Скажи, какого это быть легендой?

После прочитанного сообщения, Гас немедля направился к друзьям. Его очень беспокоило, что Колетт не брала трубку из-за чего плохое предчувствие разъедало изнутри. Еле слышимый шелест листьев на территории института, а потом только городской шум и оживлённые перекрёскти. Одна улица за другой. И вот наконец-то нужное здание. Сама киностудия внешне выглядит прилично, что уже хорошо. Ориентируясь по памяти вполне просторном помещении, блондин подчёркивает то, что сегодня практически никого нет. Чуть правее слышатся крики. Гас аккуратно заглянул в открытую дверь уже в ожидании всего самого плохого. Он хотел было идти дальше, но ссора между Фэнгом и Эдгаром поставила его в тупик. Фэнг что-то кричал про то, что Эдгар не следил за зёрнами и теперь они сгоревшие, в то время как Эдгар говорил обратное. Тебе так важен этот попкорн, вот и следил бы за ним, всё же в порядке, – оправдывался Эдгар, демонстративно скрещивая руки, как вдруг запахло гарью. Капли жгучего масла попали на повреждённый провод, отчего он заискрился. Обескураженные ребята на время забыли про ссору и поспешно искали чем можно затушить. Гас всё также стоял в дверном проёме, так что он был в курсе дела и сообразил, что надо делать, а именно выключить электричество, поэтому стал искать что-то похожее на выключатель и нашёл рядом с выходом, и загоревшийся шнур был обесточен, также как и вся комната, только небольшой свет беглого огня. Почему-то, внезапное исчезновение света подействовало на паникующих как нечто успокаивающее и минуту точно было тихо. Кто-то светил в его сторону фонариком, дабы посмотреть, из-за чего пропало электричество. Гас закрыл глаза рукой от яркого света фонарика. Казалось, что в комнате гулял холодок, отчего огонь дёргался и в ту же секунду последовала волна снега, которая не только потушила огонь, но и укутала всех в белое одеяло. Весь кофетерий был в снегу. Показалось чьё-то очертание. — Вы - двое, хотите чтобы меня вместе с вами уволили? – слышился женский голос, что явно был рассержен. Включился свет. Теперь было чётко видно, что в комнате царила частичка зимы. Колетт отряхивала снег с одежды и с Эдгара, попутно хихикая, а Фэнг с Бастером молча и виновато выслушивали укор от пришедшей девушки. Гас также убирал снег с себя, который таял в его тёплых ладонях. — Аргх, сейчас вы у меня за это получите! — Не позволю! – крикнул юноша, преграждая путь девушке. Гас настойчиво стоял между ними, что возможности пройти дальше как ни бывало. Ему не хотелось бы видеть как его друзей продолжают ругать и просто смотрел на неё. — Мэйси, прости нас, мы ненарочно это сделали, – сказал Фэнг Стоит отметить, что Фэнг весьма добрый и позитивный человек, вечно мечтающий сыграть главную роль в фильме, а Бастер, как его друг, поддерживает все идеи из-за чего это дуо иногда угрожает сохранности кинотеатра. А так и не скажешь, что обычный оператор может веселиться на ребёнок. Мэйси кажется строгой, но возможно это потому что ей нужно следить за ними и выполнять свою работу. Внешне очень необычна: белые кудрявые волосы, повязанные жёлто-чёрной банданой, серо-голубой комбинезон с двумя свисающими лямками на талии, её правая рука заменена механизмом, чем напоминает Белль. После недолгого зрительного контакта Мэйси всё же стала спокойней, ей был интересен защитник, которого она лицезрела впервые. — И как же тебя зовут, белое чудо? – с подобной насмешкой спросила Мэйси. Может, когда-то она видела его, но это было очень давно, когда сей парень был ещё мальчишкой, со страстью наблюдающий за действиями съёмочной площадки. Немного поразмыслив, юноша протянул руку и ответил на поставленный вопрос: Гас. Кучерявая девушка поступила обоюдно и протянула руку. После незапланированного знакомства, Мэйси всё же ушла доделывать свою работу, а ребята остались, всё таки беспорядок сам себя не уберёт. По окончании совместной работы, они шли на выход, но перед этим обменялись с юношей добрыми словами, особенно Фэнг и Бастер сыпали его благодарностями и обняли, пожелав напоследок хорошего дня. Оглядев последний раз кофетерий, который сиял от чистоты, в нём лишь присутствовала тишина. Когда стеклянные двери прикрылись, Гас остался наедине с собой. Ему ничего не мешало вновь встретиться с Мэйси и поговорить с ней, потому что особых дел не планировалось и, наверное, Бонни уже ушла, не дожидаясь его, что вполне справедливо, ведь он толком не объяснил, куда он пошёл. От кафетерия он брёл по длинному коридору. На стенах висели плакаты известных фильмов киностудии и расписание съёмок, которое было забито от конца до края. Ещё чуть-чуть пройдя, Гас слышал пение, тихое и спокойное. Это была Мэйси. Что-то она проверяла в щитке, аккуратно рассматривая провода и всякие кнопки. Когда она закончила проверку, дверки щитка благополучно закрыли на ключ. — Ещё раз здравствуйте? – поздоровался Гас, но в ответ услышал вскрик. – Простите пожалуйста! Я правда не хотел вас пугать, просто пришёл поговорить. — Снова ты, юноша – тяжело проговорила Мэйси и глубоко дышала. – И о чём же ты хочешь поговорить? — А можно обо всём? У меня нет идей на оставшийся день и если вас не затруднит, то просто пообщайтесь со мной. – с надеждой смотрел Гас. Собеседница не против общения, может, оно скрасит эту смену, которая скоро закончится. Она поправила свою бандану на волосах и взяла ящик с инструментами, здесь она закончила работу, теперь нужно ещё проверить панель управления в комнате звукозаписи. И пока они поднимались на этаж выше у них завязался неплохой разговор: — И вот вы так долго работаете техником и наверняка квалифицированный, но что случилось с вашей правой рукой? – где-то в уголке разума была толковая мысль, о бестактности этого вопроса, но уж сильно хотелось узнать. – Приношу извинения, если этот вопрос показался вам грубым. — Да, действительно, извини, у меня нет желания отвечать на твой вопрос. – задумавшись, сказала Мэйси. – Ну, допустим, а как ты познакомился с Бастером и Фэнгом? — Ух-ты, это очень интересная история! – радостно крикнул Гас, но тут же сделал свой тон тише. – очень давно, возможно это было лет 10 назад, моя семья собиралась поехать на поезде отдыхать...Мы ждали свой рейс, но мне было невыносимо скучно и мимолётом заметил шар серо-голубого цвета и он мне очень понравился, что я за ним побежал, не замечая перед собой ничегошеньки, а когда смог его поймать, то я оказался очень далеко от моих родителей, было похоже на заброшенную часть метрополитена. Я был потерян во всех смыслах, осознание того, что я очутился непонятно где меня пугало не на шутку. Я отчаялся, даже не попытавшись что-то предпринять. Часы, что там были сильно спешили вперёд, даже можно сказать, бежали. Так что счёт во времени я потерял. Из-за сильных переживаний я уснул на креслах, а когда проснулся, то слышал чьи-то шаги. Обескураженный я смотрел на парня, который ходил осторожно и с опаской озирался на посторонний шум, даже когда меня увидел, испугался. Он спрашивал меня, что я тут делаю и как долго здесь нахожусь, после он меня забрал с собой и я чувствовал, что с ним я уж точно в безопасности. По пути нам встречались огромные крысы, паутины и даже нарвались на какую-то компанию и что есть сил мы бежали, а чтоб им было сложнее нас поймать, я опрокинул коробки на путь и так мы остались в целости и сохранности. Когда мы выбрались из подземного метро, он ещё долго молчал, но представился как Бастер и он работает оператором дешёвых фильмов, которые "никто даже смотреть не захочет", но без опыта работы его не возьмут в другой город на эту же профессию. Мы шли долго, уже смеркалось и хмурились тучи. Но по большому везению, как только мы переступили порог здания, полил страшный холодный ливень. Шли в самую глубь, где были ещё люди, снимающие последний дубль. Но как только они нас увидели, по-моему, главный из них, он стал кричать на Бастера, что детям не место на съёмочной площадке и хоть метлой, но выгнать меня. Все злились на продюсера, а я поспешил покинуть тёплую атмосферу здания с горькой обидой и со слезами, жгучими каплями скатывающихся по щекам. На улице царила кромешная тьма, чуть освещаемая светом фонарных столбов. Ох, что-то я заболтался, ничего страшного, что.. — Что? А, нет, ты рассказывай дальше, – перебила Мэйси, откручивая шурупы. — Чтож, тогда продолжу, – устроившись поудобнее в кресле, пытаясь вспомнить продолжение, кратко оповестил Гас. – Я бы мог сказать, что далеко я не ушёл, в метре-полтора я сидел рядом у входа, потому что я не знал где я находился. Погоде хватило минут семь, так что я был до ниточки промокшим и дрожащим от холода, поэтому сжимая своими руками как можно крепче себя, я пытался уснуть, чтобы чувство голода меня не терзало и забылось в очередном сне. Но вдруг что-то тёплое меня приобняло, а что именно я не мог разглядеть, моё сознание было каким-то расплывчатым и приглушённым от этого мира. Позже я слышал неразборчивые голоса, а потом слышал голос Бастера, так отчётливо, что мне казалось будто он сидит рядом со мной, но потихоньку открытые глаза никого не увидели, лишь только комната, полная бумаг и касет и полотенца, в которые я был укутан. Смутно понимая, что происходит, в комнату зашёл Бастер, а за ним выглядывали ещё несколько людей, явно заинтересовавшиеся мной. Мне принесли поесть и сухую одежду, но она мне была уж слишком велика. Но к чему это я. Бастер был очень добр ко мне, на следующей день он уже знал, что я потерянный и, дозвонившись моим родителям, он отдал меня им, а сам потом уволился с той студии, потом как-то по случайным обстоятельствам мы встретились в городе и там я уже познакомился с Фэнгом. Вот как-то так. – закончив свою историю, Гас кинул взор на девушку, которая утихла. – Мэйси, вы...как бы правильно выразиться, плачете? На самом деле выглядело, что девушка плачет, хотя может просто ей стало грустно, а её глаза просто блестят от попадающего на них света. Она молча подошла к юноше и обняла его. — Как бы ни хотелось, но мне твоя история показалась грустной, может поэтому ты подумал, что я плачу, хах. – сказала Мэйси, высвободив Гаса из объятий. – Пошли, моя смена закончилась, здесь больше делать нечего. Гас так увлёкся своими рассказами, что не заметил как прошло половина часа. А ко всему этому слушатель закончил починку неисправностей. Теперь же, когда Мэйси закрывала здание, они молча посмотрели друг на друга и разошлись в разные стороны. Гас всё также был погружён в свои мысли и о жалких попытках зарисовок планов. Ему казалось, что даже город стал бесшумным. Гулял он неспешно по неизвестному ему скверу, и, признать он считал его симпатичным с его цветущими деревьями, на которых цвели розовые цветочки. — Бонни, – возникла ассоциация из неоткуда и как по счелчку пальцев недалеко на скамейке сидела Бонни с прекрасными розовыми вьющимися волосами. Даже когда Гас подошёл очень близко, она не замечала его. — Извини, – сказал Гас и тоже сел на скамейку. — Откуда ты...ах, точно, ты же приведение, появляешься из неоткуда и также исчезаешь, – прокомментировала Бонни, заливаясь звонким, как колокольчик смехом. – А у приведений есть имя? Иначе как к ним обращаться? — Имя? Точно...я опять про это забыл, но! Как слегка наглое приведение я скажу тебе его завтра, когда мы снова пойдём гулять по красивым местам, которые я смог узнать, – с интригой сказал Гас и взял руки Бонни в свои. – ты согласна, что я украду твой завтрашний вечер и мы проведём его вместе? Всё тот же жизнерадостный смех и кивание головой означали, что девушка согласна на некое свидание, если конечно можно назвать прогулку полноценным свиданием. Они обсудили место и время встречи и уже как по традиции юноша вновь исчез бесследно, будто бы его никогда здесь и не было. Бонни сделала оборот вокруг себя, юноши в фиолетовом беретике не было. Улыбнувшись заходящему солнцу, она шла домой, в ожидании следующего дня.