Человеческий фактор

— Никто не ахуительный повод, чтобы переться к нему через половину Содружества, понимаешь?! МакКриди со злостью пнул валяющуюся рядом коробку, от чего та отлетела метров на двадцать, плюхнулась в лужу, но не сломалась. — Умели же делать в наше время, — рассеянно подумала Астер. Она лежала на почти чистом матрасе и тупо пялилась в никуда. Ветер, как всегда, был мерзким, колючим и пыльным. Костер, на котором булькало очередное варево МакКриди, еще больше жарил щеки и бесил. Даже запах костра в этом новом мире был другой. Раньше костры пахли приключениями, летними теплыми ночами , влюбленностью и смехом друзей. Сейчас костры пахли так, как будто кто-то поджег помойку. Все раздражало, тело чесалось от грязи и вездесущих колючек. Чтобы не сорваться на Роберта, Астер изо всех сил пыталась сконцентрироваться на ободранном центроцвете неподалеку. Надо было вставать, надо добраться обратно до Сэнкчуари, а потом снова собираться в дорогу, но сил не было. Аркадия, где остался Валентайн, все еще подавала сигнал бедствия. Это значило, что Ник, скорее всего, еще жив. Это, в свою очередь, говорило о том, что Астер придется подняться, совершить дикий бросок до Фар-Харбора, чтобы спасти старого синта. Но МакКриди был точно с этим не согласен. Для него спасать незнакомого синта казалось кошмарной блажью и дебилизмом. Все равно что положить свою жизнь во имя старого тостера. Но и отказать Астер он не мог. Хотя, если бы он узнал истинную причину, то, скорее всего, просто грохнул бы Валентайна. Он подошел к Астер, убрал волосы с ее лица и со своей смешной детской серьезностью спросил: — Ты правда считаешь, что это правильно? Ты должна это сделать и других вариантов нет? Астер было лениво отвечать. Она перевела взгляд с цветка на МакКриди и подумала, что все было бы куда проще, если бы сначала она встретила его. Он бы просто научил ее всему, что знал, они бы отстроили свой миленький домик в Столичной пустоши и периодически брали бы непыльную работенку, чтоб поднять крышек и просто жить свою маленькую жизнь. Такая вот славная идиллия на руинах ее мира. Просто, понятно и почти безопасно. Но нет, ее угораздило провести первые полгода в этом ебанутом Содружестве с роботом, в которого закачали чужое сознание и влюбиться в него сильнее чем когда-либо вообще. Просто, 10 из 10, Астер, ты умница. — Долго ты еще будешь задавать тупые вопросы? — Астер села на матрас, взяла МакКриди за подбородок и с хитрым прищуром потянула его к себе — Ты забыл, кто тут босс, 200 крышек, помнишь? — Эй, я их вернул! — МакКриди выдохнул и расслабился, но в тот же момент понял, что Фар-Харбора ему не избежать. Ладно, похуй, спасаем синта, так спасаем синта — подумал он и потянулся за Астер. Суровый снайпер МакКриди без одежды превращался в самого нежного парня на свете и это не переставало удивлять Астер. То есть буквально — тут мы не дернув глазом валим дюжину гулей. А тут мы боимся даже выдохнуть в неправильное место. Астер всегда закрывала глаза, когда была с ним и представляла, что ничего этого нет. Нет Содружества, нет радиации, нет мутантов, гулей, рейдеров и прочей нечисти пустошей. Есть только она и МакКриди, который всегда прикасался к ней так, как будто ничего дороже в жизни у него нет и он очень боится это сломать. Впрочем, почти так оно и было. Астер утыкалась ему в плечо и надеялась, что когда она откроет глаза — все станет, как прежде. Деревья станут зелеными, вода перестанет быть смертельной, она наденет свое лучшее платье и они отправятся в уютный итальянский ресторанчик на Ричмонд-стрит. МакКриди прижал ее к себе сильнее, вздрогнул, застонал и, скорее себе, чем ей выдохнул: Боже, как я тебя люблю. Астер вжалась в него еще сильнее, сделала резкое движение бедрами вперед, запустила руки ему в волосы и больше прорычала, так как отдышаться шанса еще не было: — Только попробуй однажды это изменить. Пока они собирали лагерь, Астер украдкой наблюдала за МакКриди. Тощий, жилистый, местами чересчур болтливый, местами раздражающий своим нытьем, он стал для нее домом. Таким домом где абсолютно безопасно и ты правда его любишь, но в глубине души понимаешь, что всегда будешь хотеть большего. Слишком предсказуемо, слишком скучно. Он так похож на ее бывшего мужа. Он больше, чем что-либо еще в Содружестве напоминал ей о старом мире и в то же время обо всем том, что в старом мире нужно было скрывать. «Девочки не читают комиксы, Астер!» «Девочки не играют с оружием, Астер!» «Девочки так не выражаются, Астер!» Уже к своим 14 Астер усвоила что она явно из неправильных девочек. Но глядя на МакКриди, она понимала, что он бы вписался в старый мир. Работал бы каким-нибудь механиком, может бы даже открыл свою мастерскую. По воскресеньям бы кидал мяч со своим сыном во дворе и жарил бы барбекю с соседями. Несмотря на все то, что ему пришлось пройти, он оставался добрым. Он хотел помогать людям. Разумным гулям. Даже синтам. Но, когда он защищал свое, Астер ни разу не видела, чтобы у него хоть на секунду дрогнула рука. За свое этот немного нелепый брюнет дрался насмерть. Иногда ей казалось, что он умеет все — драться, чинить вещи, готовить, строить, лечить и все остальное, без чего в этом мире не проживешь дольше дня. Она же, попав прямиком из уютного 2077 в ядерный 2287 как будто разбилась пополам и так и не смогла себя собрать. С одной стороны она выдохнула. Потому, что в этом мире можно было материться как матрос, курить и играть с оружием. Здесь были не важны социальные условности. Не нужно было строить карьеру, переживать что подумают соседи. Задача была только одной — не сдохнуть хотя бы сегодня. Сначала она не умела ничего. Там, в прошлой жизни были роботы, которые облегчают тебе жизнь, а не пытаются убить. Ей не нужно было даже уметь готовить — достаточно было закачать в Кодсворта меню. И с одной стороны она была по-настоящему счастлива. Она просыпалась с утра и точно знала что надо делать — надо найти еду, воду, лекарства и патроны. Ее никто не будет контролировать, не нужно соответствовать чужим ожиданиям и тому, что те люди называли «успехом» и «счастьем». Не звонит даже гребаный телефон. Впервые ей было позволено все, в том числе и быть максимально странной, неправильной собой. Но с другой, она так скучала по старому миру. То, что для других было легендами из несгоревших книг — для нее был буквально прошлый год. Столько было в том мире, что она искренне любила и чего она больше никогда не найдет в этом: кино, книги, свежие фрукты, прохладные озера, кусты рододендронов. Да хотя бы просто кошки. Астер не сразу освоилась в Содружестве. Если бы не те бедолаги, которых она спасла каким то чудом в Конкорде, она бы не выжила дольше недели. Удивительно, но впервые в жизни ей пригодилось то, за что старый мир ее не принимал — грубость и умение стрелять. Вечера, которые она проводила в молодости на пустыре с бутылкой виски и папиным дробовиком, наконец дали свои плоды. Но долгое время судьба прикалывалась над ней и на поиски сына она шла то с роботом, то с синтом. Им не надо есть, не надо спать, не надо спасаться от радиации. Им не бывает одиноко и с ними не обсудишь весь тот мрак, который теперь был вместо мира. Потому встреча с МакКриди в том баре Добрососедства стала буквально ее спасением. Он показал ей где искать лучшие нычки, как перевязывать раны, какую часть брамина стоит готовить и как это сделать так, чтобы это вообще можно было есть. С тех пор, как Ник решил остаться с дИМА, единственный, кто у нее был — это вот этот парень — Роберт Джозеф МакКриди, выходец из Литл-Лэмплайта, один из лучших снайперов Содружества, Стрелок, положивший не один десяток «своих», наемник со спорной репутацией и лучший убийца диких гулей. Она готова была доверить ему свою жизнь, свое оружие, дом, сына. Разделить с ним любое убийство, любую заварушку, провернуть любое дело. Но она никогда не смогла бы рассказать ему, как часто она вспоминает синта в потертом плаще и старой шляпе. Если и было что-то в Содружестве, что могло бы уничтожить МакКриди, то это было именно оно.