The Arithmancer/Арифмантка

Дисклеймер от автора: ГП принадлежит Роулинг, а математика — всем. Вся математика в этой истории корректна и существует настолько, насколько её знает автор (и понимает переводчик). Невероятные способности Гермионы основаны на реальных историях детей-вундеркиндов. Вся Арифмантика придумана автором, за исключением крошечного количества, показанного нам в книгах. Мы все видели истории, где персонаж — обычно Гарри — мистическом образом становится гением Рун или Защиты, но я никогда не видела подобного в Арифмантике и создании заклинаний, а я вижу богатство и перспективы такой задумки. Так что я решил попробовать, заменив любовь Гермионы к чтению — любовью к математике и основав её способности на реальных историях математически одаренных детей. Так что ей предстоит раскрыть весь истинный потенциал Арифмантики. Математики тут много, но её знание совсем не обязательно, чтобы насладиться историей. Самой важной частью в один момент станет способность Гермионы создавать заклинания, и поверьте, это будет НЕЧТО. Предвосхищая вопросы: многие комментаторы называют Гермиону слабачкой, неженкой, не сопротивляющейся буллингу и т.д. Это обдуманное мной решение, которое покажет нам её изменения на протяжении первых трёх курсов, особенно на третьем. В противовес Гарри, Гермиона всегда жила очень лёгкой жизнью. У неё была любящая и полностью финансово обеспеченная семья. И это означает, что по логике повествования ей просто необходимо пройти некие испытания и невзгоды, чтобы соответствовать Гарри (и многие из этих испытаний были бы вполне ожидаемы за кадром в каноне) и выковать из неё ту сильную, уверенную и могущественную женщину, в которую она вырастет к концу этой истории. Так что если у вас есть претензии к её личностному росту, то я призываю вас подождать до конца третьего курса. Я думаю, вам понравится результат. --- Гермиона Грейнджер всегда была очень, очень умным ребенком. Нет, она не была тем самым «иду-в-университет-в-десять-лет» ребенком, которых иногда показывали в новостях, но она пропустила год в младшей школе без малейших проблем, хотя из-за дня рождения в сентябре это не вызвало особых вопросов. Но математика… О, в ней она была просто великолепна. Да, она любила книги и просто наслаждалась учёбой (дали бы ей сдать экзамены экстерном, не сумей она поддерживать темп?), но её первой любовью стали цифры. Она жила и дышала ими с тех пор, как научилась считать, и с годами её одержимость цифрами только росла. Умножение огромных чисел в уме — пф, мелочи. Каждый мог научиться такому, если только уделил бы достаточно времени. Нет, просто выполнение всех четырёх математических операций, пусть и невероятно быстрое, делало её просто необычным ребенком, не гением. Но это было только началом. Годы шли, и младшая школа разрешила заменять уроки математики занятиями с репетиторами — сначала деление столбиком, потом вероятности, алгебра, тригонометрия… Она знала, что к шестому классу уже была на абсолютно другом уровне по сравнению с одноклассниками. И, несмотря на все проблемы вокруг, часть её наслаждалась моментами, когда её видели радостно решающей задачи уровня GCSE и A-level, пока остальные пытались освоить дроби. На самом деле, прошлый год был не так уж и плох. Она пропустила свой четвёртый класс начальной школы и перешла в среднюю школу на год раньше. Дети там были хоть чуть-чуть более заинтересованы учебой, чем в начальной школе, куда она никогда по-настоящему не вписывалась, проводя почти всё время за чтением, пока остальные играли в пятнашки или (упаси Боже!) в вышибалы. В средней школе она даже нашла несколько девочек, которые разделяли её любовь к фэнтези и научной фантастике, хотя никто, вплоть до семиклассников, не мог догнать её в математике. Тем не менее, после лет в начальной школе всё, казалось, шло на лад. И сегодня жизнь Гермионы перевернула с ног на голову женщина, выглядевшая так, как будто пришла к ним из фильма о 1930-х. Прямо к ним в отель. *** — Мистер и миссис Грейнджер? — Да… — настороженно ответил Дэниел Грейнджер. — Как Ваш день? Меня зовут Минерва Макгонагалл, — она протянула ладонь для рукопожатия. — Ваша дочь с Вами? Дэн лишь чуть сильнее сжал её руку. — Да, она с нами. Какие-то проблемы? — Вовсе нет, мистер Грейнджер. Видите ли, я представляю эксклюзивную школу для одарённых детей, находящуюся в Шотландии, и мы хотели бы выдать приглашение юной мисс Грейнджер. — Правда? — Минерва заметила копну густых каштановых волос, когда девочка подскочила с дивана в конце комнаты и побежала к ним. Но папа остановил её перед дверью. — Подожди пока здесь, Гермиона, — сказал отец, с подозрением рассматривая визитёршу. — Так вы выследили нас во время нашего заграничного отпуска, только чтобы пригласить её? Минерва сама задавалась ровно тем же вопросом. Её всё ещё немного подташнивало после международного портключа, перенесшего её в Италию. А ведь она могла бы просто подождать неделю и аппарировать к ним на территории Британии. Но — процедура оставалась процедурой. Ей ещё предстояла самая сложная часть: убедить их разрешить ей войти и в том, что она — как там сказала Финч-Флетчли? — не «потасканная фокусница». — Прошу простить за прерывание Вашего отпуска, — ответила она, — но это наша традиционная практика, все потенциальные обучающиеся получают приглашения в последнюю неделю июля, независимо от того, где они находятся в это время. Вот моя визитка. — Она подала ему маггловскую визитку с надписью: «Хогвартс. Минерва Макгонагалл, Заместитель Директора» и с указанным для магглов почтовым адресом. — Если это неудобно, то я могу вернуться в другое время. — Нет-нет, — быстро сказал Дэн. Визитка на первый взгляд выглядела вполне себе реалистично. Если это правда, то им следует выслушать её, а если развод, то это самый легкий способ понять это быстро, — прошу, входите, — он обернулся, жестами показав Эмме и Гермионе держаться подальше от странной женщины, и предложил Минерве присесть. Он сел между ними и МакГонагалл — и около телефона в номере — просто на всякий случай. — Миссис МакГонагалл, меня зовут Дэниэл Грейнджер, это моя жена, Эмма, и, как вы уже знаете, наша дочь, Гермиона. Я думаю, вы можете понять, насколько эта ситуация необычна для нас, но мы готовы вас выслушать. — Я ценю это, мистер Грейнджер. Эмма в это время изучала визитку. — Я не уверена, что когда-нибудь слышала о Школе Хогвартс, миссис МакГонагалл. У вас есть с собой какая-нибудь актуальная информация и документы? — Да, есть, — ответила Минерва. — Вы никогда не слышали о ней, потому что её полное название — Школа Волшебства и Чародейства Хогвартс. У Дэна и Эммы открылись рты, а Гермиона впервые за всё время заговорила: — Волшебства и Чародейства? Вы имеете в виду волшебства… настоящего волшебства? — Да, мисс Грейнджер. Я ведьма, и наши заклинания указали нам, что вы тоже. Глаза Гермионы расширились, а вот её отца, наоборот, сузились от этого откровения. — Миссис МакГонагалл, я думаю, вы сказали достаточно. — Мистер и миссис Грейнджер, я понимаю, что в это сложно поверить, но если вы позволите мне провести демонстрацию… Странная женщина вытащила маленькую деревянную палочку из рукава своего платья. — Волшебная палочка? — скептически пробормотал Дэн. Он всё больше думал, что это какой-то розыгрыш. Он знал достаточно об «экстрасенсах» и разных паранормальных явлениях, чтобы распознать их типичные уловки. — Совершенно верно. Может быть, простое заклинание левитации, для начала? Без сомнения, это делается с помощью невидимой нити, подумал Дэн. Но что-то не сходилось. Этой МакГонагалл пришлось бы подделать всю школу. А это было слишком сложно. Если это школа фокусников и волшебных трюков, то почему они хотят дать приглашение Гермионе, когда она ни разу не интересовалась подобным? Если это шутка, то чья и зачем? И если это ещё что-то… Дэниел Грейнджер никогда не был особенно легковерным, эта черта досталась Гермионе от матери. А в том чрезвычайно невероятном случае, если эта МакГонагалл сумеет показать что-то большее, чем заставить карту летать или вытащить из воздуха букет цветов, то послушать её всё ещё не помешает. — Окей, — протянул Дэн. — Давайте начнем с него. МакГонагалл взмахнула палочкой, произнесла что-то на кухонной латыни, а затем… Затем кофейный столик взлетел в воздух. — Ох ты ж!.. — Дэн отскочил с такой скоростью, что упал со стула. Стол гораздо больше игральной карты. Эмма бледнела на глазах, а Гермиона удивлённо ахнула. Он провёл рукой под столом, провёл рукой над столом, оглядел всё в поисках невидимой подставки. — Но как?.. — Как я и сказала, мистер Грейнджер, магия. — Стол дважды перевернулся в воздухе, а потом опустился на пол. — Ва-а-а-у! — протянула Гермиона. — Магия… — Эмма запнулась. — Магия… Так, ну… Хогвартс — Школа Волшебства и Чародейства, так вы сказали? — Эмма снова запнулась. — Всё верно, — ответила МакГонагалл. — Я являюсь в ней заместителем директора и профессором Трансфигурации. — Трансфигурации? — робко спросила Гермиона. — Это раздел заклинаний, который позволяет превращать одно в другое. — Она прикоснулась палочкой к столику и пробормотала заклинание. Стол превратился в большую черепаху. Дэн был безумно близок к повторному падению со стула. Это не могло быть трюком. Он ущипнул себя. Вроде бы не спит. Гермиона, без шуток, зааплодировала зрелищу. Как только МакГонагалл вернула столик к первоначальному виду, Эмма спросила: — Вы хотите сказать, что Гермиона тоже сможет делать такие вещи? — Полагаю, сможет. Естественно, после усердных тренировок. Для подобного требуется очень высокий уровень владения заклинаниями раздела трансфигурации. — Но как вы вообще узнали, что она… ведьма? — слово звучало как-будто немного оскорбительно, но едва ли это было критичным в столь необычной ситуации. — У нас есть очень древние заклинания, завязанные на Хогвартс, которые автоматически определяют всех урождённых магов на территории Великобритании, миссис Грейнджер. Но полагаю, вы и сами замечали некоторые… необычные вещи, которые происходили рядом с вашей дочерью, — мы называем это «стихийной магией». Дэн и Эмма посмотрели друг на друга, и каждый знал, какой день вспоминает супруг. Безусловно, случалось несколько вещей: включая особенно страшную вспышку гнева, во время которой все книги в комнате вылетели со своих полок. Они кивнули, и Дэн продолжил говорить: — Ну, если всё так, то зачем ждать времени начала обучения? Я имею в виду, почему нужно ждать одиннадцати или двенадцати? Почему нельзя связаться с нами раньше? Этот вопрос тоже возникал очень часто. МакГонагалл всегда старалась мягко обойти эту тему, надеясь, что всё не перерастёт в политический спор. — Хогвартс принимает всех детей-магов с одиннадцатилетнего возраста и устанавливает контакт летом перед первым годом обучения, потому что дети редко обладают достаточным контролем над собой и своей магией раньше одиннадцати. Из-за этого у детей, не имеющих родственников-волшебников, крайне мало причин вступать в контакт с волшебным миром. Я признаю, что в нашей системе много недостатков, но полагаю, вы понимаете, что наш мир очень ценит свою секретность. Так что мы не вступаем в контакт раньше времени. Кажется, это на мгновение успокоило родителей. Но пока её родители переваривали информацию, Гермиона уже начала размышлять. Она протянула руку к МакГонагалл и сказала: — Мэм, можно мне попробовать использовать заклинание? Минерва усмехнулась энтузиазму девочки. Этот конкретный вопрос был на удивление редким, даже от маглорождённых. — Боюсь, что нет, мисс Грейнджер, — сказала она. — Палочка должна идеально подходить к вашей магии, любые другие трудно использовать, особенно в вашем возрасте. Свою вы приобретёте до начала занятий. Однако, я могу выдать вам официальное пригласительное письмо из Хогвартса. — Профессор достала конверт из сумки и левитировала его в сторону девочки. Гермиону очаровал старинный конверт. Он был сделан из пергамента, заметила она, а адрес был написан плавным почерком невероятными изумрудно-зелёными чернилами. Она осторожно взяла письмо и начала читать вслух: Мисс Грейнджер Самая маленькая спальня. Номер 405 Отель San Zulian Венеция, Италия Дэн вскочил на ноги: — Откуда вы знаете, где спит наша дочь?! Минерва вздохнула. Это случалось всё чаще и чаще с каждым годом. Возможно, им пора обновить адресующие заклинания. — Я не знаю этого, мистер Грейнджер. Адрес на всех письмах появляется автоматически. — То есть вы просто автоматически можете найти нас, где бы мы ни были? — По большей части да. Есть пути скрыть свои передвижения от подобных заклинаний, но едва ли об этом стоит беспокоиться обычному студенту. В обиходе эти заклинания крайне строго регламентируются. Хмыкнув себе под нос, Дэн отступил, смягчённый моментом. Гермиона сломала богато украшенную восковую печать и подхватила выпавшее из конверта письмо. Она прочитала: Школа ВОЛШЕБСТВА и ЧАРОДЕЙСТВА Хогвартс Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей Визегамонта, Президент Международной конфедерации магов) Дорогая мисс Грейнджер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ориентационная встреча для поступающих студентов с родителями не-магами произойдёт в 9.00, 27 июля, на платформе №10 Вокзала Кингс-Кросс, Лондон. В это же время вы сможете передать необходимый пакет документов. С уважением, Минерва МакГонагалл Заместитель директора. — Ваша ориентационная встреча начинается на станции вокзала? — спросила Эмма. — Там происходит начало ориентации, миссис Грейнджер. Маршрут включает в себя самые важные места магического Лондона, там вы сможете сделать покупки к школе. — МакГонагалл начала искать что-то в своей сумке, и Дэн поднял брови, увидев, как её рука опускается гораздо глубже, чем позволяло дно сумки. Женщина вытащила оттуда брошюру. — У меня есть некоторая базовая сводка о Хогвартсе для вас. О предметах, о внеурочных занятиях, предлагаемая факультативная литература, описание профессоров и так далее. — Звучит очень удобно, большое спасибо. — Волшебники правда носят остроконечные шляпы? — оторвалась Гермиона от чтения списка обязательных покупок к школе. — Я признаю, что они всё менее популярны с каждым годом, но да, они всё ещё являются обязательной частью школьной формы. — Эм, у нас есть небольшая проблема, — сказал Дэн, перечитывая письмо Гермионы. — Мы планировали прилететь вечером 27-го. Возможно ли провести ориентацию в другое время? Макгонагалл задумалась и поправила свои очки. Такого не случалось уже очень давно. Она представила своё расписание в голове: — Если вам удобно, я смогу провести экскурсию для вас на следующие выходные после прилета. Или, возможно, будет лучше договориться о переносе вашего рейса? Я смогу разрешить все формальности без затруднений для вас. — Разрешить все формальности? Что вы имеете в виду? Достаточно сложно поменять билеты в последнюю минуту. С едва различимым «хм» ведьма ответила: — Ну, я думаю, это будет небольшим нарушением правил по маггловским — так мы называем всё немагическое — стандартам, но, могу вас уверить, для нас это достаточно легко, всё пройдёт совершенно честно и законно. Эмма смиренно опустила голову. — Ну, тогда… думаю, нас не затруднит прилететь на день раньше. И едва ли мы сможем удержать Гермиону от того, чтобы начать читать все эти магические учебники на неделю раньше. Мистер Грейнджер усмехнулся на эту заметку, взглянув в горящие глаза Гермионы. На это Минерва лишь подумала — что ж, без сомнений, Равенкло. Но её размышления были прерваны вопросом девочки: — Простите, мэм, но я не вижу в списке книг никаких общеобразовательных предметов? — Хм-м-м, она права, — протянула Эмма, снова перелистывая брошюру. — Здесь нет английского, нет — как вы там сказали? — маггловской? истории. И я совсем не вижу наук: математики, любых наук о которых я знаю, если только их не изучают на Маггловедении. — Там просто не может не быть математики! — уверенно сказала Гермиона. — Да, это самое главное для начала, — согласилась Эмма, понимая, что математический уклон, необходимый Гермионе, могла гарантировать далеко не каждая средняя школа. — Как Гермиона должна получить всестороннее образование, если ваши предметы столь сосредоточены вокруг магии и не дают представлений об окружающем мире? МакГонагалл подняла руку, прерывая поток вопросов. Эти тоже были очень популярны, но идеального ответа на них не существовало. — На самом деле, все не так плохо, как может показаться по списку литературы. Большинство предметов предполагают написание эссе, которые оцениваются в том числе по качеству написания и грамотности, так что Английский изучается повсеместно. Математику мы начинаем изучать с третьего курса, на элективе по Арифмантике, и он во многом соответствует маггловскому курсу средней школы. Я вынуждена признать, что мы не очень много времени уделяем маггловской истории. Мы должны обеспечить успешность всех наших студентов, а большинство наших студентов — включая магглорождённых — выбирают остаться в нашем мире после окончания обучения. Наши учебные планы готовят их к успешной карьере именно в магическом мире. — Она снова подняла руку, предвосхищая следующий вопрос. — Да, вы можете нанять репетиторов по отсутствующим предметам, и магическое образование считается полученным уже после первых пяти курсов. Это большая редкость, но есть студенты, которые выбирают покинуть школу после базового обучения и сосредотачиваются на подготовке к поступлению в маггловские университеты. Если вы захотите, я смогу дать вам контакты студентов, которые выпустились и уже прошли весь этот путь. Оба родителя Гермионы откинулись назад, переваривая информацию, пока девочка всё ещё недовольно рассматривала брошюру. — Ну, кажется, это имеет смысл. Мы хотим, чтобы для неё были открыты все двери. А ты что думаешь, Дэн? Дэн уставился в потолок: — Я думаю, что мне снится самый странный сон в моей жизни, и я очень, очень хочу проснуться, пожалуйста, — пробормотал он. — Но если это всё реально, то не вижу причин, почему мы не можем прилететь на день раньше. Гермиона, что-то не так? — прервался он, посмотрев на дочь. — У меня не будет математики первые два года? — сказала она. — Как вы думаете, профессор, я могу сдать вступительные тесты и начать уже на первом курсе? — Ч… Вступительные тесты? — МакГонагалл фыркнула. — Ну, это было бы в высшей степени необычно. И я боюсь, что начальный уровень может быть слишком сложен для студентов вашего возраста, даже таких одаренных, как вы. — Ох, вы просто ещё не знаете о взаимной любви Гермионы и математики, профессор МакГонагалл, — вступилась за дочь Эмма. — Я могу показать вам, что я сейчас изучаю! — воскликнула девочка и выбежала из комнаты, прежде чем Минерва успела запротестовать. Девочка исчезла в вихре каштановых волос и вернулась с большой книгой, открытой на одной из страниц. Она протянула книгу. — Вот это мы сейчас изучаем с мистером Эндрюсом, он меня учит этим летом! Я ещё не совсем во всём тут разбираюсь до конца. Сейчас мы изучаем дифференциальные уравнения рациональных функций. МакГонагалл смущённо нахмурилась, медленно оглядывая строчки огромных уравнений, которые содержала книга. С каждой страницей её глаза расширялись всё сильнее. В этой маггловской книге содержалась математика уровня ТРИТОН и даже более глубокая. МакГонагалл уже сама забыла большую часть из этого, нужно будет уточнить использование у профессора Вектор. — Боги, вы действительно можете справиться с подобным уровнем? — Разумеется! — Гермиона начала объяснять, как решается одна из задач, но Минерва прервала её: — Этого достаточно, мисс Грейнджер, я вам верю. Не вся, но математика подобного уровня используется в наисложнейшей части не-магической математики в нашем курсе. Я поговорю с профессором Вектор о том, возможно ли проверить ваши навыки в Арифмантике до вашего прибытия в Хогвартс. Гермиона хихикнула, услышав фамилию «Вектор». — Спасибо, профессор. Когда этот кризис был разрешён, МакГонагалл ответила ещё на несколько вопросов семьи об обучении и дала им краткую сводку о магическом мире. Она была уверена, что им ещё нужно время на усвоение этой информации, как и всем не-магическим семьям, но она удостоверилась, что они будут на ориентационной встрече, получила их контакты и пообещала через персонал отеля передать им новые данные об перелётах. Покинув гостиничный номер, она отошла подальше, пока не была уверена, что никто не услышит её тяжелый вздох. Почему самые прилежные дети из хороших семей доставляют больше всего хлопот? Минерва МакГонагалл вернулась в Хогвартс после двух дней посещения семей магглорождённых. Как и всегда, она была рада снять маггловское платье и вернуться в чистую и привычную мантию. Сегодня уже слишком поздно заниматься отчетами. В кабинет директора она отправилась только на следующее утро. Как обычно, она не успела постучать в дверь Альбуса, прежде чем услышала сердечное «Ах, Минерва, входи же». Она вошла в кабинет и села в одно из кресел среди щебечущих приспособлений (она давно подозревала, что многие из них бесполезны, но Альбус упорно молчал и не отвечал на многократные вопросы). — Лимонных долек? — спросил Директор, прежде чем отправить одну из них в рот. — Нет, благодарю. — Итак, твой визит к магглорождённым семьям, как я вижу, длился даже дольше, чем обычно. — Да, Альбус. Одна из семей была на отдыхе в Италии. Мне пришлось регистрировать международный портключ и переоформлять билеты на маггловский аэроплан, чтобы они смогли прибыть к общей ориентационной встрече. Магглы в наше время путешествуют слишком много, я начинаю раздумывать о том, что многое нужно изменить в процессе первого знакомства с магическим миром. — Хм, подготовь, рассмотрим изменения к следующему году. Больше никаких проблем? — Не больше, чем обычно, правда мне нужно поговорить с Септимой об одной из учениц. После этих слов кустистые брови Дамблдора поползли вверх: — С Септимой? После посещения магглорождённой первокурсницы? И зачем она тебе понадобилась? Минерва позволила себе улыбнуться: — Потому что, если Мисс Грейнджер так хороша, как я думаю, Септима захочет взять её в личное ученичество ещё до получения СОВ. Альбус погладил свою бороду. — Как интригующе, — задумчиво произнес он. — Хороших арифмантов нынче сложно найти. — Согласна. Итак, у нас никаких проблем? — Только с получением Гарри Поттером своего письма. — В эту же секунду один из приборов пиликнул шесть раз и затих. Альбус поднялся, чтобы осмотреть его. — Мерлин, кажется, ещё шесть писем, которые я отправил мистеру Поттеру этим утром, только что были отмечены системой как «потерянные». — Шесть! — Да, и уже третий день подряд. Мне придется отправить ему ещё несколько писем завтра — Альбус, если шесть писем не дошли до мальчика сегодня, то я не вижу ни единой причины, как поможет отправка ещё шести. Если позволишь предположить, я считаю, что эти ужасные родственники спрятали их от него. — Да, да, Минерва. Но я оставил им вполне конкретные инструкции… — Которые лучше исполнила бы моя шляпа! — прервала его Минерва. — Я говорила тебе о том, насколько эти магглы отвратительны, ещё десять лет назад. Возможно, мне нужно навестить мальчика лично? — Нет, Минерва, ты на этой неделе и так достаточно поработала, со всеми нашими магглорождёнными… Я думаю, что, если мистер Поттер не прочитает своё письмо до дня рождения, я отправлю Хагрида доставить его. — Альбус сказал это, и хитрый отблеск промелькнул в его глазах. (Минерва уже долгие годы верила, что он делает это специальным заклинанием, но так и не смогла его найти, а старый друг ни в жизнь бы этого не признал). — Уверен, он будет счастлив вновь увидеть мальчика. Минерва представила реакцию этих чопорных и консервативных магглов на врывающегося к ним полувеликана и не смогла сдержать улыбку. — Ну, я тоже думаю, что Хагрид будет рад. *** Последний месяц лета пролетел для Гермионы как неделя. Во-первых, они посетили встречу для магглорождённых на Кингс-Кросс, где она познакомилась с Салли-Энн Перкс, Софи Рупер, Джастином Финч-Флетчли, Терри Бутом, Кевином Энтвистлом и прибывшим в последнюю минуту Дином Томасом. Они посетили Косую Аллею, где купили мантии, запасы для зелий и палочку (по её настоятельной просьбе, мистер Олливандер дал ей попробовать несколько заклинаний прямо в магазине) и, конечно, они купили книги. Разумеется, все книги были очень захватывающие. Она была удивлена, но некоторые книги покрывали сразу несколько лет обучения, что делало их ещё более полезными. Она купила несколько книг по Арифмантике (сразу на семь курсов) и была восхищена, как что-то такое невидимое и невероятное, как магия, может быть изящно и органично описано в математическом изложении. Она поглощала книги по истории, пытаясь больше понять свой новый мир. Её уважение к Альбусу Дамблдору выросло в геометрической прогрессии, когда она узнала, что он в одиночку победил тёмного мага, который был пособником Гитлера во Второй Мировой войне. Но гораздо больше её беспокоило в «Современной Магической Истории» описание террориста, который выглядел как суперзлодей из детских комиксов и которого победил десять лет назад Гарри Поттер. Тогда в Магической Британии была война — война против рождённых не-магами. Она была рада, что это прошло мимо неё. Профессор Вектор тоже была достаточно любезна, чтобы прийти к ней через неделю после ориентации. В назначенное время Эмма Грейнджер открыла дверь и увидела женщину средних лет, с длинными черными волосами, одетую в странный бордовый халат и остроконечную шляпу, очень похожую на шляпы незнакомцев на Косой Аллее. Эмма внимательно оглядела женщину, прежде чем сказать: — Вы, должно быть, профессор Вектор. Вектор вздёрнула нос и немного свысока ответила: — А вы, должно быть, миссис Грейнджер. Как ваш день? Я здесь для знакомства с вашей дочерью. Эмму немного разозлила манера поведения женщины, но она быстро закрыла за ней дверь и пошла заваривать чай. — Мистер Грейнджер? — Вектор пожала руку Дэна. — Как вы добрались? — А ты, должно быть, Гермиона. — Рада познакомиться, профессор Вектор. Спасибо, что пришли! — вежливо сказала девочка. Вектор чопорно пожала её руку. Девочка выглядела не очень привлекательно — все эти зубы и кудри, — хоть это и не имело большого значения. Она была вежлива и явно взволнована. Хотя Септима и не ожидала многого. Она встречалась с девочкой только из уважения к Минерве. Но даже уважая, она не могла поверить словам коллеги. Ребенок просто не может разбираться в Арифмантике на таком высоком уровне в одиннадцать лет. Они переместились в гостиную, где семья села, а Вектор осторожно присела на стул, с любопытством осматривая электрические лампы и выключенный телевизор. К несчастью, в ней было слишком много слизеринского, хотя она сама и не имела претензий к магглам. Да и глупо отрицать, что магглорождённые зачастую превосходили своих сверстников в учёбе (тут стоит признать заслугу маггловских начальных школ), но ей казалось, что она сама никогда не преодолеет культурный шок от посещений их мира. — Благодарю вас за чай, — обратилась она к Эмме. — Сейчас, мисс Грейнджер, время представиться правильно. Разумеется, это я Септима Вектор. Я профессор Арифмантики в Хогвартсе. Профессор МакГонагалл сообщила мне о вашем интересе к поступлению в мой класс экстерном, минуя первые два года общего обучения. Гермиона нервно выдержала строгий взгляд Вектор, но попыталась ответить спокойно: — Да, мэм. Это звучит страшно интересно — как математика используется в создании заклинаний, согласно «Нумерологии и Грамматике». И я действительно не готова прожить два года без математики. Я хочу сохранить её максимально актуальной в своей памяти. Ну, она определённо целеустремлённая, — подумала Вектор, — особенно если уже начала изучать «Нумерологию и Грамматику». — Вы должны знать, что ранее никто не зачислялся на мои курсы экстерном. Арифмантика, по моему мнению, самый строгий из всех предметов, преподаваемых в Хогвартсе, и я ожидаю очень многого от моих студентов, независимо от их возраста. — Гермиона нахмурилась. — Профессор МакГонагалл проинформировала меня о ваших математических склонностях, сказав, что это самые выдающиеся результаты, которые она когда-либо видела у первокурсников. И она очень просила меня подумать о вашем зачислении. Так что, думаю, было бы удобно, если вы покажете мне материалы, с которыми сейчас работаете, чтобы я понимала, на каком уровне вы относительно моей учебной программы. — Поняла, мэм. Я сейчас принесу свой учебник по математическому анализу сюда. — Гермиона подпрыгнула со стула и почти бегом поскакала к журнальному столику, на котором лежала стопка толстых книг. Она не заметила, как дернулся глаз Вектор от слов «математический анализ». Она открыла книгу на закладке и сказала: — На этой неделе мы изучили дифференцирование составных функций. В принципе, там нужно просто использовать везде цепное правило. Мы просто рассматриваем внутреннюю функцию как переменную, когда берём производную от внешней функции, а затем умножаем её на производную от внутренней функции. Конечно, с более комплексными функциями это может быть посложнее-… — Мисс Грейнджер, — прервала Вектор пышущего энтузиазмом ребёнка. — Могу я изучить книгу? — Безусловно, мэм. — Она протянула ей книгу, и Вектор пролистала несколько страниц. Описание цепного правила было корректным, и она вернулась к пройденным страницам, удивляясь так подробно разобранным элементам матанализа. Учебник по Арифмантике уровня ТРИТОН был вполовину меньше, чем этот, и алгебра занимала там не больше половины объёма. И ученица вела себя так, как будто действительно понимала, о чём говорит, что было бы просто умопомрачительно, будь это правдой. — Мисс Грейнджер, если я дам вам уравнение, базирующееся на этом материале, вы сможете решить его для меня? — Да, мэм, — решительно ответила она. — Отлично, у вас есть пергамент? Эмма закатила глаза. Тот факт, что магический мир застрял в девятнадцатом веке, её не радовал. — Нет, но бумага и ручка лежат прямо перед вами. — Мда, отлично, — Вектор взяла незнакомые ей маггловские письменные принадлежности. Держать ручку, видимо, нужно было как и гусиное перо, но всё равно это было неудобно. В ответ она написала для девчонки Грейнджер такую формулу, чтобы решить её было не просто сложно, а дьявольски сложно. С таким пришлось бы повозиться даже опытным семикурсникам. Тут нужно было приложить усердие и сразу дважды применить цепное правило, причем и к рациональной функции. Прилежный ученик попробует и через несколько повторений получит правильный ответ. Фальшивка сразу же сдастся. — Мда, очень хорошо… Может быть, вот это? Гермиона побледнела, когда увидела сложную формулу, но придала лицу решительный вид и приступила к работе, склонившись над кофейным столиком. Она считала! Даже смотря на это в перевернутом виде, Вектор видела, что девочка серьёзна, и это было просто удивительно. Девочка действительно знала настоящую алгебру, и её подсчёты выглядели очень похожими на реальные. Спустя десять минут подсчётов, включающих двойную перепроверку, ученица с нервным видом вернула ей листок с законченным решением. Вектор взглянула на бумагу. Аккуратно написанные буквы и цифры струились по работе, очень подробно расписанной на каждом этапе. Профессор смотрела на последовательное решение и всё больше и больше радовалась, не находя ошибок. Когда она закончила считать, её надменный, скептичный фасад окончательно рухнул, и она тоже пришла к выводу, что ответ получился верный. — Мисс Грейнджер, — сказала она, — вы понимаете, что выполнили сложнейшую работу для семикурсников, причём большинство из них не смогли бы решить её верно так же быстро и успешно? Гермиона нервно улыбалась, неуверенная, что ей ответить, так что за нее ответил отец: — Наша Гермиона такая. Она уже несколько лет изучает математику на уровне средней школы. — Безусловно, и я тоже должна это сказать, — в голосе Вектор больше не было ни намека на снисходительность. — Это было самое экстраординарное применение математических способностей, которое я когда-либо видела у студентки-первокурсницы. — Улыбка Гермионы стала шире. — Арифмантика, конечно, больше, чем просто математика. Например, как у вас с умножением матриц, мисс Грейнджер? — Хорошо, мэм. Это уже было в моём втором курсе алгебры. Вектор не была уверена, что вообще понимает, что означает «второй курс алгебры», но написала две таблицы по девять ячеек. — Вы могли бы умножить эти матрицы? — Да, мэм. — Гермиона взяла листок и начала считать. Вектор не думала, что ребёнок ещё сможет её впечатлить после первого уравнения, но она ошибалась. Она прекрасно знала, что решение задачи требовало минимум сорока пяти арифметических операций, а девочка решила её в уме за сорок пять секунд. На самом деле, Септиме понадобилось больше времени на проверку ответа, чем девочке на решение. — Я не знаю, как вы смогли сделать это так быстро, мисс Грейнджер, но решение верное. Полагаю, геометрию и тригонометрию вы изучали тоже? — Да, мэм. — Превосходно. — Вектор нарисовала сложную геометрическую фигуру, у которой требовалось вычислить некоторые углы и длины сторон. Тут требовалось знание тригонометрии и умение сочетать её с геометрией окружностей, но Гермиона быстро справилась с ним, дав точные ответы, выраженные квадратными корнями. — Ну, мисс Грейнджер, я думаю, ваши математические способности безупречны. — Теперь Септима не скупилась на похвалу, хотя и ожидала столь же высоких результатов в будущем. — Когда вы поступите в мой класс, вам нужно будет столь же хорошо разбираться и в математической теории. Можете рассказать мне, почему движение палочкой столь важно в выполнении чар? Это был легкий вопрос для любого, кто читал «Теорию Магии», а Гермиона, разумеется, её прочитала. Она смогла повторить определение из книги слово в слово: — Движение палочки выравнивает повсеместные магические энергии в соответствии с фигурами, которые необходимы для получения эффектов чар. Такое соотношение энергий облегчает создание заклинания, особенно для начинающих магов. — Мх-хммм, очень хорошо. Иногда всё немного сложнее, разумеется. В чём основные магические особенности числа семь? — эта информация была в самой первой главе «Нумерологии и Грамматики». — Эм, семёрка — это самое сильное магическое число. Большинство заклинаний включает в себя семёрку как арифмантический множитель. А в магических полях, которые включают в себя семикратную симметрию, резонансы энергий делают результаты заклинания более эффективными и стабильными. С точки зрения нумерологии, расположение объектов группами по семь-… — Этого достаточно, мисс Грейнджер, спасибо. Я ясно вижу, что вы внимательно прочитали учебники по курсу. Но важно не только, сколько вы выучили. Для примера, какова геометрическая структура магических полей Чар Люмоса? — Сфера, мэм. — И почему? — Чары Люмоса продуцируют свет, ограничивая неконтролируемые магические потоки, что создаёт искры на кончике палочки. Наиболее эффективная фигура для ограничивающего поля — сфера. Это был тот самый уровень магической интуиции, который искала Вектор. Она сама удивилась, что в глубине души правда надеялась найти такой талант. Перед ней был один из самых невероятных умов, которые она видела за всю свою жизнь, и ей действительно хотелось посмотреть, на что ещё способна девочка. — Хорошо, последний вопрос. В чём арифмантическая разница между сглазом и проклятием? Гермиона побледнела и опустила взгляд: — Я… Я не знаю, мэм. Я думала, что сглазы это просто заклинания, которые раздражают, а проклятия наносят реальный вред… — Всё хорошо, мисс Грейнджер, на самом деле это тема для изучения только на пятом курсе. Ваш ответ верен для класса по Защите от Темных Искусств, вот только сглазы описываются с помощью алгебраических уравнений, в то время как проклятия, являющиеся более мощными, описываются с помощью трансцендентных уравнений. Аналитический ум Гермионы тут же начал анализировать информацию, но она отложила это в сторону для будущих размышлений. Профессор улыбнулась и продолжила говорить. — Я должна сказать, мисс Грейнджер, что за двадцать лет преподавания я никогда не видела детей с большей предрасположенностью к Арифмантике в вашем возрасте. Я сообщу профессору МакГонагалл, чтобы она добавила мой предмет в ваше расписание. Его вам выдадут по прибытию в Хогвартс. — Да! — Гермиона подскочила на ноги так быстро, что чуть не споткнулась, с трудом удержавшись от того, чтобы подбежать и обнять профессора. Вместо этого она с энтузиазмом пожала руку ведьмы: — Спасибо! Спасибо огромное, профессор Вектор! Я вас не подведу. — Уверена, что не подведёте, мисс Грейнджер. — Вектор перевела взгляд на родителей девочки. Её отец светился от гордости, а мать выглядела невероятно самодовольной. С другой стороны, она имела на это все права. Септима дала семье краткий обзор пятилетнего учебного курса и ответила на несколько вопросов о Хогвартсе и волшебном мире в целом. Она заметила, что Эмму интересовали карьерные перспективы, но они были огромными для опытного Арифманта. Из вежливости (и внезапно пробудившегося любопытства) Вектор тоже задала несколько вопросов о маггловском мире и об использовании математики в их мире. Она поняла из их ответов едва ли половину, но маггловская наука выглядела просто удивительной, особенно отправка людей на Луну, которой бредила профессор Синистра в свое время. Не менее впечатляющими были и познания Гермионы в этой области, хотя она далеко не везде дотягивала по уровню чистого математического понимания. Когда они наконец закончили и попрощались, Вектор покачала головой. Эта девочка обойдёт меня в моей работе ещё до своего выпуска.