Беги за солнцем

Холодное утреннее солнце заглянуло в узкую щель между шторами и разрезало помещение на две плоскости. Джейн поднялась с кресла и распахнула шторы. Яркий свет осветил всю комнату, белую, как снег. Женщина обернулась и посмотрела на Джеймса, лежавшего в койке. При солнечном свете он казался не таким бледным и отчужденным. Он больше напоминал старого Джеймса, которого Шепард так редко удавалось застать спящим. Джейн села обратно в кресло, и снова посмотрела на Вегу. Со стороны тени он выглядел ещё болезненнее, чем в свете солнца. Сердце остановилось и провалилось куда-то вниз. Она чувствовала себя виновной в том, что он тут оказался, почувствовала снедающую боль и обиду, и все, чего она хотела – это убежать и не думать о том, что она опять кому-то сделала больно. Что за ребячество, промелькнуло в её голове. Она должна быть сильной, должна оставаться с ним, потому что она Джейн Шепард, и она никогда больше не бросит тех, кто её близок. Странно, она даже мысленно не произнесла «тех кого любит». Она так редко говорила кому-то о том, что любит, так будто от этого галактика распадется, так будто это будут её последние произнесенные слова, хотя смерти она уже давно не боялась. За спиной тихо открылась дверь. – Адмирал. К вам… – Я же просила никого не пускать сюда, – фраза прозвучала более резко, чем того хотела Джейн и она тут же осеклась. – Кто вам? – Это примарх. Он сказал, что дело не терпит отлагательств. – Примарх… ну пусть зайдет. Джейн ещё толком не успела о чем-то задуматься, как в палату прихрамывая на правую ногу вошел турианец. Не слишком высокий для своей расы и даже не такой плечистый, как некоторые его соплеменники, но с невероятно тонкой талией, которой бы позавидовала любая азари. Немного странно и неловко было видеть Гарруса, когда на койке лежал Джеймс, но от этого не менее приятно. – Удивлена? – Ни капли. Я бы скорее удивилась бы, если бы это был не ты. Разговор с самого начала не хотел составляться в ровный и уверенный диалог, и тягучая пауза повисла в комнате будто паутина, выжидающая жертву. Джейн прошла к окну и посмотрела на городской серый пейзаж, будто искала в нем темы для разговоров, но Гаррус первым оборвал молчание. – Как он? Шепард встрепенулась и обернулась к нему лицом. Заламывая руки, она чуть хрипло ответила: – Неплохо. Два раза приходил в себя. Врачи говорят он просто спит. Но очень долго и очень крепко. Он всегда спал мало и… Джейн запнулась, осознавая всю глупость происходящего. Рассказывать Гаррусу о Веге… Что можно было придумать более идиотское. Может рассказать ещё какой он в постели и как он отлично целуется. От такого хода мыслей она почувствовала дикое отвращение. Она снова обернулась к окну и уставилась на проносящиеся мимо машины. – Джейн? Ты в порядке? – Гаррус, зачем ты пришел? Она отступила в сторону и взглянула на Вакариана. Она старалась выглядеть сердито, но на самом деле это было жалкое зрелище. – Я хотел узнать, как у вас дела. У тебя… и у Джеймса. – Ты… ты понимаешь, что ты говоришь? Господи, да ты должен ненавидеть его. И меня! Гаррус! Что ты хочешь от меня? – Успокойся. Не истери. – Я не истерю. Не отходи от темы. – Истеришь. – Нет! Черта лысого! Гаррус, отвечай на вопрос или я тебя прикончу! Гаррус не знал, что ответить. Он не понимал, что его сюда привело, не знал, зачем ему видеть её опять, почему он не злиться на неё, почему не ненавидит Вегу. – Слушай, Джейн, – начал он, не зная, чем закончит. – Я просто хотел увидеть тебя, узнать, как ты… Потому что люблю тебя, ты знаешь это. – А если я скажу, что больше не люблю тебя? – Тогда я пришел попрощаться. Джейн чувствовала, как силы изменяют ей, как комок подступает к горлу, как на глаза наворачиваются слезы. – Нам все равно пора прощаться. Я… Я не брошу его. Ни за что… Ты… ты понимаешь?.. Гаррус подошел и обнял её. И снова ощутил насколько она хрупкая и беззащитная. В это сложно было поверить. Невообразимо. Она же спасла галактику. И не единожды. Но она была чертовски маленькой в этом безграничном мире, чувственной и беззащитной. – Знаешь, однажды Джеймс сказал мне, что я веду себя так, будто ты… Чудо-женщина. Но потом добавил, что Миранда больше на неё похожа. Внешне особенно. Эммм... И я правда всегда считал тебя сильной, способной пережить любые невзгоды. Думал, что тебе все нипочём. Я и не мог подумать, что ты можешь быть такой хрупкой, что… тебе хочется быть хрупкой и слабой. А он знал это наверняка. Я думал, что убью его ко всем чертям, размажу по стенке, как только увижу, но мне совсем не хочется этого. Я не знаю почему. Может это глупо вот так уступать девушку, которую любишь своему сопернику, но так будет лучше, к тому же ты все равно не пойдешь со мной. Он замолчал и посмотрел на Джейн. Она плакала. Тихо, будто боялась разбудить Джеймса, но оттого ещё более трогательно. Она не пыталась скрыть слез, но старалась казаться сильной, будто этим самым кричала: да, я хочу быть слабой, я слабая, потому что женщина и это нормально, в этом нет ничего плохого. Но она не произнесла ни слова, молчала в знак согласия и смотрела в его бледно голубые, как ясное небо где-то на юге, глаза. Потом поцеловала испещренную шрамами щек и тихо прошептала: «Прости…». Вот и все, подумал Гаррус. Ему оставалось лишь надеяться на то, что он когда-то ещё увидит её. Красивую, невероятно чувственную и добрую. И они вместе улыбнутся этой истории и все изменится в лучшую сторону. А пока что он уходил. Уходил, потому что никак нельзя было по-другому, потому что если бы заставил её пойти с ним, сделал бы всем больно. За ним закрылась дверь и внутри каждого из них будто что-то оборвалось. Джейн опустилась на кресло и заплакала ощущая, как пустота внутри неё разрасталась, вытесняя грусть и радость, страдание и счастье, смех и даже слезы. – Лола?.. – Едва слышно позвал женщину Вега. – Лола, ближе. Джейн подошла вплотную к койке Джеймса и он мертвой хваткой вцепился в ворот её батника и притянул её ещё ближе к себе. Вблизи он выглядел еще болезненнее, и от этого сердце Джейн сжалось и тугим комком застряло в горле. – Лола, уходи… – П…прости, что? – Уходи Джейн. Так не должно быть, все только будет хуже. – Что… что за бред ты несешь. Господи, Джеймс, я ни за что тебя не брошу. Она ничего не понимала. Отказывалась понимать. Почему он её прогоняет? Что могло случиться такого, чтобы он не хотел видеть её. – Послушай, Лола. Толку от того, что ты будешь тут? Ты ведь только из жалости, чувства долга. Мне такого нахрен не нужно. – Что ты несешь! – Джейн, я не могу смотреть на то, как ты страдаешь. От такого решения всем нам плохо. Тебе, мне… ему. Черт, Лола, просто уйди и все. – Да что же вы все такие джентльмены хреновы! Уступаете друг другу! Да что с вами обоими? Шепард хотела вырваться, но даже лежа в больничной палате Джеймс был чертовски силен. Он притянул её к себе и поцеловал в кончик носа, как это любила делать с ним Джейн, и капли слез, стекая по щекам Шепард, падали ему на лицо. – Джеймс, зачем так? – Проваливай уже. Не ожидая от самой себя, Джейн одарила Вегу звонкой пощечиной на прощанье и пулей вылетела из палаты, оставив смятенного, озадаченного и чертовски одинокого Джеймса наедине со своими мыслями. Горячие слезы обжигали не только щеки, но и разжигали огонь внутри, отчего становилось безумно душно. Джейн осмотрела длинный, казалось почти бесконечный коридор, и наконец заметила знакомый силуэт. Не слишком высок для своей расы и не самый плечистый, зато его тонкой талии позавидовала бы любая азари. Он стоял и не двигался, будто ждал её, будто они договорились, что он подождет её. – Гаррус! – крикнула на всю больницу Шепард, не заботясь о правилах поведения. Он обернулся. – Господи, Гаррус… – прошептала она и изо всех сил побежала к нему. Прихрамывая, он пошел ей навстречу, чувствуя, как сердце готово вырваться из груди и покинуть его почти немощное от волнения тело. Шепард бросилась ему в объятья так, будто это было последнее, что она делала в своей жизни, и он обнял её крепче, чем когда либо. Волосы все так же текли сквозь пальцы, словно вода, и пахли они невероятно приятно, земными цветами. Это вовсе был не сон, ему точно не чудилось. Гаррус закрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь каждым мигом. – Я так люблю тебя… – прошептала Джейн.