Разговор о

Двое, облаченные в пышные изумрудные мантии, неспешно прогуливались по широкому балкону одной из башен Харнейдена. В мууне безошибочно узнавал Хего Дамаска любой из случайных встречных, и каждый из них мог уверенно сказать только одно: главу Межгалактического банковского клана сопровождает какой-то человек невысокого роста. В глаза бросались только рыжие волосы, собранные в высокую причёску, в которой блестели изумруды и сложный венец, похожий на тот, что носил Хего Дамаск. Спокойно беседуя, двое свернули к саду, защищенному куполом настолько прозрачным, что его контуры были практически неразличимы, а небо Харнейдена не теряло ни одного оттенка, словно между ним и гостями сада не было никакой невидимой преграды. — Небо здесь действительно самое красивое из тех, что я видел, — негромко произнес Палпатин и позволил себе расслабиться. Здесь, в окружении диковинных растений, в отдалении от слишком любопытных глаз, он чувствовал себя спокойнее. Вероятность того, что кто-то узнал бы в нем джедая, была ничтожно мала, и все же Палпатин предпочитал соблюдать осторожность. Объяснять кому-либо свой визит, особенно если слухи дошли бы до Ордена, он не хотел. Погруженный в размышления одновременно обо всем и ни о чем, он развернулся лицом к Хего, замедлив шаг и широко улыбнулся, театрально взмахнув руками, словно крыльями, сходства с которыми добавляли широкие рукава многослойного одеяния. На краткий миг Хего показалось, что перед ним тот же падаван, которого Сила привела к нему на Набу. Ещё один кусочек пазла сложился словно бы сам собой. — Они дали тебе свободу, — изумлённо выдохнул Хего, — и этим заключили в самую изящную из возможных клеток. Палпатин нахмурился. В изучающем, внимательном взгляде напротив сквозило восхищение, и как себя вести, Палпатин не понимал. Такому в Ордене не учили. Восхищение ситха должно было пугать, только Палпатину оно нравилось. Как нравилось и внимание, и одна на двоих тайна. — Моя свобода — не клетка, и её никто не отнимал, — недовольно заметил Шив, – хотя в ваших словах есть доля правды, учитель. Хего качнул головой: — Думаю, ты скоро сможешь понять смысл моих слов. Ты один из лучших, ты "Избранный", но избранность так относительна. Кем или чем ты избран? Для чего? Сила избрала тебя, это так же ясно, как набуанская ночь. Но предназначение не предопределено — путь ты всегда выбирал сам. Даже следуя строгим правилам Ордена. — Совет может думать что угодно по поводу моей "избранности", — снова улыбнулся Палпатин, — некоторые мастера боятся. Я чувствую их страх, но не могу судить за эту слабость. — Они решили, что подчинили себе саму Силу, но это не так. Стихию нельзя подчинить. — Тем не менее, вы попытались, — Палпатин озорно подмигнул и остановился. — Но совершенным оружием ты становишься сам. — Не без вашей помощи. Повисло молчание. Палпатин запоздало осознал, что ощущает себя дома, в безопасности и полностью спокоен – едва ли не спокойнее, чем после некоторых медитаций. И это состояние казалось ему приятным. Он сделал уверенный шаг вперёд и взял Хего за руку, переплетая их пальцы: — Выходит, я не ошибся, когда решил довериться тебе. Ты смог увидеть меня. Хего молча слегка сжал ладонь Палпатина и наклонился к нему: — Получается, так.