ответил: “Да не за что, дорогая!”       — Эй! Ты, между прочим, тоже меня не поблагодарил.       — Это за что же? - удивился я.       — Как? За мой взрыв. Ты просил вытворить “что-нибудь эдакое”. Вот я и вытворила.       Я открыл рот, чтобы возразить, но не придумал достойного ответа.       По сути, она права. Просил грандиозный бум - получил грандиозный бум.       — Ладно. Спасибо тебе за твой розыгрыш.       — То то же!       — Кстати, а ведь идея сработала. - заметила Алиса, - Теперь пионеры не шепчутся про вашу лямур. Теперь на повестке дня - героический подвиг Сёмыча.       — Только больше так не делай.       Я принялся за еду.       Неужели пионеры и впрямь про меня такое думают и говорят? Конечно, у них сейчас ни телефонов, ни компьютеров. Любое необычное событие вызывает интерес. Вот и сплетничают.       А потом слухи обрастут подробностями. Придумают, что не одну маленькую пионерку на себе нёс, а трёх больших. Завалив по дороге медведя. Из рогатки.              Хотя, какие слухи? Они через два дня про меня вообще забудут.       Как вспоминаю про это, так настроение портится.       — Эй, лошадка. Поделишься компотиком?       — Угощайся.       Нет, надо всё таки поговорить с Виолой.       — Алиса, я после обеда в медпункт заскочу. А потом - сразу к вам.       — Зачем тебе в медпункт?       — Голова разболелась. Попрошу анальгин.       — Ну ладно, - рыжая посмотрела на меня с подозрением, - Если обманешь - пеняй на себя!       Нехорошо, конечно, врать друзьям. Но это как раз тот случай, когда ложь больше похожа на правду, чем сама правда.       Я бы сам в жизни не поверил, если бы мне кто-то сказал, что он - из будущего. Без доказательств, разумеется.       Я быстро доел, убрал за собой и потопал к медсестре.       Увы.       Её не оказалось на месте. Я оставил записку. Мол, срочно надо поговорить. И подпись: “Семён П.”       “П.” - это Путешественник по времени. Раз уж нас таких несколько, то надо держаться вместе.       В музыкальном кружке же, наоборот, был аншлаг. Собрались все, кто планирует выступать. Мику, Алиса и ещё десяток пионеров, чьи имена я не запомнил. Вожатая, она же цензор. Ульянка тоже зачем-то ошивалась. Впрочем, ничего удивительного, она - за любую движуху.       Первым желанием было повернуться и уйти. Слишком много суеты. Но Славя тоже была тут. Выполняла роль администратора. Казалось, её вообще не беспокоит окружающий хаос. Кто-то спорит, кто-то смеётся, кто-то играет на инструментах… А она спокойно стоит посредине с блокнотиком, что-то записывает и разговаривает сразу со всеми.       Увидев меня, она улыбнулась и подошла.       — Я не вовремя? - спросил я.       — Наоборот. Сейчас будем репетировать. Просто уточняли очерёдность.       Да, это непросто. Все, небось, хотят выступить в конце. Но кому-то всё равно придётся быть на разогреве.       Пионеры по одному, а некоторые по двое, начали исполнять свои песни. Не все были одинаково талантливыми. И это я смягчаю. Из профессионалов, как выяснилось, тут только Мику и Алиса. И ещё один очкастый брюнет. Он классно сыграл на скрипке. Остальные брали старанием и задором.       Ольга Дмитриевна всех хвалила и подбадривала. Оказывается она умеет быть милой. Потом настало и моё время позориться. Я сыграл им песню “Мельницы”. И уже приготовился к разносу. Но вожатая только посетовала, что текст от лица девушки исполняет парень.       Она берегла силы для Алисы. Вот тут уже начался эпичный спор за каждую песню. За каждое слово. Вожатая топала ногами, сверкала очами и грозилась обо всём рассказать родителям. Алиса язвила и огрызалась. Ульянка подливала масло в огонь. Мику пыталась всех помирить.       Славя предложила отпустить выступивших ребят. Всех, кроме меня, почему-то.       — Что? Планируется носить что-то тяжёлое?       — Может, мне просто хочется чтобы мой парень составил мне компанию?       Ого!       Она прямо сейчас сказала, что я - её парень!       Это ведь… не знаю. Почти официальное оформление. Я попытался скрыть улыбку, но у меня ничего не вышло. Я сидел и лыбился, как болван. Впрочем, моя интуиция меня не подвела. Поработать руками всё таки пришлось. Хоть и немного: принести инструменты на сцену. Расставить стулья.       Всё это казалось такой мелочью, по сравнению с тем, что сказала Славя. Что такое усталость, когда тебя изнутри переполняет счастье?       Мы заканчивали приготовления, когда прозвенел сигнал на ужин. Алиса была на взводе, поэтому ушла чуть раньше. Ульянка тоже. Так что от сцены в столовую мы шли втроём: я, Славя и Ольга Дмитриевна.       Мы со Славей, не стесняясь, держались за руки. Хотя ещё три дня назад, такое казалось бы немыслимым. А перед самой дверью она поцеловала меня в щёку:       — Увидимся на концерте.       Вожатая неодобрительно покачала головой.       Но когда Славя отвернулась, то улыбнулась. Поняв, что я заметил это, Ольга Дмитриевна тихо сказала:       — Что? Я тоже когда-то была пионеркой. И что бы ты там не думал, очень за вас рада.       — Спасибо.       — И не вздумай кому-нибудь про это рассказать! - на лицо вожатой вернулась привычная строгость.