Мое сердце в твоих руках

      Анна готовилась ко сну, ее комната не сгорела, но все же несколько дней ей приходилось спать в комнатах прислуги: запах гари, казалось, не выветрится никогда. Сейчас здесь было вполне прилично, но ее все еще мучил вопрос: "Куда ушел дядя?". В дверь тихонько постучали.       - Разрешите, мисс Анна?       Анна сидела перед секретером с прямой, как струна, спиной и что-то писала. На ней был жакет «карако» из черно-серой и серебристо-серой шелковой парчи с подкладкой из гладкой шафрановой шерсти. Вырез и рукава отделаны серебристо-серой лентой. Темно-серые батистовые ангажанты (оборки) выделялись на рукавах. Перед жакета застегивается на крючки и петли, по краям которых была вышивка из серебряной нити. На шее красовалась черная косынка, концы которой были убраны спереди под жакет, что могло походить на единое целое с самим платьем. Повернув голову в сторону двери, она ответила:       - Да, проходи. Мэри, куда ушел дядя?       - Он отправился распоряжаться на счет лошадей. Неужели все так обернется? Вы выходите замуж за человека, которого даже не видели? Я не могу этого понять. А что же ваш дядя? Он же всегда был так добр к вам.       - Да, к сожалению это так. Оказывается все это была его игра для того чтобы получить деньги моего отца, - Анна на мгновение нахмурилась. - Нужно что-нибудь придумать. Я не доставлю ему такого удовольствия и не выйду за того, кого не люблю и кого выбрал он. Мои родители хотели, чтоб я была счастлива. И я не хочу их подводить.       - Вы уже что-нибудь придумали? - спросила Мэри.       - Еще не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю.       Мэри, зная, что ее госпожа не так проста, как может показаться на первый взгляд, догадывалась, что у Анны уже есть план. Пока что она держит его при себе и вынашивает, бережно продумывая всевозможные варианты. Как только она посчитает нужным посвятить в свое решение саму Мэри, последняя будет готова к этому, и, собрав все свои силы она непременно поможет своей хозяйке.       Не смотря на свои двадцать девять лет тяжелую судьбу детства, Мэри прекрасно выглядела. Ее густые черные волосы могли посоревноваться с вороновым крылом, а глаза, цвета морской волны, прекрасно дополняли ее округлое, немного бледное, лицо. Анна же была брюнеткой с карими, почти черными, глазами. Кожа ее напоминала фарфор, а губы - оттенок чайной розы. Еще будучи совсем маленькой, Мэри не могла не привязаться к такому открытому, вечно смеющемуся ребенку, как Анна. Но после смерти родителей, она редко улыбалась, даже когда на лице светилась улыбка, глаза грустили, а ведь ей всего двадцать три.       - Я вам больше не нужна? - спросила Мэри.       - Нет, Мэри, благодарю, ты можешь идти.       То, что писала Анна было вовсе не письмом, как могла подумать Мэри. Это был план ее побега, ее спасения. Она расписывала его буквально по минутам, когда лучше выйти из дома, чтобы не быть обнаруженной, что лучше взять с собой, вещи, которых хватит на первое время, а после, она что-нибудь придумает. Первым пунктом стояли украшения, которые не успел отобрать дядя. Украшения, которые достались ей от матери вместе со шкатулкой из красного дерева.       Она обдумала все, и уже сегодня, после того, как они прибудут в Йоркшир, а оттуда отправятся в Честерфилд, по дороге в Лондон, где ее будет ждать "жених", она сбежит. Никто ее не остановит и никто ей не помешает.       Ей больше нечего терять, она все решила. Через неделю Анна будет свободна от решений и воли дяди. Она уже представляла, как, вместе с Мэри, они обоснуются где-нибудь на севере страны в маленьком домике. Драгоценности она продаст, их должно хватить на безбедное существование, а большего им и не нужно. С этими мыслями она и уснула.