Не ждали? А я вернулась!

После разговора в гостиной Альфред решил подглядеть за Мариель. Зачем? А кто знает? Непонятно по какой причине Америке захотелось найти Мариель и посмотреть, чем она занимается и почему в ближайшее время не выйдет из комнаты. Как будто он не мог догадаться... Проверив огромное количество комнат, через пол часа поисков Америка всё же нашёл Мариель. Дверь была слегка приоткрыта и со своего места Альфреду была видна комната и все кто в ней находился. Рыжеволосая стояла возле кровати Ивана, протирая лицо русоволосого полотенцем и сооружая компресс. Иван ворочался на кровати, тяжело дышал и стонал от боли, его волосы спутались, а щеки горели слишком ярким румянцем. Мариель пыталась аккуратно придерживать пострадавшую руку, но эта попытка с треском провалилась. Ваня слегка дёрнул рукой, возобновилось кровотечение. Он вскрикнул, попытался подскочить на кровати, что ему однако не удалось, и застонал от боли. - Тише-тише, потерпи родной, - бормотала рыжеволосая, - Знаю, это очень больно, но надо потерпеть. Скоро это пройдёт. Обещаю, скоро всё будет хорошо. Когда Иван более менее успокоился, Мариель сменила повязку, поправила полотенце и села на стул. Огненные волосы её казалось потускнели, вся энергия девушки как будто испарилась, в ней не было той обычной резкости, злобы и живучести. - Что же я натворила?... - дрожащим голосом пробормотала Мариель, - Знала ведь, что нельзя, но нет... Взяла тебя с собой... Проклятое кольцо... Проклятые камни... И я как всегда сдурила... Прости пожалуйста, родной... Как же я могла так сглупить?... Впервые в жизни Альфред увидел Мариель такой... такой живой. Несмотря на то, что выглядела она как восставшая из ада жизни и чувств в ней было намного больше, чем когда либо. И это было до невозможности странно... Как?! Она ведь холодная, безэмоциональная, всегда уверенная в себе и своих действиях, уничтожающая всех кто становится на её пути... Это ведь Мариель! Неужели она может быть такой?! Поморгав и встряхнув головой, дабы удостовериться, что это не сон, Альфред на свой страх и риск продолжил наблюдение. - Маша... не уходи... пожалуйста... прошу тебя... - умоляюще повторял Ваня. - Ш-ш-ш, всё хорошо... Я никуда не уйду... Теперь я всегда буду рядом, - успокаивающе сказала Мариель и крепко сжала здоровую руку. Альфреду стало немного стыдно, но вскоре это неприятное чувство, приносимое остатками совести, как рукой сняло. - Знаешь, - вдруг сказала Мариель, - Я подумала, когда выздоровеешь, съездим куда-нибудь на природу отдохнуть, может в ту хижину в лесу. Ты ведь недавно говорил мне об этом. Отдохнём, шашлыки пожарим, хорошо ведь? Вот и я так думаю. Надо будет выпросить отпуск, надеюсь получится. Альфред смотрел на девушку и не верил своим глазам. Она стала такой доброй, нежной, заботливой, у неё изменился даже голос. Обычно её слова походили на пули, вылетали так же резко и быстро и ранили также сильно, а в голосе чувствовался металл. Теперь же она говорила ласково, нежно, слегка взволнованно... У неё оказывается очень мелодичный голос. Но как такое возможно? Возможно ли, чтобы девушка, которая без сожаления избила его чуть ли не до потери сознания, теперь стала такой... - Зачем... ты это сделала?... - снова начал бормотать Иван, - Зачем... ушла?... Почему... так?... Грустно... Плохо... Вернись пожалуйста... хоть на секунду... Машенька... пожалуйста... - со слезами просил он. И вот теперь за всё время Альфред в первый раз смог разглядеть взгляд Мариель, в котором было столько нежности, любви и мучительной боли одновременно, что оставалось удивляться, как умещались столько чувств в одном взгляде. Мариель начала что-то тихо ласково напевать, поглаживая Ваню по голове. Вдруг она слегка вздрогнула и уставилась на дверь, видимо почувствовав, что за ними кто-то наблюдал. Мариель встала и хотела подойти к двери. - Не уходи... - пробормотал Иван. - Всё хорошо. Мне нужно на секунду отойти. Я скоро приду, обещаю... - ласково сказала Мариель. Рыжеволосая подошла к двери и очень тихо, но в тоже время резко и настойчиво закрыла её и заперла на ключ, как бы предупреждая, что нельзя подглядывать и что лучше бы Альфред убирался отсюда подобру-поздорову. Америка чуть ли не бегом бросился на первый этаж. В голову ударила простая и в то же время внезапная догадка. Он понял, что, сколько бы раз он не пытался подкупить Мариель, сколько бы раз он не одолевал её своим предложением объединится, грубостями, она никогда не предаст Ивана и всегда будет на его стороне, что вечность она будет любить Ваню, что никто и ничто не изменит этого. Наконец-то до него дошла эта простая истина. Теперь он никогда не подойдёт к ней с такими словами, он поклялся в этом, всё равно это бесполезно. Только бы никто не узнала о его небольшой проделке.