Кража

— Майлз, приезжай. Комм завибрировал личным сигналом Грегора — не тем кусочком имперского гимна, которым Его Величество вызывал двоюродного брата поболтать, а рвано-ритмичной пульсацией сирены корабельной тревоги. Если проигнорировать первые несколько тактов, дальше пойдёт звук. Подниматься из-за семейного обеда — не впервые, короткое извинение перед Катериной, перед Никки — а дальше снова, как раз за разом, — мундир, цепь Аудитора, Роик, флаер, дворец. — Здравствуй. Майлз, нам надо лететь. — Космос, сир? — Извини, не объяснил. Нет, всё прямо здесь, почти в черте города. Срочная встреча с иллирийским послом на условиях высшей секретности. Пошли, нам на номерном. Над Форбарр-Султаной летел, не выделяясь в потоке воздушного транспорта, «Борт 19» — гравифургон скромного внешнего вида, с простыми гражданскими номерами, которые специалисты СБ меняли заодно с цветом и деталями отделки после каждого редкого случая использования. Внутри грузовой кабины были установлены два ряда кресел друг к другу лицом — Майлз сумел вытянуть ноги, а императору пришлось устроиться с краю и протянуть свои длинные конечности в свободное пространство отсека. Кузен сидел напряжённый, закрытый — заранее, как когда-то в детстве, вечно готовый к подвоху. Нечто, о чём нельзя говорить даже в защищённых кабинетах дворца или посольства Иллирики... нет, ещё хуже. Нечто, сам факт участия в чём императора необходимо скрывать. Фургон прошёл над самой водой, с минимальным шумом приземлился на одном из островков посреди реки. Насколько видел глаз, ни на одном берегу не было ни души, ни одной прогулочной лодки на мелкой ряби — слишком холодная весна. «Новый парк, — подумал Майлз, — место у разведок должно быть на хорошем счету». — Пойдём, Грегор. Прислонясь к полосатому стволу адаптированной берёзы, их ожидал посол Иллирики. Нет, «послом Иллирики» этот рослый мужчина, прямой не от военной выправки, а просто так — руки у него всегда болтались расхлябанно, если не заняты бокалом и канапе, был бы на дворцовом фуршете. Сейчас, вне всякого сомнения, императора Грегора Форбарру ожидал Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Иллирика господин Деральто Твей. — Ваше Императорское Величество, — посол шагнул вперёд, кланяясь, — Лорд Форкосиган. — Здравствуйте, господин посол. Почему столь необычное место встречи? — Возник вопрос, в котором предстоит разобраться, — ответил Твей, — а пока, Ваше Величество, прошу принять устную и неофициальную форму протеста. Пока неофициальную. Грегор промолчал. Твей продолжил: — Когда я говорю «мы», то имею в виду всех иллирийцев, заинтересованных в дружеских и взаимовыгодных отношениях с Барраярской Империей. Не только правительство и дипкорпус, не только республиканскую контрразведку. Нам было крайне неприятно разоблачить случай крупного промышленного шпионажа, Ваше Величество. Беспрецедентно крупного. Император и Аудитор переглянулись. «Майлз...» — Цетагандийское шоу с казнями подвернувшихся и награждением непричастных нам ни к чему. Непосредственно виновные будут наказаны по всей строгости иллирийского закона. Смею заверить, что их ожидает длительный срок изоляции — по крайней мере, пока не станет всеобщим достоянием то, что они пытались похитить. Похитить, Ваше Величество, они пытались вот это — здесь коммюнике с кратким изложением. «И если вы распорядитесь им неосмотрительно, тем хуже для вас» — почти явно прочитал Майлз на гладком лбу посла. — Также прилагаются обстоятельства дела. Посол вынул из-за пазухи своей легкомысленно спортивного вида серебристой куртки (на самом деле официальной формы дипкорпуса — всё же практичнее цетских халатов) папку и протянул вперёд. Не задумываясь, Майлз её принял, не хватало ещё императору брать в руки неизвестно что от недружелюбно настроенного инопланетника. — Благодарю вас за... за то, что приняли во внимание особые обстоятельства, господин посол, — подобрал слова Грегор. — Благодарю Ваше Величество за внимание, — поклонился Твей. Грегор кивнул : «Майлз, идем». Сканер подтвердил, что в папке не находится ничего, кроме листов распечаток, собранных в два конверта. Вскрыв папку, Майлз обнаружил, что на одном из них наклеена этикетка «Обстоятельства дела», на другом — «Техническая документация». — Дай мне «Обстоятельства». Ты смотри технику и собирай Аудиторов, кого считаешь нужным. Я пока видеть этого не хочу — смотрите, анализируйте, готовьте презентацию. Аллегре! — сказал Грегор уже в комм. — Мне нужен Фордевин. Старший, конечно. Бывший посол на Иллирике. Через час. И ещё... — Сир, — сообщил Майлз уже на подлёте к конспиративному гаражу, соединённому с дворцом через тоннели, — мне нужно содействие Фортица по инженерной части. И Форкаллонера по флотской. И, если можно, позвать Иллиана. Может быть, он сможет вспомнить что-нибудь полезное об Иллирике. Всё. — Прямо-таки всё? — Грег, — Майлз пожал плечами, — если не «всё», то ещё выдернуть отца с Сергияра, Танга с Земли и воскресить из мёртвых Канзиана. — Всё так плохо? — Кажется, ты взял себе хорошую папку. *** — Вечер, милорды, прошу рассаживаться, — Его Величество указал на кресла вокруг стола. Комната совещаний, изолированная коконом пассивных и активных защит и находящаяся глубоко в дворцовых подвалах, была ярко освещена и оборудована всем нужным для презентаций. Майлз после проведенной за документами пары часов, пока единственный экземпляр передавали из рук в руки, что-то выискивали, копировали, писали заметки, уже поглядывал на стойку с кофеваркой и холодильником, но до перерыва ещё предстояло дожить. Аудиторы и Иллиан заняли места, Грегор тоже опустился в кресло во главе стола и начал: — Сегодня иллирийский посол поздравил меня в приватной беседе. Наши господа промышленники, наследники Форгустафсона, выросли и начали раскидывать по Галактике собственные разведывательные службы. СБ под личным руководством Аллегре и при участии Фордевина занимается расследованием собственно дела — кто, кого, куда, за сколько. Если эти люди действовали на свой страх и риск, то пусть подавятся иллирийской баландой. Мы ищем тех, кто их отправил. Если окажется, что замешана СБ или разведка флота — дело другое. Если кто-то выдавал себя за СБ или за разведку — то это будет третье. Совсем третье. Но вы, господа Аудиторы и капитан Иллиан, здесь не за этим. Как я понял из вздохов, пожатий плечами и многозначительного молчания Лорда Аудитора Форкосигана, они откусили больше, чем смогли проглотить. — Сир, — ответил Майлз, запуская презентацию, — они откусили не то, что хотели кусать. Ваше Величество, вот вкратце иллирийский проект «Шэллоу Грей». На экране возник снимок— молодая женщина в полётной форме иллирийского флота. Узкое бледнокожее лицо, тонкие — или просто сжатые в сосредоточении — губы, серые глаза и коротко остриженные серебристо-белые волосы. Насчет волос можно было спросить у Иллиана, Саймон как-никак провёл на Иллирике не один месяц, хотя мода с тех далёких пор могла и измениться, и даже вернуться на круги своя. Но спрашивать хотелось совсем не о волосах. На лбу и висках у этой девушки были пилотские контактные разъёмы — вроде бы чуть поменьше диаметром, чем обычно, но над средним, посередине лба, красовался прекрасный, чуждый человеческому облику драгоценный камень, ромб в три-четыре сантиметра размером. Он был глубокого сапфирового цвета и покрыт блестящим фасетчатым узором, не ювелирной огранкой, а мириадами очерченных тончайшими перегородками ячеек. Камень, или стрекозиный глаз, или что бы это ни было, рос прямо из кожи, без оправ, проводов и прочего технологического обвеса. — Что это? — Это и есть причина аудиенции с послом. Если бы наши доморощенные шпионы украли какие-нибудь новинки двигателей, энергетических или оружейных систем, вряд ли вопрос подняли бы на столь высоком уровне. Кстати, сир, внутри это выглядит не столь эстетично. На трехмерном разрезе головы пилота (белая кость, сероватые слои мозга, красные, алые, багровые оболочки и кровеносные сосуды) красовался нейрочип размером побольше извлечённого из головы Иллиана. Пластина заполняла все доступное место между полушариями мозга, сапфировая призма продолжалась вглубь черепа толстым стержнем, гибкие усики уходили вдоль глазных нервов и в височные доли к металлическим веточкам пилотских имплантов. Майлз отвернулся от схемы — от старых воспоминаний перехватило дыхание, и предательски задрожала когда-то державшая кинжал рука. Он поскорее вызвал следующий кадр — какое-то устройство, коробка с запутанными проводами и кучкой снабжённых яркими наклейками картриджей. — Прошу вас продолжить, — обратился он к Фортицу. Профессор откашлялся и пояснил: — В самом начале галактической эпохи на Земле и Бете пользовались некоторой популярностью импланты для виртуальных снов. Чисто развлекательная вещь, очень дорогая игрушка. Забавно, что технологию соединения пилота с контроллерами двигателей Неклина изначально придумали для просмотра боевиков, мелодрам и порно с эффектом присутствия. — Даже не припомню, хотя историю техники проходил по вашему учебнику. — Мода продержалась недолго, сир. Ещё до колонизации Барраяра технологию признали, кхм... уязвимой. Компьютеры той эпохи, с некомплитным программным обеспечением, были подвержены всяким случайным сбоям, помехам, инфекциям. Умышленные игры с полным погружением доводили до гробовой доски. Социальное отторжение, опять-таки — ведь это были вымышленные миры на любой вкус. — Я бы, наверное, подростком не захотел от такого отключиться, — встрял Майлз. — Эту технологию запретили? — Даже запрещать особо не пришлось, сир, — пояснил Фортиц. — По данным земной энциклопедии эти импланты имели максимум один-два процента жителей Земли, и то в самых развитых странах. Сейчас эта технология пользуется некоторым успехом в кругах штатских гемов... — Обезьяны размалёванные, — хмыкнул Форкаллонер. — Вся их Цетаганда с её игрушками. — Хватит о древностях. Наши дорогие иллирийские союзники... Майлз перебил кузена: — Обитатели тупика за Сумерками Зоава, а дальше — Марилак и Кси Кита. Император прикинул схему Нексуса и кивнул. Положение Иллирики относительно Цетаганды сильно напоминало барраярское. Тупиковая планета, вблизи не Комарра, так Марилак. Ещё одна планета, с боем взятая империей. — Насколько я могу заключить, суть в том, сир и коллеги, что новые импланты позволяют вывести все управление кораблем в голову одного человека. Прыжкового пилота, он же — всё остальное. Функции пилотирования в реальном пространстве, управления оружием и защитными полями, мелочью типа жизнеобеспечения... с помощью, естественно, качественных новых компьютеров. Прошу вас, Лорд-Аудитор Форкаллонер. Аудитор-адмирал вывел на экран свои графики: — Иллирийцы нашли выход из очередного тупика космической тактики. Эпоха гравикопья как исключительно вспомогательного вооружения умирает, не успев толком начаться. Да здравствует гравикопьё, сир. Я провел некоторые расчёты — корабль, имеющий хорошие шансы против супердредноута класса «Принц Серг» после новейшего переоборудования... — Что вы имеет в виду под «хорошими», адмирал? — Равные, сир, — пожал плечами Форкаллонер, — судя по этому, скажем так, рекламному проспекту. При сравнимой степени защиты от всех известных видов вооружений, без этого корабль с гравикопьём в качестве главного оружия и не стали бы проектировать, но в общем... — Да не тяните вы резину, Адмирал. — Вдвое быстрее и на пятьдесят процентов приемистее — как и всё, что закладывается сейчас. Но это не главное. Впятеро меньшей массы и в шесть-семь раз дешевле по смете очень недешевых иллирийских верфей, сир. — До очередного бетанского изобретения, — наособицу обратился Грегор к Майлзу. Форкаллонер взял паузу. — Делаем хорошую мину? Да хоть до нашего собственного. Процесс пошёл, Грегор, Ну, или скоро пойдёт, — ответил бывший адмирал Нейсмит. — Когда очередной «излишне амбициозный» гем-лорд спровоцирует заварушку на Сумерках Зоава. — Раньше. Когда пилоты с этими штуковинами засветятся на публике и кто-то сложит два и два. Иллирийцам не хочется даже «заварушки», сир. Этот сет, — Майлз подумал, что десяток лет назад ни за что бы не привёл сравнения из тенниса, при своих тогдашних костях, — уже за ними. Скоро все флоты всех держав окажутся морально устаревшими, это вам не плазменные зеркала привинтить. — У этих кораблей будет другой состав команды. Просто потому, что кораблю-копьеносцу не нужна изрядная часть команды, которая поколение за поколением занималась обслуживанием вооружений — масс-драйверов, лазеров, плазмотронов. Зато потребуется больше пилотов. Бортинженер и ремонтная группа, обеспечение жизнедеятельности, конечно, никуда не денутся, да и десантно-штурмовую группу таскать придется — после попадания гравикопья по противнику высаживаться будет некуда, но зато для захвата торговцев и станций гравикопьём достаточно пригрозить. — На высвободившиеся средства оптимальнее строить быстрые многоцелевые носители, которые можно нагрузить хоть кучей десантных и штурмовых шаттлов, хоть полком пехоты, хоть орбитальными минами или припасами. Это для наёмного флота главное — бой или блокада, а цель империи — поставить сапоги на землю, — выпустил Майлз на волю адмирала Нейсмита. — То есть капитан, тот, кто командует кораблём, будет, скажем так, старшим пилотом. А наши дорогие форы не стремятся в пилоты — в Академии полно пригодных к имплантации курсантов на специальности тактики и стратегии. Насовать себе железок в голову — тупик карьеры. Или теперь уже нет? — Вот именно, сир. Мы не иллирийцы. Все технические эффекты этого проекта — ничто по сравнению с социальными. Мы вытаскиваем с грязной земли, со дна гравитационного колодца тысячи новобранцев каждый год, были бы лбы поздоровее — а что теперь? Теперь в космическом пространстве будут вонзать гравикопья пилоты. — Да, — процедил Грегор, — те, кто при скачках вместо собственной блевотины созерцает цветные картинки. Что там форы или простолюдины, Майлз — моя дорогая планета с её традициями отрубает дорогу в космос ровно половине населения. У всех нор... у инопланетников полным-полно пилотов-женщин. Все умолкли на несколько секунд. Паузу учтиво разрядил Иллиан. — Эта... конструкция... обеспечивает также эйдетическую память? — Нет, — Фортиц помялся, подбирая обращение к бывшему начальнику СБ, носителю иллирийских технологий, но не сумел и продолжил безлично, — она вне всякого сомнения может вести видео- и аудиозапись, причём не только в видимом спектре. Объектив во лбу ещё какой, и в височных разъёмах установлены чувствительные микрофоны. Пластиковые листы зашуршали под пальцами, профессор нашёл нужный фрагмент и продолжил: — Кстати, обеспечивается при необходимости искусственное зрение с имитацией стереоэффекта. Там проекторы в имплантах за радужной оболочкой. Но я бы сказал, что нет. Это просто записи, которые могут просматриваться глазами носителя через импланты или выводом с разъёмов. Саймон Иллиан позволил себе крошечный вздох. — А сорок лет назад это не было возможно, Аудитор Фортиц? — К сожалению, капитан Иллиан, было. *** — Сир? — Входите. Что у нас с индустрией, есть зацепки? — Больше чем зацепки, — Аллегре показал извлечённый из кармана диск. — У вас побитый вид. В чём дело, генерал? Исключений не будет ни для кого, ну, кого вы там зацепили? — Список вот, — начальник СБ, открывая файл. — Это по порядку важности? ЭлСи Индастриз, «Факел», Городов, Мэннинг — всех вскользь помню, крупные поставщики оборудования для флота, но не настолько крупные, чтобы... да что там? Аллегре набрал воздуха и ответил: — Они шантажируют нас. То есть готовы шантажировать. — Чем? — Не знаю . Видимо, тем или примерно тем же, что вам передал посол. Вот, Лавиньи — это секретарь Городова — под фаст-пентой сообщил... показать? — спросил Аллегре, вставляя диск в щель комм-пульта. — Да, — император разжал кулак и сам ткнул пальцем в кнопку. — Это файл допроса? — Да, сир. Сцену ввода задержанного, аллерготест и инъекцию Грегор решительно промотал. «... ещё как, господа! Система, система организована мно-го-слой-но, неоднослойным образом! Обфускация. Хоть ведро этого зелья мне вкатите, не скажу и не назову ни паролей, ни явок, ни явок, ни вот таких вот малюсеньких малявок!» — Вы сумели собрать из этого толковую информацию? Его несёт от пенты, как кузена Майлза. Аллегре не разделил императорского сарказма: — Дальше. Седьмая минута. «... пришло в голову! И не надо даже сообщать — хотя есть, конечно есть кодовые сообщения, даже у меня — надо на адрес revontulet-saakanto комаррской инфосети написать любой текст без слова „собственный“ — хорошо, потом-потом сразу, расскажу дальше... стоит хотя бы двум. Или трём из этого списка умереть, попасть под суд или пропасть прямо в пропасть, ага? Где-то там галактические поверенные полезут в сейф и отправят пакеты прямо по адресу. По адресам. Всем заинтересованным лицам. Кусочки склеить. И ключи. И хэши документов. И хэши ключей. Кому надо, соберут. Не знаю, чего там накопала эта группа, моё дело маленькое — а скандал будет большой». — То есть на планете этих материалов нет? — Конечно, есть. Заказчики, — Аллегре провёл пальцем по верху списка, — должны были убедиться, что им есть чем нас шантажировать. — И не только нас. Они и иллирийцев могут шантажировать, и даже цетов — что отдадут нам. Верить в прямое предательство пока не хочется. Скажите, там иллирийцы... сильно прошляпили? — Я бы не сказал, сир. Операция на галактическом уровне, более четырёх лет, работали в основном завербованные местные кадры. — Как ЭлСи и «Факел» собирались организовать... скажем так, реализацию краденого? Аллегре пожал плечами. — Если планы на этот счёт и существуют, то мы не рискнули зарываться на эту глубину. Они организовали систему «мёртвой руки» с перекрестной страховкой, которая не позволила бы нам их допросить. Остаётся только гадать. Возможно, они могли попытаться продвинуть разработки под видом своих собственных. Может быть, тихо и незаметно толкнуть куда-нибудь ещё, третьей стороне. Насколько я могу судить, эта технология обещает снижение стоимости боевых кораблей основного класса, так что многие державы... — Были бы заинтересованы, да. И не все настроены к нам так доброжелательно, как Иллирика. — И нельзя сбрасывать со счетов ещё один вариант. Они могли бы спровоцировать проблемы. Организовать инцидент, чтобы испортить отношения — так они бы могли избавиться от иллирийской агентуры иллирийскими же руками, а к вашим ногам положить геройски добытую у теперь уже недругов информацию. — У них хватило бы... решимости на такое? — Влезть в галактическую политику с ухватками провинциальной конкуренции? Да. Нет. Не знаю, сир. Других-то у них нет. — СБ, надеюсь, не влипло? — По делу проходит некий Коллиер, коммандер в отставке — мелкая сошка, начальник службы безопасности «Факела». Полагаю, что с организацией Городов и Мэннинг справились сами. Пособий по промышленному шпионажу в галактических информсетях достаточно, при деньгах и без спешки возможно многое. — Покажите письмо, которое подготовили для рассылки списку. — Вот, сир. Прошу. Грегор взял документ, встал и направился к выходу. — Спасибо, Аллегре, мне ещё предстоит его проанализировать. — Вместе с Лордом Аудитором? Несомненно, — одобрил начальник СБ. *** — Майлз, от меня только что ушёл твой коллега, — сообщил Грегор по ту сторону комм-экрана. — Который, кузен? — Аудитор. — Попробую угадать. Майлз не угадал ни по наитию, ни перебором — как выяснилось, внезапно из глубин заслуженного отдыха возник Аудитор Форгустафсон с кратким и самому ему непонятным сообщением от «источника в Промышленной палате». Процитировав Его Величеству рассказ Девиса Россанда о «безмятежном дне в саду под сапфировыми небесами», патриарх отечественной промышленности вернулся к свои мемуарам, а император немедленно вызвал самого действующего из Аудиторов. — Будем считать это согласием, Грегор? — Будем, Майлз. — Только если можно, не на том острове. Мои кости хоть и пластиковые, но этого холода не вынесут. Твею-то что, у него куртка точно с климат-контролем. — Да, просто приглашу его завтра во дворец. Майлз, у нас вопрос по Марилаку, поезжай днём в Ставку. За обедом расскажу. *** — Добрый день. — Приветствую, Ваше Императорское Величество. Ваш зимний сад прекрасен, насколько может быть прекрасна природа, — сказал Твей, обводя взглядом буйство земной растительности, цветущей, вьющейся и зеленеющей под силовым куполом. — Господин посол, мы рассмотрели предоставленные вами документы со всем возможным тщанием, — сообщил Грегор, — и немало размышляли о природе, в частности о человеческой. — Вы — это вы и ваш кузен? — Заверяю вас, что все расследование было проведено исключительно доверенными лицами. Возвращаю вашу папку, господин посол, вы найдете там несколько новых листков. — Но похищенное осталось в руках похитителей, — Твей покачал головой, — единственной гарантией тайны остаётся ваше слово. — К сожалению. Вы не находите, что интеграция Барраяра в галактическое сообщество в некоторых отношениях опережает все прогнозы? — Отнюдь, Ваше Величество. Наши прогнозы достаточно надежны. Грегор нахмурился: — А у других? — Других, возможно, ожидают сюрпризы. — Хорошо. Ближе к делу. Когда ожидается начало экспортных поставок... «Шеллоу Грей»? — Не раньше насыщения нашего собственного флота. Грегор понимающе кивнул. — Руководство республики подтверждает согласие на приоритетную продажу новых разработок Барраяру. Если не произойдёт... — Слово императора. — Да, Ваше Величество. *** — Посол давно ушёл? — Давно, — отозвался Грегор поверх ложки супа, — а пробыл недолго. — Кое-как справились? — Майлз ожидал краткого ответа, но кузен хотел высказаться. — Ничего мы не справились. Нас переиграли — переиграли обычные барраярцы, не родовитые форы, не дипломаты, не какие-нибудь инопланетники. Почему-то это кажется мне важным. — Всё когда-нибудь случается впервые. — Тебе хватит такого объяснения? Хорошо, Майлз, ты не император. — Как сказала бы мама, слава богу. Я скажу, слава Лаисе. — Твей говорил про интеграцию Барраяра. Хвалил. — Ещё бы. Пора уже, Грегор. Теперь даже я скажу, что Изоляция закончилась. Что в Галактику полезли, к добру или к худу, уже не только императоры, спецслужбы и всякие наёмники. — Да, Майлз. Всё это дело — ещё один камень мне на шею, но хоть в золотой оправе. Ради этого можно и императору помолчать. — Ради этого болеть дальше моей аудиторской голове. — Кстати о головах, Майлз. Никки, кажется, хотел учиться на пилота?