Беги за солнцем

Наверное проклинать судьбу у Гарруса стало входить в привычку. Он устало плюхнулся на жесткий диван, из которого торчали пружины, а набивка внутри неприятно скомкалась, и стал что-то невнятно бормотать. Высокий турианец с пепельного оттенка кожей и ярко красными татуировками на лице, одетый в бронекостюм оперся на стену рядом с диваном и сложил руки на груди. – Ты себя до добра не доведешь, Вакариан, если направо и налево будешь выказывать свое недовольство. – Заткнись, Сайлус, я в твоем мнении не нуждаюсь, – рыкнул в ответ Гаррус. – Я хотел помочь. – Слушай, иди помоги нашему уважаемому Примарху, если так руки чешутся. Я к тебе в друзья не набиваюсь, будь добр, и ты не лезь ко мне пока у меня нервы в конец не сдали! – Я понимаю, это война убивает тебя, но разве хоть кто-то рад этому, к тому же… – Да ни хрена ты, черт возьми, не понимаешь! – Гаррус вскочил на ноги и стал яростно размахивать перед Сайлусом руками. – Я не намерен лизать жопу каждому, кто способен меня отправить на виселицу. И я не собираюсь переступать через собственные принципы, лишь потому что я, по идее, должен бояться смерти. Я давно не боюсь смерти и Примарха я тоже не боюсь. Можешь пойти и донести на меня, мне все равно. – Ладно, – обескураженно ответил Сайлус. – Я не собираюсь на тебя доносить. Мне все равно, живи как знаешь. Только если что, постарайся никого в это не впутывать, хорошо? Гаррус тяжело выдохнул и отвернулся, напряженно прижав жвалы. Сайлус бросил на него взгляд полный не то сожаления, не то непонимания и вышел из комнаты, оставляя товарища одного. Вакариан тяжело опустился на диван и тихо зарычал. Его раздражало все: эта комната, этот диван, эта человеческая колония, Примарх, война. Его раздражало, что он все ещё жив, что подчиняется глупым приказам и что рядом не было его верной подруги, в поддержке которой он сейчас так нуждался. После смерти Шепард все в его жизни, да и вообще на всем белом свете, пошло кувырком. Зачем он только пообещал не спешить за ней? Зачем клялся жить не смотря ни на что? Не смотря на это? Что бы она сказала, увидь, как турианцы воюют с людьми из-за съехавшего с катушек диктатора, параноика, психа, которого никто не осмеливается остановить. Он бы смог, он бы вернул все как было, остановил бы этот маразм, но ему нужна была команда верная и надежная, как на Омеге. На такое он не подписывался. Страх предательства навсегда поселился в нем, укоренился в самой глубине мозга, растекался по жилам вместе с кровью, стал частью него самого. Поэтому он избрал одиночество. Гаррус лег навзничь и закрыл лицо руками. Пружины впивались ему в спину, но он совсем не замечал этого, погрузившись в размышления. Он вспоминал проклятый день на Земле и тот момент, когда упертая Шепард затолкала его и Тали в Нормандию, а сама отправилась на смерть. Если бы у Вакариана были волосы, он тут же бы выдрал их себе от таких мыслей. Но он лишь впился когтями в шею и издал истошный вой, вырывающийся откуда-то из глубины души. Внезапно дверь распахнулась. Рядовой солдат, имя которого Гаррусу было неизвестно несмело переступил порог и коротко отчеканил: – Генерал Вакариан, операция начнется через 15 минут, будьте готовы. Не успел Гаррус ничего ответить, как солдат так внезапно пропал, как и появился и был таков. «К черту все, завтра свалю на Омегу, если не дам кому-нибудь себя прибить наконец, ¬– подумал турианец, надевая бронекостюм. – И пусть только устроят погоню, я перебью их всех к чертовой матери и доберусь до Примарха.» Солнечная погода на Горизонте наверное всегда бывает немного не в тему к происходящим на ней событиям. Гаррус припомнил не самый приятный случай, произошедший на этой планете, вспомнил Кайдена и нахмурился. Он никогда не любил этого парня, особенно после той ссоры с Шепард, но сейчас ему было жалко его. Эта нелепая война убила его ещё быстрее, чем она сделала это с душой Вакариана. Он сам был свидетелем того, как пуля разорвала его грудь в клочья, разом с нагрудником, как остекленел его взгляд, который ещё секунду назад прожигал бывшего союзника ненавистью. Заслуживал ли Аленко это? Скорее всего нет. Мог ли он выжить в тот день, если бы Гаррус не попался ему на глаза? На этот вопрос никто уже не могу дать правильного ответа. Он пытался себя не винить в этом, но не мог. Не мог смириться с тем, что они оказались по разные стороны баррикад. Знала бы об этом она, что бы она сказала? Она была бы недовольна. Сцепив зубы, Гаррус достал снайперскую винтовку и по сигналу рассредоточится направился в назначенную ему сторону. Не прошло и двух минут, как до его слуха донеслись звуки выстрелов и истошные крики. Короткие автоматические очереди разрывали что-то внутри и он раз за разом представлял, как от выстрелов погибает тот, кого он, возможно, когда-то знал. Разве он мог раньше представить себе, что военные действия могут так доводить его, словно вовсе не солдат он, а малолетняя девственница. Мир пошел кругом, отчего Гаррус едва не потерял равновесие. Турианец оперся на ящики, позволяя нескольким товарищам обогнать себя. «Соберись, – мысленно подбадривал он себя. – Вот ещё не хватало вызвать подозрение и провалить план побега. Давай, Вакариан, что ты как баба» Гаррус оттолкнулся от ящиков, но в последний момент заметил, как из-за поворота в конце улицы высунул голову солдат Альянса. Вакариан инстинктивно спрятался обратно, присел и вновь аккуратно выглянул. Солдат вновь и вновь исчезал и появлялся за поворотом – явно выжидал лучшей ситуации. Наконец, он выбежал из-за поворота и что было мочи ударил прикладом винтовки ближайшего турианца, который остановился, ожидая Гарруса, выкинул руку вперед, и волна биотики отбросила двух его врагов к стене дома. Тем временем солдат Альянса подбежал к небольшой обескураженной группке и ударил биотическим зарядом по земле, сбивая с ног турианцев, тут же перемахнул через невысокую перегородку и спрятался. Прошло 10 секунд и шлем солдата снова показался. Он оглянулся. Все противники лежали без сознания, но Гаррус голову на отсечение мог дать, что ни один из них не погиб: совершенные солдатом атаки явно были рассчитаны не на устранение целей. Сказать, что ему показалось это странным означало ничего не сказать. Вакариан был настолько шокирован таким поведением, что раскрыл рот и выронил винтовку из рук. Солдат резко повернул голову в сторону прятавшегося турианца и отправил в его сторону биотическую волну. Гаррус схватил снайперскую винтовку и спрятался за ящики. «Блефует, – подумал он. – Даже работая не в полную мощь он, как биотик вымотал себя.» Он знал это наверняка, потому что проработал бок о бок с Шепард не один день. Он знал на что были способны солдаты-биотики и где находились их пределы возможного, потому что не раз прикрывал спину вымотанной Джейн. Вакарин высунул голову и удивился не меньше прежнего. Солдат, сломя голову, несся ему на встречу, и между ними уже осталось не больше пяти метров. Ошарашенный турианец невольно отступил назад, но солдат набросился на него и повалил на землю. Удар, и в глазах потемнело, ещё удар, и в голову будто колокольню поместили. Гаррус мог много разглагольствовать по поводу желания отойти в мир иной, но инстинкты кричали об обратном. Наконец он собрал всю волю в кулак, поднял винтовку и выбил ею оружие у солдата. Человек выкрикнул что-то несвязное. Слишком высоко, слишком тонко. Только сейчас Вакариан обратил внимание на точеную фигуру, заметную даже в бронекостюме. Это была женщина. Женщина перебила весь его отряд и едва не прибила его. Он замахнулся винтовкой, целясь в голову, но солдат ловко увернулась, металл заскрежетал по боковой части её шлема, резкий звук на секунду оглушил и дезориентировал женщину. Этого хватило Гаррусу и он несколько раз ударил по стеклянной части её шлема. «Что за нелепая экономия на материалах,» – подумал турианец, когда стекло разлетелось в дребезги и солдат взвизгнула. Трясущимися руками она поспешно отсоединила шлем и отбросила его в сторону. Огненно-рыжие волосы так ярко и знакомо блеснули в свете местного солнца, плавно упали на плечи, а у Гарруса разом отняло дар речи, лишь тихое «ах» вырвалось и утонуло в непереводимых на общий язык ругательствах женщины. – Духи, – наконец выдавил из себя турианец. – Шепард, я сплю? Джейн удивленно уставилась на него и секунд пять не отрывала от него своих невероятных изумрудных глаз. – Вакариан? Какого черта здесь происходит? – вместо приветствия воскликнула Джейн. Гаррус воровато оглянулся, убедился, что рядом никого, снял шлем и шикнул на женщину. – Тише, давай не тут, я все объясню. Только сначала встань с меня. Шепард поднялась на ноги и вдруг поняла насколько это выглядело неловко со стороны ровно с того момента, как они стали друг на друга удивленно пялиться. Хотя в целом это сейчас занимало её меньше всего. Вакариан молча поднялся и пошел к одному из домов-капсул, стоявших в ряд по правую руку, открыл дверь и осмотрел помещение. Внутри было пусто. Жестом он пригласил Джейн внутрь и следом зашел сам. – С каких пор ты убиваешь людей? – с ходу перешла к обвинениям Шепард. – Я не убиваю людей, – спокойно возразил Гаррус, запирая двери. – Я стараюсь снизить смертность с обеих сторон. – Благодетель тоже мне сыскался, – фыркнула Джейн. – Винтовка тебе тогда зачем? – Затем, зачем и тебе. Капитан замолчала и нахмурилась. Пустые обвинения. Если бы он стремился к убийствам, он прикончил бы её ещё до того, как она перебила весь его отряд, в этом она не сомневалась. Повисло молчание. Джейн хмурилась, Гаррус разглядывал её рыжие волосы и зеленые глаза, вглядывался в её черты лица, которые вот уже год видел только во снах. – Я думал ты погибла, – невольно обронил турианец. – Не сейчас, – оборвала она его лирическое отступление. – Скажи лучше, что, черт возьми, такое твориться с Виктусом? Почему он нападает на наши колонии? Жнецов было мало что ли? Ничего не понимаю… – Шепард, – тяжело выдохнул Гаррус. – Я тебе кое-что расскажу, только поклянись, поклянись черт возьми всем на свете, что никому ни слова, иначе они найдут нашу связь, они узнают кто предатель и тогда нам обоим смерть. Виктус погиб полгода назад. Я знаю, Альянс не проинформирован об этом. Не знаю каким образом, но этот долбаный фанатик Кориус, который занял его место, скрывает от людей эту информацию. Ходят слухи, что он в свое время якшался с Сареном. В общем он на дух не переносит людей, считает их паразитами, ну знаешь, все по канону старого разобиженного солдата, принимавшего участие в Войне Первого Контакта. Все турианцы, думающие иначе, объявляются предателями, а с предателями у нас разговор короткий. Я так понимаю, ты собралась поговорить с Виктусом, да? Не вышло бы… Шепард нервно сглотнула. Она молча сидела, взявшись за голову, и пыталась переварить все выше сказанное. – Абсурд какой-то. К чему эти глупые игры в кошки-мышки? – голова начала раскалываться, Джейн тихо зарычала. – Вот дерьмо, с этим надо что-то делать. Если предложения? ¬– Эммм… – замешкался Гаррус. – Я собирался свалить на Омегу. Только не пойми меня неправильно… Джейн и не собиралась обвинять друга. Она, казалось, даже не слушала его. Смотрела вперед, словно видела сквозь стенки, и что-то едва слышно бормотала себе под нос на человеческом языке. – Нет, – неожиданно заявила она, не отрывая взгляда от стены. Гаррус даже проследил за её взором, но ничего любопытного так и не обнаружил. – Нет, ты останешься, нам нужен информатор, мы должны остановить это безумие во что бы то ни стало, понимаешь? Гаррус согласно кивнул. Он и вообразить себе не мог, как Шепард намерена это сделать и к каким последствиям это приведет. Он не боялся за себя, но жутко переживал за Джейн, потерю которой в третий раз он уже не выдержит точно. Вакариан посмотрел на женщину и почувствовал, как отчаяние растекается по жилам. Что им теперь делать, как общаться? А любит ли она ещё его или нашла себе кого получше? Словно ощутив переживания друга, Шепард подошла к нему, улыбнулась и провела рукой по покрытому шрамами лицу ровно так же, как делала это раньше. – Эй, ты что сомневаешься? – Не то чтобы. Шепард, дело в другом. Дело в… – …в нас? – продолжила за Вакариана Джейн. – Да… то есть… Я скучал. Гаррус притянул к себе женщину, нерешительно, как-то по-детски обнял и сам не заметил, как стал про себя молить всех богов: «Хоть бы не оттолкнула, хоть бы обняла в ответ». И она не оттолкнула, обвила руками его шею, коснулась своими невероятно нежными губами его жвалы и едва слышно прошептала: – Я тоже. За дверью послышался топот и возгласы турианцев. Подмога. Не хватало ещё, чтобы Гарруса обвинили в нападении на своих же товарищей. А что если начнут проверять помещения в округе. Вакариан схватил Джейн за руку и потащил к заднему выходу. – С третьим рассветом я вылечу на Омегу, – торопливо на ходу говорил он. – После заката отправляйся и ты. Скажи, что летишь… не знаю, например на Элизиум разузнать обстановку, но не в коем случае никому не говори куда на самом деле собралась. Я буду ждать тебя в «Загробной жизни». Если не получится, не связывайся со мной. А теперь беги, черт возьми! Гаррус толкнул девушку вперед, она непонимающе глянула на него, но ничего не сказала и побежала вперед. Турианец долго смотрел ей вслед, прижав жвалы, пока женщина не скрылась за поворотом, затем вышел из здания и направился к тому месту, где все ещё лежали без сознания его товарищи, а подошедшая подмога пыталась привести их в чувство. Направился лишь для того, чтобы врать не краснея о своей погоне за напавшим на них солдатом Альянса.