С неба падали тысячи птиц

Эрина кончила выметать золу из камина и убирала пыль с бесконечных рядов полок, когда увидела паутину в расщелье между ними. Она уже потянулась, чтобы снять её, однако приметила трепыхавшуюся в ней пчелу. Как она угодила в сеть — то был вопрос, но сейчас важнее был паук, который, топорща ноги, гадкой иноходью полз на неё. Девушка нахмурилась и ударила по пауку тряпкой — тот провалился куда-то в пропылённые глубины. Распутывать разъярённо метавшуюся пчелу было гиблое дело, но и оставить её висеть Эрина не решилась. Она осторожно оборвала паутину с краёв, понесла к распахнутому окну... и с визгом выронила её. От наружней стены оторвался Дио. — Ты что творишь! — зашипел он, взъерошившись, как застигнутая врасплох кошка. Он прожигал её теперь самым испытующе-злобным взглядом. Эрина боязливо рассмеялась, но сразу посветлела, упёрлась обеими ладонями в подоконник и перевесилась к нему. — Ты напугал меня. Что ты тут делаешь? Давно ты здесь? — Шатаюсь я тут, — отфыркнулся он, вздёрнув брови. — Свалил в кои-то веки от ДжоДжо и компании, да и слава Богу. — Дио! Он кисловато усмехнулся укоряющему тону. — Я не изменюсь. Хочешь дружить — умей стерпеть грубость, моя леди. Они только этого и заслуживают. Надоело, к тому же, с утра до ночи расписывать из себя всякое, — с этими словами он злобно шаркнул по траве, чуть не утонув в безрадостном размышлении, но тут будто вспомнил что-то и вновь вскинулся к замявшейся Эрине. — Давай руку, — он протянул ей свою, сухую и жилистую. Эрина, видимо колеблясь, прижала ладони к щекам. — Уйти? Отец в саду, — понизив голос, возразила она. — Без того известно, — нетерпеливо отозвался он. — Поэтому ты и идёшь не через дверь. Руку давай! И совсем немного времени спустя они, оба совершенно довольные побегом, брели к своим излюбленным местам у моста через ручей. Эрина, подобрав платье, лихо перескакивала через бурьяны да канавки, кружась в только им известном танце на ветру, а Дио, как всегда, хмуровато-тоскливо улыбался одним уголком рта, глядя на ее дурачество. Потом, когда они утомятся и усядутся на краю моста, он непременно покажет ей, как из стручков всюду рассыпанного здесь кустарника делаются превосходные дуделки, а она перескажет ему что-то интересное из астрономии, чему учил её дед, а потом он укажет на положение самой блеклой звезды на небе и скажет, что под ней, вероятно, и родился ДжоДжо, раз она такая тусклая и никчёмная, а потом она вздохнет, и они будут долго и молча глядеть в луг, покуда солнце не встанет в зенит. И им, конечно, будет невдомёк, что всё это в их спины упирался взгляд. /// Дио не любил возвращаться в город. Он предпочитал одиночество или, по крайней мере, общество полюбившейся ему девчушки. Но пока он находился во власти Джостаров, приходилось каждую неделю сносить коровий рёв горожан. Небольшой городок не прел в латунной дымке так же, как Лондон, но и в нём по улицам несло точь-в-точь тем же запахом — вонью — кислятины, сала, пали, грязи. Вдобавок, люди мучились духотой — ветра здесь как не бывало никогда. Словом, усталому путнику блаженств эта картина не открывала. Не то чтобы Дио ненавидел город. Он лишь боялся нечаянно впустить болезную его гниль под кожу, стать его частью, позволить ему превозмочь себя. Он продирался сквозь живое бесформенное человеческое месиво и впивался ногтями в руку, и, затравленно перебегая взглядом от лавки к лавке, тёр, тёр, тёр кожу... — Гляди-тк, пятноухий, — вдруг в спину. — Сейчас тебе порву, тоже станешь, — рявкнул он вперёд себя, резко обернулся... и расплылся в неприятной улыбке. — Мартин, Дейл... — он смерил взглядом чрезвычайно плотно сбитого коротышку между двух выступавших из толпы парней, — и их товарищ. Чем обязан столь приятной компании? Тот, кого он окрестил Дейлом, выругался, призывая его подержать язык за зубами. — Готовься огребать за выкидоны свои, на, — икнул он, заталкивая жирные ручищи поглубже в карманы. Он пошёл грудью на Дио, при каждом шаге смешно вздёргивая ногой. Люди начали обходить их. Кто-то становился поодаль и бесстыдно глазел. Дио не шелохнулся. Дейл упёрся в него вплотную. Он чувствовал, как у того изо рта несло тухлым мясом. — Сейчас-сейчас, почти уже приготовился, — фыркнул он. — В дело-то хоть введи, боец в перьях, — он снял с его плеча прицепившееся куриное пёрышко и выкинул на воздух. Дейл тупо вытаращил на него глаза и озарился на оставшихся позади двоих. — Ну-тка скажи ему, Бич. — «Бич?» — Дио с трудом подавил смешок, чтобы драка не развязалась раньше нужного. Ситуация начинала его непритворно забавлять. — Заткнись на, а то вмажу! — тонко крикнул Дейл, уже замахнувшись. Дио прикрыл глаза и примирительно выставил ладони. — Послушай сюда, белёк, — захрипел он. — Ты многое себе позволяешь, слишком многое. Кто ребят кинул на переходе через Венью, а? Самый крутой, думаешь? Сейчас я из тебя крутизну-то выбью! — и он сдобрил объяснение уподоблениями Дио тварям земным от мала до велика. — Да кончай с ним, Бич. Вали его уже, и всё. — Ребя, ребя. Знаете, что с ним стало? Это он с девкой попутался. Повисла тишина. Только полосатый базарный навес и скружившийся стервятниками народ тревожно шелестели, да отдалённо стучали фаэтоны по брусчатке. — Он её ледей зовёт, сам слышал, — брякнул Мартин и совершенно конски заржал, побулькивая, когда не доставало воздуха. — Своей! — значительно добавил он, выкинув палец вверх. Тут гогот поднялся среди всей компании. Дио сжал зубы. Забавно уже не было. — Да как же своей, когда ей уже все парни безделушек надарили, и она им... В следующую секунду он скулил, корячась на земле и прижимая руки к лицу. Ещё через минуту двое без движения лежали друг на друге, а третий ломился со всей мочи на другую сторону улицы. «Вот дьявол, — думал потом Дио, растирая почерневшие от крови руки в ведре с водой. — Такую рубашку испортили...» /// В ту ночь Эрина с непонятно бьющими по рёбрам чувствами вертела в пальцах дуделку, которую сделал Дио. Ей не спаллсь. Она положила голову на сгиб рук и всё глядела на блестящую в лунной зыби кожуру, почти поглаживала её... на душе было мутно. Он больше не пришёл. /// Пару недель спустя Дио хлопнул книгой, взметнув облачко пыли, небрежно впихнул её на стеллаж и, подёрнув плечом, зашагал к выходу из библиотеки. — Что у тебя с Эриной? Замер, так и не дотянувшись до дверной ручки. Не дал себе измениться в лице, медленно обернулся. Джонатан по-прежнему сидел за столом в той же позе, что и час назад, когда они только пришли, разве что чуть ссутулился и глядел, как казалось, исподлобья. «Знает, гадёныш, — забило в мыслях. — Те сказали. Нет, сам видел. Вот же...» — А что у меня с ней? — развязно ответил он, приосанившись и зачем-то заведя руку за спину. — Я у тебя и спрашиваю. Дио прошёлся языком по сухим губам. — Ни к чему так дуться, ДжоДжо, это совсем не красит джентльмена. Иногда мы общаемся, да. Нельзя? Тот не ответил, и Дио решил, что этого было достаточно, чтобы его осадить, но... Проскрипел стул. Джонатан поднялся и вперил в него горящую ясную синь глаз. — Держись от неё подальше. От такой дерзости все мысли оборвались. На подобное ДжоДжо до сих пор не осмеливался. — Прости? — Ты слышал. Извини меня, Дио, но... — он смягчился, чуть запнулся даже. — Ты не тот человек, с которым ей следовало бы водиться. Если это продолжится, то рано или поздно ты... уподобишь её себе. Я уверен, ты сам понимаешь это. Прошу, если она хоть тебе сколько-нибудь, хоть самую малость дорога — оставь её в покое. Дио прикрыл глаза, скрестил руки. — ДжоДжо, ДжоДжо, ДжоДжо... — протянул он, неспешно надвигаясь на всё столь же спокойно серьёзного юношу. И ведь не боится!.. — Зачем же ты позвляешь ревности вставать между нашей дружбой? — Нет, ты меня не понял... — он не успел договорить. Чужие пальцы впились ему в рубашку на груди и силой рванули вперёд. Пуговицы брызнули с петель. Он ошалело уставился в лицо Дио, изуродованное такой истовой злобой, какой он не видел никогда. — Не с м е й указывать мне, Джостар, — процедил он, глядя куда-то поверх него, в книжные полки. — Не смей влезать в м о ё дело. Ты наслаждаешься жизнью до тех пор, пока я тебе позволяю. Но я не всегда буду так добр, — выдохнул он ему почти в самые глаза и резко разжал руку, отчего тот повалился на стол. Он встряхнулся, круто развернулся на взвизгнувшей подошве и зашагал прочь, но... — Эй, Дио, — хрип за спиной. Кулак влетел ему в лицо. /// Он больше не пришёл. Эрина всё чаще появлялась под воротами поместья, один раз даже дошла до порога дома, но сбежала, завидев выплывшую из-за угла фигуру Джорджа Джостара. Ещё через несколько дней её окликнул Джонатан. Он стоял за краснотальным плетнем, у которого они встретились впервые. Эрина робела, но всё же подошла и кратко взглянула на него. — Прости, пожалуйста, я не хотел тебя побеспокоить, — негромко начал он, заметив смущение девушки. Он поскрёб в затылке, и она расслабилась, улыбнувшись этому отнюдь не властному жесту. Но улыбка сразу же сошла с её мягких черт: — Я должен был сказать про Дио... — С мистером Брандо что-то случилось, мистер Джостар? — она была мертвецки спокойна, не беря в счёт дрогнувший в конце голос. — Да... то есть нет. Эрина, — ему страшно захотелось взять её за руку, однако он осёкся. — Я должен предупредить тебя: Дио не то, чем кажется. Эрина сощурилась. — Не понимаю. — Ты думаешь, что он твой друг, верно? Но... это не так. На деле он только морочит тебя. Он... он использует тебя! Поверь, я знаю, на что он способен! Всё, что ты видела в его лице — это обман. С его-то коварством... — тут он осознал, что во всём запале этих речей невозможно было разобрать никакой определённой мысли, и вконец сбился. Эрина поджала губы. Она холодно взирала на него в ожидании продолжения. Джонатан рассеянно провёл ладонью по лбу и вздохнул. — Он не способен к дружбе, не способен к чувствам. Он играется тобой по своей прихоти, пойми... — Всё, что я понимаю сейчас, мистер Джостар, — сухо оборвала она, — это то, что вы безосновательно порочите честь моего друга и своего брата. Я догадываюсь, какие цели вы преследуете, но прошу вас прекратить. Я буду считать вас своим благодетелем, если вы сможете сказать мне, где и в каком состоянии находится мистер Брандо. — Эрина, да послушай же, — с какой-то тупой болью в голосе позвал он. — Нет? Что ж, если вы отказываете мне и в этом, — надтреснуто произнесла она, — то, в таком случае, я попрошу вас меня оставить. Не дожидаясь ответа, она развернулась от него и быстро пошла к дому, но, не пройдя и десятка шагов, обернулась. — У вас след от удара. Здесь, — она прикоснулась к щеке. — Это он вас так? Сам не зная почему, он кивнул. И тогда... она улыбнулась. У него что-то оборвалось внутри... /// На полу комнаты лежала мёртвая пчела.