boundless

      метки:       AU, ООС, ER, Будущее, Искусственные интеллекты, Смерть второстепенных персонажей, Упоминание смертей       Все, кто был знаком с Чоном Хосоком, знали: он — синоним слова «солнце».       Его доброта никогда не знала границ, он мог буквально отдать свою последнюю рубашку ради того, кто в этом нуждался. Он согревал добротой своего сердца всех, кто даже этого порой не заслуживал. Но Хосок явно родился под счастливой звездой, и те люди, которые могли ему навредить, чаще всего просто не встречались на его пути.       Только вот судьба всегда была и остаётся злодейкой. Ибо не мог человек просто так быть счастливым всю свою жизнь и не испытывать хоть какие-то малейшие трудности и невзгоды. За яркой и широкой улыбкой всегда скрывается глубокая печаль, ведь так обычно говорят?       И глубокой печалью Хосока была его младшая сестра.       С самого детства Лиз была болезненным и крайне неудачным ребёнком. Как-то их мать даже пошутила, что всю удачу их семьи забрал себе именно Хосок, а позже очень сильно пожалела об этих словах. Когда долги за лечение той или иной болезни девочки начинали расти, стали появляться и проблемы. В некогда дружном доме начали раздаваться крики. Отец семейства просто не успевал расплачиваться за медицинские счета, хоть и работал на двух, а после и на трёх работах. У матери начала появляться склонность к выпивке больших количествах, чем нужно было. Но кто их мог винить, когда семья оказалась в финансовой яме?       Малышка Лиз уже к своим десяти годам понимала, что приносит только несчастья. И только Хосок, её старший брат, всегда был рядом с ней и старался вселить в неё уверенность, что всё будет хорошо. Что он будет рядом даже в те моменты, когда будет совсем не просто. И так было многие годы.       Брат и сестра смогли пережить уход отца из семьи. Смогли помочь избежать матери попадания в пучину отчаяния из-за предательства мужа и излишнего количества алкоголя. Смогли все неудачи Лиз восполнить удачей Хосока. Парню казалось, что всё можно преодолеть и старался никогда не поддаваться унынию. Он и правда стал согревающим солнцем этой семьи, на которую обрушилось сто и одно несчастье. Ведь в каждой ситуации должен быть тот, кто смотрит на всё с улыбкой на лице и говорит, что всё будет хорошо.       Тогда почему именно сейчас тот самый яркий и солнечный человек стоит перед телефонной будкой и так дрожит от страха?       Проект «Последний звонок» был интересен доктору Чону в первую очередь. Он перевернул медицинский мир с ног на голову, создал такую инновационную технологию, о которой ещё сто лет назад человечество мечтать не могло. Проект был создан для тех, кто так хотел услышать самые важные слова от самых важных людей, но просто не успел это сделать. И уже тридцатипятилетний Хосок слишком жалел, что этот проект может работать только сейчас.       Искусственный интеллект зашёл слишком далеко, раз он мог настолько правдоподобно генерировать голоса тех, кого больше не было в этом мире. Голоса тех, кто ушёл слишком рано или в свой положенный срок, но всё же ушёл. Но вечно счастливому человеку это было необходимо, как глоток воды путнику в пустыне. Он сделал это целью жизни, и вот исполнение его самой заветной мечты находится прямо перед ним.       Тогда почему счастье семьи Чонов сейчас ощущало такой стресс, будто его вот-вот вырвет? Почему пот струился по его лицу, а руки тряслись?       Хосок не мог сказать точную дату, когда для него начался личный конец света. Он всю жизнь хотел поступить именно в медицинский, чтобы такие малыши, как его младшая сестра, избавлялись от всех своих болезней как можно раньше. Но главной его пациенткой, главной целью всегда была именно Лиз.       Только вот его великую цель быстро затмили те прелести жизни, которых он был лишён всё это время. Хосок даже не знал, что он может быть просто парнем без вечного спасения близких. Который может ходить на пары, получать приглашения на студенческие вечеринки и назначать красоткам своего курса свидания. Он даже не задумывался о том, что может влюбляться, веселиться и отдыхать, как делают обычные парни его возраста. Всё это было так долго ему недоступно, но открылось почти мгновенно.       Наверное, именно с того момента всё пошло не по плану.       Лиз начала болеть чаще. На её хрупких плечах повисла ответственность за мать, которая всё ещё плохо справлялась со своей алкогольной зависимостью. Слабеющая глава семейства начала пополнять список долгов, с которыми явно не могла справиться школьница. Только вот Хосок узнал о них только на рождественских каникулах, когда случайно нашёл в комнате огромную стопку счетов. Осунувшаяся девочка плакала, пыталась оправдаться, но механизмы уже были запущены. Долговая яма росла с каждым днём всё больше и больше. Бутылки спиртного в некогда уютном квартире росли в геометрической прогрессии. И счастливой улыбки Хосока уже не хватало для успокоения.       Старший брат даже не подозревал, через что пришлось пройти его младшей сестрёнке за эти несколько месяцев. А ведь она спускалась по самым настоящим кругам ада в одиночку. Винил ли парень во всём себя? Естественно. Ведь он посмел попробовать ту жизнь, которая была почти у всех, напрочь позабыв о своём долге перед семьёй. Которые надеялись на него, пусть и не говоря об этом напрямую. В голове у Хосока была железная установка — быть всегда помощью для своих родных. И в самом простом он так сильно облажался.       Но если он знает о своей вине, то почему никак не может простить себя?       К сожалению, смерть матери была до боли ожидаемой. Единственный сын не мог винить её в чём-то, ведь все слабости женщины были слишком очевидны. Уход мужа, её первой и последней любви, постоянные болезни дочери, долги, алкоголь — всё это вбивало по одному гвоздю в крышку гроба некогда жизнерадостной женщины. Хосок вернулся с вечеринки, когда поступил роковой звонок от Лиз. Её фраза «самоубийцы такие эгоисты, правда?» до сих пор звенит в ушах и пробивает до мурашек. Парень был полностью согласен — да, эти слабые люди просто не нашли другого выхода, но они просто переложили груз ответственности на самых близких людей.       Хосок очень долгое время упрашивал Лиз уехать с ним. Он уже нашёл небольшую квартиру, где они могли бы вместе жить. Организовал все документы, чтобы его признали временным опекуном до её восемнадцатилетия. Нашёл работу, чтобы его младшая сестрёнка ни в чём не нуждалась. Даже нашёл школу, куда можно будет перевестись, и там педагоги смогли быть подтянуть знания девочки.       Но она просто не хотела. Боялась оставлять дом, их дом. Боялась, что большой мир просто раздавит её. Боится всего того незнакомого, что может уничтожить её за пределами родного городишки. Но старшему брату удалось уговорить её переехать хотя бы после выпуска из школы. Он так ждал, что они будут снова вместе, снова семьёй. Но не дождался.       Проект «Последний звонок» был создан не для матери. Для Лиз.       Неудачи преследовали её от начала до конца. Даже смерть её была не самой удачной, если смерть вообще может иметь под собой хоть какую-то удачную основу. Девушка увидела щенка на проезжей части, пыталась уговорить его убежать оттуда, но напуганный щенок сжался в маленький комочек и не хотел двигаться. Тогда Лиз на свой страх и риск решила выбежать на дорогу. Но мчащей машине было не до той, кто решила спасти чью-то жизнь.       Смерть была мгновенной. Очевидцы говорили, что Лиз успела только оттолкнуть щенка от себя подальше. Он выжил, только вот добрая, но неудачливая сестра Хосока не смогла. Той, что всю жизнь не хватало везения, не хватило и в этот раз.       Хосок плакал очень много дней и ночей. Ему казалось, что через каждую его слезу с ним утекала его жизнь. Он остался совсем один. Его сестра была единственным человеком, для которого хотелось быть лучшим. А для чего стараться сейчас? Откуда взять хоть немного сил, чтобы двигаться дальше?       Парень так хотел извиниться перед сестрой, что он сдался раньше времени. Хотел сказать, что она была самой сильной девочкой на свете. Что именно она давала ему его счастье, наплевав на себя. Хосок должен был ей сказать хоть что-то.       С этой мыслью уже взрослый мужчина набрал в грудную клетку побольше воздуха и зашёл в телефонную будку.       Чтобы связаться с конкретным человеком, необходимо было ввести его контактные данные и приложить свой палец для считывания генетической информации того, кто запрашивал. Так программа не только выполняла запрос, но и сама себя расширяла. Доктор Чон очень не хотел бы, чтобы так кто-то захотел связаться с ним, но никто не знает, что случится завтра.       Пульс становился всё более неконтролируемым, руки дрожали, но мужчина не отказывался от своей затеи, к которой он так долго шёл. Ему очень хотелось услышать Лиз, это было жизненно необходимо. Голова Хосока разрывалась от тысячи слов, которые он мог бы сказать своей младшей сестрёнке, но ни одна не казалась правильной именно для такого случая. Было опасение, что ничего не выйдет, что весь это дорогущий эксперимент — просто издёвка над израненной душой.       После всех необходимых действий мужчина прижал телефонную трубку к уху. Сильнее, чем требовала ситуация. Но иначе она бы просто выпала из его влажных от пота ладоней. Длинные гудки начали раздражать буквально с первой секунды. Хосок понимал, что это была именно его идея — так у звонящего появится иллюзия самого настоящего звонка с умершим. Но когда он сам оказался в этой ситуации, начал понимать всю нелепость этого нововведения. Пока в голове доктор Чон делал очередную пометку о модернизации, на другом конце провода раздался голос.       Этот голос был именно таким, каким его запомнил мужчина: не слишком громкий, наполненный смущением и с еле ощутимыми отголосками вины. За что и почему, для Хосока уже не будет вразумительного ответа. Впервые за многие годы у Хосока не хватало мужества и самых простых сил начать разговор. Слёзы уже начали душить его, раздавливая всю решимость и уверенность в этой сумасбродной идее. Первое же желание, почти детское — бросить трубку и спрятаться где-то в углу, чтобы никто не нашёл. Но сделав последние попытки привести себя в чувства, доктор Чон сделал глубокий вдох.       — Привет, моя Луна, — сдавленно проговорил он, — мне так одиноко на нашем небе без тебя.       — Моё Солнце! — удивлённо ответил голос, так похожий на голос младшей сестры, что было дурно. — Почему раньше не позвонил? Я ведь ждала.       — Так получилось, — горько усмехнулся Хосок, не пытаясь придумать себе оправдания, но решил сразу перейти к главному, ведь длительность проекта была под большим вопросом. — Лиз, прости меня. За всё прости.       На той стороне телефона была тишина. Либо мужчине казалось и его болезненное воображение разыгралось, либо он и правда слышал потяжелевшее дыхание сестры. Но она молчала. Будто ждала.       — Мне никогда не исправить то, что произошло в нашей семье, — продолжал он, — если бы я был рядом, то ничего бы этого не произошло. Я очень сожалею, каждый день мой соткан из миллиарда сожалений об этом.       Тишина была и в этот раз. Хосок уже думал грешить на исправность программы, но потом его осенило: Лиз и раньше постоянно молчала, когда он говорил с ней. Она внимательно слушала, впитывала каждое слово, но молчала. От этого понимания стало ещё больнее.       — Скажи хоть что-то, — прошептал доктор Чон, уже не стараясь сдерживать слёзы.       — Наше небо и правда пустует, — тихо проговорила Лиз, — когда ты уже вернёшься ко мне?