Загадка. Продолжение

К тому времени как Наташа доставила Питера в медблок к Пеппер и Тони, рентген уже был сделан. Они как раз сидели на одной из кушеток и обсуждали результаты с доктором, когда дверь открылась. — Где вы так задержались? — спросил Тони с улыбкой, когда Питер подбежал к нему и поднял руки, молча прося о том, чтобы отец поднял его на руки. Старк не стал возражать и усадил ребенка на свои колени. — Я уже подумал о том, что вы где-то заблудились. — Мы столкнулись с Ником, — ответил Питер. — Он возвращался из переговорной и остановился, чтобы со мной поболтать. Мысли об этом вызвали у Питера улыбку, хотя на самом деле это не было чем-то таким уж неожиданным. Мальчику нравился Ник и ему казалось, что он тоже нравился мужчине (и был прав). Ник специально не стал упоминать о нападении на Тони и Сэма, поскольку его заранее предупредили о том, что мальчик этого не знал, но и расспрашивать о том, что случилось в доме, он тоже не спешил. Ник просто убедился в том, что Питер не пострадал, устроив из этого самое настоящее шоу (он проверил каждый палец ребенка, его уши и нос, отчего Питер хихикал и его настроение стало значительно лучше). После этого Наташа снова подхватила его на руки и увела от директора ЩИТа, упомянув о том, что их ждали Тони и Пеппер. — Что у вас здесь происходит? — спросила Наташа, заметив, что доктор не просто так сидел в своем кресле на колесиках. Рядом с ним на столе лежало несколько рулонов разноцветных бинтов, а у его ног стояло ведро с водой. — Все в порядке? — У Пеппер перелом запястья, — ответил Тони. — Совсем небольшой перелом, — добавил он, когда глаза Питера расширились и наполнились беспокойством. — Доктор наложит ей гипс на ближайшие несколько недель, чтобы убедиться, что все заживет правильно. Нижняя губа ребенка задрожала, когда он посмотрел на Пеппер печальными, широко раскрытыми и перепуганными глазами. — Тебе больно? — Совсем немного, милый, — заверила она его и провела рукой по его кудряшкам. — Это просто мера предосторожности. Мне не больно, но гипс нужен для того, чтобы я не повредила руку и она не стала болеть позже. — Ты когда-нибудь ломал кости? — спросил доктор у мальчика и опустил пару рулонов с особыми бинтами в воду. — Нет, — ответил Питер и с интересом посмотрел на то, что делал мужчина. — Никогда. — Тогда тебе должно быть интересно на это посмотреть, — доктор не был совсем уж незнакомцем для Питера. Это был один из двух хирургов, что осматривал Питера, когда он простыл. Это было в то время, когда Тони только усыновил его. — Я собираюсь сделать гипс. — Ты сам умеешь это делать? — В этом нет ничего сложного. — Мне нужно идти, — сказала им Наташа, прекрасно понимая, что сейчас у Питера появилась отличная возможность отвлечься. — Встретимся с вами за ужином. — Спасибо, — ответил Тони, понимая, что она отправилась на встречу с Ником и остальными, чтобы обсудить то, что произошло, и то, что еще может произойти. Возможно, они даже еще раз побеседуют с их гостем и узнают, сможет ли он добавить к своему рассказу что-нибудь еще, помимо того, что они уже слышали. Тони не знал, что точно будут делать остальные, но ему не нужно было идти с ними, чтобы это выяснить. ДЖАРВИС будет держать его в курсе того, чем они будут заняты. Романофф кивнула и ушла, не сказав больше ни слова, а Питер и Тони с интересом наблюдали за тем, как доктор наматывал на руку и запястье Пеппер что-то непонятное. После чего он достал из воды размоченные бинты и намотал их сверху. — А почему не в цветах Железного Человека? — поинтересовался Питер, переводя взгляд с ярко-розового гипса, застывающего на руке Пеппер, на доктора. — Потому что это цвета Тони, — ответила Пеппер. — Я, конечно, люблю его и его цвета,— добавила она с нежной улыбкой. — Но мне они не подходят. Я предпочитаю серебристый, голубой или розовый. А так как у доктора нет серебристого, а тот синий, что мне предложили, не очень красивый, то я выбрала розовый. — Я предлагал ей цвета Железного Человека, — заверил ребенка доктор, слегка постукивая костяшками пальцев по тыльной стороне ладони Пеппер, чтобы проверить, застыл ли гипс. — Давай пока осмотрим тебя, пока ждем, чтобы он окончательно застыл. — Я в порядке, — ответил Питер. — Я был в своем костюме. — Все равно позволь доктору себя осмотреть, сынок, — сказал Тони, усаживая Питера на кушетку между собой и Пеппер. — Там мама будет меньше волноваться. И он сам тоже, но Тони не стал этого говорить. Питер пожал плечами и посмотрел на доктора. — Хорошо. Пока Пеппер и Тони ждали застывания гипса, доктор снял с Питера футболку и провел пальцами по его маленькому телу, потом по рукам и пальцам. Он измерил ребенку температуру, проверил его глаза и провел умелыми пальцами по голове, выискивая шишки или припухлости, которые сказали бы им о скрытой травме. Так ничего и не обнаружив, он улыбнулся и щелкнул Питера по носу, заставив его засмеяться. — Ребенок здоров. — Я же вам говорил, — сказал Питер, заставляя Тони закатить глаза, а Пеппер улыбнуться. — Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, — сказал доктор. — Обязательно позвоните мне, если рука начнет болеть, — добавил он Пеппер. — Спасибо. — Да, — сказал Тони, вставая с кушетки и протягивая жене руку, чтобы помочь. — Большое вам спасибо. — Не за что. Питер тоже спрыгнул на пол и натянул футболку. — Теперь мы пойдем есть? — А ты голоден? — спросил Тони, зная, что ребенок еще даже не обедал, хотя время близилось уже к ужину. — Да. — Тогда нам лучше пойти поесть, — ответил Тони и посмотрел на жену. — Пеп? — Полностью согласна. ><><><><><><>< Они перевели его из комнаты для допросов в другое помещение, куда менее строгое и даже чуточку более удобное. Это было больше похоже на что-то вроде комнаты для гостей, хотя мебели здесь было не так уж и много — небольшой стол и единственный стул с деревянной спинкой, односпальная кровать с матрасом, постельным бельем и одеялом и встроенное освещение, которое было не слишком ярким, чтобы вызывать раздражение, но его было вполне достаточно, чтобы осмотреться. К комнате даже примыкала крохотная ванная, в которой, как он сразу заметил, не было ничего, что можно было бы превратить в оружие или использовать для побега. Баки не пропустил камеру, висевшую в углу под потолком, и был почти уверен, что это было сделано намеренно. Они хотели, чтобы он знал о том, что за ним следят, и даже не пытались этого скрыть. Баки сел за стол, гадая, что могло произойти и пытаясь прокрутить в уме все возможные сценарии, учитывая четырех суперсолдат и технологии, которые были доступны ЩИТу, Мстителям и Старку. Он почувствовал вибрацию и понял, что это приземлился вертолет. За дверью его комнаты раздались какие-то звуки, но он даже не встал со своего места, зная, что дверь все равно заперта. Конечно, он мог бы преодолеть это препятствие и выйти наружу, но для чего? Он устал постоянно находиться в движении и куда-то бежать. Устал быть один, когда в этом больше не было необходимости. Он понятия не имел, чем все это для него закончится, но сейчас он хотя бы был рядом со Стивом (впервые за черт знает сколько лет) и он точно не собирался все портить и сбегать. Вместо этого он все также сидел за столом, терпеливо ожидая — по крайней мере внешне — пока кто-нибудь придет. И он не удивился, когда дверь комнаты открылась и внутрь вошли Романофф и Ник Фьюри. Баки надеялся увидеть Стива, но его надежды не оправдались. Он не стал подниматься на ноги, и они в свою очередь не стали заставлять его ждать. — Было совершено нападение. Баки кивнул. — Я же говорил вам, что так и будет. — И устроена засада, — добавила Романофф. — Успешная? — Нет. Твои парни мертвы. — Они не мои парни, — ответил Баки. — И я искренне рад, что они облажались. — Почему? — спросил Ник. — Потому что теперь ты сможешь убить Старка сам? — Я здесь не для того, чтобы убивать Старка, — спокойно ответил Баки, предполагая, что Ник пытался вывести его из себя. — Я вообще никого не хочу убивать. — Ты просто пришел, чтобы вспомнить старые добрые времена с Роджерсом… — язвительно сказал Фьюри. — Ты прав, — согласился Баки. — Сколько еще таких парней существует? — Насколько я знаю, больше никого. — И мы должны тебе поверить? — подозрительно спросила Романофф. Баки пожал плечами. — Вы можете верить во что угодно. Но есть способ выяснить все наверняка. — И как же? — На каждый проект должно быть открыто свое дело и собраны документы. — Мы просмотрели все, что нашли. — Вы просмотрели официальные документы, — согласился Баки. — Может быть, вам попалась даже парочка неофициальных. Но было ли в них хоть слово о Хансе Дихтнере? Найдите его и вы найдете того, кто отвечал за всю программу, создающую суперсолдат. Он никогда не относился к высшей власти, поэтому о нем мало кто знает. Сейчас он мертв, но я знаю, что все данные, которые он собирал, лежат где-то нетронутые. Если только вы сможете обойти защиту, которую он, несомненно, на них установил. Романофф нахмурилась. — Почему ты решил поделиться с нами этой информацией? — Потому что мне от этого ни вреда, ни пользы, — ответил Баки. — Я не собираюсь создавать суперсолдат по этой программе, но и не хочу, чтобы их начал создавать кто-то другой. — Ты был их первой целью… — догадался Фьюри. Баки пожал плечами и покачал головой. — Нет. Старк всегда был их первой целью. И остается ею сейчас. Однако я стал бы следующим, если бы они узнали, что у них больше нет надо мной контроля. Романофф издала тихий непонятный звук, который мог выражать как согласие, так и недоверие. — Мы оставим тебя здесь, — наконец сказала она. — В таких спартанских условиях… — А ты, видимо, хочешь отправиться в камеру? — приподняла бровь Романофф. Уголок рта Баки дернулся в подобии улыбки или, может быть, усмешки. — Меня и здесь все устраивает. Спасибо. — Мы дадим распоряжение принести тебе что-нибудь на ужин. — Я хотел бы увидеть Стива. Наташа явно колебалась с ответом. — Прямо сейчас его здесь нет. Но я передам твою просьбу, когда он вернется. — Спасибо. — За дверью останется охранник, если тебе что-нибудь понадобится. — Колода карт меня вполне устроит. Романофф кивнула. — Я распоряжусь, чтобы ее принесли вместе с ужином. — Нам ведь не нужно говорить тебе о том, что попытки сбежать будут большой ошибкой с твоей стороны, верно? — многозначительно спросил Фьюри. — Если бы я хотел сбежать, то уже сделал бы это. Теперь дернулся уголок рта уже у Романофф. — Надеюсь, тебе нравится мясной рулет. После этого они с Ником ушли.