Надежда Героя Щита IV

— Ой, осторожно! — Сэр Ицуки! Вы должны быть рады, что вообще выжили! О чем вы думали, позволяя сбросить себя с этого корабля?! — закричала Рэйчел улыбающемуся и страдающему от боли Герою Лука, которого она только что ущипнула. — Я имею в виду, что я смягчил свое падение в последнюю секунду с помощью магии ветра. Так что моя жизнь не была в опасности! — Он заскулил, когда темноволосый маг снова ущипнул его. — УХ, МАЛЬЧИКИ! Я не могу в это поверить! Это проклятое кровавое чудо, что вы провернули такой сумасшедший трюк с такой слабой магией, как ваша! Вырубите его, чтобы он не натворил еще какой-нибудь глупости в ближайшее время! — Рэйчел кричала врачам, лечащим Ицуки. — Рэйчел, да ладно, ты ведешь себя неразумно… ой! — закричал Ицуки, когда маг снова ущипнул его. — Фуэ! П-пожалуйста, не вырубайте сэра Ицуки! — Лисия попыталась успокоить теневого мага, чтобы врачи могли без помех закончить лечение Героя Лука. Она бы не хотела, чтобы ее Герой пострадал сильнее, чем он уже был. Прошло несколько часов с тех пор, как закончилась Волна Катастрофы. Герои и их спутники неплохо лечились в большой импровизированной палатке, установленной солдатами. У Ицуки был свой уголок вместе с Мотоясу и Наофуми. По иронии судьбы, Мотоясу теперь наименее раненный из четырех Героев, так как его вырубили в начале боя. Левая рука Ицуки была в перевязки, а у Наофуми гипсовые повязки на ногах. Но, несмотря на травмы, все они были в удивительно хорошем настроении. — Хех, знаешь, мне начинает нравиться забота Рэйчел о других. — Бакта пошутил с Акселем. — Да, особенно когда это не направлено на нас. — Два танка ударились кулаками о свои кровати. — Бог с ним. — О-о-о, Аксель! Почему они должны были поставить нас так далеко друг от друга? — Рядом пожаловалась Майя. Она хотела обнять своего рыцаря и проверить, правда ли, что поцелуи не делают тебя беременной! — Потому что они не хотят, чтобы ты пытался прыгнуть в мою кровать!.. Опять! — Лицо Акселя вспыхнуло при воспоминании о том, как Майя проснулась и тут же попыталась преодолеть расстояние между ними, разорвав несколько зашитых ран на боку, когда приземлилась на пол. — Бооооо! Ты так груб со мной! — Девушка енот игриво всхлипнула. Аксель побледнел, отведя взгляд. — Тебе действительно нужно перестать так болеть. — Рядом с Наофуми сидела Рафталия. — Эй, я просто счастлив, что вы с Фило не пострадали на этот раз. Я выиграю такую ​​победу в любой день. — Он ухмыльнулся Рафталии, заставив ее покраснеть. Ее хвост начал задумчиво вилять позади нее. Он был таким милым и заботливым. — Просто покончи с этим уже. — Эклер стонала на своей кровати. Ее снова привязали! Двое покраснели. Но после всего, через что они прошли в тот день, они решили, что поцелуй был бы уместным, так и сделали. Зрелость присутствующих была немедленно продемонстрирована, поскольку некоторые члены группы Рена и Ицуки бросали в их сторону освистывание. Неудивительно, что самый громкий из них исходил от Героя Копья. Даже Елена, рыжеволосая из группы Мотоясу, присоединилась. Рафталия была настолько смущена и зла, что почти перестала целовать Наофуми, чтобы ослепить всех светлой магией. Почти. Но его губы были такими теплыми и успокаивающими, а его руки обнимали ее, чтобы она не отодвинулась. Казалось, он не заботился о публике, поэтому она решила, что и она не будет. Рен сидел в ближайшем кресле, с легкой забавой наблюдая за разворачивающейся перед ним сценой. Помимо того, что его различные раны были перевязаны и обработаны исцеляющей магией, и того факта, что его правая рука в гипсе, потому что его плечо почти вырвали. «Мы выжили! И я почему-то не написал в штаны, когда дрался с этой женщиной! Это потрясающе!» Если все вокруг него не лежали на импровизированных больничных койках, он бы считал это абсолютной победой. Он сел рядом с кроватью Виндии, где девочка собака крепко спала. В конце концов ему удалось отбиться от Гласс в одиночку. Но только благодаря ее поддержке он смог это сделать. Он почувствовал, как смесь эмоций прошла сквозь него при этой мысли. Но прежде чем он успел остановиться на них, в палатку вошли еще люди. — Лорд Ши… БОЖЕ МОЙ! ЧТО С ВАМИ СЛУЧИЛОСЬ?! — Вернер, возглавлявший процессию полулюдей вместе с Миреллией, остановился в шоке от состояния Героя Щита. — Где солдаты, которые это сделали?! Они заплатят за свои гнусные дела! — Различные полулюди позади Вернера яростно закричали. Один из них даже издал крик «Смерть Мелромарку!» также. — Я чуть не умер. Но это был кто-то другой, не Мелромарк. — Наофуми ответил невозмутимым голосом. Он свирепо смотрел на солдат, пока их уши не упали, а жажда крови не покинула глаза. Включая того, который кричал «Смерть Мелромарку». Последнее, что ему было нужно, это не кровавая баня. Особенно теперь, когда его ноги были сломаны, и ему приходилось полагаться на не-геройскую исцеляющую магию, пока он не перестанет страдать от воздействия Ящика Пандоры на него. Сделав это, он взглянул на Миреллию и спросил, не говоря вслух : — Что, черт возьми, они здесь делают?! — Вам не о чем беспокоиться, сэр Наофуми. Вернер здесь один из самых разумных членов Совета Зильтвельта. — Тот факт, что она не раскрыла веер в его присутствии, говорил о многом. — Он попросил Совет снова встретиться со мной. И в свете недавних событий они согласились. — …Ладно, это хорошо, но зачем тогда вы все здесь? — спросил Наофуми. — Ну, если ты чувствуешь себя готовым к этому, я была бы очень признательна за твое присутствие — сказала Мирелия с улыбкой на лице. — И кроме того, не хочешь ли ты лично сообщить Совету о своем безграничном разочаровании по отношению к ним из-за случившегося? Эта дама доверяла ему, даже после того, как последняя встреча закончилась неудачей из-за него? Его мнение о ней стало еще выше, чем раньше. Вернер смущенно посмотрел на землю при ее словах. — Я… не соглашался на эту войну, Лорд Шилд. Если то, что вы сказали ранее, действительно является вашим желанием, то я не желаю сражаться с Мелромарком или кем-либо еще, пока происходят Волны. Я искренне сожалею о наших действиях. Солдаты позади Вернера встали на одно колено, также извиняясь за то, что разочаровали Наофуми. Ему не нужно было ничего делать, а они уже вели себя так, будто обвели его вокруг пальца. Наофуми уставился на шузаку. В Совете действительно был кто-то разумный? Это немного удивило Наофуми. Может быть, не все члены Совета были безмозглыми властолюбивыми дебилами. — Наофуми. — Да, да, я знаю, грубые мысли, бла-бла-бла-бла. — Он закатил глаза на Рафталию. Его девушка и ее дурацкие способности читать мысли. Ей повезло, что она была такой милой, что он не мог злиться на нее. Однако тот факт, что она почти всегда была права, вызывая его, не помогал. — Хорошо, просто принеси мне инвалидное кресло, и мы поедем. — Мы? — с любопытством спросила Рафталия. Наофуми кивнул. — Конечно. Ты идешь со мной, чтобы помочь держать меня в узде, не так ли? — спросил он, как будто это было очевидно. Она смотрела, ошеломленная, а затем ярко улыбнулась ему. — Конечно! — Ее хвост радостно вилял позади нее. Она легонько чмокнула его в щеку в знак благодарности. — Можно Фило тоже придет? — Конечно, почему бы и нет. Пока ты ведешь себя хорошо. — Говоря это, Наофуми потер головы Фило и Рафталии. — Ура! — радостно воскликнул Фило. Рафталия широко улыбнулась. Она до сих пор не знала, что было лучше: губы Наофуми на ее губах или его рука, потирающая ее между ушами. Это вызывало вопрос, что было бы, если бы он поцеловал ее в уши… …подумав, она решила не думать об этом сейчас. Это загнало бы ее в пучину смущения, о котором она понятия не имела, вернется она когда-нибудь или нет. — А что я? — спросила Эклер с надеждой в голосе. — Ты и Доу-Лон изрядно ранены во время той драки. Я бы предпочел не давить на вас двоих в ближайшее время. — Ответил Наофуми. Из всех двое получили тяжелые травмы. Для Эклер это, несомненно, было из-за ее низкого уровня. И у Доу-Лона не было повышения класса, и у него не было времени оправиться от проклятых ожогов, которые он получил, удерживая Наофуми перед Волной. … Череда ругательств, которые Эклер адресовала Наофуми в ее уме, была слишком вульгарной, чтобы изложить ее на бумаге. Только из-за присутствия Ее Величества она не произнесла их вслух. Мирелия приказала одной из медсестер принести инвалидное кресло для Наофуми. Пока он ждал, Герой Щита вдруг посмотрел на Рена. — Ты тоже хочешь пойти? — спросил он, удивив Героя Меча. — М-я? — Да. Ты спас мне жизнь там. Это может помочь мне произвести лучшее впечатление о других Священных Героях в Шильтвельте. — Действительно?! — Вернер в шоке посмотрел на Героя Меча. — Ты спас жизнь нашему Лорду, сэр Герой Меча?! — О, гм… да, я думаю, что я сделал. — Он нервно огляделся. — И нет, прости, но не в этот раз, Наофуми. — с тревогой сказал он, глядя на кровать перед собой. — Ты уверена в этом? — Герой Щита выглядел немного удивленным прямым отказом. — Да. Я останусь здесь и прослежу, чтобы все были в порядке. Наофуми больше не задавал этого вопроса, Вернер смотрел на Рена с новой аурой уважения, чем раньше. Может быть, у него будет разумный союзник в Шильтвельте. Рафталия встала сзади и вытолкнула его из палатки. Фило радостно последовал за ними вместе с Миреллией и остальными. … Среди группы Героя Меча наступила минута молчания. Группа Ицуки продолжала как можно лучше общаться со своих кроватей. Аксель пытался поговорить с Кристал и Карном, пытаясь игнорировать мольбы Майи. Но девушка-енот не ослабляла попыток привлечь внимание рыцаря. — Вы уверены, что хотите остаться с нами, сэр Рен? — с любопытством спросил Вельт. — Встреча с представителями другой нации звучит круто — мечтательно сказал Фарри. — …даже если изначально они собирались уничтожить нас. Рен оглядел свою группу. Частично это было то, что он был слишком озабочен, чтобы хотеть встретиться с этими лидерами. Но с другой стороны… он позволил себе легкую улыбку на лице. — Вы помогли мне в трудную минуту. Вы действительно хотите, чтобы я оставил вас всех без присмотра, когда вы в таком плохом состоянии? … Члены его группы смотрели на него с благоговением. Честно говоря, это заставило Рена чувствовать себя неловко. Но в хорошем смысле. — Спасибо, сэр Рен! — радостно воскликнул Велт. — Вы лучший! — закричал Бакта. — Вечно и навсегда. — Терсия согласилась. — Мы будем делать все возможное с этого момента! — закричал Фарри. — Вы можете рассчитывать на это! Рен покраснел. Он этого не видел. Но Виндия слегка улыбнулась там, где лежала. Ее рука скользнула по его руке, и, незаметно для всех остальных, она слегка сжала ее. Это, шокировало его, но он не отпустил ее руку и не пытался устроить из этого большое шоу. Она была благодарна. Она знала, что должна сказать ему сейчас… но не сейчас. Позже, когда это было более уместно. А пока ей нравилось отдыхать, пока ее Герой присматривал за ними всеми. __________________________________________ Проходя через деревню, Наофуми был удивлен увиденным. Жители деревни вернулись в свои дома. Некоторые убирали беспорядок, вызванный монстрами Волны. Другие помогали хоронить мертвых. Та старушка из прошлого сидела вместе с энергичными детьми и рассказывала им историю. Он снова был удивлен, увидев, какой здоровой и бодрой она выглядела после того, как справилась с волной. Она сделала паузу, чтобы помахать ему рукой, прежде чем продолжить свой рассказ. — Серьезно. Кто она, черт возьми, такая? — наконец спросил Наофуми. Он должен был знать, оказывает ли Эликсир Иггдрасиля такой эффект на всех или нет. Это может быть полезно иметь в виду в будущем. — О чем ты говоришь, Наофуми? — с любопытством спросила Рафталия. О да, Рафталии не было рядом, когда он впервые встретил Бабушку. Она не знала, в каком состоянии он ее застал. — Ничего. — Ты спрашиваешь об этой бабушке, папа? Она забавная. Хех, смешно, и половины не описал. Сейчас она казалась такой доброй и заботливой. Он задавался вопросом, снилось ли ему, что она на самом деле сражается в волне, или это было просто его воображение… — А потом людоящер широко раскрыл пасть! — Милая бабушка вспомнила и сделала замысловатый жест рукой, изображая хищника, захлопывающего пасть. Дети вокруг нее ахнули и сбились в кучу. — Но тогда я… — Боже мой, ты умерла, бабушка?! — вдруг закричал один из мальчиков. … — Что ты имеешь в смысле «ты умерла?» мальчик?! — Сумасшедшая старая ведьма закричала и вскинула руки. — как я буду здесь, если я на самом деле умерла? Ты думаешь, что я призрак?! — Вааааа! Бабушка — призрак, беги! — Дети мгновенно рассредоточились, разбегаясь в разные стороны, смеясь. — …Хо-хо. Так вы думаете, что можете уйти от милой старой бабушки? Вы, конечно, можете попытаться, дети, но я должена вас предупредить… — Ведьма встала, угрожающая аура цеплялась за нее, как остаточное изображение. — Далеко не уйдёте. Затем она бросилась за ближайшим ребенком с ослепительной скоростью, которая заставила бы Фило почувствовать зависть, мгновенно поймав смеющегося мальчика, прежде чем переключиться на остальных. Неважно. Это определенно не было его воображением. … Они продолжили путь мимо деревни. У входа стоял отряд рыцарей. Они напряглись при виде Вернера и его войск, но, увидев Миреллию, расслабились и позволили им идти дальше. Перемирие все еще действовало, пока что. Им нужно было только убедиться, что перемирие останется постоянным. Удивительно, но Фило вела себя почти всю дорогу тихо. Она только один раз сказала, что ей скучно, и все. Возможно, помогло то, что Рафталия позволила ей толкать инвалидную коляску папы, что ей, казалось, нравилось почти так же, как тянуть свою тележку. Когда они приблизились к лагерю армии Шилтвельта в нескольких милях от деревни, Наофуми начал замечать отряды полулюдей, убирающих оставшихся монстров Волны. Однако по мере того, как он их замечал, они начали замечать его. Спустя более часа, когда они добрались до главного лагеря, у входа собралось множество полулюдей. Прокладывая путь своему Богу прямо в лагерь. Многие из них махали и приветствовали. Некоторые встали на колени и начали молиться, когда он и его группа проходили мимо. Фило широко улыбалась, подбегая и обмениваясь рукопожатием со многими милыми незнакомцами. В некоторых она даже узнала тех, кто сражался под командованием ее папы во время Волны. — Видишь, Наофуми. Ты спас им всем жизни, взяв на себя командование. — прошептала Рафталия ему на ухо. Наофуми покраснел. — Все, что я сделал, это сказал им, чтобы они сражались с Волной. — Нет, ваш спутник прав, лорд Шилд, — с улыбкой заявил Вернер. — Все, кто сейчас здесь, живы благодаря вам. Если бы вы не приняли командование нашими армиями из Джаралиса, многие из них погибли бы, сражаясь как с монстрами, так и с рыцарями Миреллии. Наофуми поморщился, не зная, что на это ответить. Тем не менее, он чувствовал себя достаточно любезным, чтобы помахать людям несколькими движениями со своего кресла. Они приветствовали или выли, в зависимости от того, кто они были. Многие из них преклонили колени и начали молиться. Он снова почувствовал себя неловко, когда понял, что они молятся ему. Но вид счастья на их лицах немного смягчил удар. Когда он, вошел в лагерь, его приветствовали бурные аплодисменты каждого получеловека. Остальные члены Совета Силтвельта стояли перед большой командной палаткой. Некоторые улыбались. Другие хмурились. Джаралис, стоявший впереди, рычал. Ожоги на его лице выглядели более заметными, чем когда-либо, а грива была взлохмачена. Наофуми почувствовал укол разочарования из-за того, что лев не был растоптан его войсками. Конечно, ему не так повезло. Однако ему не мог не понравиться новый облик льва териантропа. В каком-то смысле это напомнило ему о том, что он сделал с Сукой. Эти двое были бы идеальной парой, если бы не ненавидели расы друг друга. — Попробуем еще раз? — спокойно спросила Мирелия. Джаралис, все еще рыча, отступил в палатку. За ними последовали другие члены Совета, а также Мирелия, Наофуми и их эскорт. Внутри были только они. Внутри не было даже телохранителей. Фило с любопытством наклонила голову, кивнула и отошла в сторону, чтобы понаблюдать. — Что это за уловка, Сука! — Джаралис взревел, когда все вошли. — Почему нашему великому Богу с промытыми мозгами… — Тише, Джаралис, — твердо заявил Вернер. — Ты и так причинил достаточно неприятностей. Совет согласен с этим. Те, кто все еще хмурился, ничего не сказали. Те, кто раньше улыбался, кивнули, и на их лицах появилось серьезное выражение. Даже если их число было меньше, чем у Джаралиса и его сторонников, Вернер был представителем шузаку. Его вес влияния был равен весу нескольких членов Совета. Теперь, когда на его стороне наконец было несколько своих, он, хоть и едва ли, имел большинство против Джаралиса. — прорычал Джаралис. — Мы не можем позволить этой, этой Суке и этой шлюхе тануки украсть нашу великую… — ТЫ… — Герой Щита чуть не вскочил со стула, чтобы задушить льва голыми руками, если бы пришлось, но Рафталия схватила Наофуми за плечо, мягко, но твердо удерживая его на месте. Он оборвал поток ругательств, которые хотели вырваться наружу. Он успокоился, но члены Совета сосредоточили на нем внимание из-за его вспыльчивости. Он погрозил пальцем покрытому шрамами зверочеловеку и усмехнулся. — Вау, я чуть не позволил тебе снова добраться до меня. Молодец. — Он слегка хлопнул в ладоши перед собой в насмешливой манере, глядя на льва с снисходительной ухмылкой. Джаралис сердито посмотрел на статус, но ничего не ответил. — Ваше Величество. — Наофуми повернулся к Миреллии, которая стояла рядом с ним, после подтверждения того, что Джаралис временно успокоился. — Заранее извиняюсь. Могу я поговорить с ними, прежде чем говорить от имени Мелромарка, пожалуйста? — спросил Герой Щита Королеву. — Конечно, сэр Наофуми. — Мирелия отступила в сторону, и Рафталия толкнула Наофуми вперед. Фило все еще стояла в стороне, наблюдая за всем. Ну что ж. Ему нужно было обратиться к некоторым полулюдям. Он снова повернулся к ним лицом. — Я буду откровенен. — Наофуми посмотрел на членов Совета, стоявших рядом с Джаралис. — Вы все хреновые. … Ой. Некоторым из них хватило приличия опустить голову от стыда. Рафталия потекла от жестокой честности Наофуми, которая снова появилась. «Он действительно должен работать над этим». — Вы заявляли, что поклоняетесь мне раньше. Я этого не понимаю. Я сказал вам, что не хочу войны, вы утверждали, что мне промыли мозги, и пытались напасть на Мелромарк вместо Волны. Вы все идиоты. Вы могли убить всех и вам было все равно. Если бы я не застрял в этом кресле, я бы лично встал и наказал вас всех прямо сейчас. — сказал он, глядя на каждого члена в отдельности. Единственным, кто после этого остался стоять, был Джаралис. Териантроп все еще рычал. — Что случилось? Я слишком сильно задеваю твою гордость, котенок? Наофуми насмехался. — Кстати, мне нравится новый образ. Эти ожоги на твоем лице? — Герой щита удовлетворенно щелкнул языком. — Ммм, просто прелесть. Они выглядят почти как полоски! Ты когда-нибудь думал о том, чтобы сбрить эту гриву? Может быть, заодно отбелить и мех? Кто знает? — Он пожал плечами на своем месте, прежде чем наклониться вперед, скрестив руки под подбородком. — Ваши люди могут начать воспринимать вас всерьез! Думая, что вы действительно можете быть кем-то важным! — Его губы растянулись в насмешливой улыбке, направленной на льва. Он был очень рад подсказкам, которые Мирелия и Вернер дали ему по дороге сюда. — Как Тай-Ло… — РАААААААР — Джаралис попытался броситься вперед, чтобы растерзать Наофуми, но его сдержали близкие. — Давай уже к делу! Мне надоело слушать, как твой язык с промытыми мозгами лжет против нашего народа! — … О, не было смысла все это говорить. … Участники медленно посмотрели на него, задаваясь вопросом, что означает это заявление. Наофуми широко ухмыльнулся. — Я просто хотел тебя разозлить. У Рафталии снова выступил пот. Фило заметно съёжилась на месте. Оранжевые глаза Джаралиса сузились от гнева и смущения. — Зачем ты действительно пришел сюда, Герой Щита? Какую ложь с промытыми мозгами они заставляют тебя говорить сейчас? — О, ничего особенного. Теперь, когда это не так, я хочу посмотреть, действительно ли вы понимаете свою позицию или нет. — сказал Наофуми. — …Наша… позиция? — в замешательстве спросил Джаралис. Лицо Наофуми наконец стало смертельно серьезным. — Вы прекратите эту войну. Все вы вернетесь в Зильтвельт. И те из вас, кто несет ответственность за судьбу Виктории, уйдут со своих постов. Это мой приказ этому Совету. … — Ха! И зачем нам на это соглашаться?! — спросил Джаралис, смеясь над Наофуми. Какой смелый шаг сделал Герой Щита с промытыми мозгами! — Потому что, если ты не… — Наофуми встал со стула, заставив некоторых людей в комнате ахнуть от удивления. Разве их шпионы не сообщили, что ему сломали ноги во время боя? Он посмотрел на толпу полулюдей и зверолюдей перед ним. — Тогда я заберу твою армию. Драгоценный камень на его щите вспыхнул ярко-синим, превратившись в Щит Надежды II. — Затем. — Мантия Михаила окутала его тело, заставив нескольких членов Совета заметно задрожать и отступить. — Я казню вас всех, как предателей и вероломных подонков, которыми вы и являетесь. Его глаза превратились из зеленых в голубые. — А потом, когда я закончу наслаждаться видом ваших голов, выстроившихся на аккуратном ряду пик, я отправлюсь обратно в Шильтвельт. Некоторые менее смелые члены Совета начали скулить от страха. — И как только я окажусь там, я уничтожу всех сторонников, которые у вас остались после этого, вместе со всеми, кто осмелится встать у меня на пути! … Наофуми медленно откинулся на спинку стула, позволяя силе течь обратно в его Щит, пока он не вернулся в свою форму по умолчанию. Он небрежно откинулся назад. — Это было достаточно ясно, или ты хочешь, чтобы я повторился? … После этого была очень долгая пауза. Даже мозг Вернера изо всех сил пытался осмыслить то, что он только что видел. Миреллии пришлось спрятать лицо за веером, иначе ее ухмылка была бы раскрыта. Этот тануки, друг Героя Щита, становился адским иллюзионистом. Даже Джаралис выглядел совершенно одураченным. Наофуми был действительно интересным героем. Она была рада, что позволила ему говорить, несмотря на его предыдущую ошибку. — Наофуми, ты действительно уверен в этом? — спросила Рафталия, притворяясь ошеломленной. — Да, я полностью уверен. Нам не придется беспокоиться о следующей Волне Мелромарка еще сорок пять дней, верно? Этого времени более чем достаточно, чтобы вести войну в Шилтвельте. Если они зашли так далеко, что напали на другую страну, даже если происходит Волна, тогда с ними нужно разобраться. Иначе, кто знает, какие проблемы они принесут миру в будущем. Фило с любопытством склонила голову набок. Она начала кивать самой себе. — Ты, ты блефуешь! — Джаралис наконец заговорил. На этот раз лев-териантроп действительно выглядел испуганным, хотя и пытался это скрыть. — О, я не блефую. Ты сам видел битву. Эти солдаты гораздо больше готовы слушать меня, чем тебя. Он продолжал говорить, пока они смотрели друг другу в глаза. — Они могут проголосовать за вас, но они поклоняются мне. Сомневаюсь, что у меня возникнут какие-то проблемы, если я прикажу им казнить их лидеров. Сделать это? Джаралис снова зарычал. — Ну и что?! Думаешь, все они будут слушать тебя?! — Может быть и так. Но скажи мне, ты действительно хочешь это проверить? — спросил Наофуми, глядя на львиного териантропа. — Потому что у меня нет никаких сомнений по этому поводу. … Двое уставились друг на друга. Ни одна из сторон не собиралась отступать. Однако в глазах льва был страх. Если бы в лагере разразилась гражданская война, то была ли бы у него вообще возможность бежать? Они привели с собой большую армию. Если Герой Щита с промытыми мозгами возьмет под свой контроль хотя бы половину, сможет ли он пробиться наружу, находясь так глубоко на вражеской территории? … — Извините, я опоздал. — Новый голос вошел в палатку. Все члены Совета обернулись в шоке. Даже Джаралис. Наофуми смущенно повернул голову, когда его прервали. Ухмылка Миреллии за ее веером стала шире. Его время не могло быть более идеальным. Хотя она его совсем не ждала. У входа стояла крупная фигура, около восьми футов ростом. Спину этого териантропа покрывал большой панцирь черепахи. Из-за его спины торчал хвост. Это было похоже на гигантскую, старую, стоящую черепаху. — О? Я только что пропустил что-то важное? — …Ты… — выдохнул Джаралис. — Кто это? — спросил Наофуми. — Генму… — Многие члены Совета встали на одно колено. Наофуми остался сидеть в своем инвалидном кресле в замешательстве. Рафталия и Фило тоже выглядели сбитыми с толку, так что он был не единственным. — Ну, в любом случае, мне жаль, что я не смог добраться сюда раньше. Эти старые кости не двигаются, как раньше. Это не помогло, когда я узнал, что я единственный, кто остался, чтобы разобраться с Волной, в то время как вы, ребята, пошли, чтобы случайно вторгнуться в одного из наших соседей. Боже, я, должно быть, пропустил очень важную встречу на эту тему! Но я думаю, что в конце концов все получилось. — … Если вы не возражаете, я спрошу, как вы сюда попали? — спросила Мирелия. — Хороший вопрос, ваше величество! Но ответ на него, к сожалению, довольно обыденный и разочаровывающий. У вас не было охраны на границе. Мне и моим людям было довольно просто пересечь границу без помех. — Генму весело ответил. — Иначе я бы не смог догнать. … Мирелия вздохнула, но улыбнулась старому Генму. — Даже если вы нарушили несколько законов, чтобы сделать это, я рада, что вы прибыли благополучно. — Почему ты здесь?! — Сердито спросил Джаралис. Теперь его заикание было заметно заметно. — Хммм, интересный вопрос, почему я здесь, Герой Щита? — Генму с любопытством посмотрел на Наофуми. Глаза Наофуми сузились. Однако, как и у Вернера, у него возникло ощущение, что он смотрит на потенциально ценного союзника. — Те члены Совета пытались начать войну с Мелромарком без моего одобрения. — Он пренебрежительно махнул рукой Совету с раздраженным выражением лица. — И если они откажутся уйти и исправить положение в Шильтвельте, я планирую казнить их и разорить их земли. — Ах, я вижу, я вижу. — Старик с энтузиазмом кивнул, понимая, что его голова качается вверх и вниз в почти смешной манере. — Думаю, если этого хочет наш Бог, то я и войска, которые я привел с собой, должны поддержать его решение. Джаралис, как и несколько других членов Совета, побледнели. Сам представитель Генму не был очень угрожающим. Однако он был представителем не только своей расы, но и косаток, людей-акул и почти всех других подводных получеловеческих рас, живущих в Шильтвельте. Если он привел с собой эти армии… Одно дело, если Герой Щита вызвал гражданскую войну, используя Вернера и другие расы. Другое дело, если бы на той войне стояли грозные воины косатки, поддерживающие Наофуми. Джаралис нахмурился, но больше не мог скрывать страх в глазах. — Ты, ты, ты НЕ МОЖЕШЬ?! Как насчет нашего крестового похода по освобождению Героя Щита?! Что насчет… — Так что же это будет, Джаралис? — Вернер перебил съежившегося льва. — Ты действительно хочешь продолжать этот фарс или нам стоит послушать лорда Шилда? — Если раньше шансы не были в его пользу, то теперь они определенно были. … Джаралис крепко сжал кулаки. Его костяшки пальцев почти побелели. Участники вокруг Вернера приготовились к тому, что Джаралис набросится и набросится… и тогда лев-териантроп удивил всех, развернувшись и быстро выйдя из палатки. Не говоря ни слова. Это было окончено. Он знал это. Члены Совета, которые поддерживали его, переглянулись. Когда они поняли, что Джаралис сдался, они упали на землю, простершись ниц. — Пожалуйста, прости нам наши грехи, Лорд Шилд! — Они умоляли одновременно. Наофуми хмуро посмотрел на них. — Простить? За что именно? Вам многое нужно простить. Судьба Виктории — всего лишь одна из сотен за которую вам придется отвечать. Они распластались еще больше. — Мы сожалеем. У нас не было выбора! Джаралис угрожал нам! Наши семьи пострадали бы, если бы мы не встали на его сторону! Пожалуйста, просто дайте нам шанс искупить вину. Мы сделаем все, что угодно! … Наофуми еще мгновение смотрел на них сверху вниз. Трудно было сказать, были ли они серьезны или обвиняли Джаралиса в том, что произошло. Однако именно Мирелия неизбежно выступила вперед и нарушила тишину. — Если ты хочешь прощения, то скажешь своим людям возвращаться в Шилтвельт, как приказал твой Бог, и покинешь Мелромарк в целости и сохранности на обратном пути. Затем, когда вернешься в Шилтвельт, начнешь работать над освобождением каждого енота, которого вы несправедливо поработили. Вы также извинитесь перед К’Тен Ло и всеми другими народами, где вы поощряли дискриминацию в отношении енотов или тануки. Вы выплатите Мелромарку компенсацию за весь ущерб, который вы причинили. И последнее, но не по крайней мере… — Она позволила последней части повиснуть в воздухе. — Как только вы выполните эти задачи, вы уйдете в отставку, и вместо вас будут избраны новые люди. — …Ты же не заставишь их рассказать правду о Виктории? — спросил Наофуми. — На данный момент это будет что-то, что им следует держать в голове, на случай, если они вдруг решат, что то, о чем я просила, больше не является разумной просьбой. — Мирелия коротко ответила, глядя на распростертых членов Совета. Королева действительно Лисица. Было бы мудро не попасть в ее плохую сторону в будущем. — Я не знаю, как к этому относиться — прошептала Рафталия ему на ухо. — Я чувствую себя прекрасно. Все, что заставляет их извиваться, делает меня счастливым. — Ты такой злой, Наофуми. — Обвините их в том, что они это заслужили. — … Мы… мы принимаем ваши условия. — Провинившиеся члены Совета заговорили после долгой паузы, снова поклонившись. — Хорошо. Проследи, чтобы Джаралис получил такое же сообщение. — Мирелия снова спрятала лицо за веером. — Как бы мне ни хотелось увидеть выражение его лица, это потребовало бы, чтобы я была в его присутствии, и я бы предпочела не быть рядом с ним снова в течение следующего десятилетия. Два, если будут воля Богов. Члены Совета встали, бросив последний виноватый взгляд на Наофуми, прежде чем выйти из палатки. … — Все хорошо, что хорошо кончается, а? — Да, но иногда мне хочется, чтобы ты не всегда так опаздывал, когда дело доходит до важных событий, — вздохнул Вернер. — И все же каким-то образом я всегда прихожу, когда я больше всего нужен. — мудро сказал Генму, прежде чем внезапно нахмуриться. — Ну, за исключением этого раза. Сегодня тебе действительно не нужна была моя помощь, Герой Щита. У тебя был весь Совет, который ел с твоей ладони. Это было настоящее шоу, которое устроил и твой друг-енот. «Когда я закончу наслаждаться видом ваших голов, выстраивающихся на аккуратном ряду пик». — Затем он напрягся и вопросительно понюхал воздух. Некоторые из оставшихся членов Совета фыркнули, скривились и отошли подальше от этой части палатки. — Т-ты…! Как долго стоял возле этой палатки? — недоверчиво воскликнула Рафталия. — О… дай подумать… Кажется, я появился примерно в то время, когда Герой Щита начал давать Джаралису советы по моде? Да, это звучит правильно. Представитель генму задумчиво почесал подбородок. — Почему ты тогда не вошел? — Мирелия моргнула в замешательстве. — Ну, я подумал, что прерывать было бы грубо. Я знаю, как важно ухаживать за собой и поддерживать уважительный имидж. Хотя, похоже, Джаралис не оценил совет. Жалко, правда. И после этого эта симпатичная молодая леди начала демонстрировать некоторые настоящие навыки с ее магией иллюзий, и я просто обязан был это увидеть. Боже, в последний раз я видел что-то подобное, когда маленькая Вики создала целый гарнизон из солдат полностью отступить, подумав, что они разбудили дракона во время своего похода назад, когда Тай-Лон был королем. — вспоминал он с улыбкой. — Ах, хорошие времена. Фило счастливо кивнула и, по-видимому, довольно, вернулась к папе и маме, чтобы встать рядом с ними. — Ну, спасибо за доверие, но я все еще думаю, что это было бы не так просто, если бы ты не появился. — Наофуми неохотно признался. — Теперь, вы действительно планировали начать гражданскую войну в Шилтвельте, сэр Наофуми? — с любопытством спросила Мирелия. — Должна признаться, даже я не могла понять, блефуешь ты или нет. Рафталия собиралась ответить, сказав, что это явно был блеф, который они придумали вдвоем, когда Наофуми заговорил. — Я был совершенно серьезен. … Все посмотрели на него с удивлением. — Что? Мне надоело это всё. … На лбу Рафталии появилась самая большая в мире капля пота. «Наофуми… что мне с тобой делать?» Иногда было трудно забыть, что он не был таким милым и любящим. Достаточно его разозлить, и он уничтожит нации ради людей, о которых заботится… — Ну, если бы это было необходимо, я уверен, что мы поддержали бы ваш шаг. — сказал генму, стоя рядом с Вернером и остальными членами Совета. Удивительно, но он уменьшился до уровня Вернера. Его внешний вид изменился, пока он не стал похож на старика с седыми волосами. Хвост все еще торчал из-за его спины, но он уже не был в своей териантропической форме. — Не так ли, друзья мои? Вернер кивнул. — Как бы мне ни было больно сражаться с моими соотечественниками… если бы Герой Щита приказал, я бы так и сделал. — Остальные кивнули в знак согласия. — Понимаешь, Герой Щита? Если тебе когда-нибудь понадобится наша поддержка, мы предоставим ее, и действительно бесплатно. … — Мне не нужна поддержка — пробормотал Наофуми. Рафталия снова вздохнула, пощипывая переносицу, но затем он продолжил. — Я хочу, чтобы все проклятые проблемы в вашей стране были решены. Я не могу поддерживать ее прямо сейчас в том виде, в котором она есть. — Что ты говоришь, Герой Щита? — удивленно спросил Вернер. — Виноваты не только члены Совета. У вашей страны множество проблем. Ваша культура привела к тому, что семью Виктории убили за нечистую родословную. Демонизируют других Героев. Некоторые из первых полулюдей, которых я встретил, хотели убить Рафталию только из-за ее расы. Если вы действительно хотите, чтобы я попросил вашей поддержки, вам придется поработать над этими и другими проблемами у ваших людей. Я не хочу иметь дело с еще одной Викторией, превратившейся в Альтару. — … Простите меня, Герой Щита. — Представитель Генму внезапно нахмурился. — Я не мог не услышать, как вы несколько раз упомянули имя «Виктория». Вы случайно не говорили о бывшем представителе совета клана Раккунов: Виктории Бонапарт, не так ли? — Генму выглядел очень напряженным, обнажая скрывавшееся под ним старое усталое лицо. Без необходимости больше предъявлять какие-либо требования, Наофуми смог сосредоточиться на описании своих прошлых проблем с Альтарой, а также на том, что он узнал о том, как она стала такой. Он был не очень хорошим рассказчиком и не слишком углублялся в детали, несмотря на то, что Мирелия время от времени заполняла пробелы рядом с ним. Но даже в сокращенной версии старая черепаха опускалась все ниже и ниже с каждым словом, пока его не заставили сесть на один из ближайших стульев, чтобы сдуться еще больше, пока не осталось ни капли энергии. Когда Наофуми закончил, старый Генму и другие члены Совета печально посмотрели вниз. К удивлению Героя Щита, по лицу старика упало несколько слез. — Я… — выдохнул он, выглядя в этот момент невероятно слабым и хрупким. — Мне сказали, что Вики была убита убийцами… О, я такой дурак, что думал, что ей уготована такая легкая судьба. Мне так жаль, маленькая Вики, я подвел тебя. — Генму рыдал из-за потери своего друга. Вернер успокаивающе положил руку на плечи старика. Наофуми отвел взгляд от старика, чувствуя себя некомфортно и виноватым за то, что сообщил плохие новости. Он не ожидал, что тот так отреагирует. Старый Генму плакал, как будто потерял собственного ребенка. Эти двое, должно быть, были близки. — Дедушка, не плачь. — Фило внезапно заговорила и превратилась в свою филолиальную форму королевы. Вернер и остальные члены совета ахнули, увидев это. — Фило, пожалуйста… — Рафталия попыталась заткнуть ее, но птица быстро приблизилась к старейшине генму и вырвала крылом длинное пушистое хвостовое перо из ее перья, прежде чем трансформироваться обратно и передать его удивленной черепахе. — Фило знает, что ты скучаешь по другу и что это больно, но ты не должен плакать! Мама всегда говорит, что ты должен стараться улыбаться, как бы тяжело тебе ни было! Тогда окружающие тоже начнут улыбаться. Вместе, чтобы сделать жизнь лучше, как мама, папа и Фило! Наофуми заметил, что хватка Рафталии на его плече внезапно немного усилилась. Он поднял взгляд и увидел, что ее нижняя губа дрожит, пока она молча смотрит на их дочь. Старик посмотрел на перо в руках Фило, потом на нее и слабо кивнул, прежде чем осторожно взять его и вытереть им слезы. — Спасибо, дитя. Твоя мама мудрая женщина. Я всегда стараюсь говорить другим делать то же самое, но иногда это становится очень тяжело, особенно когда ты видишь так много людей, которых ты любил и видел, как они росли прямо перед этим. Твои глаза опережают время… но я постараюсь последовать твоему совету. Фиро удовлетворенно кивнула и побежала обратно на свое место, в то время как пожилой представитель совета снова повернулся лицом к Наофуми. — Герой Щита… Мирелия… — Старый получеловек посмотрел на них. — Вики… она страдала до конца? — …Она ушла от нас с улыбкой. — Мирелия отвернулась, закрыв лицо веером. — Я думаю… — тихо произнесла Рафталия. — Я думаю, что она видела своего мужа и детей прямо перед этим… Она поблагодарила их за то, что они ждали ее. — Я понимаю. — Старый Генму слабо улыбнулся сквозь слезы. — Это хорошо. Я рад, что она обрела покой. Пусть даже это было только в самом конце. Через мгновение, когда старик пришел в себя, Генму поклонился Герою Щита. — Я сожалею о проблемах, которые наша страна доставила тебе, сэр Наофуми. — Нам тоже жаль. — Вернер и остальные печально поклонились. Узнав, что Шильтвельт действительно был ответственен за некоторые из его проблем, они почувствовали себя невероятно виноватыми. — Мы действительно не знали. Наофуми, не мог оставаться сердитым. Старый генму не только выглядел, но и звучал искренне. Кто может злиться на такого милого старика, как он? Помимо Рафталии и Доу-Лона, он, вероятно, был самым настоящим получеловеком, которого он когда-либо встречал. … Старый Генму снова выпрямился. Решительное выражение отражало его черты. — Ну, я бы сказал, что перед нами стоит грандиозная задача, не так ли, мои коллеги? — Он оптимистично спросил других участников, но Наофуми мог сказать, что сейчас он заставляет себя. Известие об истинных обстоятельствах судьбы Виктории потрясло его до глубины души. — Действительно. Может быть, может быть, все эти события в конце концов окажутся хорошими. — Вернер снова посмотрел на Наофуми. — Если наш Господь говорит, что мы нуждаемся в покаянии, тогда мы будем работать, чтобы покаяться. — Пока наши когти и клыки не наточатся для того дня, когда мы понадобимся ему в бою. — глубоко сказал член Совета волков. Другие с ним сказали то же самое в согласии. — Мы обещаем, что больше не подведем тебя, великий Герой Щита. И тебя, королева Миреллия. — Спасибо. — Мирелия благодарно склонила голову. — Мелромарк не забудет милости, дарованной сегодня ее народу. — И, думаю, я тоже не забуду об этом, — пробормотал Наофуми. Он сделал это только потому, что Рафталия выжидательно смотрела на него. Она радостно улыбнулась ему. Это сделало произнесение слов более чем стоящим. Генму весело усмехнулся. Было приятно видеть, что Герой Щита уже знал о важности любви в жизни. Он прожил очень долго, даже для представителя своего вида. Может быть, его долгое ожидание наконец закончилось. Из всего, что он видел сегодня и узнал от их шпионов, этот Герой Щита был другим. И улыбающаяся божественная птица, которая ранее предложила ему одно из своих драгоценных перьев, чтобы вытереть его слезы, стояла рядом с ним, глядя на Героя Щита с таким обожанием и любовью, что это, казалось, только укрепляло его. — Хо-хо-хо, какой милый ребенок. Я забыл спросить. Как тебя зовут, малышка? — Внезапно он наклонился, чтобы обратиться к маленькой девочке рядом с героем Щита. — А? Фило есть Фило! — радостно ответила она с улыбкой. — Фило, а? — Старик игриво погладил ее по голове -Это прекрасное имя. Обязательно позаботьтесь о сэре Герое Щита. Дорога, по которой он идет, длинная и трудная. — Хорошо, дедушка черепаха! — Она улыбнулась, пока его рука задержалась на ее вихре. Он тихо пробормотал себе под нос, прежде чем выпрямиться перед Мирелией. Его силы снова восстановились. — Всегда приятно говорить с вами, Ваше Величество. Вы всегда были добры к нам, несмотря на наши разногласия. Я искренне надеюсь, что это знак начала светлого будущего между нами и Мелромарком. — Он поклонился королеве перед ним. — Я с радостью приветствую это будущее с распростертыми объятиями. — Мирелия с улыбкой почтительно поклонилась в ответ. — Теперь, я полагаю, что мы должны отдать некоторые приказы, не так ли, мои уважаемые коллеги? — Генму сказал в ответ с игривой улыбкой. Остальные согласились. Они очень скучали по дому. Наофуми почувствовал облегчение. Рафталия гордо поцеловала его в макушку. Даже если у него были недостатки… он все равно был ее Героем. — Ах! Это верно! — Представитель генму внезапно оживился и снова повернулся к Наофуми. — Чуть не забыл, есть еще кое-что. Лорд Шилд, маленькая птичка сказала мне, что некий хакуко недавно пробрался в вашу группу. Если не сложно, не могли бы вы передать ему это для меня? — Он вытащил из рукава слегка помятый свиток пергамента и почтительно протянул его Герою Щита: — Я бы сделал это сам, но, наверное, для всех будет лучше, если мы уйдем как можно скорее. Наофуми посмотрел на него, кивнул и благополучно спрятал в свой щит. — Я могу это сделать. … Они возвращались в деревню, когда Наофуми наконец решил спросить Фило о ее странном поведении в палатке. Не то чтобы ей было нежелательно сидеть и вести себя прилично. Но для Фило было непривычно сидеть и вести себя, пока происходило что-то важное. — О, это? Фило просто слушала собрание и Фиторию. … — ЧТО?! — Наофуми и Рафталия закричали одновременно. Фило с любопытством наклонила голову. — Разве Фило не говорила, что вихрик Фило позволяет общаться с Фиторией? — Ты имеешь в виду, что она все это подслушивала?! — закричал Наофуми, на его лице постепенно появлялся страх. — Ну да. Папа, это плохо? — с любопытством спросил Фило. — Сначала Фитория немного рассердилась, но Фитория больше не злится. Фитория одобряет рассуждения папы о том, что Шилтвельт важнее, чем Волны. … — Неважно, ничего — сказал Наофуми, позволив себе успокоиться. По крайней мере, теперь он знал, как Фитория услышала его предыдущую речь. Так что, если ему когда-нибудь понадобится поговорить с ней, он может просто попросить Фило сделать это за него. Это удобно. Хотя он собирался быть осторожным с тем, что он говорил в присутствии своей дочери в будущем. Он мог бы быть героем, но он предпочел бы не злить 20-этажную птичку-лоли, способную превратить его в кровавое пятно одним ударом. __________________________________________ Следующие несколько дней прошли в тумане. Большую часть времени Наофуми провел в кроватке, где медсестры Миреллии лечили его сломанные ноги. Он много держал Рафталию за руку. Но это было данностью. Девушка тануки не отходила от него ни за что, кроме еды и сна, пока он был ранен и слаб. В каком-то смысле это было похоже на телохранителя. Горячая, сексуальная, привлекательная для поцелуев девушка телохранитель тануки, которая заботилась о нем, когда бы он ни просил. Это был рай. На следующий день после Волны Совет Шильтвельта сдержал свое слово. Члены Совета в сопровождении Генму и армии больших воинов, которую он привел, начали марш к границе Шильтвельта. Миреллия заставила Теней следить за их путешествием, но, не похоже, чтобы ей было о чем беспокоиться. Джаралис сейчас ничего не делал, любое его появление на публике было кратким. Казалось, среди простых солдат начали распространяться слухи. То, что физический бог полулюдей назвал его убийцей, не помогло репутации Джаралиса. Это было пустое обвинение без каких-либо доказательств, которое Наофуми выдвинул в запале, но, как оказалось, его слово имело больший вес, чем он думал. Слухи быстро превратились в требования начать расследование, чтобы должным образом разобраться в этом вопросе. По иронии судьбы, самые громкие голоса, призывающие к этому, принадлежали тем, кто ранее встал на сторону льва в конфликте. Они еще даже не добрались до дома, а перекладывание вины и поиск козлов отпущения уже начались в полную силу, поскольку все, кто требовал войны, пытались отмыть себя от всего этого и поклясться, что они никогда не поддерживали ее. Принуждают тем или иным образом. Возможно, если Наофуми повезет, Джаралис будет снят с должности к тому времени, когда они доберутся до Шильтвельта. Если ему повезет еще больше, лев был бы убит какими-то фанатиками, которые, несомненно, появились бы после светового шоу, которое он был вынужден устроить во время волны… Может быть, ему следовало попытаться намекнуть солдатам, что львиная голова будет величайшим подношением их богу? …Поразмыслив, Рафталия прищурилась, когда эта мысль пронеслась в его голове, поэтому он отказался от нее. В любом случае, он не хотел быть богом. Это была хлопотная и неблагодарная работа без выходных. Быть героем уже было достаточно тяжело. Но тем не менее, маленькая циничная часть его, которая все еще задерживалась на далеких берегах его разума, желала, чтобы с Джаралис случилось что-то плохое. Но он сомневался, что это будет последний раз, когда он увидит льва териантропа. Он был слишком хитер, чтобы сдаться без боя. В будущем ему придется следить за ним. На Второй день после Волны, теперь, когда оставшиеся монстры волны были в основном уничтожены, а деревни в окрестностях находились в процессе ремонта, армия Мелромарка, наконец, получила от своей королевы разрешение вернуться домой. Наофуми и другие Герои получили материалы монстров от Босса Волн и мелкой сошки, чтобы они впитались в их оружие, прежде чем они уйдут. Только небольшой гарнизон солдат, составленный в основном из добровольцев и родственников тех, кто жил в одной из близлежащих деревень, был оставлен для помощи в ремонте. Наофуми лежал в койке в медицинском фургоне с Реном и Ицуки на протяжении всей поездки. Рафталия и Лисия оставались рядом с Наофуми и Ицуки соответственно во время обратного пути. Остальные их группы находились в разных медицинских вагонах. Рен время от времени уходил, чтобы проверить свою группу, но в остальном проводил с ними время. Мотоясу тоже остался в другом фургоне. Для всех четырех Героев не хватило места, чтобы поместиться только в одном. Однако всякий раз, когда кто-либо из Героев видел его, они видели, что он занят тренировкой со своим копьем и охотой на случайных монстров, которые появлялись на дороге. Он выглядел нетерпеливым и решительным, как будто ему было стыдно за свое плохое выступление во время волны, он хотел как можно быстрее стать сильнее. Но он по-прежнему упрямо отказывался даже потакать идее о существовании методов усиления, отличных от его собственных, к разочарованию Рена и Ицуки. Наофуми не возражал так сильно, как должен был. Умиротворение, которое исходило от стука колес телеги о дорогу. Рядом с ним Рафталия и Фило, тянущий повозку, в которой они находились. Это напомнило ему о знакомых временах до того, как все стало совсем плохо. У него также была возможность поговорить с Героями Меча и Лука, что тоже помогло. Они обсудили, что планируют делать после выздоровления. Ицуки сказал, что он планирует выполнять личные миссии для Миреллии, как внутри королевства, так и в близлежащих малых странах. Похоже, было много людей, нуждающихся в помощи, он доверял ее суждениям относительно того, как лучше всего использовать инструментарий Легендарного Лука, ориентированный на разведку и проникновение, поскольку у Мелромарка, по-видимому, была одна из самых сложных и продвинутых шпионских сетей в мире. В этом отношении было чему поучиться как у самой Королевы, так и у ее теней. Она позаботилась о том, чтобы включить в его задания пару дворян, нуждающихся в посещении. Теперь, когда за ним никто не охотился, Наофуми не был уверен, что делать, кроме как перемалывать монстров и, возможно, снова стать Ночным Доктором. Однако, будучи в бегах с тех пор, как его призвали в этот мир, он признался, что был бы не против остаться где-нибудь на несколько недель. Если бы он мог найти какое-нибудь спокойное место, это было бы для него еще лучше. Он чувствовал, что может использовать отпуск. … Рен, подумав некоторое время, сказал, что хочет тренироваться. Бой с Гласс показал ему, как ему нужно стать сильнее. В противном случае они не смогли бы победить ее на следующей Волне. Его слова немного отрезвили Наофуми и Ицуки. Правильно, они не могли забыть тот последний бой Волны. Босс волны был прогулкой в ​​парке, но столкнувшись с Гласс, они поняли, что существуют гораздо более опасные угрозы, чем просто монстры. Из-за этого они еще раз обсудили друг с другом свои Методы Усиления. Теперь, когда у них было время, они давали друг другу советы и рекомендации для лучшей оптимизации методов друг друга. Наофуми упомянул, что он всегда экипировал другой щит ночью, прежде чем ложиться спать, чтобы бонус от его снаряжения разблокировался, когда он проснется на следующее утро. Рен упомянул, что проделывает то же самое с оружием, чтобы оно накопило энергию мастерства за одну ночь. Ицуки упомянул, что его метод Работа Класса, поначалу бесполезный, со временем становится намного лучше. Первый уровень давал +1 к характеристике. Второй уровень +2. Третий уровень +3. Четвертый +4. Пятый +5 и так далее. Это стоило кучу материалов для первого уровня, плюс стоимость каждого уровня впоследствии также постепенно увеличивался, но бонусы, которые давали за каждый уровень, накапливались. Таким образом, — если они сосредоточатся на одной характеристике в течение тридцати дней, улучшенная характеристика в какой-то момент подскочила бы в кумулятивное увеличение не +30, а в +465. Если бы они сосредоточились на одной характеристике в течение шестидесяти дней, ее бонус составил бы +1830. Это определенно удивило Наофуми. Он практически забыл об этом методе, потому что, во-первых, для увеличения только одной характеристики требовалась куча материалов; во-вторых, он мог делать это только раз в 24 часа; в-третьих, вначале это дало лишь незначительное увеличение характеристик. И последнее, но не менее важное: он не мог использовать его для повышения своего показателя ATT. Эта последняя часть, составляла большую часть причины. У Наофуми давно возникло ощущение, что Яндере-Щит целенаправленно не даёт АТТ. У Рена и Ицуки с этим проблем не имеются. Однако, вооружившись советом Ицуки, он решил, что приложит к этому больше усилий. Если он может использовать его для дальнейшего увеличения своей скорости, силы и защиты, это помогло бы ему лучше защищать окружающих в будущем. И это было важнее, чем наличие статистики ATT. Но он не теряет надежды на получение атаки. Среди всех предложений, которые они обсудили, это было самым полезным, так как дало ему план, что делать со всеми бесполезными хламом и несъедобными тушами монстров, которые он приобретет в будущем, помимо использования их в Предмете Ицуки. Способ усиления чар. К концу третьего дня они вернулись в Столицу. К тому моменту Наофуми почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы ходить на костылях. На следующее утро в замке он получил несколько сеансов исцеления от медсестер Миреллии и, что удивительно, от Мотоясу. Да, это заставило некоторых повернуть головы. Оказалось, что белокурый простофиля также имел склонность к исцеляющей магии. Он использовал его на членах своей группы и на себе в течение последних нескольких дней. В частности, на Рино, так как она все еще страдала от некоторых затянувшихся последствий того, что она была рабыней Суки. Ей пришлось особенно сильно поднапрячься, чтобы иметь возможность сражаться так, как она это делала во время Волны. Но теперь все они выздоровели достаточно, чтобы он мог помочь Наофуми и всем остальным. Магия Мотоясу была не такой сильной, как у Наофуми, поскольку его магический показатель был не таким высоким из-за обмена методами усиления, но все же он был более мощным, чем то, что могли сделать медсестры Миреллии. До такой степени, что после того, как он закончил, Наофуми был достаточно хорош, чтобы ходить без костылей. Однако, поскольку он все еще страдал от последствий отказа Ящика Пандоры, Рафталия и Фило остались на его стороне, чтобы помочь и защитить его. Он понятия не имел, как долго ему придется иметь дело со всеми штрафами, связанными с использованием навыка. У дебаффа не было таймера, чтобы сказать ему, когда пройдет. Не то чтобы он был против дополнительного семейного времени, но он чувствовал бы себя намного лучше, если бы был в полной силе и был в состоянии снова защитить своих близких, а не быть для них обузой. — Наофуми, ты не обуза. — Рафталия упрекнула его из ниоткуда, ненадолго выбив его из размышлений и заставив со звоном уронить ложку. Фило радостно защебетала и протянула руку через стол, за которым они ели, чтобы взять его и вернуть папе. — Вот так, папа! — А? Я не говорил… О, и спасибо тебе, Фило. — Он ответил в замешательстве, забрав ложку и погладив Фило по голове, к ее большому удовольствию. — У тебя такое выражение лица, которое говорит: «Я чувствую себя виноватой из-за того, что меня так баловали в последнее время». Я могу сказать. — Девушка тануки вздохнула и посмотрела на него со слабой улыбкой. — Н-нет, я не знаю. — Он неловко заикался, надувшись. — Наофуми, ты снова ведешь себя как ребенок. — Рафталия отругала его с ухмылкой. — Я не МММФ! — Он быстро повернулся, чтобы возразить, только чтобы получить ложку тушеного мяса в рот. — Хе-хе, понял. — Рафталия широко улыбнулась и вытащила ложку изо рта, заставив Наофуми жевать с раздраженным выражением лица. — А если серьезно. — Ее лицо снова обрело прежнюю утешительную улыбку. — Успокойтесь. Ты едва успел отдохнуть после папского мятежа, как вас заставили сражаться с войной, а затем с волной. А до этого нам пришлось несколько месяцев жить в бегах. Я думаю, вы заслужили передышку. … Герой Щита посмотрел в свою миску с супом, увидев отражение своего усталого лица в золотом бульоне. Он не был уверен, было ли это просто потому, что содержимое миски было плохим зеркалом, но выглядел он как мужчина вдвое старше себя. Он вздохнул и кивнул, прежде чем обернуться. — Да. Да, я думаю, мне не помешало бы немного отдохнуть. — Он одарил ее легкой, благодарной улыбкой. — Я буду на твоем попечении, Рафталия, спасибо. Хвост девушки радостно качался взад и вперед, когда она улыбалась. Тем не менее, он хотел как можно скорее оказаться на вершине своей игры, поэтому после обеда он просмотрел свое справочное руководство, чтобы выяснить, как долго он будет страдать. Появилась новая информация о Ящике Пандоры и его механике. Умение должно было использоваться в основном на монстрах. Предупреждение: пользователь должен использовать его только на людях (будь то человек, получеловек, дух и т. д.), чьи непростительные действия делают их неотличимыми от монстров. В противном случае это не сработает, плюс ему все равно пришлось бы какое-то время страдать от негативной реакции на его использование. Но не уточняется, на какой срок. Это смутило его. Балам, совершенно понятно, что он чудовище. Он много раз пытался не только убить себя и других Героев, но и разрушить жизни многих людей. Что такого было в Гласс, что отличало ее от других? Она знала о важности Священных Героев, так почему же она нацелилась на них…? Каким бы ни был ответ, одно было очевидно. Они были далеко не настолько сильны, чтобы сражаться с женщиной с веерами. Также было очевидно, что это не тот навык, который он мог бы волей-неволей использовать против кого угодно в будущем. Они должны были заслужить это, чтобы это сработало. И если то, что сказал Рен, было правдой, они должны были сделать все возможное, чтобы стать сильнее и подготовиться к встрече с ней на следующей Волне. Но если это был постоянный дебафф… Нет, его Щит так бы его в защите не подвел. Оставалось только надеяться, что дебафф когда-нибудь закончится. Позже в тот же день он поговорил с другими Героями. Королева тоже решила присоединиться к их разговору. Она хотела узнать больше о Героях и мирах, откуда они пришли. Это был не столько сбор важной информации, сколько ученому в ней было любопытно узнать больше об их мирах. Но у Ее Величества также было предложение для Наофуми и других Героев. Это было то, что заставило еще больше задуматься. Этим вечером он все еще обдумывал это в глубине души. Но сейчас было кое-что гораздо более интересное, требующее его немедленного внимания. — Выведите заключенного! По команде Миреллии двойные двери в нижней части арены открылись. Несколько полностью вооруженных и облаченных в доспехи рыцарей с мрачным выражением на лицах вышли вперед, держа цепи, которые сковывали очень грязного, старого и больного до глубины души человека. Великолепные одежды лидера Церкви Трёх Героев, сотканные из золотых нитей, сняты вместе с его митрой. У него не осталось ничего, кроме грязных рваных тряпок, едва прикрывавших его дряхлую оболочку тела, ноги босые. Баламус только и мог как безумно скалится на всех. На трибунах собралась толпа. Они варьировались от знати до простых людей из различных городов и деревень Мелромарка. Они кричали на бывшую святую фигуру. Тени Миреллии спрятались на крышах, внимательно наблюдая за происходящим, чтобы никто не помешал. — Ты убил моего мужа! — Ты убил моего сына! — Ты убил моего жениха! — Ты убил моего дядю! — Ты убил моего кузена! — Ты Убийца! — УБЛЮДОК! Большинство криков, обрушившихся на Баламуса, исходили главным образом от простолюдинов. Те, чьи семьи были призваны из их деревень для «священного» крестового похода Церкви против Героев и Шильтвельта. Они погибли, либо будучи вынуждены сражаться с рыцарями Миреллии, либо пытаясь избежать принудительного призыва. Едва ли в толпе был человек, который не потерял мужа, брата, отца, дядю, двоюродного брата или кого-то из членов семьи из-за амбиций Баламуса. Из-за угрозы вторжения Шильтвельта у героев не было времени, чтобы полностью осознать огромный ущерб, причиненный недолгим правлением Баламуса. Но проще говоря: количество жертв превысило количество жертв за последние Три Волны вместе взятые. Даже с учетом потерь Шильтвельта. Кладбища за пределами расширены, и именно этим несчастным посчастливилось быть просто казненными более приземленными средствами или пасть в битве, а не сожженными на костре за свою «ересь» против Церкви Трех Героев. Все люди так или иначе пострадали. Наофуми прислонился к столбу рядом с Реном, Ицуки и Мотоясу. Они находились на специальном балконе возле королевы с видом на грядущую казнь. Ни Ицуки, ни Мотоясу, ни Наофуми не привели своих членов группы. Рафталия не хотела, чтобы Фило стала свидетелем такого события, поэтому играла с ней в замке. Члены группы Ицуки и Рена все еще лечились от травм. Девушки Мотоясу отдыхали. Однако Рен привел с собой Виндию. Она почти полностью выздоровела, а даже если и нет, то не пропустит этого, даже если ей придется ползти, чтобы добраться сюда. Она не собиралась пропускать тот день, когда ее бывший рабовладелец, человек, ответственный за смерть обоих ее биологических родителей и ее приемного отца, предстанет перед судом. — Привяжи его к столбу! — приказала Мирелия со своего трона, перенесенного на самый высокий балкон с видом на арену. Рыцари подвели Баламуса к большому деревянному колу, заранее вбитому в землю арены. Наофуми не знал, было ли это намеренно или нет, но он мог поклясться, что это было то самое место, где он лежал, когда впервые разблокировал серии «Проклятий» и «Благословений». Когда Балама привязали к столбу железными цепями, другие рыцари вынесли бревна и щепки сложили их вокруг столба и у ног его превосходительства. Появился еще один рыцарь, облив бревна и Папу жидкостью из нескольких ведер. Он брызнул Баламусу в лицо, заставив его несколько раз скривиться и закашляться. Его тряпки, пропитанные жидкостью, тяжело висели на его теле, делая его еще более жалким. Это не было похоже на смолу или масло. Особая жидкость которая не позволяет жертве сразу умереть в огне. А наоборот. Долго и мучительно умирать. Герои молчали, наблюдая за всем происходящим. Мотоясу хмурился, но не потому, что не одобрял происходящее. Скорее, глядя вниз, он не мог не вспомнить, как старик обманул его. Он заставлял его причинять боль другим и пытался превратить Героя Копья в тупую безмозглую марионетку для собственных амбиций. Когда рыцари закончили, они кивнули своей королеве и отступили. Затем Мирелия подняла руку и встала. Гневные крики стихли. Трибуны вокруг арены замолчали. — Люди Мелромарка! Мои дорогие подданные! Дворянство, оставшееся верным короне! Купцы, ремесленники и торговцы, которые, несмотря ни на что, предпочли сохранить здесь свой бизнес! Фермеры, которые были вынуждены покинуть свои земли, чтобы сражаться за своих соотечественников! Всем, кто находится здесь сегодня и смотрит из своих городов! Слушайте меня и слушайте хорошенько! Баламус виновен в восстании и измене Мелромарку! И это даже не начало описания всех преступлений и злодеяний, которые он совершил! Он сговорился убить членов королевской семьи этой нации! Он сговорился, чтобы подчинить себе другие нации, используя силу оружия, которое долгое время считалось утерянным, оружия, которое он скрывал от глаз общественности… — Мирелия продолжила список преступлений Баламуса. Список был, что неудивительно, очень длинным. Ложь людям. Промывка мозгов своим последователям. Распространение пропаганды и слухов, чтобы получить больше власти и влияния. Вовлечение людей в незаконную войну против их воли. Наказание тех, кто сопротивлялся его правлению. Убийство тех, кто пытался сбежать от него. Попытка убить других дворян, которые высказывались или защищали «врагов» Церкви. Люди молчали, пока их королева перечисляла зверства Баламуса одно за другим. Они уставились, их сердца ожесточились против старого мешка с дерьмом, привязанного к столбу. Однако одно злодеяние, упомянутое Миреллией, полностью нарушило молчание. — Он организовал и приказал убить лорда Ситто. … Сначала была гробовая тишина. А затем самые громкие крики гнева и насилия, которые Герои когда-либо слышали, сотрясли арену. Вполне вероятно, что люди были слышны за много миль от столицы. Из толпы в Папу начали лететь камни, заставляя его морщиться и кряхтеть от боли. После этого даже Королеве не удавалось заставить толпу успокоиться. Тени и рыцари вынуждены были успокаивать или уводить кого-то из наиболее разгоряченных участников напрямую. Чтобы убедиться, что все увидят, что произойдет в этот день, у Миреллии была поблизости хрустальная сфера, записывающая и отображающая событие в прямом эфире по всему ее королевству с помощью других сфер. Они никогда не встречал этого человека. Но, похоже, лорд Ситто был любим народом. Узнав, что Баламус был тем, кто организовал его убийство, полностью разрушило всякое доверие к этому человеку среди них. Наконец Мирелия продолжила говорить, перекрывая крики гнева. — Вы не только убедили Короля Подонка призвать Четырех Героев без чьего-либо разрешения, но и попытались убить всех четверых! Поставив наш мир под угрозу уничтожения Волнам! За все преступления, которые вы совершили, вы более чем достойны смерти! Но за это великое преступление против нашего мира я должена только спросить, что ты можешь сказать в свою защиту, мерзость?! … Народ наконец замолчал, ожидая слов психопата. … Баламус сделал несколько прерывистых вдохов и медленно поднял голову. Его тело избито в синяках. Он истек кровью из нескольких порезов, оставленных камнями. Глаза, лишенные очков, которые помогали ему раньше скрывать истинные намерения, показывали лишь одно безумство и извращенность его души. — Вы все должны каяться передоной, БОГОМ, никчёмные еретики! — Он слизнул кровь с разбитой губы. — Я сделал только то, чего хотели я и истинные боги этого мира! — Он посмотрел прямо в глаза Мирелии с жутким выражением безграничной искренности. — Если вы ожидали, что я раскаюсь в содеянном!.. — Он задохнулся на мгновение закрыл глаза, чтобы немного изменить положение на столбе. Одно из его ребер, казалось, было сломано, и теперь оно мучительно упиралось в одно из легких. — Тогда вы жестоко ошибалась, Мирелия. Я ни о чем не жалею. Если бы у меня был шанс вернуться назад и сделал бы это снова, я бы сделал то же самое еще дюжину, сто, тысячу раз! Все уставились на него. — Вы этого не понимаете! Полулюди — это чума, которую наслал на наш мир Щитовой Демон. Они размножаются и растут, как паразиты. Если мы просто оставим их в покое, они в конце концов захватят нас и заменят нас. Я БОГ! ВЫ просто не видите с чем имеет дело. Вы имеете дело с заражением — это полное истребление! Давным-давно у нас был шанс все исправить, но Демон Щита встал на пути, защищая их. Так же, как и этот проклятый его преемник! — Он сердито смотрит на Наофуми. Слюни брызгаю из его рта. — О, но на этот раз тебя это не удовлетворило, не так ли, Дьявол?! Ты вернулся и начал развращать не только рыцарей, но и других Героев! Он снова повернулся к Мирелии. — Я не мог стоять в стороне и позволить ему развратить нашу великую страну своими опасными идеями, как он развратил вас! Я скорее умру, чем позволю такой катастрофе постичь всех нас! Я БОГ! А Вы еретики посмели поднять на меня руку! Вы все будете вечно гореть в аду! … Это то, к чему привела его вера. Даже под угрозой смерти он не собирался отрицать то, с чем его выростели. Мирелия резко посмотрела вниз. — Даже дав тебе время, ты все еще не раскаиваешься в своих действиях. Некоторые дворяне, наблюдавшие из тени, скривились. Большинство людей снова начали кричать на него в гневе. — УБИЙЦА! — ГРЯЗЬ! — СВОЛОЧЬ! С трибун снова посыпались камни, большинство из них не попали, но немало попало в его тело. Не было предпринято никаких действий, чтобы остановить их. Наофуми почти почувствовал искушение присоединиться. Однако для него было бесполезно пытаться. Зная его удачу, щит ударит его за попытку использовать камень в качестве оружия. Балам никак не отреагировал на то, что люди забрасывали его. Он вызывающе посмотрел вверх, не моргая. — Тогда решено! — Мирелия указала на палача в маске, он бросил зажженный факел на дрова. Огонь быстро распространился. Через несколько секунд он начал подниматься к самому Папе. Человек, который молчал под обстрелом камней, начал кричать от боли. Толпа начала аплодировать. Мирелия смотрела, как Балам извивался и корчился в агонии. Ицуки побледнел, но продолжал смотреть. Мотоясу поморщился, но сделал то же самое. Рен… выглядел тошнотворно, но и не отвернулся. Лицо Наофуми было холодным как камень. Мир был бы лучше без такого ублюдка, как Баламус. Баламус все еще кричал, когда огонь полностью окутал его. Но затем, к шоку всех присутствующих, его крики превратились в болезненный смех. Ликующая толпа моментально замолчала. Баламус задыхался от окружавшего его дыма, но продолжал смеяться с маниакальным взглядом в глазах. — ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЕТЕ, ЧТО ВЫ ВЫИГРАЛИ?! МОЯ СМЕРТЬ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТ! Я БОГ! Я ТОЛЬКО СТАНУ МУЧЕНИКОМ ЗА ДЕЛО! Он продолжал смеяться среди ревущего пламени. — Я УЖЕ ВИЖУ ИХ! ВИЖУ СВОИ ВЛАДЕНИЯ! — Баламус посмотрел на небо с искренней улыбкой, когда слезы радости начали течь. — ЖЕМЧУЖНЫЕ ВОРОТА НЕБЕСНЫЕ ОТКРЫВАЮТСЯ ПЕРЕД МНОЙ! Я ВИЖУ ИХ ВСЕ! БЛАГОСЛОВЕННЫЕ ДЕТИ ЦЕРКВИ ТРЕХ ГЕРОЕВ, ТАКЖЕ ПАВШИЕ В СВОЕЙ БОРЬБЕ С ДЕМОНОМ ЩИТОМ, ПРИВЕТСТВУЮТ МЕНЯ С РАСТКРЫТЫМИ РУКАМИ! ИХ ЗОЛОТЫЕ ТРОНЫ! ЭТА БОЛЬ НИЧТО ПО СРАВНЕНИЮ СВЕЧНОЙ РАДОСТЬЮ, ОЖИДАЮЩЕЙ МЕНЯ! Баламус снова посмотрел на Наофуми с маниакальным ликованием. — ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ЩИТ, ДЕМОН?! ЭТО НЕ КОНЕЦ! ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО! ЦЕРКОВЬ ТРЕХ ГЕРОЕВ ВЕРНУТСЯ! НА ТЕХ ПАРАЗИТАХ, КОТОРЫХ ВЫ ТАК ЛЮБИТЕ, С ЛИЦА ЭТОГО МИРА! И ВО ВРЕМЯ ЭТОГО Я БУДУ С НЕОБХОДИМОСТЬЮ СМОТРЕТЬ НА НИХ! ЗНАЯ, ЧТО Я ПОМОГ ЭТОМУ ПРЕКРАСНОМУ БУДУЩЕМУ ВОЗНИКНУТЬ! АХАХАХАХАХА! — Достаточно! — Мирелия сузила глаза. — Откройте двери! Да начнется вторая казнь! На противоположной стороне арены, с которой вышел Баламус, открылись двойные двери. То, что вышло, вызвало потрясенную тишину. Герои побледнели. — Ни за что… она не… — в ужасе прошептала Ицуки. На свет вышли двое мужчин, в два раза крупнее рыцарей, сопровождавших Баламуса на место казни, одетые в плотную одежду палачей темной гильдии Зелтобля. Между собой они держали зачарованные цепи, связывающие ужасное существо, которое они вели вперед на арену. Наофуми сделал неуверенный шаг назад и начал тяжело дышать. Его глаза расширились, он почувствовал, как его руки начинают дрожать, когда он посмотрел на то, что было извлечено. Корчащаяся, извивающаяся мерзость была похожа на массивного бело-голубого червя. Все в нем было неправильно. Его бледная, люминесцентная плоть блестела от липкой скользкой влаги, и каждое движение его длинного сегментированного тела делало его неприятно тонким. Как будто его вот-вот разорвут на части, чтобы обнажить что-то еще более ужасное под его кожей. Оно издавало булькающие стоны и глубокое судорожное дыхание, когда ползло вперед к еде, которую почуяло поблизости. Что-то, похожее на слюну, вытекло изо рта, внутренности которого выглядели как бездонная черная пропасть с бесконечным количеством острых как бритва зубов в форме битого стекла. Над головой парил заголовок фиолетовым текстом. Пылесос Душ Когда глаза Баламуса сфокусировались на нем, они расширились, и смех исчез на его губах, прежде чем превратиться в крик искреннего, глубокого, первобытного страха. — НЕТ! НЕ ЭТО! КАК ВЫ СМЕЕТЕ МЕНЯ БОГА УБИВАТЬ?! Я БОГ! — Что… — Наофуми тяжело сглотнул и медленно повернул голову к другим героям, пытаясь удержать под контролем сильные внутренние чувства, разрывающие его тело на части. — Что, черт возьми, такое? Я правильно понимаю надпись «Пылесос Душ»? — Черт возьми. Наофуми… — Лицо Рена приобрело еще более зеленый оттенок. — Она не просто убьет его. Она уничтожит его душу. — Ицуки ошеломленн появлением монстра. — Это похоже на перманентную смерть. Это мертвее мертвецов. — Лицо Мотоясу бледнело. — После всего, что сделал этот ублюдок. И тем кем он себя считает. Лучше бы богам не иметь дело с кем-то таким ужасным, как он. Заявление Виндии немного успокоило их. Ведь есть вещи, которые нельзя прощать. Палачи приблизили Пылесос Душ к обуглившемуся телу Баламуса. Каким-то образом он все еще был жив среди столба пламени. Чем ближе они подходил, тем сильнее монстр дергал цепи своих дрессировщиков. — НЕТ! Я БОГ! ВЫ НЕЕЕЕПОСМЕЕТЕ ЭТОГО ДЕЛАААААААААТЬ! — Балам тщетно кричал от жалкого ужаса и боролся с сковывающими его цепями. — Пусть это будет примером для всех, кто думает, что может убить Священных Героев и остаться безнаказанным! За ваши преступления и за ваше безжалостное нераскаяние перед лицом смерти вы должны быть стерты с лица земли! Пусть Истинные Боги никогда не потерпят видеть твое лицо, сволочь! Толпа начала радоваться. Это было как в Колизее. — Убить его! Убить его! Убить его! Убить его! — ВЫ ЛИШЬ ОБРЕЧЕТЕ МИР НА ГИБЕЛЬ! МОЯ СМЕРТЬ СДЕЛАЕТ ЭТО ЕЩЁ ХУЖЕ! Ицуки отвернулся. Мотоясу закрыл глаза. Рен закрыл рот рукой, но продолжал смотреть ради Виндии. Только Наофуми остался неизменным. Его не волновало, будет ли Рафталия не одобрять то, насколько он одобряет это или нет. С его точки зрения, Баламус заслужил все, что с ним случилось прямо сейчас. — Убить его! Убить его! Убить его! Убить … Наконец Мирелия сделала последний жест. Палачи разжали цепи. Пылесос Душ издал нечестивый звук возбуждения, бросившись вперед. — ВАША УЧАСТЬ БУДЕТ ХУЖЕ ЧЕМААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа! Зрители наблюдали за происходящим почти ошеломленно. Пылесос Душ, из его зияющей пасти вытекала слюна, издал всасывающий звук. Эфирная субстанция души Баламуса, продолжала кричать в отчаянии и ужасе, вылетая из его тела и летя по воздуху в зияющую пасть чудовища. Тут то начался настоящий ужас. Когда душа коснулась открытой пасти душиеда, разрывая проклятую душу на части. Слюна летела повсюду, пока он пировал. Крики из толпы, ранее о том, что Баламус виновен в убийстве лорда Ситто, бледнели по сравнению с криками, которые высвободила душа Баламуса, когда она разрывается, измельчается, пережёвываться и уничтожается. Через что прошел Наофуми, не могло подготовить его к этому. Его чуть не выбросило с балкона. Он не пожелал бы этого своему злейшему врагу. Даже Суке. Мотоясу и Ицуки закрыли уши руками. Рен, чтобы не запачкать балкон, поднёс драгоценный камень своего меча ко рту, его вырвало. Это было слишком для него. Крики агонии ослабли. Затем полностью исчезли, когда последняя часть души разорвалась в открытой пасти монстра. Бискаса Баламуса больше нет. … После этого последовало самое тяжелое молчание. Тело в огне провисло, а потом превратилось в пепел. Цепи упали на землю с громким тяжелым лязгом, прежде чем исчезнуть из виду под столбом ревущего пламени. Пылесос Душ издал звук удовлетворенности, странно напоминающие отрыжку. Палачи из Зелтобля, удовлетворенно кивая, подобрали цепи чудовища и потащили его обратно к дверям. Священный Герои стояли на месте. Несмотря на травму, они сделали, как просила Мирелия. Королева огляделась, наблюдая за всеми своими людьми. Сначала они сидели в ошеломленном молчании. Они встали и снова начали аплодировать. С его смертью справедливость восторжествовала над их близкими. — Пусть это будет предупреждением для всех тех, кто посмеет угрожать безопасности нашего мира! И вы, последователи Церкви Трех Героев, а также те, кто им помогает! — Она посмотрела на записывающий кристалл, транслирующийся по всему ее королевству. — Где бы вы сейчас ни прятались, где бы, по вашему мнению, вы были в безопасности, чтобы сеять хаос и разрушение, помните об этом дне, когда вы обрушили на себя! Как и Балам, вы заплатите за свои преступления против этого королевства и против нашего мира! — Толпа при этом громко зааплодировала. Однако королева все еще выглядела напряженной. Ей было трудно принять решение стереть Баламуса с лица земли. Даже со всем, что он сделал, к этому нельзя было относиться легкомысленно, стирая кого-то из существования. Это было решение, которое никто никогда не должен был принимать. Это была сила, которую следовало оставить только богам. Она только надеялась, что это было их желанием, поскольку ей придется нести тяжесть этого решения до самой смерти. — А теперь, когда эта предательская мразь убрана с дороги, пришло время отпраздновать успешное преодоление Волны Катастрофы, а также наш новообретенный мир с Шильтвельтом! Откройте замок! Вызовите музыкантов! Все приглашены! Мы будем праздновать новые начинания и новую эру для нашего Королевства!